Россия, г. Москва

Домашняя группа: Группа имени Луначарского

ТЕМА: Почему бы нам не посмеяться?

Друзья мои дорогие. Я Никита, алкоголик. Очень радостно, и благодарно я вам это говорю: спасибо, что меня позвали поделиться сегодня. И большая радость, что с нами ребята, кто совсем недавно в Анонимных Алкоголиках. Маша пишет, что она тут оф*гевает. Говоря более литературным языком, ей хочется плакать. Не плачь, Маша, все будет нормально. Все получится. Вот, как раз у нас тема собрания сегодня: а почему бы нам не посмеяться. Это очень важная штука. И сейчас, наверное, ты поймешь. И Дима пишет: 4 дня трезвый. Отлично, Дима из Ташкента. Вика там неделя из Сибири. Мы все это очень хорошо помним. И я хорошо помню, ребята и девчата, как мне это было первый день или первую неделю трезвости. Вот, мне сколько? 47 годиков. И я трезвый из них 3 с небольшим года. И эти 3,5, ну, почти – 3 с небольшим года я не просто трезвый. Мне совершенно пить не хочется. И вообще-то проблема решена. Она исчезла. Вот это и есть тоже цитата из нашей книжки Анонимные Алкоголики: и мы выздоровели. В этом смысле я абсолютно выздоровел. Проблема снята. Да? Мало того, у меня появились какие-то силы. И эти силы для чего-то нужны. В частности, для того, чтобы сейчас тебе, Маша, возможно, и Диме тоже или Вике рассказать: а чё мы тут делаем? И как это помогает? Как это, собственно, все работает?

Очень четко, ясно, понятно, как это работает. Давайте перестанем говорить, что мы не знаем, как это работает. А если мы еще до сих пор на самом деле не знаем, так вот для этого такие маленькие спикерские и есть, где приходят люди, у которых чуть-чуть получилось. И не то, что это какое-то что-то особо отличительное. Нет. Я такой же обычный алкоголик. Но у меня получилось и не только благодаря каким-то моим усилиям. А вот чему, я про это сейчас расскажу. И, вот, мы как раз обычно говорим: рассказываем о Первом шаге. Но что, собственно, это значит? Это значит, что со мной случилось? Как я понял, что у меня есть какая-то сложность, проблема. Самое главное: что я предпринял для того, чтобы сейчас этой проблемы не было, чтобы она перестала? Как я нашел выход? Вот про что, собственно, этот Первый шаг, который все равно, что Двенадцатый. Можешь сейчас, Маша, не заморачиваться с этими цифрами. Суть в том, что возможность есть. Возможность есть – преодолеть эту проблему.

И я даже расскажу, а в чем эта проблема. И очень кратко какие-то приведу быстро примеры в течение одной минуты (я надеюсь, что я уложусь), чтобы вы поняли, что я не засланный со стороны человек, которому платят деньги, а я настоящий алкоголик. Как это понять? Да очень просто понять. С одной стороны, социальные вещи, такие, что я тут оказался благодаря моей второй жене, которая меня выгнала из дома, которая сказала: ну, все, уходи. Я тебя очень люблю, но жить с таким человеком я больше не могу. Мне пришлось идти куда-то. А куда мне пришлось идти? Искать жилье, работу и так далее. Безусловно, более оплачиваемую, чтобы я мог это жилье снимать. И мне приходилось чё-то все-таки задуматься над этим. И задумался я еще сильно раньше. Так-то, вообще, история моего пьянства укладывается в одно предложение. Вы его знаете все, кто уже слышал меня, эту историю, мои эпические спикерские. (Смеется. – Прим. ред.). Я пил 20 лет плюс каждый день. Просто каждый день без перерыва.

Я не знаю, что такое запой. Типа, выпил 3 недели – 2 недели отлеживаешься. Да нет. Я пил все время. Если хотите – это такой запой в 20 с лишним лет. Это такая вещь была, которая: это надо в себя залить. Точно так же, как нужно глоток свежего воздуха, когда выныриваешь из какой-нибудь, там, ну, знаете, речки, в которую погрузился на спор, кто дальше проплывет. Вот также мне хотелось с утра выпить, и я это делал. И потом я шел по ходу дня, продолжая этим горючим заливаться. И даже не для того, что мне это хотелось. Не для того чтобы это как-то решило мои проблемы. А было ощущение такое: что этот мир настолько невыносим, настолько все идет не так, все нараскосец и все не туда, чтоб хоть стало не легче, не лучше, а чтобы стало безразличнее, мне приходилось вот это все выпивать. Была вот такая иллюзия, что что-то меня чуть-чуть притушает. А потом, Маша, вот, особенно я для тебя говорю или, там, для Димы, кто совсем тут недавно: случилась простая вещь. Я заметил, что ниф*га не работает уже это вливание в меня алкоголя. Сколько бы я его ни лил, плохо также и становится. Но то, чтобы как-то лучше в кавычках, оно не становится.

Ну, и чё делать то? Ну, вот, я уже знал, что такие проблемы решаются специалистами: врачами конкретно. Ну, если у меня что-то болит, что-то я не понимаю, в чем там дело, ну, я иду к специалисту. Но я понимал, что чё-то у меня болит внутри. Я не знаю, что это такое. Ну, и куда я пошел? Я пошел к психотерапевту. И нашел такого, очень квалифицированного. Очень порядочного, что очень важно, человека, который мне очень быстро объяснил, что знаете, а вообще-то проблема не в том, что вы пьете. Вы пьете по какой-то проблеме, но в принципе, эта история называется «хронический алкоголизм». И чтобы с ней справиться, нужно сделать простую вещь: найти группу Анонимных Алкоголиков, прийти туда, найти человека, который тебе поможет, и сделать то, что он тебе скажет. Вот и все. А то, что он тебе скажет, написано вот в такой маленькой книжечке. Вот, она называется «Анонимные Алкоголики». Вот, она такая тоненькая, в мизинец толщиной. Да? У нее есть чуть более развернутый вариант, но он более, так скажем, сопровождается такими историями. Она чуть потолще. Но это неважно.

Суть в том, что это очень простой учебник, которому можно следовать, и жизнь исправится. Вот эта история, которая у нас сегодня в названии нашей темы: почему бы нам не посмеяться над собой? Она взята из 128-й страницы этой книжки в русском переводе. Ну, или из 132-й, там, по-английски, если вы по-английски читаете. И там написано: если бы мы были мрачными людьми (а мы отнюдь не мрачные люди), да никто б не пошел за нами. Вот, Маша сейчас говорит. Мне хочется плакать, и я оф*геваю от того, что тут вижу. Если бы Маша видела здесь бубнящих непонятных людей, которые говорят, что я 20 лет трезвый, я держусь на зубах, все идет не так, но, слава Богу и вам, я трезвый – Маша вряд ли осталась. Очень простая история. Да? Ну, поэтому я сегодня пришел к вам, и внутри, ну, чего уж там греха таить, горит такой огонек, что я хочу просто поделиться тем, что это возможно, это работает. Мне никаких усилий сегодня не предлагается делать для того, чтобы с утра не ухватиться за стакан. Эта проблема просто ушла.

А, кроме того, все остальные проблемы в жизни тоже куда-то становятся в нужное русло. Понятно, чё с ними делать. Жить становится интересно. Жизнь становится настолько насыщенна, что времени не остается на что-то, знаете: потосковать, погрустить. У меня было такое представление, что: да вы чё? Перестать пить? Тогда ж вообще невыносимо будет! Как я жить-то эту жизнь буду? Я сейчас смотрю на все, мне хочется всех поубивать, а самому сброситься с крыши. Ну, это же невозможно так. А если я еще буду и трезвый при этом. А куда время девать свободное? Чем я буду его заполнять. Я часто слышу такие, знаете, темы ребята задают: а как вы вообще жизнь себе делаете интересной? (Смеется. – Прим. ред.). Ну, вообще. История такая, что я этой жизнью (ну, если очень просто) жить не умел. У меня не было инструкции для пользования. Вот, она шла: великолепная, насыщенная, оф*гительная, смелая, 4-мерная, цветная. А я в моей маленькой норке серой сидел там и думал: «Ну, и где ж ваши цветочки, где облачка? Да, вы все врете. Солнца никакого нет». Не понимая, что я сам себя кротом каким-то сделал. Да?

А когда я выхожу на улицу, у меня нет проблемы, как нового червячка найти съесть. Да? У меня проблема какая? Да как же успеть этим миром насладиться? Всем этим солнцем, травками и всем остальным. Со всеми, с каждой белочкой, простите (Смеется. – Прим. ред.), поговорить в лесу, с лосем, как угодно? Ну, такая юмористическая, возможно, у меня метафора, но вы поняли, о чем речь идет. Когда мне сейчас на первом дне моей трезвости предлагают перестать пить и начать жить человеческой жизнью, мне кажется это просто невозможно. Это просто невозможно! Я уже пытался, у меня не получается. Ну, конечно, я пытался, у меня не получается. Потому что я не знал того, что до меня донес этот врач. И что я сюда пришел, чтобы вам рассказать. Чё мне врач рассказал? Что оказывается то, что со мной происходит: вот эта полная неудовлетворенность жизнью и невозможность самому завязать пить. А я попытался несколько раз завязать пить, и я с удивлением обнаружил, что я не могу. Я раз-раз – и как-то сам собою начинаю снова. Да?

Вот это все со мной происходит. Потому что у меня есть некие особенности. И они называются симптомами болезни. Мы сравниваем наш алкоголизм с заболеванием, прямо скажем. Не все так печально и не все так буквально. Да? Если вы чуть-чуть углубитесь в этот вопрос чуть дальше, вы поймете, что это аналогия, ну, такая, скажем, не прямая. Но все-таки. Врач, который нам помогал книжку эту писать, «Анонимные Алкоголики», он тоже сравнивает эти симптомы заболевания с аллергией. Это не совсем аллергия. Но по сравнению очень понятно: аллергия. Чё это такое, Маша? Это значит, получается какая-то реакция аномальная. Если я выпиваю какой-то неправильный чай – покрываюсь пятнами. Кошку погладил не там, где надо – и все. Вот, у меня есть, аллергия на эту кошачью шерсть – и все. Да? Что с алкоголем не так? С алкоголем у меня по-другому. Я если выпиваю, красными пятнами не покрываюсь.

Но у меня есть другая ненормальная реакция. Потому что есть, кстати, реакция нормальная. Нормальная реакция очень простая: человек здоровый, вот, моя жена – абсолютно независимый, здоровый человек. Она захотела выпить вина, она выпила бокал вина, говорит: «Я все, больше не хочу. Хватит. Мне хватит». Мне непонятно, что такое «хватит». Моя аллергическая реакция ненормальная очень простая. Если я хотя бы чуть-чуть раньше выпивал, я не мог остановиться. Я шел до упора. Как? Где упор-то этот? Я лежу на полу вагона метро и еду непонятно куда. Очнулся: как я здесь очутился? Ну, очевидно, уже все, пить тут дальше нечего. Тут уже люди вокруг. Все деньги кончились. Просто деньги кончились. Два раза меня в милицию забрали. Я там просидел полночи в этой, в каталажке. Вот так меня мог остановить внешний какой-то фактор пить. А сам я не мог остановиться. Я пил до тех пор, пока не упаду. А с утра я вставал и продолжал этот процесс заново. И вот так вот днями и днями. Так не у всех. Хорошая новость, что это так не у всех. Так у хронических алкоголиков. И у меня так. Я хронический алкоголик.

Но еще более хорошая новость. Если это так, то я могу сделать то, что в книжке написано, «Анонимные Алкоголики», такими же парнями и при участии девочек. Да? Как мы, алкоголиками, почти 90 лет назад. Сделай то, что там написано, и случится вот это вот освобождение. Алкоголь станет безразличен. Мне все равно сейчас: есть он, нет? Я не злюсь на него. Я радуюсь. Если моя жена пьет, и ей вкусно, я за нее радуюсь. Я не хочу пить с ней. Совершенно. Знаете, ну, что я не хочу делать? Ну, я на горных лыжах не хочу кататься. Я что? Злюсь против них. Нет, я радуюсь за тех, кто умеет. Ну, примерно такая же история. Может быть, какое-то сравнение не очень понятное. Ну, вот. А чё, кстати, я один тут сижу и говорю? Знаете, у нас в этой книжке, «Анонимные Алкоголики», там есть слова такие: модем к модему, лицом к лицу. Поэтому, ребят, если можете включать камеры, включайте. Я буду очень рад вас видеть. Чтобы я не сам с собой, с коробочкой, разговаривал – включайте. Посмотрим друг на друга.

