Прага/Чехия

Домашняя группа: «Прага»

ТЕМА: «Третья традиция»

Краткая форма:

Единственное условие для того, чтобы стать членом АА — это желание бросить пить.

Развернутая форма:

Нам следует принимать всех, страдающих от алкоголизма. Поэтому мы не можем отказывать никому из тех, кто желает выздоравливать. Членство в АА никогда не должно связываться с денежными соображениями или с умением приспосабливаться. Любые два-три алкоголика, собравшиеся вместе с целью поддержания трезвости, могут называть себя группой АА при условии, что как группа они не входят в какую-либо другую организацию.

Привет, ребята. Зовут меня Петя, я алкоголик. Трезвый на сегодня 5 лет и 8 месяцев. Спасибо, что позвали.

Я знаю, что здесь много кто пришел недавно. Я когда пришел тоже думал, что это за традиции. Хрень какая-то! Как бы не сдохнуть тут. Пусть этим занимается кто-то не но я. Это было ошибочное мнение. Потому что Билл Уилсон, основатель программы, что традициями нужно заниматься новичкам сразу, сходу. Не надо тянуть, потому что это классная штука.

У меня было по-другому. Я сделал шаги, потом, будучи в сообществе, понял, что вы все неправильно все делаете. Я же знаю, как правильно вести группу, служить и так далее. Я решил изучить традиции для того, чтобы показать вам всем, как правильно. Я пошел в традиции, буду все рассказывать, как надо делать, как не надо, потому что есть мое мнение и неправильное.

Пришел изучать и первым, что я понял, что традиции про любовь, красоту. Они применяются только ко мне. Как алкоголик я никогда не умел сотрудничать. Потому что я, может быть, при хорошем раскладе, могу сделать так: возьму на себя ответственность сделать так, как считаю нужным и потом за все отвечу. Или наоборот: делайте сами, я ничего не буду, но тогда ответственность ваша. Никогда не было такого, что: вместе сделали, вместе взяли ответственность, вместе разделили ее.

Традиции привели к тому, что мы научились договариваться. Традиции не имеют никаких свойств, как законодательный режим. АА — это полная свобода. Даже можно сказать анархия, потому что сообщество удивительное когда Билл писал традиции: в 39 году была написана книга. Какое-то время все это просуществовало. Потом сообщество стало разваливаться. Потому что появилось много каких-то правил. Женщин выгоняли за распутное поведение в группах. Мужчин выгоняли за то, что кто-то кого-то позвал в бар и прочее. Был беспредел. Когда все правила, которые АА себе напридумывали, были собраны воедино, то ни Билл, ни Боб, оказалось, не подходят к АА. После этого были написаны традиции, которые сейчас существуют. Хотя мысли об этих традициях были гораздо раньше.

Поэтому традиции АА — это не правила, это не закон. Это о том, как сотрудничать, любить друг друга, искать компромиссы.

Мне нравится, как у нас говорят, что у нас есть 12 шагов, 12 традиций, 12 концепций обслуживания. Всего 36 позиций, три завета. 12 шагов — это для того, чтобы не совершить самоубийство, 12 традиций — для того, чтобы не совершить убийство, 12 концепций — для того, чтобы не совершить геноцид.

Для меня, как больного человека, это очень подходит.

Третья традиция, о которой я постараюсь рассказать. Первая традиция про единство, если не будет единства — мы погибнем. Есть такое определение эго — осознанное отделение кого-либо или чего-либо. Когда я осознанно отделяюсь от вас. В это одиночество алкоголизм меня загоняет и там душит. Потому что, когда я с вами, меня невозможно сломать. Я не забухаю. Поэтому сначала он меня отрезает от общения с группой, с друзьями, саможалость и так далее. Поэтому, пока есть единство — все окей.

