Россия, г. Москва

Домашняя группа: АА Такси

ТЕМА: Честность с собой

Спикер. Всем привет. Меня зовут Коля, я алкоголик. Не знаю, слышно меня или нет?

Ведущая. Да, слышно.

Спикер. Хорошо. Спасибо, что позвали. Приветствую всех, всех, кто пришел. И я очень рад, что здесь есть ребята из реабилитации. Я слышал, что у вас целая группа. Вам особый привет, потому что я тоже был в таком месте, где объективно меня и еще некоторых людей подталкивали к тому, что у меня есть некоторая проблемка. Маленькая. Меня зовут Коля, я алкоголик. Я сегодня посмотрел на счетчике: у меня 2.600 дней. И это, прям, много. По поводу честности перед собой. Я вот сегодня весь день думал: чё это за тема такая? Я люблю коротко: учился, брился, женился. И все. Чё тут говорить-то? Больше по вопросам. Но если так касающееся по нашей, Анонимных Алкоголиков, традиции, надо немножко рассказать, кем я себя считаю, что было, что произошло и как сейчас. Я родился в достаточно нормальной семье. В моей семье особо никто не употреблял. Ну, разве что на праздники. Отец рано умер. То есть я остался с братом и сестрой, мамой и без папы. Ну, в общем, жизнь есть жизнь. Я был средним ребенком в семье. И мне часто говорили: «Ты какой-то подкидыш. Все нормальные», – а я был такой, неугомонный, – «а ты не такой». Вот. Это на самом деле такая маленькая вещь, ну, важная. Много позже, уже здесь, в Анонимных Алкоголиках, лет там через 4-5 я узнал, что до определенного времени ребенок верит всему, что говорят ему взрослые. Тем более, если этот взрослый один. Поэтому если вам такое говорили – это на самом деле не правда.

Но это повлияло, возможно, на вас также, как и на меня. Поэтому мне все время нужно было как бы обосновать свое присутствие. Вот у нас в ребцентре было такое напутствие: «Ты имеешь право находи́ться здесь». Я это читал, но не понимал. А потом позже я понимаю, что я должен – до́лжен. Просто я до́лжен: должен быть там таким, сяким. Я не могу быть просто так. Я должен что-то принести, подарить, поруководить, заплатить. Ну, короче, от меня должна быть какая-то польза. Вот все это состояние поддерживалось моей внутренней семьей. Я хорошо учился, много чем занимался, поступился в отличный ВУЗ… Но вот эта нервозность, она, прям, присутствовала сильно у меня. В определенное время перед институтом я попробовал алкоголь. Ну, может быть, раньше. Не помню. Вот. И случилось, короче, быстро случилось то, что я там даже и не понял. Мне стало легко, нормально, хорошо, весело. Но самое важное для меня, как я сейчас уже понимаю, что я сразу же напился.

То есть для обычного человека, ну, там не знаю, 2 бокала – и дальше поехать чем-то заниматься. Не, меня интересовало «еще». Вот это вещь, которой я совершенно не знал. Для тех, кто новички, возможно, да?.. до вас это пока информация не дошла, что алкоголик отличается от неалкоголика, прям, физикой. Не то, что там рога растут или он лысый, как я. Нет. У нас: у меня и у других алкоголиков (может, и у вас?) алкоголь перерабатывается немножечко не так. И то, что через 20-30 минут у обычного человека нету, в организме у алкоголиков есть, что заставляет его чувствовать как-то себя не очень хорошо. И это проходит, просто еще один бокал, еще один глоток. Вот, я сейчас пью кофе, и примерно также я должен был поддерживать свое состояние на любой вечеринке. Вот. Это так называемая аллергия тела. То есть начав пить (не знаю, не важно) первую, ну, вот все вот эти поговорки – это про алкашей: 100 грамм – не стоп-кран; дернешь – не остановишься; чё одну покупать – нужно 3, чтоб лишний раз не бегать. Это я такой гордый человек: я все время так свысока на это все смотрел. На самом деле это все действительно слова про таких, как я.

Ну, ладно, это физика. А если не пить, то через некоторое время жизнь становится какой-то не такой, нервозной. Нужна там женщина, нужен успех, нужно еще что-то. И даже когда все это приходит, ну, в моем случае –женщина, у кого-то там что-то другое, вот, я имею в виду там другого пола. Ну, в общем, нужно все устроить нормально, и все равно не хватает. Нужно добавить. У немцев, кстати, у немцев есть такая поговорка, ну, я не буду ее повторять. Но смысл такой, что у вас всегда должно найтись время на кружку. Может, это не немцы? Может, это алкоголики-немцы придумали? Но говорят, что это немцы. У них же там Октоберфест и вся остальная ф*гня. Ну, вот я примерно такой же. Мне чё-то не хватает. Ну, вроде все нормально. В молодости большие там успехи. Женился быстро, все дела. Все хорошо, идем дальше: быстро, быстро, быстро, быстро. Суета уже вот эта.

И короче, я никак не заметил – быстро у меня все прошло: там две семьи. И наконец я успокоился, угомонился. Вот. И прочитал книжку, как не пить. И вот так успешно получилось: со мной разошлась еще одна жена. И я, прям, попробовал не пить, и не пил некоторое время. Сменилась обстановка и все остальное. И я думал, что вопрос решен. Все пили, а я нет. У меня там все хорошо, ну, а настроение не очень. И через 3,5 года абсолютного «я, я», ну, просто немножечко выпил. И все. И опять все поехало. А потом вот уже в Анонимных Алкоголиках мне объяснили это все: сколько хочешь, ты можешь бегать; спортом заниматься, йогой; йогой и спортом; похудением – да, неважно, чем. Хоть каллиграфией. Но если ты алкоголик, настанет время, когда ты снова выпьешь. Я почему-то этого не хотел. Но опять-таки. Ну, вот, и все: кирдык, поехали. 8 лет мне понадобилось для того, чтобы очнуться в реабилитационном центре. Я был уже 3-й раз женат. Настроение с женой, состояние: ну, в общем, короче, вся ф*гня была плохая. Ну, плохо. Все женщины по-честному любили меня. Родили все по ребеночку. У меня трое или четверо детей. Ну, точно пока не могу сказать.

Дайте помрачнеть. На самом деле я просто после болезни. Мне на душе хорошо, просто вспоминаю все это. Короче, я оказываюсь в реабилитационном центре и все. Я не понимаю, чё это такое. Дурдом. Я такой весь из себя бизнесмен. Пишу заявление: выпустите меня отсюда. Ну, хорошо ребята были правильные. Я с ними сейчас дружу. Они говорят: «Да, Коль, все нормально. Единственное, что-то немножечко не так». В общем, целую неделю они меня там держали, чтобы я поправлял свое заявление. Они говорят: «Слушай, аванс-то уже взят». А для меня, человека, который связан со всеми этими договорами, ну, аванс возвращать – это прям. У меня последний год был такой: я захожу в запой, я не беру трубки от заказчиков, потом прихожу из запоя. Ну, не из запоя, я называл это (Непонятно. – Прим. ред.). Запой – это как-то по-простонародному. Мне было плохо. Я говорил: «Сколько мы должен вернуть вам?» Мне называли сумму. Я возвращал, но мне было так плохо. Я понимаю, что эти парни, ну, хорошие. Сейчас из-за того, что я, видите ли, хочу домой уехать, должны будут возвращать деньги.

Не хотел я их так подставлять. Они говорят: «Слушай, ну, побудь ты еще пару недель. Все нормально успокоится. Жена придет в себя. Ты тут посиди, короче, побалдей». Я говорю: «Ладно». И это меня убедило. То есть представляете, это получается, я, прям, понял идею: нельзя наносить ущерб. Ну, денежный. Вот. Такой я молодец. Вообще когда за деньги – важный момент. И короче я остался в этом ребцентре и день-два, месяц-три. И оттуда я потом как-то сбежал чудом. И, в общем, оказался я на свободе. Трезвый 90 дней. Жена со мной разводится. Я об этом не знал. Ну, и вообще, я тут же, я очень много знаю информации, и я всем сразу рассказывал, у кого какие дефекты, недостатки. Как же там у нас еще называются? Дефекты, изъятия? Изъяны. Я всем рассказывал, у кого какие изъяны. Ну, это очень интересно. Мне потом сказали, что надо за собой смотреть. А брат так и сказал: «Живи свою жизнь». Вот. И начал я тут жить жизнь. Ну, и там полдня просидел. И, честно говоря: чуть голова не взорвалась. Кофе полно, сигарет достаточно. У меня квартира. Хоть и мамина, но я там имею право в ней находиться.