Это очень хорошо. Потому что сейчас мы находимся, знаете, на разных сторонах Земли. Зачастую. Но точно на разных сторонах нашей большой страны. Вот, Александр в Балашихе, видимо, находится. Привет, Александр. Бывал я в вашем чудесном городе на группе «Чудо Балашихи». Тоже прекраснейшая группа. Василий? Да? Привет, ребята, очень приятно вас видеть. Включайте и смотрите друг на друга. Так гораздо живее. И что я хотел сказать-то? Что очень важная история, которую я сейчас пытаюсь, что-то буду говорить, будет такая. В особенности с тем, что Маша пришла и ребята, кто еще недавно, там, Дима, Вика. Я постараюсь поменьше болтать, а побольше времени оставить на вопросы. Соответственно вы их просто готовьте. Не потому, что я очень умный и что-то вам правильное отвечу. А потому, что в таком разговоре одного алкоголика с другим что-то может родиться гораздо более интересное, чем я буду сам что-то один тут вещать. Ну, и так. Все-таки у нашей такой вот этой, знаете, спикерской есть простая такая вот задача: почему бы нам не посмеяться?

Мне вообще не представлялось возможным, что будет такая жизнь, в которую я буду: вот сейчас вечер, приду куда-то, к Анонимным Алкоголикам. У меня будут силы, у меня будет возможность и желание, самое главное, говорить, рассказывать, улыбаться. Ну, просто вот делиться тем, что я называю просто радостью жизни. Да и, в общем, в книжке это называют радостью жизни. Вот нам предлагается из этого унылого, непонятного состояния, в котором я находился… это, собственно, и есть Первый шаг: я понял, что я болен, что я не могу сам бросить пить. Что я если начинаю пить – не могу остановиться. Я еще пытаюсь миром управлять, а он не управляется, зараза такая. Да? Чё делать? Вот из этого состояния можно выйти и выйти вот туда: к очень конкретному и ясному результату. Что хорошего в нашей книжке? Эта книжка действительно похожа на кулинарный учебник или, я там не знаю, на самоучитель игры на каком-нибудь инструменте простом. Самоучителем лучше не пользоваться. Но эта книжка настолько простая, что если мы возьмем человека, который уже умеет делать что-то: печь эти торты или играть, там, на скрипке – он поможет нам. И мы такого человека ходим искать на собрания.

Вот, что мне, Маша, помогло. Вот, что спасло, собственно. Я пришел именно так. Первое, что мне нужно было делать на первых собраниях – просто ходить, слушать ребят, видеть того, кто мне нравится, кто горит, кто зажигается, кто зажигает других, от которого видно, что он не держится на зубах. У которого насыщенная, оф*гительная жизнь. Я вот за этим сюда пришел. Я отнюдь не мрачный человек сейчас. Почему? Потому что мне интересно жить. Несмотря на все сложности и трудности. И это случилось, и это благодаря Анонимным Алкоголикам случилось, а не как-нибудь. И важная очень история следующая: а как это случилось, тоже заявлено в нашей теме. Тоже на 128-й (или 132-й по-английски) странице мы читаем: что мы выздоровели и что самое важное? И нам даны силы. И даны силы-то для чего? Помогать другим. О какой помощи другим шла речь, мне казалось бы? Так это вот то средство и есть, благодаря которому все это со мной случилось.

В детстве я понимал, что я хочу человеком, который приносит пользу этому миру. Я хочу быть этим человеком, который, засыпая, может себе сказать: «Да, вот этот день не зря. Вот классно». Мне сегодня хотелось делать то, что надо. И я делал то, что надо. А не пребывал в какой-то такой безумной праздности, когда я ничего не делаю, и мне прям тошно от самого себя. А у меня были такие дни, наверное, даже месяцы, когда я ничего не делаю и думаю: «Ну, вот это же счастье. Ну, можно ж ничего не делать, вот так вот просто тупить, лежать на диване, жить на проценты в банке, еще что-то. Вот мечта: где-нибудь там, на Майами». Нет. У меня друг уехал на Майами – чуть с ума не сошел. Через 2 месяца вернулся обратно. (Смеется. – Прим. ред.). Потому что страшно скучно. А казалось, ему с его образом жизни, там, гастролирующего музыканта. Вот я что хочу: я хочу жить насыщенной жизнью. Этого невозможно сделать, оставаясь пьяным. Вот что я выяснил. Особенно мне, который хронический алкоголик. Маша или Дима, хронические алкоголики вы или нет, я не знаю. Вы сами это решите. Но каким способом я это решил.

Я нашел человека, который так вот пришел, поговорил. И я подумал: «Во. Вот это я хочу. Вот это я хочу. Не унылая какая-то трезвость, а я хочу насыщенную жизнь. Вот он, если будет все в порядке, через 2 недели 25 лет трезвый. Хотя он еще и младше меня. Так уж получилось, что человек рано пришел в Сообщество, быстро раздуплился, чё тут надо сделать. Но меня привлекало не то, что он 20 плюс лет трезвый, а то, что он очеви́дно живет эту жизнь, которую хочу я. И что мне нужно было сделать? Просто подойти к нему и сказать: «Пожалуйста, помоги мне сделать то, что в этой книжке написано, в маленькой, тоненькой». Я ее уже читал к тому времени 2 раза с половиной. Мне показалась она настолько простая, что: да, чё там делать? Это у меня и так все есть. Но выясняется, что я просто не видел того, что нужно. Если вы пытались играть на каком-то музыкальном инструменте, например, учиться, кажется: да, чё там такого? Вот гитара, вот струны, там – бери да играй. В принципе, так и есть. Да? (Смеется. – Прим. ред.).

Но есть куча нюансов, как в анекдоте. И вот эти нюансы приоткроет вам опытный педагог. Или человек, который умеет это делать: играть на инструменте. А выздороветь от алкоголизма – это просто, знаете, в тысячу раз проще, чем научиться играть на скрипке (упаси Боже) или на гитаре даже. Это неимоверно просто. И самая удивительная, сложная вещь – это в том, что я до сих пор не могу поверить, что это так просто. Мне кажется, что это дико сложно, потому что я этот метод не пробовал. А метод есть: вот он. Все. То есть все. Методика такая: прихожу на собрание, ищу-ищу этого спонсора, мы его называем. Или товарища своего, или наставника. Как его ищу? Я смотрю, что человек говорит, как он живет, как он чай наливает, как он после группы стоит курит или не курит, общается с ребятами. И сразу видно: а хочу я такое же, что у него или нет: вот эту жизнь? И если да, то подхожу и говорю: «Помоги мне сделать эти шаги». И начинаю слушаться. Все. Первое – нашел. Второе – слушаюсь. И 2,5 месяца четких слушаний моего спонсора.

А что это значит? Мы читали книгу, я ходил на собрания. Я, самое главное, делал то, что в этой книге написано. И я постоянно был с моим спонсором на связи. Через 2,5 месяца у меня отшептало всякое желание выпивать. Оно в эти 2,5 месяца время от времени так летало, появлялось, исчезало, было сильным, каким-то слабым, издалека. Но я делал то, что надо, и оно устранялось. А через 2,5 месяца оно устранилось насовсем. Ну, насовсем, и теперь 3 с лишним года я вообще ни разу не испытывал. При том я держал алкоголь в руках. Я много раз, там, чё-то наливал, даже чё-то кому-то что-то рассказывал по этому поводу. Меня это вообще не колышит. Я знаю, что у многих не так. Да? Но мне вот так. 20 лет я пил каждый день. Мне казалось, что это важнее, чем дышать. А вот теперь я 3 с лишним года совершенно не пью и не хочу. Как это случилось? Это у нас написано как раз в этой сегодняшней теме: мы выздоровели, у нас появилась сила. Нам была дана, если буквально по-английски: нам дана сила помогать другим.

И первое, что мне спонсор рассказал, в первый наш серьезный разговор. Вот, я вот взял его телефон, позвонил ему чего-то. Он сказал: «А, да. Ну, давай». И когда мы с ним уже почитали книжку, а читали мы книжку с ним каждый день, примерно по часу, и я делал, что в ней написано. И вот первый разговор серьезный такой, по делу, он был, собственно, одной идеей пронизан. Эта идея не упала с потолка. Эта идея как раз написана в этой книжке с самой первой страницы и до самой последней. Это та идея, на которой стоит наше Товарищество Анонимных Алкоголиков. Уже 90 лет миллионы людей выздоровели благодаря этой идее. Она очень простая: хочешь выздороветь от алкоголизма, помоги другому человеку выздороветь от алкоголизма. Просто, вот, ничего другое не работает. Вот, мы это называем таким словом, которое называется спонсирование. Да? Один человек берет и помогает другому. И вот мне спонсор так прямо и сказал, что, вот, только там, где начнется вот этот процесс, то есть к тебе подойдет парень и скажет: «Помоги мне сделать вот то, что ты сделал уже. Помоги мне». Проведи меня, мы говорим, это называется, по шагам.

Вот шаги, такие тапочки: раз, раз, раз – 12 шагов сделали и оказались в другом пространстве. Помоги мне это сделать. И вот когда он подойдет, и я ему помогу это сделать – вот тут только начнется мое выздоровление. И поначалу, знаешь, мне спонсор это сразу сказал, Маша и Дима тоже, кто совсем недавно с нами. И это звучало пугающе и странно. И главное, было ощущение, что: да я не смогу. Да у меня сейчас никаких сил нет. Я сам еле живой. Нормально. Так и должно быть. Тебе сейчас, Никита, говорю я себе 3-годашнему назад, да?.. не предлагается. Просто знай, что это работает именно так. Что эта Программа, как ни странно, не про себя любимого. Это Программа не про то, чтоб мне стало хорошо. Это Программа про то, как найти правильное место в жизни. У нас это называют (я, вот, атеист, многие знают, но я спокойно говорю этой же совершенно терминологией), у нас это называется найти волю Бога и так далее, исполнять Ее в каждом дне.

Так вот это и значит: понять, как мне себя сейчас вести оптимальным образом, освоить какой-то ясный, оптимальный, лучший образ жизни. Он существует, он выработан эволюционно. И я начинаю жить вот так, как нужно, как положено жить человеку. Или, если хотите, по-божески. Это совершенно не важно, как мы это называем. Самое главное, что мы делаем. И если начинаю вот так вот жить, неминуемо в этой жизни есть такая вещь: я ищу, а не зря ли я сегодня день-то прожил? А не хрень ли какую-то я сегодня творю. А есть от меня хоть какая-нибудь попытки пользы сегодня. Я не говорю о том, что значительная и обязательная польза будет. Но попытка – она необходима. Так живут все нормальные люди. Вот, тот же Дарвин, про которого мы сейчас вспоминали. Да любой ученый так живет, жертвуя зачастую собой. Вы знаете, да? Или вот завтра исполнится 115 лет со дня рождения моего деда, командира Подольских курсантов, который своей жизнью защищал Москву вот здесь вот, совершенно не думая о том, а что мне за это будет? Да? Он просто понимал, что он делает правильное дело.

И дед мой, кстати, не алкоголик. Да? Он был очень сильно контужен, и всю жизнь последствия своего этого ранения переживал. Но он был самый светлый человек, которого я могу вспомнить. По крайней мере, в ближайшем своем окружении. Полный добра, любви к каждому, терпимости и так далее. Не зная ни про каких Анонимных Алкоголиков, где мы, вот, я, алкоголик, этому учусь. И это чудо случилось. Теперь у меня есть точно всегда поляна, где я могу хотя бы попытку полезности этой делать. И это мы называем Двенадцатым шагом. Да? Вот, мы освоили, как жить. Поняли, как жить. Захотелось так жить, получили силы так жить и живем. И помогаем другим людям тоже очнуться. У нас это, прям, сказано. Называется в книжке, ребята, кто совсем недавно, таким очень высоким, поэтичным слогом: духовное пробуждение. Но это, знаете, слово «духовное» можно отложить пока что на полочку, потому что там такое многозначное слово, что можно и мозги свернуть, если сразу их нагрузить.