Вторая традиция и остальные — как сохранить это единство. Это самое главное, что может быть. Чтобы не происходило, мы должны быть вместе. Как бы мы ни ругались, мы всегда должны сохранять единство. Кстати, о единстве. Я всегда думал, что на группе АА: все шагают в одном направлении, все одинаковые. Это полный детский инфантилизм. Все люди разные, у всех разный опыт, разные мнения по разным вопросам. Важно не это, а то, что мы сходимся все в единстве. Выход мы нашли в 12 шагах, в этом мы едины. Всегда, как бы мы не ссорились, нас спасает 5 традиция. Когда мы сильно спорим и ругаемся на группе, хорошо подумать о тех, кто еще страдает.

Итак, третья традиция. То, что висит на стенах, то, что мы зачитываем, это краткая традиция. Есть еще развернутая форма. Когда на рабочих собраниях, когда мы говорим о традициях, обсуждая важные вещи, мы читаем развернутую форму. Третья традиция — самая гуманная, самая милосердная. Для меня был удивительный факт, когда я прихожу на группу, приползаю, меня приносят — меня начинают обнимать, встречать, уделяют мне время. Я не знаю этих людей, я просто пришел, и меня слушают все эти тридцать человек, поддерживают меня, уважают меня, слушают мой бред. Я еще не служу, но меня уважают и любят просто по факту моего существования. Это удивительно. Я нигде этого раньше не встречал. Я не верил в это, думал, что они хотят меня ограбить, переписать квартиру на себя.

Понятно, что когда мы приходим на группы первый раз, мы обычно в разобранном состоянии. Выжженная земля. Что с меня взять? А люди меня обнимают и поддерживают. Им неважно, кто я, откуда. Сидит банкир, сидит бомж. Из одной кружки чай пьют. Это где такое возможно? В каком другом месте это возможно? Поэтому третья традиция — прекрасна, мы никогда не смотрим, кто ты, что ты. Не спрашиваем диагнозов. Наше членство должно встречать всех страдающих. «Привет, проходи, ты дома. Мы тебе поможем». Тут главное, чтобы человек страдал. Я вначале бегал и всем доносил идеи, а человек кайфует, ему неинтересно. Поэтому наше членство включает всех страдающих алкоголизмом.

Третья традиция открыла мне глаза, я сильно заблуждался. Я на группах услышал, что мы принимаем абсолютно всех людей. Неважно, что ты делал, делаешь и сделаешь в будущем. Для нас, как для сообщества. Все равно. Ты, как был членом АА, так им и останешься, до тех пор, пока сам того хочешь. Некоторые говорят «Я ухожу из АА». Как ты это сделаешь? Партбилет на стол положишь? Ты просто перестаешь на группы ходить, а мы продолжаем, мы тебя ждем и всегда рады тебе. Нельзя уйти или вернуться. Там нет дверей, условий. Вступительных взносов. Вообще ничего. Ты пришел — мы тебе рады, тебя нет — мы тебя ждем.

Раньше я приходил на группы. Там говорили. «Мы тебя поздравляем, теперь ты член сообщества. Как только ты заявляешь об этом». Но! Ты не становишься членом группы автоматически. Для меня это было удивление. Есть много разных групп АА. Разных. Я был на многих группах, в разных странах, разных форматов. Стать членом группы сложнее. Членство в группе оказалось очень ключевым. Если мы посмотрим на нашу эмблему АА, то там написано: выздоровление, единство, служение. Три грани, на которых держится мое выздоровление. Единственное, мне необходимо находится с вами, чтобы не погибнуть. Поэтому принадлежать к какой-то группе, это ключевая вещь, которая меня спасла. Потому что я пришел на группу, я пришел к вам. Я пришел к АА. К вам. Вот я, вот вы. И до того момента, пока я не стал приходить к себе в АА, все было не очень. Потому что я приходил не к себе, а к вам. Вы там где-то, а я там. У вас — там, а у меня — тут.