Мне 42 года. У меня нет бизнеса, у меня нет прав водительских. Я употреблял вещество, которое мы здесь не называем. Наверное, это не зависимость. Я не буду ее здесь упоминать. Поэтому я просто скажу: «Вещества». И не было ничего. Зато были майки, ежедневники. Чё я еще из ребцентра украл? Ручку, понятное дело, тетрадки. Ну, по-моему, все. А, нет, книжки не было. Но чё-то оттуда тоже стащил. Вот. Я не очень духовный человек. Кстати, в больницу-то я попал, потому что я был шефом кухни, и нам привезли очень хорошую морковку, и я ее сожрал в подвале. Украл. Я давно, я уже обнаглевший был. По началу я баловался, ну, там сверяют все. Поэтому я кого-нибудь звал. Что-нибудь пожевать, голодно было. Ну и так далее. Нехороший человек. Вот. А у меня панкреатит, и в общем улетел я в больницу из-за этой морковки. Ну, прям, Бог помог. Я обалдел, что я оттуда свалил. Ну, и в общем, нет у меня ничего. Жена ушла. Третья. Нет собственности, нет прав, денег. Телефон есть. Правда, мамин. Вот. И Анонимные Алкоголики. Вот и все. Потеряно было все.

И даже те парни, которые меня встретили, они меня искали, мои соупотребители, анонимные: ну, в общем, один наш, другой в параллельном – в общем, они куда-то растворились. Довезли меня до первой группы, ну, и на этом как бы все. Все. Я приехал, я предоставлен сам себе. Группа маленькая в этой, в Воскресной школе в деревянной. При Церкви в Подмосковье. Для меня как для гордого человека из кабинета это было просто дно. Мне дали, короче, книжечку синенькую, вот такую. Сейчас у меня такая вот есть, растрепанная. И медальку. И я понял: все, мне надо возвращать жену. Поехал к ней, чё-то там купил. В общем, она молодец у меня. Она сразу сказала мне: «Коль, давай, ты иди вперед». В общем, и жена кончилась. Делать-то чего? Вот. И мне просто было плохо. Пить я уже не пил 90 дней. 91. Я не понимаю, как подступиться к возвращению моей собственной жизни. Пролаженной. Вот. А мне просто говорят: «Ходи на группы и все». Ну, деньги, кредиты. Не помню, кредиты – по-моему, на кредитке там чушь всякая была. Ну, кстати, большая: несколько миллионов. Ну, или там миллион. Неважно.

Короче, была сумма там такая, что я был как бы должен денег. От этого мне очень плохо. Зато у меня есть денежки: мама мне дает 100 рублей или 500, или 200, и я ежу на Анонимных Алкоголиков. Там есть девушки. Там есть иногда кофе. И сигареты я могу покупать. Самое важное, что мне сказали в ребцентре: «Коль, если ты не хочешь попасть к нам (ну, под конец) или в больницу, или помереть, ты это, ходи на группы. Но вообще-то нам поф*игу». Вот это поф*гу меня просто оставило один на один с самим с собой. Я ответственный за свою жизнь. И я не могу сказать, что меня жена довела или мама, или брат, или еще что-то. Да какая разница? Вам либо на кладбище, либо в новую жизнь. В новую жизнь – только через Анонимных Алкоголиков. И по-другому, прям, никак. Чё-то мне так это было тяжело. Ребят, кому сейчас тяжело – огромная поддержка. Ну, и вот. Самое важное в первые дни, ну, как вот в десантных войсках, у парашютистов этих, военных и так далее – это второй прыжок. Второй раз прийти на собрание. Первый раз можно прийти. Кто подключается – окей. Прийти второй раз.

Но мне очень повезло, что я все-таки пришел, потому что на следующий день после собрания мне стало так плохо, что, ну, я, прям, чувствую, что я не пойду. У них все хорошо – у меня все плохо. Вот. Потому что приехали люди на серьезных машинах, красивые, умные. Один там риэлтор. Для меня все это, ну, непонятно, зачем? Риэлтору здесь? Я сейчас понимаю все, какие алкоголики анонимные. Я помню, какие у нас в реабилитации были люди. И я вместе с ними в тапочках. Ну, более-менее с натяжкой можно назвать алкоголиками. А тут солидные, серьезные люди. И вот только они рассказывали про какой-то там треш из прошлой жизни. Я понимаю, что это похоже на меня. Но я смотрю на них: вообще не может быть такого. Оказывается, может. Очень даже хорошо. И я видел людей, которые срывались. Некоторых даже я хоронил. Ну, кстати, немного людей умирало. Я думал вообще, что наркотики – это дело серьезное. А алкоголь так – ф*гня. Ничего подобного. И то и другое убивает.

Ну, ладно, в общем, чё делать-то было? Честность с собой. И вот мне Анонимные Алкоголики – им было не все равно: ну, чё ты пришел, чё ушел? Они меня сейчас увидели, сейчас – а вот им чё-то нет, им как-то. И вот ко мне один человек подошел и говорит: «Найди спонсора обязательно. Он тебе книжку прочитает». Ну, естественно, все это оскорбительно. Зачем мне книжку читать? Я ее читал в реабилитации 2 раза. Я Ежедневные размышления лучше всех читал. Меня, правда, спрашивали. Говорят: «А ты точно наркотики не употреблял?» Я: «Ни в коем случае. Я не употребляю». Ха, один раз все-таки ляпнул, какой я наркоман. Это можно будет потом вырезать. Потому что не только я их употреблял, я их умею готовить. Вот. И, а к чему это я? И кто здесь? Спонсор. Надо найти спонсора. Ну, в общем, это я больше, ребят, вам рассказываю, тем, которые в реабилитации. Да, и вообще всем. Да? И мой путь очень интересный. Но очень важный момент правильных действий: прийти на группу. Даже если не хочется. Не хочется – обязательно пойти. Остаться до конца, получить книжку и послушать, чё тебе скажут.

В общем, как найти спонсора, я не знал. В Бога я не верил. Такие у меня были догадки: что-то есть. Но если честно, я столько в жизни накосячил. Я, ну, вы знаете про 3 развода. Что им предшествовало. Знает мой спонсор. Да и не только такие у меня были: 3 официальные. Ну, короче. Человек я так себе еще. Поэтому я подумал, если это – а все люди хорошие в Анонимных. Сидят там: кто в очках, кто прилично одет. Ну, прям, говорят правильно. А меня, прям, все бесит. Ну, я такой: как на шарнирах. Хотя было у меня уже 90 дней. И я думаю, что ладно, если Бог есть, тем более при Церкви, понятно все. А я не люблю все это: ходить. Короче, мне здесь ничего не светит. Не светит. А мне сказали, что мне надо помолиться и найти, ну, и Бог покажет тебе твоего спонсора. Вот, я думаю: «Принято здесь так?» Я, короче, помолился на анонимном собрании. И смотрю, один человек запоздал, зашел, спокойный. Я понял, что вот это, прям, то, что нужно.

Он опоздал. Я когда опаздывал, даже сейчас, я нервничаю. Когда я нервничаю, я на самом деле боюсь. Боюсь, что меня будут упрекать. И даже если это существо не существует, мое внутреннее состояние – я готов бояться. Вот. То есть я постоянно был на адреналине. Казалось бы, надо не опаздывать. Но другая часть моя говорит: «Да, ладно, не торопись». Короче говоря, я сам себя заставляю опаздывать, начинаю из-за этого нервничать. Короче, вот это вот все. Вот. А спонсор зашел. Саша его зовут. Он из Балашихи. Крутой человек. Я ему, прям, жизнью обязан. Он зашел, и ему все равно: опоздал – не опоздал. Себе чайку сделал там: хоп, хоп, хоп, короче, конфетки, бараночки. Вот. И все. И мы стали с ним заниматься. Я ездил к нему раз в неделю. Но я не слушал, чё он мне говорит. Ну, я так: сидел на кухне, он мне говорил: «Подчеркивай». Вернее, я слушал, пытался слушать. Читает он мне, положим, я знал, как зовут этого человека, частично моя интуиция.

Он читает, а я уже мыслями про жену возвращаюсь, как она поймет, кого она потеряла, осознает; я с ней – ну, здесь нельзя такого говорить. Короче, говоря, я ее верну, а потом скажу: «Все, пока. Я пошел вперед». Короче – я́ хочу бросить-то. А не она меня. Да что ж такое? Справедливости хотелось. Поправить. Мне все равно, чё она чувствовала. Что чувствовала моя дочь. Что чувствовала моя мама. Что чувствовал брат, когда я был в запое. Мне все равно было. Мне важно было то, что чувствовал я. Как я себя чувствовал. Я последние полгода не употреблял алкоголь. Я заменил его другой штукой. Рулетками. Поэтому в аптеку я ездил, ну, должен был ездить, как сказать: раз в неделю, а я ездил каждый день. Это денег много. Причем я удивлялся: чё за проблема? Я же алкоголь-то не пью. Ну, а потом и алкоголь вернулся. В общем, все как надо. Я очень благодарен, что мне: вот если бы пришел друг и сказал типа, Колян, у тебя проблемы. Я бы сказал: «Слушай, хорош, а? Или не звони, или не приходи».