Но пробуждение – очень понятная история. Я всю жизнь как будто бы спал, вот, как этот вот крот в норе в своей. Не видя того, что происходит вокруг. Что я творю? Не понимая. Смутное было ощущение, что я живу как-то не так, куда-то не то. Что есть какой-то секрет. Есть какое-то открытое, волшебное пространство, а я до сих пор в каком-то сереньком листике двумерном нахожусь, как тень какая-то. И я проснулся. И я очнулся. И я увидел, что мне все дано. Все силы для того, чтобы жить как надо. И я могу жить как надо. Я сам это не мог сделать. Я мог это сделать только с помощью вас. С помощью Бога, как бы я Его ни понимал как атеист. С помощью нашего Товарищества. С помощью встроенности в настоящую жизнь. И если вам хочется (кто совсем, вот, недавно с нами, Маша, вот, например) не просто протрезветь и мучиться, а начать жить насыщенной, оф*гительной жизнью, то вы, вот, точно на самом нужном месте. Для этого, безусловно, надо протрезветь. Но это совсем просто. У нас прям в книжке такие, знаете: куча есть обещаний. И обещания такие, например, что это случится автоматически. Интерес к алкоголю пропадет автоматически. Вы просто делайте то, что в книжке написано. У всех получилось, и у вас получится. Вот эти простейшие упражнения делайте: играйте свои гаммочки и арпеджио, и через месяц вы поймете, что вы уже чуть-чуть умеете играть какой-то простенький музыкальный этюд. А через год вы сможете играть в каком-то маленьком ансамбле. А потом вас позовут в Филармонию, в оркестр куда-нибудь, да?.. продолжая музыкантскую историю. Вот, Лина пишет: что играет на скрипке, а бросить пить не могу. Да. Но вот мне как раз как музыканту помогла простая методика в этом смысле. Что я бросал пить примерно так же, как я учился играть. Ну, вот, на гитаре конкретно. Да? Музыке вообще.

А как учатся играть на скрипке или на гитаре? Если вы правильно учились играть на скрипке или на гитаре, вы знаете, что учатся играть каждый день. Невозможно играть, скажем, на фортепьяно один раз в месяц по 7 часов и научиться. Нет. Просто сломаете себе все руки, психику, спину и все остальное. Играйте хотя бы по 15 минут каждый день. Это будет несравненно лучше, чем по часу в неделю. Вот так и у меня. Вот эта дотошность: скрупулезная, ежедневная какая-то практика, она абсолютно изменила меня. Я далек от мысли, что я сам чё-то сделал. Нет, конечно. Это случилось. Как, вот, знаете, спонсор мой и спонсор спонсора, мы такую формулировку по этому поводу применяем: я позволю этому с собой произойти; мы позволим этому с нами случиться. Но чтоб это с нами случилось, мы должны делать очень конкретные, очень ясные действия. Эти действия описаны в этой книжке. Они простые. Они не мистические. Я, вот, очень далек от мистики всякой.

Это по сути вот те же упражнения. Вам не надо знать, почему скрипка вот такая. Почему она по квинтам настраивается. Почему у нее первая струна ми. Почему смычек из хвоста кобылы. И так далее. Просто берите ее на левое плечо. Пальчик в первую позицию, смычок вот сюда, и пошел звук – и пошел. Все само работает. Да? Все давно придумано. Потом, когда вы более менее освоите эту скрипочку, сами будете преподавать, вы узнаете множество сложных идей. Почему она такой формы? Почему смычок так устроен? Почему локоть именно таким углом развернут и так далее? Вы это все будете знать. Но поначалу, чтоб научиться играть, не надо ничего этого знать. Не надо первоклассника грузить тригонометрическими уравнениями. Понимаете? И поэтому у нас вот эти Двенадцать шагов (они очень похожи на Двенадцать что ли классов в какой-то школе) для того, чтобы мне освоить этот образ жизни, протрезветь, чтобы мне захотелось протрезветь. Вот, Коля спрашивает: «Точно это группа алкоголиков?». Ну, вот, я точно алкоголик. И мы тут точно группа. Так что, наверное, мы группа алкоголиков. (Смеется. – Прим. ред.). Тут все, кто представились, сказали, что они алкоголики.

Другое дело, что мы говорим о том, собственно, а как нам от этой проблемы избавиться? Так избавиться не в лоб. Просто так взять и перестать пить – не работает. Мы делаем то, что написано в книжке «Анонимные Алкоголики», и нам автоматически перестает хотеться пить. Это просто как бонус правильного освоения правильного образа жизни, настоящего и оптимального. Вот такая простая очень и хорошая история. И, знаете, со мной так и случилось. Мне было страшно поначалу. Мне было непонятно, что от меня требует этот спонсор. Мне казалось, что он совершенно на меня не похож. Мне казалось, что со мной такое, что с ним случилось, не случиться. Но я принял решение, что я несмотря ни на что буду делать то, что он говорит. А если мне непонятно, что он говорит, я буду задавать вопросы, спрашивать: почему именно так? Но с какой целью? Не чтобы отнекиваться и говорить: «Да, нет, слушайте, я по натуре бунтарь, я так не могу». Нет.

Чтобы мне лучше понять, а как это сделать правильно, ка́к сделать оптимально. Расскажи мне. Да? И когда спонсор мне (научный атеист, у меня научный атеист он) говорит: «А теперь молимся», – я просто спрашиваю, как, почему и зачем, и молюсь, а не говорю, что я не буду молиться. Понимаете? Вот такая простая история. И если мне необходимо чё-то, там, написать какую-то табличку, и я просто спрашиваю, как точно ее писать, в какие сроки, как быстро – и все, и делаю эту табличку, скучную такую. И если мне для этого спонсор говорит, что нужно каждый день ходить на собрания Анонимных Алкоголиков, двигать там стулья, мыть кружки. Не высказываться, просто так: нет задачи высказаться, есть задача делиться опытом выздоровления. Что ты сегодня сделал для того, чтобы быть трезвым? Вот этим делись. Вот, если я сегодня что-то делал, то вдруг неожиданно выясняю, что проблема снята через 2,5 месяца. Да? Вот эта история, что я прихожу на группу, чтобы подровняться – это вообще никаким боком к выздоровлению не имеет отношения. Вот, эта чудесная наша группа (я даже, может быть, расскажу, как я первый раз про вас узнал: хорошая история), он для чего? Для того чтобы я пришел, нашел здесь спонсора и дальше мог бы здесь вкладываться в выздоровление следующих людей. Анонимные Алкоголики: вот, конкретно вы́ в этом участвовали, группа Аа24. Мой спонсор, естественно, я наибольшим образом. Вообще ребята, которые на нас вот эту книжку написали, они участвовали в этом как? Они потратили на меня свои силы, они потратили на меня свое время, горение своего сердца. Возможно, свои слезы, там, знаете, кровь, пот – все, все, что необходимо, они потратили про́сто, безвозмездно, чтобы спасти меня. И меня сейчас изнутри распирает ощущение, что я хочу прийти и попытаться хотя бы чуть-чуть кому-то это сделать. И так получилось, что много людей, которым мне удается помогать это сделать, вот этих самых спонсируемых.

Но я начал с того, что говорить? Что случилось именно то, что мне спонсор и обещал. Когда я только приступил, там, к списку Восьмого шага (сейчас не грузитесь те, кто с нами недавно), я начал делать, там, какой-то Восьмой этап нашей Программы, вот, я его день, там, писал. Я как-то бодро высказался на собрании, ко мне подошел парень и сказал: «О, как клево! Ты чё-то такое говоришь, вот, запальчиво». Как я сейчас, да? (Смеется. – Прим. ред.). То есть смеюсь. Почему бы нам не посмеяться? Да, действительно. Вот. «Проведи по шагам». И я так: тыдыщ. «Подожди, а-а-а (первая мысль), а как? Я же не знаю: куда, чего? Я сам не дошел». Это вообще самая гиблая, одна из самых гиблых мыслей в Анонимных Алкоголиках, что, типа, я еще не готов. Я никогда не буду готов, пока я думаю, что я никогда не готов. Это Богу там решать, готов я или нет. А конкретно – через спонсора Он решает.

А спонсор мне сразу же сказал, что вот: готов ты или нет? По сути, как только мы с ним начинаем делать, я готов передавать дальше то, что мы со спонсором сделали. Но вот это вот: страх какой-то непонятности, смогу я, не смогу дойти до конца, сделать эти Двенадцать шагов. А получится ли у меня выздороветь? А получится ли у меня перестать хотеть пить? А станет ли мне жизнь интересной? Вот это вот все меня пугало. Но это все случилось. Но самое важное, я боялся, а смогу ли я дальше это передавать? А вообще, туда ли я встрял? Ну, во-первых, я спонсора-то выбрал как? Видя его, слушая и понимая. Вижу, что человек адекватный. Что человек чрезвычайно глубокий, интересный, умный. Кучу книжек прочитал, применяет их, к своей жизни. Прикладывает все свои усилия к познанию этого мира. И он тратит свое время с высоты своих 20 плюс лет трезвости на кого? Да, вот, на таких, как я людей, которым еще непонятно, что здесь делать. Он приходит это не для того, чтобы ему стало лучше. А просто потому, что это правильно. Он мне такого не говорил. Это я просто сейчас так понимаю, потому что со мной случилось то же самое.

Ко мне подошел первый человек, и я стал вести его по шагам просто звоня спонсору и спрашивая, когда что-то непонятно. И я понимаю, что сейчас это было мое спасение. Если бы у меня не появился спонсируемый в районе Восьмого шага, да не стал бы я делать Девятый. И так далее. Потому что появился первый спонсируемый, через неделю второй, третий. Вдруг через 2 недели их уже четверо. У меня нет шанса не делать Девятые шаги. Вот про что речь-то идет. Да? И как бы эта молодая шпана, которая нас сметет нас с лица земли, как поется в песне известной, да?.. она подпирала. Я не могу остановиться. Ну, кого я могу куда-то вести в Девятые шаги, если я их сам не делал? А я дал им клятву: ну, ребята, что я приложу все усилия, чтобы с вами случилось все то же самое, что со мной, чтобы у вас интерес к алкоголю исчез, а интерес к жизни появился. И, вот, к середине Четвертого шага (может, кто-то его делал, знаю, да?), а уж точно к Пятому укрепилось это мощное ощущение внутреннее: я смогу. Я смогу, и я буду это делать. Вот и все.

И через год примерно такого активного спонсирования, а я до сих пор, вот, сколько, три года и четыре месяца спонсирую людей практически каждый день, тратя на это, ну, там, час, иногда, там, 2. Иногда, если мы делаем Пятый шаг – это целый день. Ну, неважно. В любом случае это время, оно тратится туда, куда нужно, и оно меня держит в таком тонусе, в прицеле каком-то, в какую сторону я сейчас собрался жить. Не наврал ли я, там, Богу, когда в Третьем шаге я дал клятву: освоить конкретный, ясный образ жизни. Третий шаг, по сути, вы знаете, что это клятва, клятва, что я освою эти шаги. В частности, что у меня будет прицел этического образа жизни, нравственного, праведного. Да? Если хотите. А что это значит? Что я дойду до конца и не сольюсь. Это речка у меня не остановится. Что у меня будут спонсируемые. Вот что значит клятва Третьего шага. Это же очень просто. Но когда мы его, там, делаем в Третьем шаге, это кажется каким-то далеким Эверестом. И вдруг через месяц выясняется, что: все – конец! Эта школа быстро заканчивается. Да?

Вот, знаете, у меня тут жена решила сменить профессию. И ей хватило мудрости не идти на 5 лет в институт какой-то учиться очередной, а спросить людей, которые в этой профессии работают: что делать? И опытные люди за 80 лет жизни и за 60 лет стажа в один голос сказали: ты идешь – конкретные есть вот эти толковые курсы, 2 месяца – и на площадку, вперед! Да? Она, там, в кино занимается. Какие 5 лет? О чем вы? У нас сейчас 21-й век на дворе. У нас все дико ускоряется. Поэтому какая-нибудь гиблая идея из прошлых, там, знаете, начала 2000 годов: в год по шагу, да ты не торопись, походи по собраниям – вот это то, что меня убило бы, ребята. У нас в этой же книжке четко написано: максимум пара месяцев занимает то, что здесь написано, да? Можно сделать быстрее. И так случилось, что, ну, вот, я занудный. Я такой, по моей речи можно понять: ф*г собьешь меня с какой-то мысли. Они роятся, и я каждую из них пытаюсь довести до конца.