Как прийти к себе? В «Руководстве по обслуживанию» написано, что для большинства членов АА пребывание членов группы, которую они считают своей, является одним из ключевых условий поддержания трезвости. Это крайне важно. Потому что это такая огромная поддержка. Как сделать группу своей? Мне повезло, потому что я пришел и группа сразу вовлекла меня в служения. Я пришел весь зажатый, мир воинствующий, я на войне. Ко мне подошли ребята, попросили помыть кружки. Попросили о помощи. Я пошел, помыл кружки, мне стало как-то легче. Я разговаривал с анонимным братом. Потом на следующей группе я же сам предложил свою помощь. Я начал убирать со стола. А третий раз я пришел практически как к себе, расставлял стулья, доставал книги. Пока я не задействован в чем-то, неважно в чем, в организации группы, я приходил к ним. Я отсидел, высказался и ушел. Как только я начал что-то делать, я начал приходить к себе. Это невероятное чувство сопричастности. Меня принимают таким, какой я есть. Но и я начинаю вливаться в этот коллектив.

Частый вопрос: кто имеет право голоса на рабочем собрании? Идут споры часто. На самом деле никаких споров нет. У нас все за нас уже придумали в «Руководстве по обслуживанию». Если я хожу по разным группа АА, это все в третьей традиции, то моя группа меня принимает таким, какой я есть. С любовью, без условий. Это как улица с двусторонним движением. Группа ко мне так относится, как я к ней отношусь. Я беру обязанности по обслуживанию этой группы. Любые. Я учусь налаживать дружбу. Очень сложно. Я пришел в 37 лет в АА, я дружить не умею? Оказывается, не умею. Мне приходится со всеми этими людьми налаживать язык. Я привык общаться с людьми, которые меня по шерсти гладят, я с ними общаюсь. Тот, кто плохо — не будем общаться. И вот я прихожу в АА и мне приходится налаживать дружеские отношения, учится дружить с теми людьми, которые есть на группе. Я прихожу разрушенный. У меня проблемы, проблемы от моего эго. Я понимаю, что я вел себя по-идиотски. А как жить по-новому, я не знаю. Не знаю, как общаться с людьми. Это самое безопасное место на группе, чтобы научится это делать. Поэтому я беру ответственность по налаживанию дружбы, по обслуживанию группы. Группа, с свою очередь, предоставляет преимущество и право голосовать по вопросам, которые затрагивают АА в целом, что составляет основу структуры обслуживания. Группа дает преимущество и право голосовать на группе. То есть, на рабочих собраниях голосуют члены группы. Член группы — это человек, который берет на себя ответственность и обязанность по обслуживанию этой группы и учится налаживать на ней дружбу. Если это моя домашняя группа, то это мой второй дом. Это то безопасное место, куда можно прийти. Как у нас говорят: если тебе плохо — тебе нужна группа, если тебе хорошо — ты нужен группе. Это мой второй дом, куда я прихожу. Поэтому, конечно, если я приду в гости и начну говорить, что что-то не так: обои не того цвета, давайте переклеим, а потом уйду и больше к вам не приду, а вы живите с черными обоями. Голосуют люди какого цвета обои клеить те люди, которые в ней живут, или которые будут жить. Право голоса — очень важно. Третья традиция говорит, что ты можешь быть каким угодно, в АА полная свобода. Как Билл писал «Вы можете делать что угодно, только не курите опиум в лифтах». Поэтому в АА можно творить что угодно. Я сам думал, что сейчас будет «Эге-гей!».

В третьей традиции есть еще и другая сторона. Мы на самом деле можем попросить человека выйти из группы. Если человек ведет не совсем адекватно себя, чтобы группа продолжила свою работу, мы можем попросить его выйти. При этом нет жестких правил для вступления в группу никаких. Группа обязана предоставить служение человеку, если он хочет этого. Чтобы он мог влиться в этот коллектив. Конечно же для членства в АА (не членства в группе) нет никаких рамок. Ты являешься членом АА, как только заявляешь об этом. Ты можешь оставаться им так долго, как ты этого захочешь. И никто не может сказать тебе, что ты не член АА.

