США, Лос-Анджелес

Домашняя группа: Надежда

ТЕМА: Первая традиция

Краткая форма:

Наше общее благополучие должно стоять на первом месте; личное выздоровление зависит от единства АА.

Развернутая форма:

Каждый член Содружества Анонимных Алкоголиков является всего лишь малой частью большого целого. АА должно продолжать существовать, или большинство из нас наверняка погибнет. Поэтому наше общее благо стоит на первом месте. Однако благо каждого члена АА лишь немногим уступает ему по значимости.

Всем привет. Зоя-алкоголичка. Я это не знала, пока не появилась на своем первом собрании. Для меня эта новость была большим сюрпризом. На собрании я оказалась случайно, я думала, что иду на свидание. Меня туда пригласил молодой человек. Последнее, что меня интересовало, это собрание АА. Когда я села и стала слушать, что-то произошло. Я стала слушать, идентифицироваться. Я забыла про молодого человека, про все. Слушала взахлеб. Что-то во мне дрогнуло. Когда я пришла сюда, мне сказали фразу, которую мне нужно было услышать.

«Новички – самые важные люди на любом собрании». Приветствую всех новичков. Вы нам напоминаете, что пока мы тут сидим, там ничего не улучшилось.

Я вкратце расскажу свою историю. Я родилась в Москве. Когда мне было 14 лет, моя семья иммигрировала в США. Я очень много времени потратила, чтобы проследить в своей родословной присутствие каких-либо алкоголиков. Я их не обнаружила. Тем не менее, я классический алкоголик. У меня не было разбега. С первых дней, как только я почувствовала, что такое опьянение, я после (неосознанно) стала тратить все свои силы для того, чтобы меньше времени оставаться трезвой. Придя в программу, я была на самом дне. Как выяснилось потом, трезвость — это не скучно, не плохо. Если бы это было так, то никто бы из нас здесь не сидел. В 15 лет я была абсолютным алкоголиком. Я сразу же нашла людей, которые пили. Мне было с ними интересно. Они меня слушали. Приятное времяпрепровождение довольно быстро закончилось. Но все равно до самого победного конца я всегда выбирала пьяное состояние. До самого последнего дня. Я считаю, что у меня поезд-экспресс. Я в 23 протрезвела. Но за эти 8 лет, когда я пила, я дошла до абсолютного дна. За несколько дней до того когда я протрезвела, мне хотелось умереть. Это было первое духовное пробуждение. Жить так, как жила, было абсолютно бессмысленно. Мне подвернулся молодой человек, который привел меня на мое первое собрание. Я даже не подозревала, что алкоголизм – это моя проблема. Я считала, что я просто неудачник. При том, что я не просыхала, я понятия не имела, что я алкоголик. На тот момент я училась в Нью-Йорке в университете. Вернее сказать, я там числилась. Я протрезвела в Нью-Йорке. Моя первая группа была достаточно старинная группа «Основная цель». В этой группе, как во многих американских, почитались традиции. Я понятия не имела, что это вообще, но меня поразил такой факт. Я увидела. Что на рабочем собрании любой человек может участвовать в голосовании. У меня был такой же голос, как и у человека с большим сроком трезвости. Сложно говорить об одной традиции, не захватывая другие, так как они очень взаимосвязаны. Могу сказать, что мне традиции в 23 года были понятнее, чем шаги. Дух этих традиций – потому что о них все время говорили в группе, они меня впечатлили с самого начала. Я не считаю, что есть период «рано» или «поздно» их изучать. Для меня большая честь сейчас здесь делиться с вами.