Короче, скрупулезность вот эта вся моя, вот этот перфекцонизм, казалось бы, мешать мне должна. Нет, она мне помогла. Вот, как в игре на той же самой скрипке, что произошло то, что мы говорили. «Да», – тут нам пишут, – «это точно группа Анонимных Алкоголиков». Спасибо, Серега, что ты подтверждаешь. (Смеется. – Прим. ред.). Вот. То, про что мы говорили, то и случилось. Если скрупулезно по маленькой рисинке, не знаю, там, складывать чего-нибудь, перебирать рис, то, в конце концов, мы весь рис и переберем, там, целый мешок. Но у нас не мешок риса. У нас всего лишь Двенадцать шагов. Делаются быстро, очень ясно, и знаете, какое наслаждение сейчас, вот, если приходит товарищ и говорит: «Проведи меня по шагам». И начинает просто делать, ну, все, что надо делать. И он быстро, моментально приходит к такому состоянию. Я много раз, уже десятки раз слушал парней: «Блин, я оф*гиваю. А чё месяц назад-то я в этом во всем варился, я вообще: я сам себя не узнаю. Как это?» Вот так! Просто берем и делаем. Быстро. И все случается.

Поэтому главное, для чего ты сюда пришел: сказать, что это возможно. Мы приходим, находим здесь человека. В общем-то, я пришел и нашел здесь человека (давайте я про себя буду говорить) – быстро. Я ходил на первые несколько собраний – мне все не нравилось. Пусть это вас не смущает, ребята, если с вами то же самое. Мне казалось с высоты моего эгоизма, что я совершенно не похож на вас. Я совершенно другой человек. Сейчас я вижу, что да, я совершенно другой человек. И каждый из вас совершенно другой человек. Но у нас огромное общее. И это наше огромное общее – совершенно не то, что мы пили, не то, что мы алкоголики. А что просто мы люди. И мы живем на одной планете. И никакого «я» нету, а есть «мы». И это один из важных, самых главнейших подарков нашей Программы. Так вот, я ходил на первые собрания все-таки, хотя мне не нравилось, и искал человека. И я нашел его. Я подошел к нему и сказал: «Давай сделаем?». И слушаясь, сделал быстро то, что случилось. И с тех пор я передаю это дальше. И в этом, исключительно в этом началось вот именно прозрение и понимание. Когда люди с чата спрашивают, я много лет хожу на собрания, я много лет (раз) пытался сделать шаги. Чё мне так плохо?

Ко мне обращались такие ребята зачастую. Ну, и вопрос всегда один: «Сколько у тебя спонсируемых?» И понятно, что ответ обычно такой: «Да, какие спонсируемые? Речь о чем идет? Мне бы хотя бы самому в себя прийти». Ну, вот, знаете, парадокс именно в том, что если я хочу научиться играть на гитаре, лучший способ научиться играть на гитаре – освоить хотя бы какие-то азы и тут же пытаться научить другого. У нас другого – вообще нет такого механизма. На этом стоит наше Товарищество. Билл, наш товарищ, который один из первых, кто всю эту книжку писал, был первый, кто пробудился. Вот, они 96 этих алкашей, написано у нас в литературе, тормошил-тормошил. Полгода каждого пытался их протрезветь – никто не протрезвел. Пока ему Лоис, его жена, не сказала: «Ты очнись: один-то протрезвел. Это ты».

И вот на всем на этом, больше ни на чем, все это стоит: наше духовное пробуждение, наше общение с Богом, куда угодно, все, что ни возьми – все Одиннадцать шагов исключительно для того, чтобы перевести себя в состояние наконец жить шагом Двенадцатым. Адекватно относиться к миру и людям и попытаться помочь проснуться тем алкашам, кто еще спит. Вот и все. Я жизнь свою не превращаю в спонсирование (часто это говорю), но это неотъемлемая вещь, которая держит меня на плаву, которая держит правильное направление моей жизни. Почему мне пить-то не хочется все эти годы? Потому что я знаю, чем заняться. (Смеется. – Прим. ред.). Потому что я с утра просыпаюсь, и мне, несмотря на то, что день сложный, трудный, хочется его жить. И у меня есть силы для того, чтобы его жить. Они даны мне, только что мы читали, да?.. на странице 28 цитирую я: они даны мне, эти силы, чтобы помогать другим. Не только алкоголикам.

Но знаете, вот, я уже приводил этот пример, почему-то пришел в голову: сейчас моя подруга на Сахалине играет, органистка, кучу концертов, там, на органе. И допустим, у нее какая-то ссора с мужем. Представляете? Ну, что она, пойдет, найдет какого-то человека, который дико хочет научиться играть на органе, и скажет: «Давай, я тебя научу. Вот, тут первый мануал, второй, вот регистр, вот так вот педали нажимаются. Фу, полегчало». Нет, конечно. А у меня есть такая возможность, когда мне вдруг кажется, что жена меня неправильно любит или что у меня неправильное расписание на моей работе, и директор специально хочет подставить, лишить меня каких-то бонусов. Надо мне слови́ться. Как слови́ться? Какое чудо – звонить спонсируемому. И после 2 минут разговора с ним, а еще лучше чтение книжки с ним по часу утром – мир вообще в порядке. В этом мире все в порядке. Все на месте. Со мной что-то было не в порядке. Я не мог найти своего места, найти, куда идти и как жить. А теперь я могу благодаря вам. И вот за это я очень благодарен. И, знаете, когда я вспоминаю вашу группу Аа24, я все время вспоминаю один случай, и не могу его не рассказать.

Я был (сколько мне было?), 3-й месяц я был трезвый, и я ехал в поезде. У меня есть такой любимый мой проект в школе, где я тружусь, и мы ездим поздравлять детей, целый город и детского дома, там интернаты, вообще, там все, что угодно, ну, далеко, там, едем мы на поезде. И вот вечером я возвращаюсь, а мне спонсор чё сказал: «Ну, каждый день ты ходишь на собрания Анонимных Алкоголиков». А это был безумный день. Мы в 6 утра проснулись, и уже почти полночь. Чё делать? А я на вокзале, случайно, далекого города увидел валяющуюся на полу карточку вашей группы. Как она называется? Визиточка. Там написано: «Аа24». И я ее случайно подобрал и думаю: «Надо же? Голос Бога! (Я то ведь алкоголик) Может, пригодится?» И я, сидя в поезде, вдруг эту карточку открываю, думаю: «Опа. А дай-ка я подключусь, пока связь есть». И я подключаюсь. И вот оно собрание. А обычно на очных группах, вы знаете, человек звонит в колокольчик и говорит: «Вот, начинается собрание». Вы не звоните в колокольчик. Но ведущий говорит: «Начинаем собрание Анонимных Алкоголиков».

И у меня в левом ухе звонит колокольчик. Я чуть с ума не сошел. Чуть, вы знаете, там, концы не отдал. Просто колокольчик звонит. А я еду в плацкартном вагоне. Уже полночь. И я вдруг выяснил, что рядом, столик метр напротив, сидят 4 мужика, они, естественно, выпивают. И они у проводницы заказали чай и купили у нее сувенирный колокольчик РЖД. И они этим колокольчиком на пробу звонят. Ну, какова вероятность, что все это совпадет, друзья мои? Ну, это потрясающее совпадение, про которое более религиозно настроенный человек сказал бы: «Бог есть». А я говорю: «Мир работает. Спасибо большое». И вашу группу очень благодарю и поздравляю, Маша, Дима, Вика, вы пришли, куда надо. Здесь можно развернуть всю свою жизнь. Начать жить счастливо, а пить перестанет хотеться, если сделать Двенадцать шагов. Спасибо. С удовольствием отвечу на вопросы. Ребята, сочиняйте их, придумывайте, и будет классно. Спасибо.

Вопрос. Спасибо тебе, Никита, за твой опыт, за позитив. Спасибо огромное за то, что пришел к нам и поделился своим опытом. Друзья, я напоминаю, что вы можете задать вопрос спикеру голосом, если поставите 3 единички в чат. Либо напишите свой вопрос в чате, и я зачитаю его самостоятельно. У нас есть вопрос в чате, Никита, тебе уже от Виктора: «Никита, поделись опытом: спонсор должен отзываться? Как быть с ним честным?»

Ответ. Виктор, спасибо за вопрос. У нас есть куча жаргонов в Анонимных Алкоголиках. Один из них слово «отзываться». Но я, наверное, понимаю, о чем ты говоришь. То есть, я, возможно (так или не так – поправь меня): должен ли я со спонсором чувствовать некоторую общность. Понимать, что этот человек моего поля. Да? Ягода одна. Наверное. Но меня что спасло по этому поводу? Совершенно противоположная вещь. Я часто про нее рассказываю. Может, это самое важное, что я иногда прихожу на группе рассказать для новичков, а как этого спонсора найти?

Поначалу я искал спонсора так. Ну, он должен быть на меня похож. Наверное, он тоже должен быть тонкой душевной организации, как мне казалось, когда я думал, что я уникальная снежинка. Он должен быть обязательно моего возраста. Ну, наверное, у него должна быть сложная история, там, семейная, там: вот, у меня детей нет; вот, третий брак – вот это все. Да? И вдруг наконец-то открывается дверь. Входит человек и начинает говорить. Он на меня абсолютно не похож. Он совершенно другой. Он другой профессии. Он других политических взглядов. Он другого мировоззрения. Ну, не то, чтоб другого: он атеист, и я атеист. Но на этом наше, как бы такое общее сходство кончается. Самое важное: вдруг вижу, в нем происходит то, что я хочу, и мне внутренний голос все сильней и сильней говорит: «Никита, зачем ты ищешь того, кто похож на тебя, когда ты очевидно собираешься стать совершенно другим человеком? Не логичней ли тебе искать того, кем ты хотел бы постепенно стать? То есть, максимально непохожего на себя сейчас, с трясущимися руками, неуверенного в себе, с одной стороны, и дико наглого, с другой стороны. Вот этого, вот, такого, которого пальчиком не тронь, который весь бунтарь родился.

Нет. Мне нужно найти четкого и ясного, такого, вот, человека, который для меня является вроде образцом. И потом мне было страшно подойти к нему (у меня коленки реально тряслись), взять у него телефон. Мне было с утра страшно позвонить. Но это был лучший, наверное, поступок в моей жизни, меня, пока тогда не изменившего ее. Я позвонил. И когда он мне говорил что-то, мне казалось: «Да что ж ты мне говоришь-то такое? Да как же можно?». Но я понимал, что это мой шанс. Я хочу не спорить сейчас с ним из того положения, в котором я пока ничего не знаю. Я хочу услышать его. Я хочу аргументации его увидеть. И подтверждение его из жизни и словами. Я все это находил и видел. Мы разговаривали. Я не просто слушался его, как марионетка. Но я принял решение, что я буду его слу́шаться. И зная, что в этом слушании, в этом нашем разговоре и нашем общении будет приходить понимание. Мне спонсор не говорил: «Нечего, там, ничего: задавать вопросов. Нечего, тупо делай». Не надо тупо делать. Надо умно делать. Да? Но просто надо делать, что спонсор говорит. Ты как бы с ним совершенно искренен.

Но это тоже вопрос, знаете? Вот, у меня как у научного атеиста, который живет без веры в сверхъестественное, акта веры никакой нет в жизни вообще, а в Анонимных Алкоголиках – в частности. Но есть очень важный акт: доверие. Я вот, прямо вот доверился конкретному человеку. Я, вот, понял, что я уже больше не могу. Вся моя жизнь разрушена. Все пошло прахом. Ну, давайте, хоть что-нибудь я попробую сделать. Но как? Ну, вот удочка протянутая. Ну, или рука, там, Божия. Вот, конкретно человек. Давай сделаем все, что ты предлагаешь. И я стал делать то, что этот человек предлагал, видя, что постепенно (а я не мог это не заметить), что мне постепенно, постепенно становится лучше. Что если я сейчас продолжу ему врать, если я продолжу как-то там выкруживать, то мне конец. Я платил много денег психотерапевту и ходил к нему. И за свои же деньги ему врал.