Мне нужен был центр, мне нужно было место, где я был бы защищен сам от себя. Это очень важно. Обычные люди этого не понимают. Ни родители, ни многие врачи это не понимают: психиатры, психологи. Точка. Кстати, у меня был секретный план. Поскольку я во все это дело не верил, но думал, что, если я не верю в Бога, во все это, это все не сработает. И поэтому так ходил просто так. В голове у меня был план. Ну, Сашу я уважал. Саша человек уважаемый, да? У меня был план найти нормального нарколога. С бородкой, картавящего, в пиджаке. И в очках. Вот. Прийти и сказать ему: «Чё там у вас? Таблеточки? Давайте. Ну, поф*гу, сколько это стоит. Много денег? Подойдет». То есть есть такие болезни генетические у меня (ну, короче, в семье есть у меня; то есть у меня нет, а в семье есть), которые, прям, дорого стоят. Там 500 тысяч, миллион. Ну, без разницы. Многим помогают – деньги собирают там другие люди. Ну, не суть важно. Ну, я думал, если есть такое лекарство, то надо нарколога найти. Я такого нарколога нашел. Прямо, вот один в один. (Смеется. – Прим. ред.). В группе Анонимных Алкоголиков.

Я ходил туда постоянно и нашел такое место в Москве, где каждые 1,5 часа собрание. Я прихожу, мне плохо. Через полчаса мне нормально. Еще минут через 20 я понимаю, что собрание кончится, а мне плохо. Покурили – хорошо, нормально. Все разошлись – плохо. Ну, вот это вот. Это капец. Поддержка, у кого такая же ф*гня. И если такое вот есть, то это все лечится. И вот пришел человек, сказал, что я нарколог, психиатр, но я не могу не начать. Я к нему подошел потом после собрания и говорю: «Как так-то. Ты чё? Ты же нарколог. Ты чё?». «Ты, – говорит, – не понимаешь». Ну, он мне коротко объяснил. «Фишка, – говорит, – не в том, что не вылечить нельзя. Я, – говорит, – любую абстиненцию предотвращу, неважно. И себе тоже. Но не начать пить я не могу. Я знаю, что нельзя. Уж, прям, точно знаю. И в какой-то момент я обнаруживаю себя: на дежурстве перед сном выпиваю чуть-чуть. И я нормально сдаю дежурство. Я доезжаю до дома и еще два гола, и еще потом. Ну, понятно. Вот такой разгон. Я ничего не могу сделать против этой первой рюмки». Ну, он так же, как и я, использовал другие элементы химической таблицы Менделеева.

В общем, пришел он к нам. Он сейчас жив, слава Тебе, Господи. Дорогой, очень близкий человек для моей семьи. Очень. И счастлив сейчас. И трезвый. В общем все здорово. Выздоровлю, пригласим его к себе со своей девушкой. Вот и про что там? Про честность? Про честность надо? Я не хотел признавать себя алкоголиком. Не хотел признавать себя в параллельных группах. Нет, я говорил, что я алкоголик. Но я внутренне нет. У нас был такой парень в ребцентре. Пятый раз там лежал. Антоша он называл себя. Ну, Антон. Он очень молодой был. Короче, молодой. И вот он все время меня спрашивал: «Что значит, чувствуешь?» Он говорит: «Восторг, радость, счастье». Я говорю: «Ну, блин». Хороший парень. Мы с ним вместе воровали еду. Замечательный человек. Он мне казался, ну, из другой вселенной. Чем больше я с ним общался, тем больше понимал, что все, что меня с ним различает, это просто возраст, а не, условно там говоря, высшая математика, теория машин и механизмов, сопромат и еще что-то, чем я наполнен.

Но по сути дела я точно также реагирую. Просто, ну вот он веселый, хороший человек. А я мрачный, муторный человек такой. Вообще, мне, чтобы быть веселым, нужно выпить. Вот беда-то в чем у алкоголиков. И еще у меня, ну, еще момент, несколько моментов было сильных по поводу честности с самим собой. Я не хочу забегать вперед для новичков, но у нас есть такой шаг, называется Четвертый шаг. И Пятый: провели бесстрашную нравственную инвентаризацию своей жизни. Ну, мне все понятно: все плохие, я хороший. Потом дальше моя инвентаризация была: ну, все не такие уж плохие, ну, и я там не самый плохой. Но у нас есть такая система, когда нужно отвечать на вопросы, которые задаешь сам себе. И если честно отвечать, то там интересные вещи открываются. Например, я узнал, что я очень боюсь быть брошенным, очень боюсь отказов. Из-за того, что я боюсь быть брошенным, ну, женщиной, предположим, то я очень контролирую ее логику. Вместе с тем я осыпаю ее подарками.

Только мне сказали, это называется покупать отношения. Боюсь отказа и поэтому я, ну, с первой супругой я встречался какое-то долгое время, а с остальными, ну, девушками, и супругами тоже, ну, я делал предложения, не знаю, там на 5-й день. Вот этот букетно-конфетный, да?.. когда еще показывал свою лучшую сторону: хоп – подсечь. Ну, девчонки же, они же восхищены, если эти отношения начались. Все. И я человек серьезный. Я так говорил: «Ты знаешь, я бы хотел жить с тобой вообще всегда. Мне с тобой хорошо. Если ты не против…» Ну, чё-то там. И вот в итоге: «Давай маму с папой спросим? Предупредим. Мы могли бы создать семью. Я в этом уверен». Моя нынешняя девушка говорит: «Коля, ты нечестно так». Конечно, нечестно. А я думал, что честно. Ну, через некоторое время надоедали эти отношения. Это тоже: я боюсь быть ненужным, обманутым в бизнесе, поэтому стараюсь стать директором. Или каким-то таким, знаете, критически важным специалистом, при увольнении которого там все ломается.

И, кстати говоря, когда жизнь показывает, что ты не критически важный специалист, что жены без тебя не исчезают, не топятся в реке, живут прекрасно – это очень сильно тебя расстраивает. Это вот, наверное, то же самое с работой. У меня был один человек, очень близкий мой кум, мы с ним работали вместе. (Не знаю, время-то у меня еще есть? Наверное, есть? Поговорю. Остановите, когда это надоест вам). И мы работали вместе. Я, естественно, директором. А он, так сказать, стремящийся. И я его прикалывал: «Сашка, знаешь, делай вот так, вот так, вот так. Как можно больше». Ну, короче говоря, в итоге мы разошлись. Я не очень красиво поступил. Короче, плохо я поступил. Я его даже не проводил. Он из другого города. Я на самом деле сделал Девятку; я продолжаю ее делать. Это папа моей любимой крестной дочки, ну, не важно, кто это. В общем, через полгода он мне звонит. Я исполнен в себе важности и довольства.

Беру трубку: «Да. Я слушаю». «Как дела, Коль?» «Ну, неплохо. Нормально. Как у тебя?». «Да у меня тоже нормально». Мне это уже не понравилось. «Как раз с Иркой квартиру купили». У меня чуть ноги не подогнулись. Я, прям, аж сказал ему: «Ну, неплохо, неплохо». А сам думаю: «Это как так?» В моем понимании люди, когда расстаются со мной, понимаете, им плохо и больно. Неудачи преследуют их. Снег, мороз и дождь бьет по их, да?.. скрывая слезы. Ничего подобного. Еще и успех. Завистливый, корыстный, мстительный, навязчиво боящийся человек. Собственной персоной Коля. Такси. Очень, очень хороший алкоголик. Вот это все постепенно приоткрывалось. Слава Богу, у меня спонсор нормальный. Я ему звонил, жаловался. Говорю: «Саша, Саша, ты только послушай». Слушал, слушал. Говорит: «А чё тебя задело больше всего?» «Как так можно?» «Ну, задело-то что?» Я просто, ну, не хочу, чтобы ему говорить, что задело. Он должен их осуждать так же, как и я. Он говорит: «Может, тебя задело, что тебя не спросили?» Я говорю: «В общем, могли бы и спросить». Он говорит: «Ничего, ничего, ничего. Без спроса…»

Ведущая. Коля, ты прости, пожалуйста, а ты можешь немножечко как-то что-то сделать, чтобы было погромче. Тут мне говорят, что плохо слышно. Чуть-чуть погромче. Спасибо.