Что для меня важно в первой традиции? Тут используется слово «благополучие». Я из семьи снаружи благополучной, а изнутри – не очень. Мое детство — это минное поле. Для меня тот факт, что в АА мы говорим о том, что мы хотим испытать благополучие. Мне это очень нравится. То, что это ценность – для меня это очень важный знак. Я хочу быть в обществе, которое думает о своем благополучии. Как мне, нам всем вместе обеспечить себе благополучие. Мне это приятно. Если посмотреть определение слова «благополучие» — процветание, обеспеченность, спокойная и достаточная жизнь. Получение всех благ. Все, что я бы хотела испытывать. Все, чего у меня не было. Особенно, когда я начала пить. Был сумбур, боль, отчаяние. Когда я слышу, что эта традиция направлена на благополучие, меня это подкупает, я хочу в этом участвовать. Я эту традицию видела так: здесь выставляется приоритет. На первом месте — группа. Не я, не ты. Если группе нужно выбирать между своим благополучием или моим, то группа выберет себя. Это эгоистичная традиция. На первом месте благополучие группы. Это жестко. Если почитать первую традицию, то где-то сказано, что «мы пришли к выводу, что большинство людей не может оставаться трезвыми без группы». Это про меня. Мне нужно было найти себе 7 домашних групп. То есть групп, где я должна была нести служение. На группе меня видят во всей красе: мои недостатки, достоинства, то, как я меняюсь. Если я нахожусь в домашней группе, то я держусь за вас, а вы за меня держитесь. Как на том плотике… При этом моя болезнь пытается меня постоянно вытолкнуть. Мой алкоголизм выталкивает меня, а мое выздоровление наоборот помещает меня в центр. В жизни все время меняется океан, на котором мы плывем все вместе. Нас часто штормит. Это нормально. Я пережила очень сложные и очень счастливые моменты в трезвости. Выпить можно не только на падении, но и на взлете. Находясь на виду вас, получая обратную связь от членов своей группы, я в безопасности. Возвращаясь к слову «благополучие»: без безопасности нет благополучия. Благополучная группа – это там, где новичкам безопасно. Я человек довольно вздорный. Я могу проецировать на членов группы какие-то вещи, которые может и не происходят, но мне кажется. И в тот момент я должна отслеживать свое поведение, я несу ответственность за благополучие группы там, где это касается меня. Если я нарушаю благополучие своей группы — это моя ответственность. Я должна сдерживаться, если у меня есть желание закатить истерику. Или вообще удержаться и ничего не говорить. У нас есть книга «АА взрослеет». Там есть такие слова: Начало формы

«Как и в любом другом обществе, мы вскоре обнаружили, что среди нас существуют силы, угрожающие нам иным образом, чем, скажем, пристрастие к алкоголю или семейные отношения. Этим силами были жажда власти, славы и денег. Они оказались более опасными, поскольку ими двигали чувства собственной правоты, самооправдания, а также все разрушающая сила гнева, обычно маскируемая под праведное негодование. Гордость, страх и гнев — вот основные враги нашего общего благополучия. Достойными ответами на них являются братство, гармония и любовь, усиленные чистой интуицией и правильными действиями». Я вам должна сказать, что для меня каждая группа — это как человек. У группы есть личность. Мы живем в такой век, когда у нас есть огромный выбор. Если группа не нравится, я пойду на другую. Я нахожусь там, где мне приятно. Скорее всего, это люди. В моей трезвой жизни было несколько случаев, которые для меня выявили, как первая традиция действовала. В Лос-Анжелесе группы имеют совершенно другой характер, нежели в Нью-Йорке. Московские и Нью-Йоркские группы похожи. Конечно, это АА, но другое ощущение от собрания. Я искала себе домашнюю группу. Я зашла на женское собрание, которое мне понравилось. Вдруг я услышала, что, оказывается, женщины, которые были спикерами, должны быть в платье. Меня это совершенно возмутило. Я, закаленная своей группой, обратилась к секретарю группы об отмене этого правила. Спросила, когда у них рабочее собрание. На что та женщина спросила срок моей трезвости. Я поняла, что тут что-то не то. На тот момент у меня было 10 лет трезвости. Я выступила. Все кроме меня и одного человека проголосовали за то, чтобы оставить все как есть. Им так приятнее, они так видят свое благополучие. Меня научили на моих группах, что должна свято уважать волеизъявление группы. Я ушла.

Второй год своей трезвости я жила на острове. Нас несколько человек позвали на самолете перелететь через залив на группу. Там читают вместо обычной преамбулы еще какой-то текст. Там была фраза: «Если вы не прошли шаги, так как мы их здесь прошли, просьба не высказываться». Человек начинает делиться, секретарь на него грозно нападает: «Прошел ли ты шаги?». Во мне все закипело. Это вообще не АА. Но, это их определение благополучия. Если мне не нравится, то я могу уйти. Сколько новых групп возникало именно потому, что ощущение и концепция этих алкоголиков отличалась от других. Какова самая главная мысль? Я должна заботиться о себе и своей эмоциональной безопасности. В 4 шаге в третьем столбце есть слово «безопасность» (физическая, эмоциональная, финансовая). Я несу ответственность, чтобы чувствовать себя в безопасности. Поэтому, когда я попадаю на группы, я должна смотреть. Чувствую ли я себя здесь в безопасности. Если я чувствую себя здесь в безопасности, то я должна блюсти безопасность группы. Как? Контролируя поведение, не делая ничего, что может вызвать дискомфорт у других людей. Пожалуй, я на этом закончу, спасибо большое. Мне бы очень хотелось послушать опыт других людей. Все, что я говорила, только мой опыт.