И я понимал, что он понимает, что я вру. И я понимал, что он понимает, что я понимаю, что он понимает, что я вру. Но я продолжал платить эти деньги и врать. Ни к чему это не привело, кроме потери денег. Ну, и к тому, что он до меня, наконец, достучался и отправил в Анонимные Алкоголики. Я ему сейчас за это бесконечно благодарен. А спонсору, я решил, больше врать не буду. Если он говорит: ходи каждый день на собрания – я хожу на собрания. Он меня не проверяет. И я 3 года ходил на собрания каждый день. Да? Вот сейчас я иногда себе позволяю, там, не каждый день. Но это вещь, которая экономит кучу времени. Это вопрос: просто принимают это решение или нет? Я собираюсь что-то с жизнью своей попытаться хотя бы сделать, отдать ее в руки Бога, если хотите? Да? Но для того мне надо взять ее и отдать туда. На самом деле она уже там и находилась. Просто надо было понять, что она там находится. И вести себя соответственно. Поэтому, ну, а какая может вообще идти речь, чтобы спонсору как-то врать. Нет! Просто тогда не сработает. Ну, вот, найдите такого человека, которому не хочется врать – и все. (Смеется. – Прим. ред.). Этого хватит. Спасибо.

Вопрос. Спасибо, Никита, тебе за ответ. Виктору спасибо за вопрос. Ребята вопросов уже очень много. Предварительно вопросы пока больше не принимаются. Спасибо за понимание. У нас все-таки регламент. И вопрос от Ирины: «На каком шаге перехотелось пить?»

Ответ. Да, Ира. На каком шаге мне перехотелось пить? Я уже сказал, что посреди Четвертого шага я обнаружил, что я точно сделал это до конца. Я в принципе дал эту клятву, но я не был уверен, что: получится у меня ее выполнить или нет? Но в середине Четвертого шага я понял, что да, я сделал это до конца. Я захочу это передавать. И я буду это передавать дальше. И после Пятого шага, когда обнялись со спонсором, я был, там, в слезах, там, все такое – это я был сколько? Там, 3 месяца с небольшим, там, трезвый. Долго я делал Четвертый шаг. Больше месяца. Не берите с меня пример. И, вот, посреди этого Пятого шага, а после этого мы сделали Шестой и Седьмой сразу же, моментально, и я пошел писать список Восьмого шага.

То есть формально вроде бы я в Восьмом шаге обнаружил, когда ко мне пришел мой спонсируемый, что я уже спонсирую другого человека. Но вот это ощущение, что я больше пить не хочу, это я был в середине Четвертого шага. Что-то там бесконечные вот эти молитвы, на которые я только потратил большую часть месяца, который я делал. Я делал их каждый день. Обязательно: хочешь-не хочешь, там, в 6 утра; хочешь-не хочешь – в 10 вечера. Я их делал каждый день. Просто как практика. И со мной стали происходить волшебные вещи. Я стал понимать, что Бог, как бы я Его ни понимал, дает мне прощение для всех этих людей, которые мне казались ужасными. Просто дает мне как подарок. Это стало происходить. Я чувствовал, как огромные мурашки бегут по моей спине всякий раз, когда я спрашиваю: «А я, правда? Чё, правда, да? Все, больше эти люди в моей голове не живут?» Да, больше не живут. И вот эта волна мурашек. Да? Все стало происходить. Со мной стали происходить вещи, которые в хорошем смысле, ну, такое слово жаргонное скажу: торкали меня сильнее, чем алкоголь. Я думал, что это в принципе невозможно, но это стало происходить.

Я вдруг стал понимать, что жизнь-то налаживается. Да неужели? Есть надежда. Вот это все случиться? И то только Четвертый шаг? Ребята, тогда скорее – вперед! То есть, вот этой какой-то боязни перед Пятым шагом, чё-то не было в помине. Я сейчас это рассказываю, что спонсор сказал: «Так, выбираем день для Пятого шага как можно быстро-быстрее». Я говорю: «Давай, вот этот». И я даже забыл, что это мой день рождения. Мне даже в голову не пришло, что это мой день рождения. И я с утра вдруг понял, что мой день рождения. И я приехал к нему в мой день рождения, не думая о дне рождения, а о том, что нужно делать Пятый шаг. Вот это был лучший подарок на дне рождения и все такое. Вот, так что примерно (я часто говорю такую историю) это был Четвертый шаг, и примерно 2,5 месяца я был трезвый, но шаги делал второй месяц. Я прожил сложный день. Я по профессии музыкант, дирижер. Была очень сложная репетиция. Времени не хватало в оркестре на мою пьесу. У виолончелистки сломалась виолончель. Там, стул какой-то не во время стоит. На меня художественный руководитель, там, кричит. Все недовольны. Я опоздал. Тут меня что-то гаишник останавливает.

Короче, весь день как просто в непонятный ком. Но я делал то, что надо. Я искал, какой мой правильный поступок. Я внутри молился: что делать сейчас не в том, как я дирижирую, а как помочь людям лучше решить эту проблему. Я дирижирую не оркестром, а конкретно: вот сидит, там, Наташа, там, первая скрипачка. Вот Леня, кларнет. Я смотрю на людей. Я вдруг выяснил, придя домой и ложась спать, делая Одиннадцатый шаг вот этот весь, нашу вечернюю инвентаризацию: «Подожди! Мне ни разу сегодня мысль не залетела в голову, что надо выпить». Я раньше по любому из поводов, которые перечислил, думал: «Сейчас, сейчас, вот, будет перерыв – и я в магазин». Да? Вот так я и делал. Я в перерывах между репетициями выбегал и подкреплялся. Да? Ну, не я один. И мне казалось: ну, ладно, у нас весь оркестр такой. Нет, у нас не весь оркестр такой. Это ты такой. Просто несколько алкашей таких были. Вот. 2,5 месяца и середина Четвертого шага. И перехотелось пить. Спасибо.

Вопрос. Спасибо большое тебе, Никита, за ответ. И Ирине спасибо большое за вопрос. Вопрос Анастасии в чате: «Никита, расскажи про опыт Второго шага».

Ответ. Да, Анастасия. Опыт Второго шага. Когда я пришел в Анонимные Алкоголики, а я даже не пришел, а просто прочитал эту книжку, я же знал про нее, что есть такая. Я ее читал и листал, и видел там всю вот эту вот, ну, что греха таить, религиозную риторику. Да? У нас понятно, откуда идут истоки нашей книжки. Мы часто говорим, что наша Программа не религиозна. Но все-таки истоки очень неопределенные. И мне как атеисту, ну, то есть, человеку, живущему без веры в сверхъестественное, не отрицающему религию. Наоборот, я глубоко изучаю, и мне нравиться. Я люблю религиоведение и прочее. Да? Я изучаю религии, потому что это неотъемлемая часть богатства человечества. Это вообще одна из самых удивительных областей.

Человечество… ничего вы не поймете, если вы музыкант, если вы не в курсе того, как устроено религиозное сознание того или иного народа и почему Бах лютеранин? И кто такой Заратуштра, и чё он там говорил? Поэтому совершенно неминуемо нужно изучать религии. Я это делаю. Но примкнуть к какой-то одной из них? Ну, может, благодаря тому, что я достаточно глубоко изучал, ну, у меня не получалось. У меня была такая попытка в юности. Несколько религиозных направлений я избирал, я общался глубоко с людьми. Они до сих пор мои лучшие друзья: священник в одной из конфессий. И, вот, там, атеистическая религия буддизма. Тоже у меня там есть много друзей. Вот они остаются моими друзьями. И у нас нет с ними противоречий, потому что они делают примерно то же самое, что я пытаюсь делать в Анонимных Алкоголиках: жить жизнью полезной для других людей. Искать ответ на вопрос: зачем я сегодня? Где центр мира? И это не я. Да? Вот эта понятная встроенность в жизнь – они находят.

Но все-таки меня смущало, возвращаясь к вопросу про Второй шаг. Что такой Второй шаг? Вот, для ребят, которые недавно с нами. Мы поверили, что есть некая Сила, более могущественная, чем мы, и Она вернет нас к здравомыслию. Из контекста, кстати, понятно, что речь идет исключительно об алкоголе. Если вы знаете, что такое Десятый шаг, читали, там, и все понимаете, что да, здравомыслие в алкоголе к нам придет. Но есть надежда, что автоматически. Да? Но все остальное расширится, возможно. С помощью этой Силы. И вот это меня привлекало. Не только об алкоголе чтобы речь шла, а именно о решении всех проблем в жизни. Вот на чё я подсел, клюнул, как у нас в книжке сказано. И мне казалось, что Второй шаг, если так поверхностно на него смотреть, он предлагает просто в Бога проверить. Но выясняется, что нет. А, кроме того, у нас на второй странице в книжке написано, что Программа чудесно работает для мусульман, католиков, атеистов, буддистов – для всех работает.

Думаю: «О! Для атеистов работает? Ну, и чудесно. Значит, буду просто делать все, что там написано». Но у меня было подозрение: а вдруг атеисту нужно перестать быть атеистом? Не нужно переставать быть атеистом, потому что Программа не про мировоззрение и не просто, как я мистически сейчас буду смотреть на мир, а про то, как мне свое поведение наконец-то направить в нужное русло. Вот в то самое, которое мы называем Божественной волей или так далее. Для меня сейчас эти слова – великая, прекрасная, красивая метафора. И слово «Бог», которое не имеет наполнения, пока я его сам не наполню. Оно у меня имеет очень конкретное наполнение, как у каждого из вас. И мы здесь не говорим о том, как мы наполняем слово «Бог», а мы говорим о том, как мы пришли к этому наполнению.

Глава «К агностикам» такая в нашей книжке, 4-я, а там на 46 странице написано: ребят, самое главное, ответьте на вопрос сами – а что эти термины значат для вас? От большого употребления слова «духовность» или «Бог» ничего в вашей жизни не изменится, пока вы не наполните это очень конкретным, ясным содержанием. А какое содержание? У нас в книжке тоже написано: это этическое содержание, нравственное, альтруистическое или, если хотите, высокоморальное, высокоэтическое или праведное, можно сказать, вот так вот, более религиозным языком. Вот что нам предлагает эта Программа освоить: праведный образ жизни. Если у вас получится, то проблема алкоголизма вообще исчезнет и все ваши основные проблемы тоже встанут на место. Мне это так легло. Мне вот прямо, вот, очень легло все это. И я вдруг обнаружил, что понимание ситуации, что я не центр мира, я не самая большая в нем сила, оно со мной столько, сколько я себя помню. Я, вот, себя помню фрагментами с 2,5, там, лет, а меньше 4-х мне было, я научился читать. И первые книжки, которые я любил читать – это книжки по астрономии. Такой научно-популярной астрофизики, если хотите. У меня папа очень такой, ученый, можно сказать, выдающийся. И он меня не то, чтобы этим пичкал, но все лежало.

Я все это хватал, и конечно, если бы вы в 4 года, ну, вы догадываетесь: прочитали книжку о том, как устроена наша Вселенная. О каком тут центре себя, о каком тут понимании, что я тут чем-то рулю хотя бы, что я тут какой-то главный, может идти речь? Нет, не может она идти. И это все ложилось очень верно на то воспитание, которое я получил в своем детстве. Мне посчастливилось в Советском Союзе прожить до сознательного возраста. Я был командиром октябрятской звездочки, и я принимался, меня принимали в пионеры. И потом я осознаю, что Третий шаг – это просто клятва принятия в пионеры. Вот это все со мной было. Мне необходимо к этому вернуться: это возродить себя, и жить так. Я раньше не мог так жить. А теперь я могу, потому что есть наше Сообщество, Товарищество, мой спонсор, мои спонсируемые, самое главное. И есть мир, в котором мне предлагается найти правильное направление жизни.

А думать до сих пор о том, что, допустим, я самая могущественная сила в этом мире, ну, такие люди исключительно в палатах в больнице имени Алексеева, или Кащенко, как она называлась. Несчастные люди. Ни один человек в здравомыслии, хотя бы в остатках этого здравомыслия не может думать, что он рулит тут всем. Никто из нас не может ничем рулить. И если мне с Первым шагом все понятно, все просто и ясно (а там действительно все просто и понятно), то я осознаю, что мне здесь просто ничего не подконтрольно. Этот мир просто случается. Это, собственно, вторая часть Первого шага. Но есть все-таки важная вещь. Мое конкретное поведение здесь и сейчас, на которое я могу хотя бы чуть-чуть влиять: прийти ли на группу Аа24? Что сейчас говорить? Отвечать на этот вопрос, смотреть в камеру, улыбаться или грустно, уныло чё-то говорить. Вот это я могу сейчас выбирать все. И то, знаете, есть большой вопрос, если вы обратитесь (Непонятно. – Прим. ред.), где она, ваша свобода воли. Ну, в общем, выяснилось, что со Второго шага, как ни странно, вообще мне не надо никакого дела. Он и так всегда со мной. Он для меня это очевидность.