Так же важно понимать, что любые два-три алкоголика с целью поддержания трезвости являются группой АА. Все. Начинаем решать вопросы, чтобы остаться трезвыми, благодаря шагам. Мы являемся группой. Для этого не нужна регистрация, дипломы, вывески. Лицензии. Ничего. Вот мы собрались: я, Вася, чайник и мы сидим и решаем вопросы, как нам остаться трезвыми. Читаем книгу. Мы можем заявлять себя как группа АА, пользоваться всеми благами. Для этого нам не требуется никакая специальная регистрация. Все наши офисы, которые существуют, ассамблеи, конференции, вся структура обслуживания… Структура наша, кстати, очень ветвистая. У нас с одной стороны полная анархия.

Билл Уилсон, когда писал традиции, увлекался трудами князя Кропоткина, который писал про анархию. Он писал о том, что в анархии нам не нужно никакое руководство, потому что определенная группа людей, объединенная жизненно-важной целью может двигаться в заданном направлении без понуканий. Это имеется ввиду. А не то, что я где захочу, там и нагажу. Вполне себе структура. У нас есть комитеты, целая организация. Внизу вообще корпоративная система. При этом у нас нет управленческого органа. Группы управляют сами собой, посредством выбранных делегатов. Их выбирают из тех служащих, которые берут на себя ответственность по обслуживанию этой группы.

Когда я пришел на группу, я сначала мыл кружки, потом чай наливал. Потом меня сделали ответственным по литературе. Тоже очень забавная история, потому что видели, что больно борзый. Мне главное, чтобы я был главный. В итоге я эти книги разгружал в одно лицо. Это мне очень много дало. Поэтому, у кого нет служений, берите. Это вас соединит, это как страховочная веревка. Бывают моменты, когда неохота идти на группу, так надоели эти АА, тьфу на них. Сейчас уже нет, конечно. Тогда служения очень спасают. Присутствует внутренняя ответственность. Пойти на группу, чтобы послужить.

У меня были вопросы такие: считается ли нарушением организация групп по интересам (мужские, женские). Изучал этот вопрос. Это не является нарушением. Они могу быть совершенно разные: для священников, знаменитостей, женщин. Это не является отделением, при условии, что на этой группе обсуждаются вопросы, как остаться трезвым, как при помощи 12 шагов исцелиться от алкоголизма.

Поэтому в 3 традиции важно понимать, что это улица с двусторонним движением: меня любят с одной стороны, принимают, ценят, независимо от того, кто я, какой я, социальное положение — вообще ничего не важно. Ты наш и все. Ты дома. А с другой стороны — я в эту же сторону стараюсь внести небольшую лепту в эту группу, которую я сам выбираю. Самое главное, я стараюсь пытаться налаживать дружеские отношения со всеми. Важно, что со всеми!

Бывает часто, что у меня в 4 шаге были члены моей группы.

Что еще было показательным? Я прихожу на группу, все на группе говорят про духовность, про Бога. Какие они все хорошие, расчудесные. Духовность так и прет. После группы начинают друг друга «полоскать». Вопли, крики. Стульями кидались. Как положено. Пыль столбом. А я только начал выздоравливать, месяц или два. Я выхожу и думаю «Анонимные алкоголики тут говорят за духовность, а на улице ведут себя как черти». Всем оценки раздал. Потом я вышел и увидел, что после рабочки, после этого беспредела, они вышли на улицу, покурили, принесли друг другу свои извинения, признали свои ошибки, обнялись и пошли вместе домой. Вот это было удивительно. И то я понял, о чем они говорят.