Опыт:

Как я пришла к традициям. Наташа-алкоголик. Когда я прошла шаги, обратилась к спонсору. Он мне сказал «Все». Как? А традиции? На что мне спонсор ответил, что это не его тема. У меня было такое ощущение, что мне что-то недодали. Я попала на такую группу, где традиции не приветствуются. Я теперь понимаю, что это к большому моему сожалению. У нас в развернутой форме первой традиции написано об этом. Я бы не могла выздоравливать, если бы не было сообщества. Я одна не выздоравливаю. Мне нужны алкоголики, мне нужны группы, служения. Это часть моего выздоровления, часть моей новой жизни. В книге во введении написано, что традиции — это своего рода – жертва. Мы всегда чем-то жертвуем. Первое, чем мы пожертвовали, это алкоголем, временем. Лично у меня его уходит очень много. Я рада его отдавать. Если вначале я понимала, что это «принудиловка», то потом я видела, что получаю что-то за это. Сейчас я это делаю абсолютно с любовью и без сопротивления. У меня спросили, какую ты жертву, как анонимный алкоголик, должна принести? Я начала перечислять. У нас написано, что ЛЮБУЮ личную жертву, необходимую для обеспечения единства АА. Мы сделаем это, потому что мы научились любить Бога и друг друга. Это мой путь. Я его таким вижу. Я этому учусь. Учусь с традициями. Без традиций — это полумеры. Даже наш значок – равнобедренный треугольник – выздоровление, единство и служение. Это как табуретка, которая стоит на трех ножках: одну убери, стульчик стоять не будет. Ты грохнешься на задницу. Для меня это очень важно.

Опыт:

 Павел-алкоголик. Для меня два слова «обещание» и «предупреждение». Большинство наверняка погибнет. Это я, наверняка, погибну. Это для меня традиции написаны. Мне спонсор сказал, что будет со мной заниматься при одном условии: если ты будешь программу передавать и если ты пройдешь всю программу. И у нас 12 шагов, 12 традиций и 12 принципов всемирного обслуживания. Полумеры ничем не помогли. Ты будешь какое-то время оставаться трезвым, ты привыкнешь к этому состоянию. Но ты не будешь гармоничным, не будешь счастливым. Когда мы введение рассматривали, там были три вида любви: любовь раба, любовь наемника и любовь сына/дочери. Сначала я делаю программу, потому что мне надо выжить. Потом я делаю программу, потому что понимаю, что чем больше я жертвую, тем больше я получаю. А потом я делаю, не думая о том, что получу. Я это делаю, потому что считаю, что это правильно. Я, наверное, пока от любви раба не избавился, но сознание того, что так надо оно у меня начинает потихоньку зарождаться. Я не люблю жертвовать своим эгоизмом. Легче с деньгами расстаться, чем со своим порочным мышлением. Это настолько невыносимо. Но, когда я затыкаюсь, внутри возникает гармония. Когда человек спрашивает, нужно делиться, но настаивать на том, чтобы человек поступал, как я хочу – это ни о чем. В первой традиции мы пошли, но не сумели обсудить момент. Спонсор предложил мне написать 10 пунктов, что делать, если на группе кто-то ведет себя неадекватно. Спонсор сказал: «Я тебе подскажу последний: вызвать милицию. А ты пиши все остальное. Конкретно, что скажешь». Кое-что я написал. У нас формат группы неживой, но не менее ответственный. Очень бы хотелось, чтобы как-то поделились опытом.

Опыт:

Сергей-алкоголик. У меня один наставник и по шагам, и по традициям. Все это протекало, Бог давал постепенно. Традиции он мне дал тогда, когда мне Бог дал, и группа доверила вести служение секретаря. В компетенцию секретаря входит то, что он должен нести традиции. Тем самым Бог меня я подтолкнул не только к их изучению, но и к выполнению. Как я вижу эти традиции? Первый раз я прочитал традицию, я ничего не увидел, кроме любви. Как бы это не звучало, но я ничего не увидел. Про те слова, где я должен защищать это единство, о том, что каждый анонимный алкоголик – анархист, но при этом чувство братства должно сохраниться, не смотря ни на что. У меня были перевороты. На протяжении всего служения я вынужден был пройти все традиции. Я не хотел, правда. У меня наставник спросил: что ты сделал для единства, что ты сделал, а чего ты не делаешь? Здесь, в первой традиции у меня соединились все 12 шагов. Когда прочитал еще раз первую традицию, я ничего не видел, кроме эго (гордыня, амбиции). На сегодняшний момент я благодарен Богу за провидение, которое он сделал. Потому что в процессе служения, чтобы сохранить это единство в группе, в семье, в коллективе, мне необходимо выполнять все остальные 11 традиций. Если у меня в первой традиции находится в этот момент общее благополучие, я сам что-либо хочу делать для этого. Бескорыстно. Я сам готов нести что-либо в единство. Я сам становлюсь единым с группой. Это вопрос не моей головы, а всех моих шагов. Если я выполняю традиции, это так же позволяет другим не разъединить единство. Так же как и мы защищали когда-то самого себя, мы начали защищать единство группы. В моем случае в единстве кроме любви нет ничего.