Есть ли Сила, более могущественная, чем я? Да елки зеленые: куда ни ткни пальцем в этом мире – все Сила более могущественная, чем я. Весь этом мир – Сила более могущественная, чем я. И если я собираюсь хоть как-то выздороветь от алкоголизма, мне вот с этой Силой, с этим миром нужно наладить гармоничные, ясные, практически понятные отношения. Для меня это практически весь синоним отношений с Богом. А как с Ним наладить отношения? Да узнавать больше, лучше. И идти туда. Перестать искать какое-то свое (Говорит по-английски. – Прим. ред.), что переведено у нас как «корысть». Постоянно: «А мне? А мне? А что я? А как я? А почему мне недодали? А что со мной?» Вот это меня убивает. Вот от этого мы выздоравливаем наконец-то. И вы (и очень хорошая новость), что мне спонсор объяснил. Он мне вдруг в какой-то момент, мы читаем, читаем, читаем книжку, он вдруг говорит: «Все, поздравляю тебя с Первым-Вторым шагом». Я такой: «А! Подожди. А как так?» «А вот так».

У нас в книжке нигде не написано: «Спасибо за оконченный Первый шаг. Спасибо за оконченный Второй». Нет такого, да ведь? Потому что Первый-Второй шаги – это есть простейшее. Это просто понимание той ситуации, какова она есть. Вот она моя болезнь, 2 симптома: я миром не рулю. И 2-й: я не могу сам преодолеть это состояние. Мне нужна помощь. Где тут помощь искать? Готов искать? Да, готов искать. Вот тебе Первые-Вторые шаги. Вот и все. А потом наполнение, само собой, произойдет: какого плана эта помощь? И клятва: сделать все́ для этого, и не свернуть с этой дороги. Я ее даю в Третьем шаге: вот это и есть препоручение воли и жизни Богу. Она идет в шагах. Не в Третьем, а в остальных шагах. В остальной жизни. Но клятва идет в Третьем: я принял мое решение в Третьем. Ну, настолько это просто, знаешь. Мне еще помогло, наверное, что мой спонсор, он в отличие от меня человек мощной логики. Он вот такой вот структурированный, четкий. И профессия-то его такая, связанная тоже с четкими измерениями и так далее.

И вот он вот это вот все с добротой, любовью и терпимость, но очень ясно преподносил. А самое главное, я увидел, что в его жизни это работает. И в жизни спонсора моего спонсора работает. И я часто говорю, что я вижу, вот, у меня есть фотографии всех людей, которые стоят между мной и Биллом Дабл-ю, который написал вот эту книжку. Вот они, эти 8 человек. Я знаю их фамилии, имена. Я знаю, как они выглядят. Те, кто еще живы, я с ними общался. Это потрясающее ощущение, что на мне река не остановилась. Так что Второй шаг – там просто нечего делать. Это я просто привел. А! Быстро расскажу, что все-таки я сделал простое упражнение. Мы часто это делаем. Спонсор мне сказал такую вещь: «Ну, в принципе, все понятно. Это хорошо, что это так. Но к тебе может прийти человек, который будет с пеной у рта говорить: «Бога нет! Я ни во что не верю!» И ты сделаешь с ним простое упражнение. Ну, и поэтому сделай его сам. Представь себе, что существует такой вот Творец Вселенной. И, вот, Он материализовался, конечно, антропоморфно. Стал человеком. Сел напротив тебя за столом. Как Эбби сел напротив Билла, и говорит: «Ну, чё, давай выбери, выработай свое представление о Боге. Вот, каким бы ты хотел, чтобы Он был? Чтоб ты очень хотел лично иметь с ним дело. Поговорить с Ним, о чем-то узнать, задать вопрос. Да, а почему Новая Зеландия? А где старая Зеландия? Как в меме, да? Вот, чтобы мог вот это вот все с ним обсудить. Какой бы Он тогда, ты бы хотел, чтобы Он был?»

Конечно, все, что я написал по этому поводу, это ироничное, несколько смешное (вот, да, почему бы нам не посмеяться над собой?) и наивное представление. Не такой, какой Бог есть. Нет. А просто, чтобы мне чуть-чуть в эту сторону сдвинуться, чтобы мне было чуть теплее на сердце. И я не мог ничего ответить на это. Вот что. Я сел и думал: «Ну, я, наверное, я хочу, чтобы она была добрая». Они мне все: «А почему в женском роде?» Я говорю: «Потому что похожа очень на основательницу школы моей любимой, где я работаю».

И я тупил целый день. И вдруг вечером мне звонит ученица моя из школы, где я работаю, и говорит: «Поедем, Никита, на Бутовский полигон». У нас есть такой в Подмосковье полигон, где расстреляно 30 тысяч человек. А мы там этой школой за ним ухаживаем. И там нужно готовить все ко Дню памяти репрессированных. И я провел там полдня и вечер до ночи. И мы в мерзлую землю втыкали штырьки. Это очень сложно. У меня руки потом болели всю неделю. И вешали их фотографии, людей в фас и в профиль. Их последние фотографии в жизни. Они не знали, что это их последние фотографии. И это яблоневый сад, хотя это поздняя осень. И он спускается в такой красивый мемориальный ров с мраморными табличками. И в конце можно в колокол звонить. И вот я не думаю в это время: а какой Бог; а как бы я хотел бы с Ним общаться? Просто втыкаю колышки в землю. И смотрю в глаза этим людям на фотографиях. Потом говорю: «Спасибо всем, кто в этом участвовал». И еду домой. Сажусь за стол, и за 30 секунд я выполнил это задание.

У меня никаких проблем не возникло, никаких сомнений: какой я хочу, чтобы был вот этот Бог, если бы Он был. А потом я стал делать Третий шаг. Мы сделали, точнее, Третий шаг быстро. И я стал делать Четвертый шаг. У меня молитва, я обращался к этому моему воображаемому персонажу. И постепенно это растворилось. Уже не нужно было к Нему возвращаться. Я, ну, более интересным, глубоким (и том, о чем не расскажешь не то, что за 3 минуты – за неделю) содержанием наполнил это слово «Бог» и спокойно его сейчас использую. Спасибо.

Вопрос. Спасибо большое, Никита, тебе за ответ. И спасибо Анастасии за вопрос. Вопрос от Дмитрия следующий в чате: «Двенадцатый шаг вне групп АА получалось сделать?»

Ответ. Двенадцатый шаг вне групп АА получалось ли делать? Ну, знаете, если по-простому, ну, Двенадцатый шаг – это что такое? Мы про это уже говорили. Я дошел до такого состояния, когда я проснулся, очнулся. Я понял, как жить. И я захотел так жить. Я получил силы так жить. И я живу. Вот это формулируется у нас историей: применять эти принципы во всех наших делах. То есть, просто так, как я сейчас живу – это и есть Двенадцатый шаг. И там есть очень важная, простая история: я пытаюсь нести весть о том, что это возможно, другим алкоголикам. Вот и все. Поэтому, безусловно, наверное, ты про это спрашиваешь, Дима: а получалось ли мне донести эту весть? Донести не получалось. Да? Нести у меня получалось алкоголикам за пределами групп АА. Ну, конечно, я хожу в наркологии регулярно. Я с ребятами разговариваю, если они ко мне подходят, на улице. А бывало на улице такие, прям, незнакомые ребята, и мы там чё-то разговариваем. Но у меня есть коллеги, которые просто смотрят на меня, знают, как я бухал. Хотя я пытался как-то это все скрывать, но все ж все знали. Да? И они мне говорят: «Слушай, я чё-то вижу, что ты уже трезвый давно. А чё? А как ты это сделал?» А у нас в книжке написано: подведите его к вопросу, чтобы он задал его вам – как вам удалось бросить пить?

И вот, когда они подходят и спрашивают, я тогда с удовольствием, ни о какой анонимности тут речь не идет, безусловно. Это не пресса, радио и кино. И фамилия моя всем известна. И так далее. И я им рассказываю, как это случилось. Если ты хочешь, ты можешь это сделать. Вот, как сейчас я это делаю, примерно точно так же, только понимая специфику человека, зная, что ему нет необходимости вдаваться в подробности. А суть такая: приходим на собрание Анонимных Алкоголиков, находишь там человека, который тебе нравится как трезвый, и просишь его провести по шагам. Вот и все. Это простая методика. И слушаешься его – самое важное. Поэтому, да. Да, получалось делать. Насколько успешно? И за все мою историю походов в реабилитации, наркологии и так далее, я знаю, что точно один человек пришел на собрание Анонимных Алкоголиков. Я достаточно часто вижу эту девочку на онлайн-группах. И она уже трезва полгода. Вот, можете посчитать. Ну, то есть, обычная группа человек 20 в таком заведении нас встречает. И сходил я туда ну, очень, очень много раз. Короче, сотни человек через меня прошли. И вот я не преувеличиваю, что это моя заслуга.

Нет, я там был не один. Мы ходим обычно вдвоем, втроем. Кого-то она услышала, и что-то осталось. Неимоверно важная, серьезная работа врачей, психолога, психотерапевта, которые с нами при этом сидят. Она тоже, конечно, бесценна совершенно. Но, как вы понимаете, это все капля в море, как у нас в книжке написано. Тем не менее, мы продолжаем это делать, потому что это правильная деятельность. И никуда без нее не денешься. Группы, которые мои домашние, которые, я считаю, у меня, а они есть и очные, и онлайн-группа моя домашняя. Мы, безусловно, вкладываем все, что нам Пятая традиция велит. Наша задача, чтобы люди знали, что это возможно. В общем-то, вот видите, и ваша группа по этому поводу работает. Наша сейчашная, да?.. Аа24. Вы приглашаете меня ведь не потому, что я такой. Неважно, кого приглашаете. Вы просто собираете людей, чтобы послушать, что это возможно. И я, неважно, кто другой, ну, просто показываем: это случается, это возможно. И это самое важное.

Как бы то, что я в своей жизни живу так, как мне диктует мой этический, нравственный кодекс – вот это и есть, собственно, способ жизни по Двенадцати шагам. Но это приводит к тому, что я в состоянии наладить отношения с женой. Это возвращаясь к тому, первому вопросу Димы. И это дает, что без силы возможно какую-то (не поймите, что я так говорю, хвастаюсь), ну, то, что у нас словом «привлекательность» называется в Одиннадцатой традиции. Да? Я никак не могу заставить, никого за уши притащить никуда. Вот, сегодня я имел разговор с человеком, моим коллегой тоже, гитаристом, который уже года 4 шарахается вокруг групп: приходит, уходит, заходит. Да? И я ему уже все рассказал, все объяснил, все поговорили. Я не могу его спонсировать, потому (он меня и не просит, кстати), потому что он мой слишком хороший друг. А знаете, ну, это, ну, это обычно не работает. Да? Мы нашли ему уже одного хорошего спонсора, второго, все. Вот это все не случается, не случалось бы, да? Я думаю, он бы давно уже отстал ото всего, если бы он всякий раз ни встречал меня, а я бы вот так бы улыбался и говорил: «Ну, как там дела? Ну, чё там?» Да?

Я его не спрашиваю про алкоголизм. Я его спрашиваю: как работа идет, как у тебя, там, дела идут? Мы просто общаемся по-человечески. Я вдруг вижу, что все-таки, несмотря на то, что у него уже давно получается так себе, да?.. он все равно продолжает. И это бесценно. Сегодня он говорит: «Да, я нашел новую группу. Там новый спонсор. Там все так классно. Ну, у меня, прям, на сердце потеплело. Да? Мы обсуждали сначала наши профессиональные вопросы, а потом выяснилось, что и алкоголические вопросы, они здесь. Но я благодарен вам за то, что вот это вот, ну, чё там греха таить, какое-то горение, оно во мне остается. Особенно когда я рядом вижу алкоголика, который все еще страдает.