Спикер. Ну, конечно, конечно. А я взял, просто избавился от наушников. Может быть, будет лучше. И вот еще был момент такой, что моя последняя жена, разведясь со мной, приезжала, не спросив меня. То есть, короче, я жалуюсь. А мне Саша говорит: «А ты где живешь-то?» Я говорю: «У мамы. У себя. У мамы». «Это же мамина квартира, так почему она должна тебя-то?..», – спрашивает. Весь мир, в моем понимании, которого я касался, это мир, ну, который крутится вокруг меня. То есть, я ухожу, и всем сразу становится грустно. Поскольку это не так, мне нужно быть более успешным, более, более, более, более. А поскольку сил нет, надо выпить. Вот примерно такая вот вещь. Поэтому по сути дела моя проблема действительно алкоголизм. Причем я не понимал. Саша мне говорит: «Твоя проблема не алкоголь, а алкоголизм». Я говорю: «Саш, а какая тут разница?» «Ну, потому что, – говорит, – когда у тебя алкоголь забирают, тебе еще хуже жить». Я на трезвую понимаю, насколько мир несовершенен. На трезвую. И ничего сделать не могу. Блокировать уже некого. Все уже давным-давно меня заблокировали. Я ж говорю, вернуть жену, побыть с ней, а потом бросить. Я должен, я должен всех наказать. Я. Но это не так. Я сделал Третий шаг. Я не понял, чё это такое. Я уже начал ходить на группы, и мне нормально. И я сам себе говорил, что я никаких отношений не буду заводить с анонимными. Они прекрасные девушки, но меня начало чё-то доходить, что это – хорошего не будет. Не будет хорошего. Ну, прям, не надо этого. И, честно говоря, я такой был измученный этими всеми разводами и всем остальным. Короче, что? Я просто ходил и смотрел на этих девчонок, слушал ребят. Мне отзывались люди. Не знаю, вот каким я вам кажусь? Бывают, хорошие такие люди, добрые. Они мне не нравились. Мне понравился человек, он пришел, говорит: «Мне 13 лет трезвости. Я сегодня с утра чуть свою жену не убил».

Вот он мне понравился. Я, прям, почувствовал родное сердце. Вот я его понимаю. Не знаю, как он выздоравливает. Дай Бог, ему хорошо. Но вот для новичка это важно. Очень больно выздоравливать. Быть трезвым, скажем так. Трезвым больно. Выздоравливать – уже более или менее. Спонсор аккуратненько так меня проводил ото дня ко дню. От шага к шагу. Сделав Третий шаг, я вообще ничего не понял, честно говоря. Вот, а теперь надо делать Четвертый. Тот самый, инвентаризацию. Я говорю: «Конечно, сделаем, Саш. Сделаем, конечно». А про себя думал: «Какая инвентаризация? Какие шаги? Я полгода трезвый. Я 3 месяца времени топнул. Я эти слова тоже знаю. У меня служение. У меня группа «Центр», группа «Чудо Балашихи». Да и вообще – писанина. Зачем мне писанина. Писанина. Всех простил. В аду угольками рассчитаемся, как говорит мой друг. Новая жизнь. Надо начать с чистого листа. Ходи на группы, не заводи отношения с девушками, служи, ну, и спонсору звони. Вот мой был план. Хороший план. Он почти сработал. На 6,5 месяцах я, сидя еще в группе, ну, примерно, в такое же время, я был полон, что я сейчас пойду. Прям сейчас встану и пойду бухать. Прям сейчас.

Потребления не входили в мои планы, я имею в виду параллельные, потому что я уже разучился. Короче, все сложно, надо набухаться и умереть. Прям вот ни с того, ни с сего. У нас в ребцентре была такая штука: месяц тебя обливают ведром воды. А два месяца – 2-мя. Как ни прячься – обольют. И вот примерно болезнь тоже на 6,5, прям, ровно помню: 25 сентября 18 года – я прям четко сейчас пойду. Я 3 дня подряд чё-то сидел внутри себя, мне вот настолько плохо. Вот это называется атака болезни (у меня время есть, я не знаю). Короче, когда откат происходит, регресс. Что там еще бывает? Рецидив. Я прям, жду, думаю: «Через 10 минут закончится это. Мне надоело всю эту чушь слушать. Полгода хожу». Полгода ходил, все было нормально, а сегодня, прям: на небе не было ни облачка. Слава Богу, ко мне подошла красотка, девочка, дай Бог ей здоровья. Она живая. Вообще молодец. Юля ее зовут.

Дает мне чё-то, а я не слушаю чё она говорит. И чё-то: чай мне дает. Чай. И улыбается мне. И я такой думаю: «Вот». И сразу забыл, что надо пить. Я ей говорю: «Спасибо». Спрошу: «Как ты?» После собрания. Не за бухлом побежал. А новичку помочь. И вот тут стараюсь: «У меня-то 6 месяцев уже; конечно, сложно. Сколько у тебя?» «Скоро будет 3». «А медаль есть?», – а я знаю, что нету медали. Надо же помочь новичку? Я нашел ей медаль. Я спонсору звоню 5 раз в день. Он мне нашел медаль. Короче, Юлька молодец. Огонь. Спасла меня от срыва. Если бы я не ходил на группы, я бы обязательно налажал. И вот потом уже, рассуждая себе в голове, думаю: «Это чё за ф*гня такая? Полгода трезвый. Черт с этой женой. Новая жизнь. Тут девушки, тут это. Может, даже бизнес будет лучше». Права, кстати, вернули. Я даже съездил к своему другу на Двенадцатый шаг, рассказал, что можно не пить. Ну, а все равно, я просто понял, что следующий раз я не увижу, я пойду пить. Это, прям, точно. Я тут вспомнил, что спонсор чё-то говорил про шаги, что надо их делать. И вот это: вот Четвертый шаг лично вот он мою жизнь изменил. То есть это прям.

Я не знаю, когда у меня это: в середине прохождения этого шага я вдруг понял, что все, что я думал о других людях, как минимум, надо делить, ну, на 2 точно. Если не на 3. Я не брал ответственность за свою жизнь. Я все время обвинял. В любой неудаче кто-то виноват. Ну, в общем, я как бы руководитель, но если что – я жертва. Я сделал все, что мог. Какое тут, мне не до шуток, да? Я ухожу – я сделал все, что мог. И я успокоился. Я успокоился, я стал еще больше служить. У меня появилась одна подруга и один друг. Они трезвые. Мы стали очень часто вместе ходить на группы. Даже сделали один небольшой чатик. Мой друг сделал. Я стал работать в такси, чтобы не просить у мамы денег на эту – на электричку, там, на маршрутное такси. Это тоже сыграло роль. То есть у меня появились свои деньги. Появилось очень много поездок. Короче говоря, ребят, я делал этот Четвертый шаг, служил, общался. Все было нормально, но прям вплоть до Пятого.

Я очень оттягивал честность. А честность была в том, что я не могу все рассказать спонсору. Ну, понятное дело. В разделе обиды я обижался там на одного человека. Ну, не знаю, допустим, там зовут его Коля. А по сути дела я оштрафовал, опять переложив на него ответственность. Я там еще чё-то там сделал. Там, обиделся. Ну, принимаю мои недостатки. Но есть же еще и другие моменты: страхи. И личная жизнь. И секреты. И вот были моменты, которые я, прям, не мог рассказать. Я думал, я оттягивал, ну, потому что это. И вот как-то мы сидели вот уже в последний раз почти, конец Пятого шага. У меня тетрадка эта есть. Я сижу в помещении группы с Сашей. Он говорит: «Ну, чё уже: все рассказал?» Я взял сигареты, говорю: «Сейчас, Саш, я покурю и, по-моему, да. Ну, пойду». И тут я понял, что нет. Если я сейчас, здесь не расскажу то, что я никому не хочу рассказывать, и потом я сорвусь (мне, кстати, спонсор прямо об этом сказал), винить я смогу только себя. Это, наверное, первая, первая вообще в жизни инструкция, которую я выполнил настолько, насколько я мог. В ноутбуке (мобильного у меня не было).

Ну, не знаю чего, любая ф*гня, вы, наверное, лучше меня знаете, как им нити даешь, они разрывают. Ну, вот, я кот. Я домой прихожу: здесь лизну, здесь укушу. Вот я так в жизни: с женщинами, с бизнесом, делами. Какая у меня инструкция? Инструкция нужна, когда не работает. Тогда можно почитать. Вот. И здесь инструкция к моей жизни. Вот сейчас одну штуку вам прочитаю: «Пытаюсь избежать унизительной необходимости исповедоваться перед другими. Они использовали более простые методы. Почти неизбежно они, в конце концов, напивались. Тщательно выполняя другие требования нашей Программы, они удивлялись, почему она не приносит положительных результатов». Ну, к чему это все? Ладно. Короче, мне все это четко спонсор читал перед Пятым шагом вот это вот: зачем мы делаем этот Пятый шаг. Там есть причина. Должна быть веская причина: зачем мне рассказывать свою жизнь другому человеку, которому я вообще-то доверяю, которого выбрал сам? Какая веская причина? Если они не сделают это, они не смогут бросить пить.