Опыт: Зоя-алкоголик. Был один случай, который мне запомнился, касательно идеи: какова моя ответственность в том, чтобы не мешать. Для меня это большая работа. Я видела самое начало, как вели себя люди-ветераны, «алконавры». У нас была женщина. Собрание был смешанное (были белые, черные, геи, профессора, уборщики и так далее). Группа была от этого очень здоровой. Разные голоса смешивались в унисон. Известно, что дворняжки намного здоровее, чем породистые собаки. Здесь примерно такой же принцип: чем больше мешать, тем лучше. Была группа девочек-новичков. Мы всюду ходили вместе. У нас на группе была роскошная негритянка. Она говорила исключительно «пералми». У нее был сумасшедший срок трезвости. Я тогда еще поняла, что чем человек менее испорчен образованием, тем лучше. Эта женщина видела суть. Ее можно было цитировать. Спикер рассказывает свою историю. Говорит такую фразу «а потом я, расстегнув ширинку..» И эта негритянка отвечает: «Послушай, ты в АА. Нам неинтересно про твою ширинку. Говори про алкоголь». И все. Это было настолько спонтанно. Она его не выгнала, не унизила. Она не промолчала, не закатила истерику. С моей точки зрения она поступила невероятно уместно. Она защитила группу. Пошел какой-то крен, а она его выровняла. Я считаю, что, если это делать деликатно, то это можно сделать.

Вопрос: Когда наш собрат ведет не совсем адекватно. У нас первая традиция говорит, что общее благополучие стоит на первом месте. Если человек нарушает покой группы, мы просим его удалиться. Он успокоится и может снова возвращаться. С чего начать, когда человек начинает агрессивно высказываться в адрес другого человека. На грани с оскорблением.

Ответ: мой опыт. Лена-алкоголичка. 300 дней трезвости, чуть больше года в программе. Пока учусь. Сейчас для меня основной навык – побольше молчать, побольше слушать. Для меня это серьезное усилие. Но вот тут, я бы поступила следующим образом: если в чайной, то выключила бы временно микрофоны. С уважением ко всем присутствующим, что нужно взять паузу, помолиться. И прийти в себя. Если человек ведет себя во время собрания, попросила бы пока помолчать, а затем взять слово повторно.

Ответ: Зоя-алкоголичка. Мне понравилось, как делали люди. Когда я только пришла в программу, на группе человек мог встать и сказать «Я вас всех ненавижу. Я бы сейчас взял автомат и все ваши рожи перестрелял». И группа реагировала на это очень положительно. Потому что, как я понимаю, идея такая: «ну да у тебя 3 дня трезвости, тебе плохо. Конечно, тебе хочется всех перестрелять. Хорошо, что ты здесь, что ты можешь это сказать. Ругайся, но не пей». Даже не было обиды, был приветственный вопль. Это меня поразило. Такая терпимость и всеобщее добродушие, принятие человека в том состоянии, в котором он был. Тому человеку было плохо, мы его раздражали. Группа не просто приняла его. Она его «обняла». Еще был такой случай. Был человек, у которого было 3 года трезвости. Все его очень любили. Был слух, что он был киллером. И вот этот человек был очень веселый человек, он сорвался. Это был первый опыт срыва в моей жизни. Я была в ужасе. Была спикерская. Собрание, человек 100. Этот человек приходил, ложился под стол спикера, пока спикер говорил, он лежал под столом и комментировал «Ты все врешь. Это все фигня». У нас была такая мода: сиюминутное групповое сознание. Не ждать рабочки. Одна женщина возмущалась, что пьяный человек валяется под столом. Он потребовал голосования. Собрание прервалось, все стали обсуждать и проголосовали: «Пусть валяется». А где же ему еще валяться? Если он уже и в АА не может валяться, то где ему еще быть?». Вот такой был посыл. Но иногда, когда он совсем начинал шуметь, ребята его брали под руки и ласково выводили. Почему я это говорю? Это были мои первые дни в АА. Я была в восторге, как они с совершенно непонятной ситуации справлялись. Мое личное мнение: каждый случай индивидуален. Нет установки, нет четкой рамки. Если бы она была, мы бы ее нащупали. Каждый раз нужно с душой чувствовать, молиться.

