Домашняя группа: «Купчинская»

Россия, Санкт-Петербург

Тема: «Одиннадцатая традиция»

Краткая форма:

Наша политика во взаимоотношениях с общественностью основывается на привлекательности наших идей, а не на пропаганде; мы должны всегда сохранять анонимность во всех наших контактах с прессой, радио и кино.

Развернутая форма:

 Наши отношения с широкой общественностью должны отличаться личной анонимностью. Мы думаем, что АА следует избегать сенсационной рекламы. Наши имена и изображения, если мы представлены как члены АА, не должны использоваться в прессе, в кино или на радио. В наших отношениях с общественностью нам следует руководствоваться принципом привлечения, а не пропагандирования. Нет никакой необходимости хвалить самих себя. Нам приятнее предоставить нашим друзьям возможность отозваться о нас с похвалой.

Привет всем, Юлия алкоголик. Не знала, что зум – такая большая платформа. Большое спасибо, что оказали мне эту честь. Вы мне доверили поспикерить по одиннадцатой традиции. Это у меня первый опыт, именно по одной традиции. Мне это сейчас нужно и полезно. Особенно в свете последних событий. Так случилось, что мою группу «турнули» из помещения, где мы находились. Но мы быстро нашли другое помещение. Я начала что-то делать в плане пятой традиции: общаться с социальными структурами и институтами. Мне немножко с одной стороны проще, потому что я не открываю свое лицо, я это делаю в основном по телефону, через знакомых. Или я это делаю по переписке. А с другой стороны сложнее, так как я понимаю, что, когда приходишь к врачам и предлагаешь им сотрудничество и помощь от лица анонимных алкоголиков, наверное, это проще. Владеешь ситуацией. И в данном контексте, именно одиннадцатая традиция очень актуальна в свете последних событий. Во всяком случае для моей домашней группе. Когда у меня встает вопрос в плане одиннадцатой традиции, то, разумеется, первое, что у меня в голове – это презентация. Не в компьютере, а как бы предложение себя. Когда я куда-то прихожу: устраиваться на работу, на свидание, в какую-то организацию, с которой я пытаюсь заключить соглашение о сотрудничестве с АА. Что для меня важно? В первую очередь, меня воспримут по одежке. Мне необходимо благоприятно осветить себя, деятельность того сообщества, которое я представляю. Наверняка, многие помнят, какое-то время было такое вливание. Очень много СМИ было по поводу АА. Было много информации. И она не всегда лицеприятно представлялась. Сериалы дурацкие, в которых нас представляют дурачками. Я заметила, что есть некоторые специалисты, которые нас так и воспринимают. Простые обыватели тоже многие нас так представляют и посмеиваются над нами. Я была очень возмущена этим всем. Мой спонсор мне сказала «Пускай говорят. Это хоть плохая, но реклама. Какая-то информация прилетит к людям, это уже хорошо». Первое, что я для себя уяснила, что моя задача – благоприятно освещать деятельность АА. Здесь, разумеется, играет такая вещь, как ответственность. Мне с этим очень сложно. Я ее не люблю, боюсь. Но уж если я куда-то иду, я взяла на себя ответственность, то, уж будьте любезны, несите ее. Прекрасно, замечательно и превосходно, что у нас есть фонд АА. Это юридическое лицо. Если фонд зарекомендовал себя со всех сторон как организация, которой можно доверять. Я могу мало чего бояться, я получаю доверенность, документы и с этим иду. Эта ответственность всегда разделена у меня с юридическим лицом. Как только я начала выздоравливать, была ситуация, когда мы с мужем пришли в местный муниципалитет. Мы начинаем «втирать» председателю, что мы алкоголики, мы хотим организовать группу. Естественно, нам отказали. Это, по меньшей мере, смешно. Пришли двое молодых, трезвых, странных людей и начинают что-то просить. У нас сейчас, насколько я знаю, работают два фонда в России. Это желание любой группы, с каким фондом сотрудничать, где регистрироваться, получать документы, для того чтобы идти и договариваться о сотрудничестве с различными организациями. Это касается любых организаций: администрации, наркологии и так далее. И в данной ситуации, конечно, можно поговорить об анонимности. Как я ее понимаю. Это тоже один из ракурсов одиннадцатой традиции. Это мой опыт. Я помню себя в месяц трезвости, три месяца. Было очень много амбиций. Девиз одиннадцатой традиции – сдержанность. Это очень полезная штука для меня. Одна из самых сложных. Я мало что должна себе, людям, но есть вещи, которые я зарубила себе на носу. То есть не лезть везде, не пытаться всем помочь. Проявлять сдержанность не только в сообществе АА. Когда сидишь на группе с короной на голове, бывали времена, когда у тебя большой срок трезвости и у тебя на голове корона. Я в 10 лет резвости чуть не пошла и не повесилась. У моего спонсора было всего года три, но она знала то, чего не знаю я. Он помогала мне стать не только трезвой, но и счастливой.