Давайте так: может, я придумал? Сначала назовем самую вескую причину: если мы не пройдем этот важный этап, мы не сможем бросить пить. Вот и все. Хитро устроено эта Программа. Делаешь Первый шаг – молодец. Иди дальше. Делаешь Второй шаг – ну, возможно, Бог вернет здравомыслие. Отлично. Успокаиваешься, переходи к Третьему. Ребят, это, конечно, это. Как мне умные люди говорили: здесь на пожизненном. Но есть огромные бонусы. У каждого свои. Ну, не знаю, если говорить – давайте, я коротко. Где-то по истечении 2-х недель, наверное, после того, как я сделал Пятый шаг, у нас был такой момент, есть такой момент, называется сексуальный идеал – идеал моей будущей сексуальной жизни. Какой я буду, какая моя девушка будет. Это у кого как. Так вот я, вот это прям действительно чудо, я, ну, прям, описал то, ну, прям: вау! А у меня в голове, у нас в ребцентре были такие, например, дядя Ваня, он все время говорил: «А зачем ты ей такой нужен?» И у меня такое в голове – джим: «А зачем ты ей такой нужен?»

А я в это время живу на кушетке у друга на кухне, я уже продвинулся, уже уехал от мамы, я в такси работаю. Денежку имею свою. Ужасная гордыня, растоптанное чувство собственного достоинства, вечная жалость к себе, ну, и все такое. «Ну, ничего, – думаю, – ладно, прорвемся. Зачем ты ей такой нужен? Да, и, наверное, и незачем». Вот ровно такую девушку я встретил на собрании, кстати, Анонимных Алкоголиков. Она привезла своего того самого нарколога, с которым я встретился полгода назад. Это бывший, сейчас они уже бывшие, они уже разъехались. Она приехала просто его поддержать. Красотка – с ума сойдешь. Ну, ясное дело, что я ей не нужен. Да и в принципе я на нее особо не смотрел. Спиной стоял там к ней. И я просто вдруг увидел, что вот этот нарколог – у меня тогда было 23 дня. Я к нему подхожу, говорю: «О, ты чё? Как? Что?» Говорит: «Сорвался я». Я говорю: «Давай к нам. У нас уже чат «Такси». Это ж уже была группа в то время. «Давай, давай». А он подсоединил ее потом. «Это, можно будет ее слушать?»

А я такой думаю: «Эх, созик, наверное». Я же умею. Ну, я же алкоголик, я злой. Свои – ладно. А это чужие – нет. Созависимые хорошие люди. Я, правда, держусь от них подальше. Думаю: «Ну, жена, значит, созик». Ну, я все также думаю: ну, очкастый. И я чё: «Привет, дорогой, – там писал ему, –тебе, может, помочь вот это?» (Смеется. – Прим. ред.). Ну, нормально. Чё, да? По-нашему, по-анонимски. А тут жена. «Может, он как раз-таки из-за нее и сорвался?» – думал я. Написал: «Здравствуйте. Это чат для общения Анонимных Алкоголиков. Можете читать, конечно». А чё такого. Ну, позвал. Нехотя. Вот. А оказалось, что она зависимая, алкоголик. Она прекрасный человек. Она та самая единственная, которая мне раз – снесла голову. В общем-то, да, и до сих пор: у нас получается уже скоро 6 лет совместной жизни. Очень сложные отношения. Она невероятно интересный человек. Ну, в общем, все как надо. Все, как мы любим: на все деньги. Так что тут я, прям, почувствовал себя и мужчиной, и все.

А кстати, денег у меня не было совсем. Я же привык, что я все время с пачками бабла. «Ты где работаешь, милая?» «Там-то, там-то». Даю бабки: «Не надо там работать». Ну, не то, что покупал. С уважением. С последней женой было вообще. Если б мне сказали: «Ой, так нельзя делать». Ну, я ж хорошего хотел. А тут получилось наоборот. У нее вот такие деньги. А у меня?.. Потому что я еще работать не мог. У меня все в голове только она. А в такси если не работаешь – должен. Вот я, помню, мне звонит с таксопарка: «Ты чё? 6 дней машина стоит там-то, там-то». Я говорю: «Я не могу выйти из дома». Он говорит: «А что с тобой? Заболел?» «Ну, не совсем». «Ну, завидую, конечно. Но ты выходи. Долг будет расти – заблокируют». Чудесная, конечно, жизнь. С работой – я думал, что я буду всю жизнь в такси и крутить баранку, быть несчастным. Я слышал в Анонимных Алкоголиках, особенно я любил длинные спикерские, люблю очень, людей, у которых не 3 года, не 7 лет, как у меня, а у которых 20 или 30. Ну, которые поопытнее. И мне это очень многое дало. Короче, если у вас какие-то очень серьезные проблемы, прям, особенно личные, я не буду рассказывать свою историю. Хотя, давайте так, коротко. Моя жена, которая развелась со мной, стала жить с моим родным братом младшим. И я не вижу свою дочку. Ну, пока. Ну, не надо сюда влезать. И слава Тебе, Господи. Ну, вначале я, конечно, хотел всех убить. Такая же ситуация есть не только у меня, и в шагах это получилось исправить у нас, насколько это возможно. Это мне помог Бог. Даррелл — если сможете послушать, Боб Даррелл. А вот что касается работы, это тоже в общем, ну, я прям чувствовал себя, ну, как бы все. Может, что-то и может быть успешно в Анонимных Алкоголиках, ну, точно, ну, Коль? Ну, откуда такие запросы? Все уже.

Ведущая. Коля, у тебя 5 минут. И будут вопросы. 5 минут еще.

Спикер. Да. Как говорит мой еще друг: «Ты же на тренерской работе. Все уже». И я прям, я не могу так. Тем более я был уже в отношениях. Я не мог платить за жилье. Я не мог платить за еду. Я мог платить только за сигареты и, там, за какую-то там вермишель, которую я покупал. И очень радостно говорил своей девушке: «Я сам себя обеспечиваю». Вот. А я даже не думал, что я, ну, каким-то образом должен как-то, может быть, ее обеспечивать. Ну, вот такое вот отношение. Чуть что не по моему, я могу и уехать. У меня сын есть. Я говорю: «Сынок, а что вообще для тебя любовь?» «Я за нее убью». Вот сейчас ему сколько? 17 лет. Я говорю: «Слушай, а если не убивать, ты за нее работать сможешь?» Он так смотрит на меня. И я понимаю, что он в 18 лет или в 17 примерно такой же, как я был в 42. Я говорю: «Ты не переживай. Я тоже до этого дошел только гораздо позже. Леш, не нужно убивать за нее. Заботиться нужно, слушать, не скандалить. И всякое такое. Терпимей надо быть». А он прям копия меня. Может, и в плохом смысле. Ну, кстати, он знает про Анонимных. Я ему сказал: «Братишка, посмотрим, как ты бухаешь. Если у тебя появится аллергия, мы с тобой подумаем, и ты, наверное, поедешь в ребуху. А потом к нам. У нас есть группа такая в Москве «Слишком молоды». Вот туда пойдешь». Он говорит: «Вопросов нет, пойду». Вот, он вернется там. Сейчас у него служба.

Честность перед собой? Еще чуть-чуть скажу по поводу денег, важный момент. Ну, про Девятки сейчас говорить не буду. Это важный момент. Просто их надо делать, советуясь со спонсорами. Не то, что это ва́с освобождает. Это открывает двери. Я сделал Девятый шаг тут недавно человеку, ну, очень такому важному вообще и для моей жизни, в частности. Ну, финансовую, кстати. 10 лет я, а он знает обо мне, он не злился обо мне. И в общем, у нас сейчас прекрасные отношения. Важная часть еще про деньги. Скажу. Помните, я рассказывал про страх, что я боюсь быть обманутым. Ненужным. Он говорит: «Коль. А зачем ты пришел? Все, спасибо. Твоя работа кончена. А мы тут без тебя все разделим, поучаствуем». Вот этот страх я, ну, не понимал, и это попытка опираться на собственные силы. И поэтому раньше, как говорится, доброе слово – пистолет. Да, я вам доверяю, но печати, подписи, флешки будут у меня. Вот тогда да. И уставные документы. Залог. Заложники. Вот, сейчас это вообще не проблема.

Я, помните, говорил вам, что я оставил кому-то машину такси. Где-то месяц назад тот человек, который мне это давал, просил меня быть генеральным директором одной из его компаний. Ну, я согласился помочь. У нас прекрасные отношения с ним. Ну, такие вот чудеса. Там, где я вообще – как только я делаю то, что должно быть, должно быть по принципам, у меня меняется в лучшую сторону. Ну, не знаю, такое ощущение, бывают же такие вещи: так наступишь – и провалишься. А вот если ты делаешь наоборот: наступишь, и тебя сразу вот поднимает. Вот это так. В нашей Программе, если поступаешь честно, ну, регулярно, не ожидая результат, что-то происходит невероятное. Я сейчас работаю, где много людей, близких очень, анонимных. Вместе со мной. Я очень рад, что я могу быть им полезен. Мы вместе занимаемся интересными делами, которыми я в принципе никогда даже, ну, боялся подступиться. Это невозможно. Очень много опыта, очень много подопечных. Подопечные помогают мне очень, ну, я даже не знаю – жить помогают. Без них это, прям.