Ответ: Сергей-алкоголик. У нас был такой опыт. На живой группе. Вместе с алкоголиком приходила его женщина, властная. У нас организовалась поездка в другой город. С благими намерениями эта женщина нашла автобус, договорилась с ПТП, по каким-то причинам высказалась от имени группы, после этого через кого-то другими руками это высветила на собрание группы, под предлогом, что собираются вывезти людей из наркологии. Я в это время был секретарем. И знал совсем другую информацию. Группа возмущалась, кто ей давал такое право говорить от нас. Группа потребовала рабочее собрание. Эта тема продавливается. Постепенно, постепенно. В конечном итоге я взял слово, сказав то, что знаю. Так же человек по делам с общественностью знал достоверную информацию. Когда это было уже сделано: на последнем рабочем собрании все было оговорено, обсуждено. Групповое сознание не «дало добро» на автобус. Все подчинились решению ГС. Еще был случай. На другой группе. Женщину просто вынесло. Наверное, «вынесло» — это ничего не сказать. Группа смотрела на нее и была в ужасе. Этого человека выбрали председателем. У нас летели ручки, ножницы, тетради. Что сделала группа? Мы попросили ее выйти из помещения. Это было невозможно. Мы встали и вышли сами, постояли в коридоре, зашли обратно и спросили: «Можно ли мы закроем собрание и разойдемся, или ты выйдешь и успокоишься». Человек вышел сам. Как это применялось в семье? Когда у меня уносило жену, это бывало. Я уходил. Оставлял человека один на один с собой. Когда меня уносило, уходила она. К чему я приходил? К смирению во всех своих делах. Это был колоссальный опыт.

Ответ: Наташа-алкоголик. Я могла бы объявить перерыв. Спокойно сказать, что обстановка накалилась, нужно помолиться. Потому что на нашей группе атмосфера доверия и уважения, любви и взаимопонимания. Попросила бы постараться услышать тех, кто говорит, чтобы мы услышали друг друга. Человека, который кричит, предупредить, что он нарушает единство группы. Возможно, мне придется перевести его в зал ожидания, но, чтобы он обязательно возвращался. Главное, не переходить на личности. У меня были такие случаи, я выключала микрофон. Люди успокаивались.

Опыт: Оля-алкоголик. У меня на живой группе часто происходили подобные вещи. Когда у нас были очень пьяные люди. У нас была договоренность с людьми, более спокойными, устойчивыми, что они выходят вместе с «бунтарем» и спокойно ему все объясняют, молятся вместе. Вы знаете, один парень-актер, устроил нам такое шоу. С ним вышел один мужчина, с ним поговорил. После этого он вернулся и плакал, что с ним так никогда не поступали, что его не выгнали. Потому что алкашей отовсюду гонят. Это очень важно – проявлению любви. Мы действовали в рамках этой традиции, сохраняя единство и любовь на нашей группе.

Опыт: Зоя. Я звонила спонсору и жаловалась на группу. А она мне сказала: «Что ты ожидаешь? АА – это не рассадник психического здоровья». Это хороший подход: занизить планку нам всем. Не ожидать ничего. Когда я прихожу на собрание, я ликую, мне хорошо. Но если происходят казусы – это нормально, естественно. Самое лучшее, что я видела за всю свою трезвость – любые проявления юмора. Просмеяться над собой, над ситуацией. Это любую ситуацию разряжает мгновенно.

Опыт: Павел. Помните человека, который строил ребцентр и посмеялся над собой, над своей ошибкой. У меня жуткое свойство к сарказму. Чтобы морально человеку стало больно. У меня бы случай с супругой, когда мы только начали выздоравливать. Мы приехали в монастырь. Я рассказал, какие у меня к жене претензии, потом жена. Монах стоял, молился. Потом сказал: «Ребята, вам нужно пожить отдельно какое-то время». И ушел. Этот монах созависимый. Он «в теме», что называется. Мы с женой переглянулись и подумали, что он придурок. Как? Не будем мы разъезжаться. Проходит два года. Мы с женой выздоравливаем. Все хорошо. Подходит ко мне парочка. «Что нам делать?» У меня перед глазами тот монах. Они начинают предъявлять друг другу претензии. Как и мы в свое время. И я сказал им те же слова. И в ответ услышал слова «Дибил, бл.дь!» Я был счастлив, что они первый раз за много лет что-то вместе сделали.