А как я наладил отношения с женой, это отдельный вопрос. Вот с той женой, которая мне сказала, что уходи, я больше не хочу с тобой жить – я ушел с намерением выздороветь и вернуться. Но так получилось, что пока я выздоравливал, наши жизни сильно разошлись: и ее, и мои. И мы пришли все-таки к разводу. И развелись. Но благодаря нашим шагам, в частности, Девятому, мы сохранили теплые, хорошие отношения. И мы помогаем друг другу, когда необходима эта помощь. Но как раз в середине Четвертого шага неожиданно у меня появилась совершенно другая девушка. Она неожиданно проявила ко мне интерес. А я-то уж и подавно. И вот теперь я женат второй год. И жена моя вот эта вот, которая сейчас со мной, абсолютно независимый человек. Я ей сразу рассказал про Анонимных Алкоголиков, про то, что со мной происходит. Она в курсе не была. Мне потребовалась такая вот честность, соединенная с каким-то здравомыслием, потому чтобы сильно ее не пугать, и она согласилась потерпеть и посмотреть, что произойдет. Возможно, ей понравилось то, что произошло, и она меня очень сильно поддерживает. Бескрайне. Вот, сейчас отпустила к вам, допустим. Да? Но это отношения на совершенно другой основе. Я даже не предполагал, что могут быть вот такими отношения между мужчиной и женщиной. И очень долго я мог бы про это рассказывать.

Но вопрос не про это. Если просто, как наладил отношения с женой? Сделал Двенадцать шагов Анонимных Алкоголиков. Спасибо.

Вопрос. Спасибо большое, Никита, тебе за ответ. И Диме спасибо за вопрос. Никита, у нас 6 вопросов, а времени у нас 14 минут до конца. Поэтому прошу отвечать более сжато. Вопрос от Дарьи: «Никита, спасибо. Было ли ощущение дня сурка на первых сроках?»

Ответ. Дарья, спасибо большое тебе. Ощущение дня сурка у меня было 43 года. Даже, ну, ладно, я в 3 примерно года себя осознал, и с тех пор ощущение дня сурка. И я тогда еще не пил, понятное дело. Но когда я начал пить, ощущение сурка закрепилось. И я как раз хотел из этого состояния дня сурка вырваться. И эти Двенадцать шагов, они мне как раз не дали в нем остаться, а дали возможность выйти. Это выход. У нас глава так называется «Есть решение», или «Выход есть», она по-русски переведена. Классно, можно наконец выйти из этого дня сурка. Нет, не было ощущения дня сурка.

Я каждый раз ходил на одни и те же группы. Я даже застревал. Я, вот, нашел группу очную в Москве, даже понятия не имел, что есть другие. Мне просто сказал терапевт: вот эта. И я ходил на нее. Мне ехать до нее час 40. И я ехал из дома и ходил. Каждый день ходил, ходил, пока, наконец, мне не раздуплили. Говорят: «Слушай, а?..» Я говорю: «О, еще другие группы есть? Надо же?» Я нашел какие-то другие. И этой группе я очень благодарен. И все-таки я на ней часто появляюсь, когда есть возможность. Вот такие раздупления происходили. Но то, что я ходил на нее, на одну и ту же группу, я видел там, что там разные люди. А даже если там одни и те же люди, они сегодня разные. У меня не было ни одного собрания, которое было бы рутинным. И знаете, не потому, что как бы все молодцы. Хотя все молодцы. Но было, что я постепенно стал искать. И не то: а чё мне тут дадут, как вы мне поможете? А я стал искать сразу же. Мне спонсор сказал: «Другого нет пути. Ты ищешь на собрании, как ты сейчас можешь им помочь?» «А чем я им могу помочь? Я сам еле живой». «Да как так? Ты уже третий день трезвый. Ты со мной книжку читаешь? Ты понимаешь, чё надо делать. Ты уже принял решение Третьего шага. Иди – делись этим. Спонсора нашел, книжки читаешь. Кружки там помой, кстати».

И вот это все меня выравнивало. Кружки все время разные. Люди все время разные. Темы все время, в принципе, одни и те же. И, в принципе, эти темы, знаете, есть большой соблазн на любой вопрос: а как ты решаешь отношения с женой; а как ты нашел путь в жизни? И так далее. Хочется просто ответить: ребята, я сделал Двенадцать шагов. И все. Но так нельзя ответить, особенно если новички на собрании. Просто так, что… но это же ничего не значащая, непонятная вещь. Но она о чем говорит? Что есть способ. Есть способ. Я могу привести себя в такое состояние Десятого-Одиннадцатого шага ежедневных (что у меня есть) – куча бессмысленных вопросов просто отпадут. Вот куча этих бессмысленных вопросов у меня из жизни отпало. И день сурка исчез. Вот это большой подарок. Спасибо.

Вопрос. Спасибо большое, Никита, тебе за ответ. И Дарье спасибо за вопрос, конечно же. Вопрос от Оли: «Никита, как решал проблему в употреблении после протрезвения: здоровье, финансы?»

Ответ. Проблемы в употреблении? В употреблении плохо решал проблемы. (Смеется. – Прим. ред.). Избегал решения проблем. Собственно, мое выпивание и было избеганием решения проблем. Весь мир подождет. Примерно так. После протрезвления здоровье, финансы – ну, вот у нас есть куча обещаний. Знаете, я в какой-то момент сидя на собрании и слыша в очередной раз обещание Девятого шага вдруг осознал: это не абстракция, это все со мной случилось. Да? Там написано: исчезнет страх перед экономическим благополучием. Так красиво, да? Там не написано, что я стану богатым. Там сказано, что я не буду бояться по поводу денег на сегодня. И мне иногда залетает вот эта вот история: ой-ой-ой, как же жить то будем? Ой, мамочка дорогая: молодая жена, ей, там, надо срочно, там, все вот это. А у меня ни квартиры, ничего нету. Спокойно. Сегодня деньги есть. Сегодня Бог подкидывает еще очередную работу: ту, другую, третью. Я вдруг неожиданно обнаружил, что как решается проблема, там, с финансами. Я хочу работать и хочу больше работать.

Вот эта унылая совершенно, пагубная, декадентская философия, что счастье – это никогда не работать, а лежать с бокалом на пляже, ну, она мне, в принципе, и в детстве не очень привлекала. Но сейчас мне просто она кажется каким-то кошмаром. Вот если есть ад на земле, так вот это оно. Да? А я хочу эффективно и насыщенно работать. Я музыкант. Я хочу больше играть. Нет вот этой истории: ни ноты без банкноты. Знаете, такие поговорочки: вы сначала сюда. Нет. Я хочу делать то, чему меня учили. Я нахожу какие-то адекватные формы. Ну, если меня зовут какую-то ф*гню делать, я не пойду, да? Но меня обычно не зовут делать ф*гню. Потому что люди тоже не дураки. Они со стороны видят, что я сейчас адекватнее стал. Просто от меня перегаром не разит. Потому что я более бодрый. Потому что я прихожу на репетицию вовремя, подготовленный, ноты выучил, выполняю требования дирижера.

Есть смысл пригласить такого человек еще раз? Да! И меня приглашают. А раньше – нет! Вот и получается, что Бог решает эту проблему. А как Он решает? Нам дается четкая методика: жизнь преобразовать Двенадцатью шагами. И с вами все это случится. Со мной это случилось. Я никакого тут мистического момента не вижу. А для меня это все очень материалистично. Но от этого поэзия не уменьшается. Это волшебно. Ну, то есть, как я его делаю? Здоровье, финансы и прочее? Да я ничего этого не делаю. Я просто живу день, имея в виду, что есть у меня Десятый, Одиннадцатый, Двенадцатый шаг. Что у меня сегодня обязательно должны быть спонсируемые. У меня выделено на это время. Я буду обязательно смотреть, не косячу ли я. А если косячу – сразу исправлять. Про это Десятый шаг. Я буду все время искать ответ на вопрос: какой мой сейчас правильный поступок? Это Одиннадцатый шаг. Если все время это делаю, то вот эти вопросы: а как там финансы или как там здоровье – отпадают.

Ну, то есть если зуб заболел, ну, что: я просто звоню и нахожу время своему зубному врачу. А если он еще не заболел, а жена мне говорит: «Чё-то ты плохо зубы чистишь на ночь». Я думаю: «Да, надо чистить получше». И уже для профилактики записаться. И я первый раз в жизни записался для профилактики к зубному. Представляете? Вот так Бог решает проблемы. Спасибо большое.

Вопрос. Спасибо, Никита, тебе за ответ. И Оле спасибо за вопрос. Вопрос от Умы: «Когда произошло духовное пробуждение. Опыт».

Ответ. Ума, спасибо тебе большое. Когда произошло духовное пробуждение? С одной стороны, можно и хочется легко пальцем ткнуть. Но это будет крайне нескромно, потому что это все-таки какая-то волшебная такая история. У нас в книжке по этому поводу прямо написано, что людям со стороны виднее. Людям виднее. Если мне кажется, что я духовный, чудесно сегодня выздоровел: «Ты в большой опасности, – говорит спонсор, – срочно звони мне». Примерно вот так вот.

Поэтому я не буду говорить сейчас, что я как-то духовно пробудился, но то, что со мной произошли неимоверные изменения, ну, это очевидно всем вокруг, ну, кто близко ко мне, меня знает и знал раньше. Да? Но и очевидно мне самому. Есть несколько простых вещей. Знаете, я раньше думал, что духовное пробуждение – это как Билл, там, говорит: меня ветер продувал с горы, я понял реальность Создателя. Ничего ж подобного. Да? Вот это потрясающий эффект, эта потрясающая история. И со мной случилось то же самое. У меня мурашки бежали по спине, я ощутил близость Создателя или просто, ну, адекватное свое место во Вселенной, если хотите. Я ощутил на первом месяце, идя с собрания, где пытался как раз двигать стулья, мыть, там, пол, быть полезным, чё-то высказать. Я иду в старой порванной куртке, у меня рваные ботинки, они все мокрые, снег, слякоть. Я страшно замерз. И мне очень хорошо. И у меня такая мысль в голове: «Как хорошо! Боже, спасибо тебе! У меня есть ноги, они промокли, они мерзнут! Как клево, что у меня есть ноги! Когда еще в следующий раз ощущу вот это потрясающее ощущение замерзших ног?

А сейчас я зайду в этот подземный город. Меня ангелы в синей форме повезут в поездах без лошадей. Чудо! Чудо происходит! А я еще недоволен, что так дорого, что грязно и бабушке нужно место уступать. Очнись, Никита! Ты живешь в совершенно счастливом моменте!» Вот таких вещей у меня было много. И их можно было бы, конечно же, приписать к духовному пробуждению, но это просто, знаете, такая эгоистическая штука, что со мной чё-то волшебное случилось. И я сейчас не смотрю на это как на духовное пробуждение. А я смотрю на духовное пробуждение, как, вот, ребята более мудрые мне рассказали в спикерских, да? Когда тот же самый Билл, не когда его ветер продувал, а в следующем абзаце написано: и вот это случилось, и я очнулся, и понял, что больше пить не хочется. И я избавлен. Стоп. А другие? А тысячи других как? Вот, они сейчас лежат в этой же больнице. Я могу им рассказать, что это возможно. Мне надо чё-то сделать, чтобы с ними это случилось.

И вот это со мной посреди Пятого шага произошло: уже точное ощущение, что я хочу, я могу и буду это делать. Я не сольюсь. Знаете, я не приду к спонсору и не скажу: «Спасибо, я протрезвел, Девятые шаги делать не буду, мне и так хорошо». Вот, я вот этого – не сольюсь. Я ведь клятву и дал в Третьем шаге. Да? Как понять, что у меня Третий шаг? Что я делаю Четвертый. Просто не вынимая перо из рук. Да? Как мне понять, что после Четвертого Третий все еще у меня работает? Я иду быстро дальше-дальше: Пятый, Шестой, Седьмой, Восьмой, Девятый – все эти делаю шаги. И вот они спонсируемые, спонсируемые. И Третий шаг, и Шестой, и все остальное – они сейчас очень просто: и вся готовность, и вся правда, и вся клятва освоить этот образ жизни. И, собственно, препоручить волю и жизнь Богу в этом образе жизни – оно где реализуется? Я пришел на собрание и поднимаю руку, что я готов спонсировать. Вот и все. Больше ничего. Если я этого не делаю, ни о каком выздоровлении даже близко речи не идет.