Единственное, что именно мы должны делать, я такой человек – это выполнять Его работу хорошо. В Третьем шаге, там есть у нас такие моменты, когда мы не отдаляемся от Него, и выполняли Его, ну, волю хорошо. На самом деле, не совсем правильный перевод. Если правильно переводить, там написано «работу хорошо». А работа моя описана в Третьем шаге, что когда я выздоровлю, ну, сделав шаги, и начну выздоравливать, это должно стать свидетельством для тех, кому я хочу помочь и помогу. То есть я не должен обрадоваться своей жизни и пойти там новую машину покупать. Ну, не знаю, чё там: кому что. Новую книжку, новый фломастер, новую квартиру. Мне нужно найти алкоголика, с которым я должен посидеть часик хотя бы раз в неделю, как Саша со мной сидел, и помочь ему сделать шаги, помочь ему найти проблему. Помочь найти решение. И если этого не хватает, ну, этого нет в жизни, то будет нехватка алкоголя. Недостаток счастья алкоголику, ну, вот то самое: когда есть деньги, женщины, все остальное. Ну, все есть, но что-то не то.

Вот может помочь либо алкоголь, дорогой, дешевый, много, мало, либо служение. Либо помощь другим. Это мое внутреннее ощущение. То, что написано в 7-й главе: ваша жизнь приобретет новый смысл. И то, что написано вот в Девятом шаге в обещаниях: вы познаете новый покой, новой счастье – кайфовую жизнь. Не мрачную: баранки без сахара и чай там из алюминиевой кружки, а прям на полную. Вот. С деньгами, с машинами, с женщинами – это тоже можно. Нежелательно материться, конечно. Но иной раз можно. Ладно, ребята. Особенно те, кто новички, поддержка вам. Используйте это просто как старт, как курс молодого бойца, как краткие курсы по изучению самого себя по жизни, по управлению своими действиями. Очень мало кому удается получить такой билетик, на эти курсы. В основном люди, болеющие нашей болезнью, знают они или не знают – они очень плохо заканчивают. А у вас, прям, нормальная жизнь. Если бы жизнь была хр*новая, я бы сорвался. Сорваться можно. Если не делать шаги. В этом и есть смысл Первого шага: бессилие. Не будет шагов, будет бухло, наркота. Ладно, друзья, обнимаю вас, спасибо, что позвали. Пойду кофе пить. Если будут вопросы, задавайте, я вам отвечу.

Ведущая. Коля, у нас уже есть вопросы. Ты готов сейчас ответить или тебе надо кофе налить?

Спикер. Да, конечно. Конечно, давай.

Вопрос. Николай, спасибо тебе огромное за время, за опыт, за честность. Друзья, можно писать вопросы в чате. Можно поставить 3 единички, и я включу вам микрофон. И первый вопрос от Юли: «Николай, с чего начать честное знакомство с самой собой?»

Ответ. Ты имеешь в виду, Юль, Четвертый шаг? Или как-то это? Или что имелось в виду?

Вопрос. Она написала это в чате, поэтому, ну, не знаю.

Ответ. Я понял. Ну, а чё – знакомство с самой собой? Ну, да можно сказать, ты уже начала. Я говорю, послушай спикерские, а ты сейчас только что на спикерской была. Честный рассказ, знакомство с собой – это в Анонимных Алкоголиках: делай как я. Послушай другого человека, который говорит честно. Если он говорит честно. Что случилось с ним? Помнишь, я тебе рассказывал про Боба Даррелла, у которого была такая же ситуация, как у меня. Это у него жена ушла к подопечному. А он в Лас-Вегасе жил, работал и служил. И у него был парень из подопечных, короче говоря, который решал эти вопросы с неплательщиками в казино. И у него уже был заказан этот подопечный. Очень все серьезно было. Все кончилось бы просто убийством, тюрьмой и все остальное. Но он кое-чё сделал. Поэтому рассказ о том, что ты трезвый, но внутри тебя осознание – ты можешь многое сделать. У моей девушки, написано у меня, есть черты характера, да? Ну, ни одна черта характера не отменяет другие возможные черты, вот как-то так написано. То если человек чем-то хорош, это не значит, что он ими не обладает. Просто не требуй от себя слишком многого. Ты хороший человек. Это точно. Потому что ты здесь, и ты перспективный человек. Найди себе спонсора и послушай ее там, допустим. Или впередиидущих девочек. Или ребят даже, неважно. Ты начнешь узнавать. Вот это и есть идентификация. Ты будешь узнавать черты их лица, там в мыслях, в ценностях, в направлениях. То же самое, что было с тобой. И вообще-то на самом деле у тебя, может, и мало будет черт других. Но факт тот, что это Программа – она для всех для нас одна и та же. У нас нет ни какой-то полосатой книги, ну, и я имею в виду, облегченной там или усложненной для физиков, там я не знаю, для поэтов. Анонимные Алкоголики для всех. Просто спонсор нужен, который тебе объяснит. Но если чё, пиши, звони. Постараюсь тебе сказать. Начнем со знакомства с тобой вдвоем. Спасибо тебе за вопрос.

Вопрос. Спасибо. От Ульяны немножко попозже вопрос. Так: «Быть честным с самим с собой – к какому шагу относится?»

Ответ. Я подумаю. Ну, давай посмотрим. Мы признали, что наши жизни были неуправляемы. Мы признали, что мы бессильны перед алкоголем. Почему-то бо́льшая часть книги посвещена описанию Первого шага. Не знаю, чем ты занимаешься. Я занимаюсь строительством домов. У меня сейчас был такой объект интересный. Проекта нет. Сделан фундамент. Да? И 2 картинки: 2-й этаж, 1-й этаж. Кровля там. Я смотрю так это: человек старался. Обидеть его не хочется. Тем более, уже половина там, ну, часть, какая-то сделана, построена. Он простит там достроить. И я его супруге говорю: «Это очень хорошая идея, фактически это задание. Задание для проектирования. (Есть такое понятие: проектирование.) Хочешь проект, мы сдадим. Это неважно. Это задание для проектировщиков. Все остальное: расположение, перегородки, там, инженерка – это все, ну, он сказал, как он хочет. Дальше придумают другие люди, специально обученные». Так вот, чтобы Анонимные Алкоголики сделали Второй, Третий и Двенадцатый шаг, им надо четко и ясно понимать, что они действительно алкоголики. И что их жизнь действительно неуправляема. Что на 7-ми годах трезвости, ну, на 8-ом году, я точно также могу разрушить свою жизнь. Вообще легко. Я могу не потому, что я хочу, а потому что что-то во мне есть такое, что мне не подчиняется.

Ну, назовем это эгоцентризмом. Назовем дефектом. Другие люди еще живые есть. Поэтому честность перед собой? Ну, да. Давай отвечу тебе: Первый шаг. Второй шаг? Ну, наверное, нет. Пришли к убеждению. Наверное, нет. Третий шаг: конечно, да. Честность. Практически вся Программа предполагает, что ты будешь делать на все деньги. Ну, или там на все 100 процентов, честно. Без разницы, вообще никому нет особой разницы до моей жизни. Ну, там 10 человек, 30, 100 – ну, и все. Даже так. Даже не 200. Ну, вот и все. Поэтому честно. Девятый шаг. А точно ли надо возмещать ущерб? Понимаешь? Хороший вопрос. Да? Помнишь у нас в Одиннадцатом шаге написано, ну, если вот так вот взять (ты уж извини, что я так долго отвечаю; мог бы сказать просто: не знаю). Ну, если этот вопрос действительно от души, то, может, он для тебя – вот смотри: мы успокаиваемся, с удивлением мы обнаруживаем, что при продолжении подобной практики через некоторое время правильные ответы приходят сами собой. Правильные ответы приходят, и мы начинаем их слышать от Бога. Что делать? Что делать по этой ситуации, что делать по этой? Что вообще нужно? А может, вообще делать ничего не нужно. Поэтому я спрашиваю у Бога, что я должен делать, что я должен думать? Прежде чем что-то там что-то делать, я вообще ничего не делаю. Останавливаюсь. Ну, как у Билла написано: я должен был ничего не предпринимать. Поэтому, наверное, ко всему честность. А вообще знаешь, к какому шагу? Да, наверное, к Двенадцатому. Потому что все эти шаги – это подготовка к жизни, да? И когда ты пройдешь, как у нас говорят, квадрат шагов; или круг, овал, ну, или скажем так, эти Двенадцать шагов, ты будешь жить, применяя эти принципы во всех наших делах. Очень сложно будет применять принцип честности, ну, условно говоря, с женой, применяя, а с партнерами не применяя. Это у нас был такой момент сейчас – а, ну, вот же, мы ж покупки большие делаем. Ну, прям, большие, много денег. Наличными. И там стандартный вопрос: как писать? Как написано или по-другому? Ну, условно, ты тратишь там, ну, икс денег, а тебе могут написать, ну, на 20 процентов больше. Все – это деньги как будто бы твои. А они как бы в твоей сумке лежат? Ты потратил условно 10 тысяч, а отчитываешься там за 15. И 5 тысяч уже там. Это убивает алкоголика. Но если ты в это вляпываешься, надо тормозить. Надо тормозить. Можно сделать, но тормозить надо. Или вообще лучше не начинать. Не знаю. Поэтому, наверное, я бы тебе сказал бы к Двенадцатому. Мой тебе ответ. Спасибо тебе.