На тот момент я понял, что нужно учится налаживать дружбу. Это не может быть так, как майонез «Моя семья» — мы там улыбаемся, всегда дружим. Ничего подобного. Если на группе, на рабочках все друг друга любят. Мир и покой, все друг друга понимают, то скорее всего эта группа ничего не делает. Скорее всего эта группа или мертвая, или ничего не делает, не доносит идеи до алкоголиков. Потому что как только появляется совместная работа по 5 традиции, сразу возникает масса споров. Потому что мы думаем, как лучше донести весть. Начинаются столкновения, терки. И это нормально. Это рост. Через эти ссоры, вопросы, примирения мы растем. Я всегда думал, что всегда должен быть мир, покой и душевное равновесие. Вопрос в том, как быстро мы приходим в этот душевный покой, как быстро мы можем приходить к компромиссам с разных полярных мнений, прийти в одну точку, для того, чтобы быть максимально эффективными.

Мы с вами сидим сейчас на группе, а в это время народ мрет от той болезни, от которой мы страдаем. Нам некогда ругаться, спорить. Нужно быстро нести весть.

В плане семьи по третьей традиции. Для меня традиции — «применять наши принципы во всех наших делах». Семья — это мои дела. Для меня важно было применять их в семье. Про духовность говорят. 3 традиция в АА: что бы ты ни сделал, что ты не делаешь, ты всегда будешь членом АА, пока ты заявляешь об этом. Так и в семье. Что бы ты ни не делал, ни сделал, ни делаешь, ты будешь членом семьи. Вспоминая детство, сгоряча скажешь «ты мне больше не отец», «ты мне больше не сын». Слова сказаны на эмоциях, а потом они остаются рубцами на всю оставшуюся жизнь. Стоит ли такие вещи говорить?

Один человек рассказал мне одну вещь, меня это потрясло до глубины души. В Чехии я увидел по отношению к своим детям: у нас как? Ребенок пошел на экзамен. Выходит, у ребенка спрашивают, как ты написал, сколько ошибок? А здесь в Чехии спрашивают «Как ты себя чувствуешь?». Им наплевать, как он написал. Им важно, как их ребенок себя чувствует. Это удивительно. После этого я услышал от человека: «духовность, как у собаки». Ребенок приходит, молодец. Получил «5», помыл посуду, маме помог. Молодец такой. Собака облизывает этого мальчика. Завтра мальчик пришел из школы с «2», подрался, порвал куртку, а собака его так же облизывает. Собаке все равно. Собака его любит и так, и сяк. Хотя бы иметь такую духовность, как у собаки. Как только ты хороший — я тебя люблю, а когда ты сделал не по-моему — я тебя не люблю.

Люди делают разные поступки. Многие поступки категорически отвратительны. Мне спонсор помог: отдели личность от поступка. «Не тебе ли, как алкоголику знать, что личность может совершить абсолютно разные поступки». Сегодня это ужасные отвратительные поступки, а с другой стороны эта же личность может делать и поступки, основанные на альтруизме, духовности. Поступок нужно отделить. Осуждать можно поступок, но не личность. Потому что я знаю, что любая личность может совершать любой поступок. Сегодня этот человек ворует у бабушки кошелек, оправдываясь тем, что ему не чем кормить детей. А завтра этот человек вытаскивает эту бабушку из ледяной реки. Отношение к человеку и в семье, и на группе вне зависимости от его поступков. Это то, что нам помогает быть вместе, чему мы учимся на группе. В этой безопасной обстановке. Хотя бы немного иметь духовности, хоть как от собаки.

Благодаря Богу и вам живой трезвый сегодня.

Вопрос: третий год в сообществе. Пандемия и все такое. Очень много приходит людей, которые не страдающие алкоголизмом, но называют себя алкоголиками. Они проходят шаги. Они, получается, становятся членами сообщества, проходят программу, хотя еще даже не розовое употребление, но им нравится. Как ты относишься к этому?