Мы можем обмолиться с утра до ночи – это потрясающая вещь, молитва, она нужна. Но самое главное, встать с колен и пойти делать то, о чем молились. Да? Мы и так постоянно про это говорим. То есть просто так Четвертый шаг не работает. Просто так Первый шаг глубокий ничего не дает, кроме депрессии. Да? Нам нужно сразу из нее вылезать и идти дальше делать. И когда мы дойдем, наконец, до конца и будем жить, как надо, вот тогда все начнет получаться. Ну, примерно про то я говорю или нет, но мне кажется, что духовное пробуждение, оно больше связано не со словом «духовность», которое каждый из нас понимает по-своему опять же. Мы про это не говорим, хотя нам книжка дает очень четкий и ясный прицел. А больше говорим слово «пробуждение». Точно так же, как я засыпаю и просыпаюсь каждый день, я могу легко заснуть. Я сижу в поезде и думаю: «Я ведь так устал после репетиции, гитара тяжелая, не надо вставать – место уступать женщине». Я засыпаю. Блин, надо словиться сейчас конкретно. «Боже, избавь от этой ерунды. Мне надо встать просто и все». И все! И даются силы постоять. Ну, у меня пока еще: я, конечно, седовласый, но силы есть еще постоять. И мне просто легко постоять. И не могу сказать, что всегда я так делаю. Но я к тому, что засыпание происходит постоянно. И духовное пробуждение в этой связи, ну, тоже происходит постоянно. И единственный способ постоянно не заснуть, а держать прицел – это спонсировать. Все. Спасибо.

Вопрос. Спасибо, Никита, тебе за ответ. Уме спасибо за вопрос. Следующий вопрос от Александра Балашихи: «Как человек увлечения – как ты себя тормозишь?»

Ответ. Как я себя торможу, Саша? Спасибо за вопрос. Да у меня нет такой задачи – себя тормозить. Я знаю, что да, именно так, как ты говоришь: если я начинал читать книжку в детстве, то бац – и уже 7 утра. В школу идти надо, а я всю ночь сидел на кухне. Да, и то же самое всю пандемию я изучал бесконечно ноты и думал, что вот я сейчас выучу все оперы Штрауса, и меня пригласят в Большой театр, а я уже готов. Так? Ну, вот этим всем и занимался с утра до ночи с каким-то – хочу все знать, скорей-скорей!

Был такой персонаж в книжке в моей, в детской. Он жил на необитаемом острове, был главный (нет, обитаемом). Был такой дикарь. И он всех своих дикарей заставлял тащить ему все книжки, откладывать ему, он читал их с утра до ночи: хочу узнать скорей. Вот это хочу узнать скорей-скорей – это я. Да? И Двенадцать шагов приводят в норму что ли, да? Я понимаю, что сейчас нужно остановиться и не сказать жене то слово, которое вызовет взрыв и приведет к ссоре. Я могу это сделать. У меня есть практика Десятого-Одиннадцатого шагов. И она поддерживается опять же только Двенадцатым шагом. Поэтому, собственно, такой задачи, что надо как-то себя тормозить – нет. Я хочу сказать, что само по себе вот эта история: Шестой-Седьмой шаги про это. Не про то, что я сейчас выберу, что хорошее в себе – оставлю, а все плохое устраню. Вообще это не мое дело, что во мне хорошее, что плохое. И моя вещь, когда я не могу себя остановить, она, может быть, и нужна. Возможно, сейчас на спикерской вы чувствуете, что я, там, как-то загораюсь. Да?

Да я не могу себя остановить. Да я не собираюсь себя останавливать. Я, вот, говорю то, как есть: оно такое вот. Да? Или где-то нужно срочно помочь человеку, а я буду себя останавливать. Да не буду я себя останавливать. Я попытаюсь ему помочь, если у меня есть на это какая-то возможность. Нужно играть на всю катушку, отдавая всю душу, всего себя в оркестре. Я не буду через нижнюю губу кое-как, там, бренчать 2 аккорда. Я буду играть на полную катушку. Вот, я это буду как бы в мирное русло все направлять. А где это мирное русло? Вот нам и дает этот ответ Десятый-Одиннадцатый шаги. В общем-то, все, что сделано. И для меня в этой связи вот это понимание термина, что ли: духовный и душевный покой – оно однозначно. Оно не связано с тем, что я тихо спокойно сижу на месте, меня ничто не волнует. Наоборот. Как у нас сказано в книжке: идите в самую гущу жизни. Вот это мой душевный покой. Я понимаю, что надо делать. И я хочу это делать по максимуму. И мне абсолютно покойно это, да?.. в этот момент на сердце. Мне надо просто понимать, что я именно то делаю, а не что попало, да? Вот эту волю Бога наконец-то со своей поставить на параллельные рельсы. Вот.

То есть я хочу жить насыщенную, полную жизнь. Я хочу с утра просыпаться, чтобы сердце горело. Чтобы вот это: как Данко или Павка Корчагин. Вот эти все образцы – они же не зря мне написаны в детстве. Да? Мальчиш Кибальчиш – вот это я хочу. И пусть это будет последний день. Пусть – неважно, это не мне решать. Я не буду экономить дрова в своем костре. Вот я про что. Но раньше это все было, как ты понимаешь, догадываешься, Саш, да?.. в разрушительную сторону. А сейчас все больше и больше, ну, я надеюсь, в какую-то адекватную. Спасибо.

Вопрос. Спасибо, Никита, тебе за ответ. Александру спасибо за вопрос. И последний вопрос на сегодня от Ирины, очень интересный: «Сколько нужно не хотеть пить по времени, чтобы перестать себя называть алкоголиком?»

Ответ. Спасибо, Ирина, за вопрос, но у меня нет задачи перестать называть себя алкоголиком. Я алкоголик насовсем. Я, что-то мне подсказывает, что я и мужчина насовсем. (Смеется. – Прим. ред.). Что, ну, наверное, я седой уже насовсем. Наверное, скоро совсем облысею, тогда мне будут говорить, что я лысый насовсем. Ну, не знаю. Это просто данность. Вот такое наше любимое слово «смирение», оно во многом в чем? В том, что я просто принимаю ситуация. Я ее принимаю. Она вот такова. Так случилось, что у меня есть 2 симптома алкоголизма: я, начав пить, не могу остановиться; а если я решил бросить – я не могу бросить. Ну, сам, на своей силе воли, там, и вот так вот: один своим пешком, как мой спонсор говорит. Я не могу. Но я могу только благодаря вам, благодаря Богу, как бы я Его ни принимал, миру вот этому всему, нашей Программе. Меня совершенно не коробит, и меня совершенно не коробило раньше. Я знаю, может, такое было у других людей: им трудно назвать себя алкоголиком. У меня такого не было. Я алкоголик – это все равно, что я диабетик. Ну, какая разница? Ну, не знаю. Я метр 80 ростом. Наверное, что-то может с этим измениться, а может, и нет.

У меня нет задачи перестать себя так называть. Наоборот. Я прихожу на собрание и спокойно говорю: «Я Никита, я алкоголик». Чтобы вы понимали, что я такой же в этом смысле, как и вы. Мы все очень разные, но нас объединяет решение проблемы. Ну, и проблема отчасти тоже. Да ведь? И я рассказываю какие-то приключения свои вот эти вот: как я пил и как я куда, там, чего попал, про какие-то ситуации смешные – только для того, чтобы показать, что все мы через это прошли, через трагическое и смешное в нашей жизни. Как 128-я страница, откуда у меня сегодня цитата, тема нашего собрания сегодня взята. И трагическое, и смешное, но мы отнюдь не мрачные люди, и поэтому я не говорю примерно так (Говорит трагическим голосом. – Прим. ред.): «Я Никита, и я болен страшной болезнью: алкоголизмом». Нет. (Говорит нормальным голосом. – Прим.ред.): «Я Никита, я алкоголик». Да, это болезнь. Но она нестрашная. Она меня больше не волнует.

Я далек от этой истории, что я только глаза открываю – а болезнь уже проснулась, умылась и сидит на подушке. Нет. Она меня не волнует. Мне вернул Бог здравомыслие, как бы я Его ни понимал. Я говорю об этом свободно и спокойно, без всякого хвастовства: это не я сделал. Это произошло. Это Программа нам обещает. И это случилось. Мне сейчас сколько ни протягивай стакан, я просто улыбнусь в ответ, скажу: «Нет, ребят, спасибо, у меня аллергия на алкоголь. Я не пью». Ничё меня не заставит выпить сегодня. Вот, конкретно сегодня. Чё будет завтра, я, там, не знаю. И срок тут не имеет никакого, ну, значения. Значение имеет что? А я сейчас живу вот так, как я обещал в Третьем шаге: Богу, окружающим, как говорит мой спонсор – или нет. И если да – все к тому, что это правильный путь. И я по нему иду с легкостью. Хорошая новость, еще раз хочу сказать для Маши, для Димы, для Вики – вот, кто с нами недавно, еще ребята, кто-то совсем недавно присоединились: мне казалось, что я обречен ходить на собрания Анонимных Алкоголиков, потому что это моя кара. Я буду терпеть и мучиться. Мне тут все не нравится, но это мое средство выздоровления.

Хорошая новость, ребята: вообще не так. Вообще, даже близко не так. Я хожу на собрания Анонимных Алкоголиков просто потому, что я хочу помочь другому алкоголику, поделиться тем, что (это сейчас) я хожу, иду с радостью. Я улыбаюсь, я смеюсь. И если вижу на собрания мрачные лица, я пытаюсь нести немножко нотки какого-то веселия. Возможно, даже юмора. Ну, потому что иначе никто не пошел бы за нами по этому пути. И чем больше людей, я видел на собраниях, которые смеются, радуются, тем классней мне находиться на группе. Эти люди решили проблему. Она решена. Они ходят сюда не для того, чтобы им стало лучше, а просто чтобы другим людям, которые сюда пришли и еще не понимаю, чё тут делать, стало понятно, что делать. Вот для этого наше сегодняшнее собрание. И с вами это то же самое случиться. Я это заметил практически сразу, на встречах, на собраниях, что я хожу, и мне, конечно, становится лучше. Безусловно.

Если я пришел на собрание и все, там, поделал, что надо. Но я иду туда не с этой целью. Я иду туда сделать правильное действие. А становится мне лучше и вообще как-то правильно и хорошо как бы побочным эффектом. Вот это, знаете, одна из лучших рекомендаций спонсора, когда он тебе говорит, что если тебе плохо, то ты звонишь людям и чё-то с ними говоришь. Но если хочешь чуть-чуть побольше уровень – делаешь так: тебе сейчас чё-то плохо, и ты звонишь другим алкоголикам. С какой целью? Спрашиваешь их: «Привет, как твои дела? Расскажи, как ты сегодня живешь? Как с тобой?» Парадокс. Но я так сделал несколько раз, и я просто охренел от результата, потому что я в этот момент хотя бы попытался заинтересоваться другим человеком. Что меня убивает? Бесконечная зацикленность на себе. Всякие думы о себе, Никита: 15 минут – станешь самым несчастным человеком. Да, как Эммет Фокс говорит в известный своем памфлете. Вот я очень в этом пребывал бесконечно. А теперь я могу видеть, каков мир оф*гительно интересный. Сколько в нем замечательных вещей мне приготовлено сегодня. Значит ли это, что жизнь будет, ну, такая, как мне казалась в мещанском смысле: счастливой, полной денег, красивых женщин, богатства и удачи. Совершенно нет! Никто мне ничего не гарантирует.

Возможно, она будет полна, моя жизнь, дальше трудностей, и у меня произойдут трагические события. Да, они точно произойдут. Нам так и написано. Но мне будет понятно, что с ними делать. Мне будет понятно, как жить, как это все воспринимать, и радость жизни ощущается и в трудностях, как и в горе. Я это уже ощутил за небольшой период своей трезвости, пройдя через сложные, трудные периоды. И у меня ни разу не возникло желания выпить, хотя было страшно, трудно, тяжело. Но я делал то, что надо. И, несмотря на страх трудностей и тяжесть, я находил ответы. И с помощью вас, с помощью Бога, Вселенной, моих друзей мы все это преодолевали. Так что я не собираюсь перестать называть себя алкоголиком. Нет такой задачи. Я, ну, алкоголик однажды – алкоголик навсегда. Ну, и это хорошая новость.

Ну, можно сказать, она нейтральная новость, но хорошая чем? Что она поможет, эта новость, поможет другим алкоголикам протрезветь. И это действительно становится важным. Это не становится для меня какой-то абстракцией: надо кому-то помочь, иначе я не выздоровлю. Поначалу – да, так. Но потом я вдруг понял, через год примерно спонсирования, что я спонсирую людей, я сегодня отвечаю на звонок, и мы читаем книжку, мы, там, чё-то: я украдываю от своего сна и прочее не потому, что: иначе я запью! Нет. Просто потому, что это ве́рная деятельность. Это правильно. Это надо делать. А наша Программа про то, как пра́вильно, а не про то, как хорошо или плохо. Ну, вот так. Я очень вам благодарен. Абсолютно ничего сегодня пить… не хотел.