Вопрос. Спасибо. Так, друзья, у нас много вопросов. Мы закрываем очередь. И сколько успеем вопросов задать, столько успеем. Так, Николай, следующий вопрос от Дарины: «Твои самые сложные Девятки. Нужно ли возмещать ущерб человеку, который может воспользоваться ситуацией и нанести ущерб мне?»

Ответ. Привет, Дарина, спасибо за вопрос. Возмещение? Да, нужно. Но мы не должны быть глупыми мучениками. Приняв решение, посоветовавшись с близкими и с Богом, получив их согласие, когда мы решаемся на что-то серьезное, в твоем случае, возможно, нужно посоветоваться с Богом или со мной, поскольку я твой спонсор. Если это та Дарина, которую я знаю. Понимаешь, когда есть большой риск или просто даже риск, ну, мы просто отложим эту Девятку. Это уже сделано. Это уже сделано. Я 10 лет не мог вернуть какие-то там деньги. Вот в тот момент, когда нужно, ты сделаешь. Расскажу про свой косяк. По Девятому шагу. Я сижу (это было в 19-м; или 20-й год – 5 лет назад); вот, у нас же у всех есть телефоны, там написано «Петя». Ну, там когда записываем: 8-915, Петя. А потом просто набираем Петя. Никто же не помнит телефон. Я вот свой телефон помню, у жены, еще чё-то. А вот Даринин я уже не помню. Или потом уже не помню. И всех вообще не помню. Ну, у меня есть это: значки. И вот я сижу как-то в районе Девятого шага, курю, и у меня прям телефон: 8-900, да? И, прям, он, прям – и я ввожу его и понимаю, что это тот человек, с которым я работал 10 лет, и который перед тем, как я ушел в запой, говорит: «Коля, я для тебя умер». Прошло ф*г знает сколько времени. Ну, 3 года на тот момент. И 10 или там 13 лет после того, как я записал его телефон и естественно я его забыл. Запомнил, что зовут его Михаил Леонидович. Когда нужно, тогда и сделаешь. И формы компенсации могут быть разные. Торопиться вот, правда… ты лучше расскажи тогда мне. Ущерб можно получить очень сильный. А поскольку мы люди (слушай, давай приходи лично) необычные, то мы так можем ответить, что придется сделать Девятку за Девятку. Так что мой ответ. Подождать. Взять паузу. Спасибо.

Вопрос. Спасибо. От Хаи вопрос: «Берешь ли ты всех в подспонсорные? В каком случае отказываешься, если такое было, от подспонсорного?».

Ответ. Привет, Хая. Правильно Хая зовут. Так: отказывался ли я или не отказывался? Ну, когда человек срывается и исчезает или посылает наф*г; был один такой момент, ну, короче, было слово, ну, тоже из 3-х букв, отказались. Это знаете, когда разводятся, бросают женщину – не помнишь. А когда тебя бросила – помнишь. И вот у меня был такой человек, которого я помню, дай Бог ему здоровья. Кстати, я знаю, что он жив-здоров и даже трезвый. Все нормально. Обиды нет, но запомнилось. Кого бросаю или отказываюсь? Сейчас секундочку. Вот. Добрый человек подсказал один. У меня была одна девочка подопечная. У нее странно было, она только сказала как-то. Ну, да, сказала, но чё-то не то как-то. Один раз. Это, прям, очень личное у нее было отношение ко мне. Нехорошее. Я нехороший человек. Она предпочла меня не совсем прикончить. (Смеется. –Прим. ред.). И мне показалось, что я не тот спонсор, который подходит ей. А потом, как я понимаю, ей нужен ответственный спонсор из другой Программы. Из перпендикулярной. Или параллельной – не знаю. Но не суть. Короче, да, пару раз, может быть. А так беру всех. Но опять же, как беру всех. А на что человек готов? Ну, я не взыскательный очень человек. Я и спонсор невзыскательный. Я вот тут 2 недели болел, не мог заниматься со своими подопечными, и мне так плохо. Мне, прям, мне не хватает этого. Но я физически не мог, поэтому до сих пор голос сиплый. Поэтому не, я не отказываюсь. Единственно, когда, прям, их, очень много. А сейчас их кажется, что миллион. Потому что я после болезни должен со всеми позаниматься. И я просто не знаю, как успеть. А это не мое дело, как успеть. Успею. Вчера позанимался с человеком, ну, вечерком. Ну, и все, я сегодня чувствую себя хорошо. Вот, прям, были вчера силы. Ну, в общем. 2 человека в день – нормально. Я думаю, у меня где-то так 10-15,14 человек. Ну, как-то так. Жалко, когда срываются. Очень жалко. И очень жалко, когда умирают. Так что всем здоровья, прям. Недавно узнал, что один мой подопечный, прям, успешный парень такой, ой, прям – а его уже нет. Много людей уже умерло. Ну, не то, что мой подопечный. Наш. Алкоголик, зависимый, к кому я в жизни прикоснулся, или он к моей жизни. И вот – раз. Жаль, конечно. Уже много кого вспоминать приходится. А так всем постараемся помочь. Со мной поросенком тоже возились. Ну, правда, один спонсор. Все. Вот такой мой ответ. Всех беру.

Вопрос. Спасибо тебе, Коля. Вопрос от Александра. Не даем тебе чайку попить. Так, значит, такой вопрос: «Спасибо за спикерскую. Какие твои негативные черты характера ушли или стали менее проявляться, а какие негативные черты остались?»

Ответ. Негативные черты. Табакокурение осталось. Осталось полностью. Все уменьшилось. Все уменьшилось. Я очень тоже думал над этим долго, да? Чем, вообще, я болею-то. Как правило, спешкой, недовольством – часть духовной болезни: недовольство. Или раздражительность. Не дай Бог приносить это домой. Или вот эта конкуренция. Да, ф*г его знает? Ну, все уменьшилось конкретно резко. Ну, давайте так. 4 года назад, вернее, на 4-х годах трезвости я покинул место расположения своего постоянного места жительства у моей девушки. Она попросила меня с полицией покинуть. Я оскорбился донельзя. Как она могла. Позвонил Кирюхе. Есть такой анонимный, Кирилл П. Он замечательный мой друг. Я говорю: «Кирилл, ты представляешь?» Ну, я все время как-то, а он: «Да, приезжай ко мне, как раз поживи у меня 3 дня. А то у меня из еды только крабы». Я понимаю: 2 алкоголика. Один помогает другому – жена выгнала с ментами. Ну, тут явно какой-то юмор.

Ну, я приехал, пожил. Девушка моя смеется: «Ты спал с ним на одной постели, а потом снялся в его клипе». (Смеется. – Прим. ред.). Извини, Кирилл, если слышишь. Ой. Классный человек. Наш. Очень помог он мне. Негативные черты? Счет выставлять. Бескорыстия нету. То есть очень долго я, прям; потому что я жду, что мне выставят счет. Я больной теми самыми недостатками, которыми думаю, что больны люди, болеют единовременно. Зависть начала уменьшаться. Ну, кстати говоря, я и не помню. А, вот еще такая штука ушла. Знаешь: машина хорошая. Надо купить – машина хорошая. С колесами. У меня были разные машины: и мерседесы, и еще. БМВ никогда не было. Я думал: «Блин, наверное это». И я понимаю, что это – а может, это и время, возраст там. Короче, мне, прям, не нервирует сейчас. Спокойно отношусь. То есть, мне достаточно то, что есть. У меня такая простая машина. Чё еще? Да, ф*г его знает. Злоба не ушла. Курение не ушло. Вспыльчивость. Но все уменьшилось. Все уменьшилось. Наверное, так. Зато я теперь кушаю хорошо. И не бухаю. Бухать уменьшилось. (Смеется. – Прим. ред.). Сегодня 2600 дней у меня. Такой вот – анонимный алкоголик.