Одиннадцатая традиция не только в сообществе проявляется. Сдержанность – не только в сообществе, но и дома. Мне надо понимать, что я дома – жена. Мой муж человек с характером. Приходя домой, я становлюсь женой: не председателем группы, не дамой, которая работает в администрации. Я просто жена, которая греет ужин, помыть полы и так далее. Если я хочу нормальные и ровные отношении с близким человеком. Сдержанность важна в общении с друзьями. Чтобы это было доверие и бескорыстная и честная дружба. Какой итог? Почему я «выступаю»? Я хочу, чтобы его заметили. Мне нужно внимание. Но, поскольку, я не маленький ребенок, для того, чтобы привлечь внимание окружающих, мне необходимо совершать поступки. По ним меня заметят. Это очень наглядно у нас в сообществе. Красными нитками. Я смотрю на людей, которые постоянно говорят о себе, они очень раздражают. Те, которые спокойные, тихие, не «ломаются» никогда, терпимы – я им благодарна. Они были сдержанны, не пускали в ход свои эмоции. Они заботились о новичке, то есть обо мне.

Когда я читала литературу в ракурсе традиций, я вспомнила себя в первые года, свое восприятие мира, сообщества АА. Тогда я не знала традиции, не слышала о концепциях. Нас же «кормили» тогда известными людьми, публичными людьми: Мел Гибсон – анонимный алкоголик, все каналы пестрели анонимными алкоголиками. Все идут в АА. И я ни разу не слышала от Мела Гибсона по телевизору, чтобы он сказал о себе, что он анонимный алкоголик. Ни разу.

Это все к вопросу об анонимности. В Америке был день трезвости. Собиралось шествие. Народ должен был пойти с плакатами. Я знала тех людей, знала, что они из АА. Я была в таком воодушевлении. «Они даже не стесняются, что они из АА». А они мне говорят, что мы не из АА. Мы буем представлять наш традиционный центр. Я не поняла, почему они скрывают, что они из АА. В России: мне представляли одного человека, известного музыканта, представили, как анонимного алкоголика. А потом я узнаю, что он «бухает». Мой мозг 2дурика», который не понимал тогда, кто такие на самом деле анонимные алкоголики, он получил ошибку. Я не поняла, как так можно: предать и запить? Вот почему важна анонимность. Вот почему важно не трещать о себе на каждом шагу, не рассказывать всем подряд кто я, что я. Это именно ракурс одиннадцатой традиции, которая говорит, что мы не должны быть привлекательными. Я не должна рекламировать себя, я могу только привлекать народ. Как это было со мной? Почему я осталась в сообществе? Мне все не нравились. Мне и до сих пор все не нравятся. Я считаю, что это нормально. Потому что, когда все нравятся, пора в психушку, наверное, сдаваться. Потому что я видела людей, их было немало. Мне нравилось, как они жили. Они радовались жизни, были веселые. Они с удовольствием шли домой. У них были деньги, любовь. Мне захотелось так же. Мне до сих пор не интересно знать фамилии многих моих близких друзей из АА. Мне это не нужно. Это их жизнь, это ценность. Я это ценю. В моей жизни, когда я трезвела, были разные ситуации, мне было больно, тяжело, когда раскрывали мою анонимность. А тем более, если делали это грязно. В такой ситуации я у жен не была достаточно привлекательной. Представляете, если бы мою подноготную раскрыли, скажем, в центре семьи и детей, куда я пришла с пятой традицией. Я начинаю ей рассказывать о своих «похождениях». Благодаря одиннадцатой традиции мы «фильтруем базар», в том числе.

Вернусь к следующему. Я поняла со временем нахождения в сообществе, насколько нужно тщательно продумывать политику взаимоотношения с общественностью. Во-первых, я всегда очень ответственно отношусь к тому, кто, например, в нашей домашней группе будет получать доверенность от фонда и идти и предлагать сотрудничество с различными соц.организациями. Потому что я понимаю, что это лицо, которое будет представлять все сообщество в целом. Иначе, люди уйдут. Как на меня среагируют, если я приду с грязной головой и в «трениках». Я представляю лицо сообщества в целом. Это важно. Для меня важно, кто выступает на конференции потому что. Я поняла, что конференция – это очень важная вещь. Она задает, фактически, ход деятельности всего сообщества в целом. Моя задача, когда я выбираю делегатов на конференцию, делаю это очень тщательно. На конференцию должны поехать лучшие представители моей группы. Так же важно, кто отвечает на звонки. Придет новичок на группу или не придет? Это тоже зависит от того человека, кто берет трубку. В глазах новичка мы тоже можем быть привлекательными или нет.