Вопрос. Спасибо. Осталось 2 вопроса. Задает Кошт. Я не знаю, это имя такое, Кошт?

Ответ. Нет, имя.

Вопрос. Ага. Ну, вот. Ты их всех знаешь. Так. Вопрос про честность: «В этом лживом мире с собой еще честным быть получается. Но тяжело быть честным со всеми вокруг. Это выглядит странно. Как маневрировать? Где та граница лжи во благо для себя и окружающих? А где во вред? Как ты раскидываешь этот момент по полочкам? Надеюсь, вопрос понятен».

Ответ. Понятен. Понятен. Смотри, как я тебе отвечу. Честность. Ну, прежде всего, нужно честным быть перед самим собой. Ну, базовое – не забывать, зачем мы ходим на собрание: я алкоголик, я зависимый, я не в порядке, я могу быть не в порядке, и скорее всего я даже сейчас не в порядке, хотя я думаю, что я в порядке. И это я прям серьезно говорю. Скорее всего, 91 или 85 мыслей, которые я думаю, или действий – они нормальные. Но 5, 10, там 13 меня подведут прям не туда, куда нужно. Я не могу рисковать. Они приведут к срывам, скандалам. К скандалам – потом к срыву там. К проблемам с законом, ну, и так далее. Правда. И что за мысли-то? Это вот те самые недостатки: чуть больше гордыни; чуть больше, чтоб меня уважали. Ты говоришь там, ты просишь меня об одолжении, но просишь это без достаточного уважения. И вся вот эта остальная. И обо мне ты что-то думаешь. Вот смотри. Я тебе сейчас скажу. Неодобрение на самом деле является моим подтверждением того, что я двигаюсь в верном направлении. Бо́льшую часть времени меня устраивает неодобрение. Мы здесь все культурные люди. Но если говорить таким, коротким, языком, мне все равно, не что́ обо мне думают, а что плохо́го обо мне думают. Представляешь? Меня устраивает, если люди обо мне думаю плохо. И если это действительно так, и это нанесло им ущерб, окей. Если нет – это их мнение.

Мне это очень сложно дается с моей девушкой. Она мне говорит: «Ну, это мое мнение. Это твое мнение». А я, прям, хочу ее переубедить. Я думаю, что – а какая разница? У меня вот друг есть. Ну, чё-то он все время, все время как-то чё-то с кем-то борется. Я говорю: «Слушай, Кость, куда ты несешься?» Его Костя зовут. Он одноклассник мой. «Чё ты? У тебя уже сердце прооперировали. Ты не алкоголик, как я». Туда-сюда, пятое десятое. «Куда ты все? Чё те все вот надо-то?» А вот ему вот чё-то надо. И я его блокирую регулярно. Он присылает: «Братан, прости, разблокируй, магнитные бури». Или солнечные ветры, я не знаю. Но я его блокирую. Он просто, прям, какую-то чушь несет. А нах*р мне это надо? Вообще! Это все потому, что у меня должно быть самое большое это… На самом деле это все чушь. Я хотел вернуть свой бизнес, на самом деле большой, крупный у меня был. Но он просто никуда не годится по сравнению… Чё я вцепился в этого медвежонка? Да поф*г. Честно.

Да, просто: если ты думаешь, что нанесешь ущерб, ну, не наноси. А так: окей и до свидания. Чем больше ты раз вывалишься из группы и, не знаю, и положишь трубку или даже заблокируешь плюс помолишься, тем лучше для тебя и для меня. Я раз 20 в день (вот, Кошт, клянусь тебе) на коленях, потому что обычно не работало. Выбегал из квартиры девушки, с которой я жил, молился, говорил: «Боже, чё-то Ты мне дал-то такую? Нормальной-то не было что ли? Когда это кончится? Это же было неделю назад, сегодня опять». И я, прям. А делать-то мне нечего: я у нее же живу, деньги ее. Уйти не могу. Это, ну, конечно говорю: «Исправляй». А потом есть же у нас: сделали самоанализ. Вот тут я немножко это. Я очень вспыльчивый, требовательный. А поскольку я боюсь, что меня бросят с ее деньгами, соответственно я хочу ей сказать: «Мария, не важно, не брось меня. Да плевать на все это». В итоге я сейчас за все плачу. Я говорю: «Малыш, не бойся. Просто не бойся. Мне ничего не нужно сверх того, что нужно нам. Мои деньги – твои деньги. Твои проблемы – мои проблемы». Это становится со временем. Просто не торопись. Забей. Или как написано у нас в книжке это. Подожди, подожди. Я сейчас по-программному тебе скажу. Подожди, я же там честно должен. Должен же я.

А, ну, вот, если он появится, прям, хочешь ему сказать, куда ему пойти в короткую, надо просить Бога избавить нас от него. Вот просишь, Бога, обсуждаешь с другим, можешь называть это сливом, и спрашиваешь: «А как у тебя это было?» Ну, и там люди тебе рассказывают. Кирюха, у которого я жил 3 дня, который меня приютил, 2 года назад, он говорит: «Ты довез девочку какую-то?» А я тогда на такси работал. Короче, какую-то девчонку после срыва должны были в ребуху отвезти. А там кто-то прилетел. Невозможно ему было: не тянет, Москва стоит. Я говорю: «Нет». «А сколько тебе еще ехать?» Я смотрю, там, часа в 4 буду в Балашихе. Он говорит: «Ты чё? Больной?» Я говорю: «Не, косарь». Но потом-то мы разобрались. Два больных человека везут третьего, да?.. больная самая. И косарь был потрачен на такси, ну, не на такси, на бензин. Короче, это нормально, но меня это – я его заблокировал на месяц что ли. Я все понял: самый лучший человек. Так что все нормально. Те, кто тебя бесит, скорей всего, твои будущие друзья. Паузу берем. Спасибо за вопрос тебе.

Вопрос. Да, спасибо. И последний вопрос. Ты на него отвечаешь, и я выключаю запись. Вопрос от Нахастика. Такие все сегодня имена у нас. «В Четверке обнаружил ли ты в себе хорошие, положительные качества, о которых не подозревал?»

Ответ. Привет, Нахастик. Не, не обнаружил. Обнаружить-то не обнаружил. Обнаружил, что у меня были все хорошие качества, вот, все, все. Но оказывается, они либо не проявлялись, либо были спящие, либо проявлялись другие. Вот, прям, хорошие, правда, не обнаружил. Я их, конечно же, знаю. У нас в центре было так: 5, короче, Коля, ты злобный, эгоистичный, скрытный, тра-та-та. Но вместе с тем ты добрый, поддерживающий, понимающий, принимающий, общительный. Это-то я знаю, какой я классный человек. Но как это проявляется. Скорее в Десятом шаге я это обнаружил. Есть такой Десятый шаг, книга «Двенадцать на Двенадцать», по-моему, сотая страница. Просто там можно прочитать. Я это делал 11 месяцев. После ребцентра. Каждый день. Я, правда, не понимал, чё я делал, но я делал именно это. Я писал анализ дня: что, ну, за что я могу быть благодарен себе. Ну, там, правда, за дела, не за качества, а за дела. Но это сильно меня ровняло. Ну, я там проявил терпимость, поссорился – проявил нетерпимость, вспыльчивость. Надо разбирать это все остальное. А так я тебе скажу: качества появились. Благодаря своему Пятому шагу. Благодаря шагам, которые я выслушиваю, благодаря Богу, служению, Программе. Ну, вам. Во мне стали появляться ответственность и все, что с ней связано. Алкоголизм, к сожалению – это безответственность. Это желание умереть. Но раз не даете умереть, я выпью. Ответственность как бы подразумевает мужество. Мужчине приличествует вот это вот мужество жить. Оно и обнажило недостаток каких-то качеств, например, таких, как спокойствие, терпимость, честность, нежадность, возможность доверять деньги, делить деньги. Вот, у тебя есть столько, а пополам будет в 2 раза меньше. Это вот реально было. Я молился, своему подопечному звонил. Он такой, очень специфический, классный человек. Знает все это. Я говорю: «Чё делать-то?» Он: «Вот так и так, и так». Я говорю: «Ну, все, пусть будет все по-твоему». То есть я получу половину. А когда пересчитали, не знаю как: вот, сколько я хотел, столько и получил. То есть, получается в 2 раза больше у меня и у него. Хотя делили на двоих. Вот как это Бог делает? Готовность подтвержденная – и Бог все это делает. Я, прям, в этом убедился. Если ты готов что-то сделать, Бог все остальное сделает. Я не знаю, как это работает. Ну, ладно, может, не Бог. Может, Вселенная. Или этот – Разум Творческий. Что-то такое. Спасибо большое за вопрос. Спасибо за спикерскую – за то, что позвали. Извините, если не в формат попал. Извините за имена. Извините за мой кофе. Простите, если можно. Я очень вам благодарен. Спасибо.