В ракурсе одиннадцатой традиции еще хотела сказать. По поводу привлекательности наших идей при сотрудничестве с различными организациями. Мой опыт такой, что я общалась с врачами, с соц.работниками, с духовенством. Что я для себя выяснила? Для того, чтобы я была привлекательна для них, как лицо АА, мне нужно уяснить самое главное: я не попрошайка. Я этот момент использую в жизни. Он прекрасно работает. На пять с плюсом. Если я иду к врачам, я не попрошайка. Я не буду у них клянчить место для стенда. Я прихожу и говорю о том, что мы предлагаем вам сотрудничество. Рассказываю, как мы можем облегчить участь больных, предоставить раздаточный материал, направить их на группы. После этого со мной совершенно по-другому стали разговаривать. Что касаемо личной жизни, здесь я, конечно, уже давно не пресмыкаюсь, когда мне что-то надо. Я знаю свои права. Когда я вижу, что расположения ко мне нет, люди не хотят работать, тогда я уже по-другому с ними разговаривала.

В конце расскажу о своем опыте: что делать с нарушителями этой традиции. Была ситуация, что в одном городе появилось общество трезвости, которое стало использовать фактически имя АА в свою пользу. Что было сделано? Одна сильная группа города написала письмо в совет по обслуживанию. Совет написал письмо, в котором разъяснял позицию АА и просил данную организацию этого не делать. Ругаться, наезжать бесполезно. Мало того, не нужно этого делать, чтобы не опускаться до уровня тех людей, которые совершают проступок. Многие люди не знают наших традиций. Наша задача построить отношения с организациями так, чтобы они вписались в наши традиции. Я могу только описать, рассказать, что мы делаем, что не делаем. Эти организации не обязаны знать наши традиции.

Закончу словами важнейшими для меня, для Юли-алкоголички — анонимность, причем, анонимность, как самопожертвование и как работа с собственным эгоцентризмом. Потому что эгоцентризм чуть не убил меня. Я вам предлагаю, тем, кто недавно к нам присоединился, посмотреть на то, что важнейшим показателем является не срок трезвости человека. А качество трезвости. Что этот человека делает. Не только для сообщества. Для мира, для семьи, для природы. Для меня то большой показатель. Уважаемые новички, судите по делам впереди идущих! Воздастся вам, будете счастливыми!

Вопрос: по каким еще критериям определяется качество трезвости? По вопросам, касающимся отношений человека в личной жизни? Как определяется качество трезвости?

Ответ: для меня такие истинные качества: духовность, как бы высокопарно это не звучало. Но это действительно так. Духовный человек заботливый, честный, готовый оказать помощь бескорыстно, без торговли. Самую простую помощь, например, я прихожу с работы, а у меня ужин готов. Или я доверяю. Я могу своему мужу сказать такие вещи, которые я никому не скажу. Для меня это тоже качество трезвости, не только его, но и моей тоже. Я ведь долго работала с тем, чтобы начать доверять. У меня степень доверия очень низкая. С детства у меня доверие у меня вытоптано. Я его взращивала с Богом.

Вопрос: зачем нужно служение на группе?

Ответ: я вообще не представляю себе, как можно жить без служения. Служение на группе дает мне возможность быть частью одного целого, чего-то очень важного. Вообще, группа АА – это очень важный аспект для меня. Я социальный человек. Я не люблю быть одна. Я даже не бухала одна. Мне обязательно нужна была компания. Сейчас я выздоравливаю, мне тоже нужна компания. Мне нужно построить отношения на доверии, уважении. Мне нужно быть полезной этим людям. Мне нужно что-то делать со своим эгоцентризмом. Я начинаю это делать со служений на группе. Меня будут судить по поступкам. Например, даже помыть полы. Если группа доверяет провести мне рабочее собрание – это вообще кайф. Ведущий на собрании – это очень важный элемент. Это большая ответственность. Служений много на группе. Можно выбрать любое. Если группа доверит это служение, то это уже успех. Поэтому, повторюсь, чтобы мне было комфортно, чтобы я чувствовала себя частью своей стаи, я должна им что-то отдать. Мне программа предлагает им это отдать в качестве служений.

Вопрос: когда я прихожу на работу, то говорю, что готов приносить прибыль вашей компании. Самопожертвование. Проходит время. И у меня нет ни физических, ни моральных сил выполнять работу, которой меня нагружают. Я бездельничаю. Получается, что я приношу ущерб той компании, с которой я сотрудничаю.

Ответ: я помню, что, когда я работала на одного замечательного человека. Много лет. У меня был один момент, что ему не нравится, как я работаю. Я у него спросила, что я могу сделать, как я могу улучшить качество своей работы. Он мне ответил. Мне это место было нужно, поэтому я работала над собой.

Вопрос: есть ли служение, которое ты не любишь, но иногда делаешь? Не было ли у тебя такого случая, что ты по незнанию нарушала анонимность? Можно ли было это исправить?

Ответ: я не люблю служение председателя. Я, честно говоря, не знаю, что там надо делать. Наверное, он нужен, если об этом написано в брошюре. А по поводу нарушения анонимности я не помню такого в своей практике. Может быть, это событие стерлось у меня в голове. Если только тогда, когда традиций в моей жизни не было. Я предполагаю, что нарушением анонимности была сплетня. По выходу из группы, могла кому-то чего-то рассказать о другом человеке. Сейчас в данный момент я не позволяю себе этого делать. Да и не интересно мне это стало. Своим подопечным я советую говорить о каких-то животрепещущих темах не на группе, а с доверенным лицом или, наконец, в кабинете у психолога.

Вопрос: был случай, что Бред Питт попал в АА и он нарушил 11 традицию – он об этом рассказал в интервью. Как это может повредить группе? Как сам человек потом может исправить эту ситуацию? Как группа действует в таком случае?

Ответ: скажи пожалуйста, как ты отнесешься к тому, если он забухает? Для меня это было ошибкой. Я находилась в иллюзии, что АА — это на всю жизнь. Вообще АА – это такая каста, они не пьют. От пьющего до непьющего – одна рюмка. Если алкоголик не идет по шагам и ничего не делает со своей головой – употребление неизбежно. Алкоголизм прогрессирует со страшной силой. Мне стоит хоть на недельку отойти от программы – все! Я психушка, я дурка! Я умереть хочу! У меня все подлые люди, вместе с Бредом Питтом.

У нас благодаря традициям руководителей на группе нет. Ни председатель, ни секретарь не может ничего сделать с пьющим человеком или с тем, кто нарушил анонимность. Задача того же председателя говорить нарушителю о том, что он нарушил, что это опасно. Раскрывать анонимность других людей не нужно. Нужно подумать о группе, о людях. Для них это важно, оставаться анонимными. Потому что подрывается доверие. Нарушители будут. Потому что не все изучают традиции, не все идут по шагам. Чтобы нарушителя традиции, срывников, страдающих алкоголиков было как можно меньше, я всегда говорю о том, что наша программа АА очень привлекательна, потому что шаги дают нам освобождение, выздоровление, здравомыслие. С помощью шагов мы можем быть счастливыми. Только жизнь с традициями. Если человек напишет биографию о себе, где он будет говорить только о себе, о своем опыте и о прохождении шагов. Он не нарушит одиннадцатую традицию.

Вопрос: у меня вопрос по поводу служения «на телефоне». Должен ли человек, который берет служение «на телефоне», должна ли у него быть трезвость привлекательной? Если я прохожу программу давно, срок трезвости у меня не большой. Как мне отвечать людьми, которые интересуются этим.

Ответ: для кого привлекательной? По большому счету тут все просто. Нужен служащий, если есть желающий. Пожалуйста, если группа доверяет, то значит привлекательная трезвость. Если нет, то нужно обратить на себя внимание. У меня всегда просто: группа – это мое зеркало, в котором все отражено. Если за мной какой-то кося, это всегда вылезет наружу. Вот она честность и привлекательность. Как группа решит, значит, так оно и есть.

Вопрос: у меня есть готовность пройти шаги. Я хочу заключить соглашение со спонсором. У меня только второй день чистоты. Мне нужно узнать, можно ли это делать? Мне это крайне необходимо. У меня другого выхода нет. желание и готовность есть.

Ответ: а ты сам-то хочешь? Я бы побежала, нашла себе спонсора, сказала спонсору о том, что я хочу и послушала бы, что он мне сказал. Есть ли у тебя кто-то на примете. Два дня тяжеловато физически. Бог в помощь. Жизнь такая короткая, я поняла, что каждый день резвости – это подарок. Я все свое время пробухивала. А сейчас есть возможность при помощи шагов ощутить кайф жизни. Понимать, что, какие бы проблемы не были – это только трудности, это не беда.