Ответ: четко по третьей традиции. Есть такое явление. В сообществе АА очень мало алкоголиков. Я пришел поначалу оценивал тоже. «Ты что пил? Я больше расплескал, чем ты выпил». Но у нас есть 3 традиция — мы не оцениваем. Есть шестая традиция. Билл об этом тоже говорил. Многих людей выгоняли из-за этого из группы. Чем хорошо наше сообщество, такой опыт уже был. Наше сообщество основано на на опыте. В шестой традиции написан следующее, что мы готовы отдать все, что есть у АА, кроме имени АА. Если вам нужен опыт, пришел человек, который не страдает, но говорит, что алкоголик. На мой взгляд не алкоголик. Но это моя субъективная личная оценка. Если человек заявляет, что он алкоголик, то нам этого достаточно. У нас нет тестов, лакмусовых бумажек. В БК написано, сколько нужно пить, как долго и как много, чтобы стать алкоголиком. Есть четкий ответ. Не так много и не так долго. Бывает человек, пивший два года такой же, как и пивший 25 лет. Поэтому я стараюсь не оценивать. Это считаю абсолютно неважным. Потому что эту программ делать просто так, по доброй воле… Я думаю, что это не наша задача. Раньше это было очень ярко. Я переживал из-за этого. Особенно, когда он начинает отдавать шаги. Бывали такие моменты, когда четко не алкоголик, поднимает руку, пришел новичок. Новичок хронический алкоголик. Я он идет к этому не алкоголику. Но Бог ставит все по своим местам. Мы кожей чувствуем. Тот новичок просто перешел к другому спонсору.

Вопрос: твое мнение по поводу цензов. На своем примере расскажу. Я служу здесь на аа24.онлайн. Есть групповое сознание, которое принимает ценз. Я помню, ты сказал, что если человек хочет брать служения, то группа обязана. Что ты думаешь по этому поводу?

Ответ: хорошо, что у нас алкоголику думать плохо. Есть «Руководство по обслуживанию» не потому что это правила и догмы. На этой группе аа24.онлайн — считаю ее подарком от Бога. То, что она до сих пор существует —

то воля Бога. На вашей группе вы делитесь своим опытом. Определяете ценз сами. Если мы говорим про живые группы, то ведущих стараются брать от полугода. Совсем недавно в Чехии на группе онлайн мы берем ваш опыт. Я сам на живые группы пришел на 2 месяцах, зашел в служение ведущего. Некому было. Потом собрали РС, и спросили, почему я веду на таком сроке трезвости. Выяснилось, что ведущий заболел и я должен был вести один раз. На рабочем собрании выяснилось, что мой срок трезвости не подходит для служения. Но, поскольку я уже вел группы, меня оставили на служении. Мы не можем подходить с точки зрения догматизма. У нас есть определенные моменты, но мы стараемся подходить к каждому случаю отдельно. Вон, например, парень сорвался, он был казначей, ведущий. Он деньги потерял. Но пришел. Мы не отняли у него служение. Поговорили с ним. Есть некоторые служения, которые требуют определенного опыта и знаний. Делегаты, например. Не потому что кто-то умнее. Дело в том, что ест определенная ответственность. Групповое сознание — любящий Бог. Он решает все эти вещи.

Вопрос: в основном я живу в Америке. У нас мало кто проводит людей по традициям. Шаги — да. Но на традиции мало кто обращает внимание. Поэтому, как ты рассказал, что 12 шагов — это персональное выздоровление, а 12 традиций — это групповое выздоровление. Это имеет большое значение. Я пришел на группу в 51 год, я мыл чашки, пепельницы. Мне говорили, что если ты что-то делаешь, ты получаешь взамен что-то хорошее. Я мыл полы, чего я только не делал. Все, кроме казначейства. В АА я прошел через все стадии, что смог бы и это сделать, но не хочу подвергать себя ответственности. Часто я видел, что разваливались группы из-за того, что было много денег. Вместе с тем 12 традиций держат наше сообщество вместе. Все, Что написано в книге, люди написали не зря. Все это имеет огромное значение. Все это приходит со временем. Все равно, сколько не приходишь на группы, век живи-век учись.

Вопрос: расскажи, как ты сохраняешь анонимность? Кто знает о том, что ты находишься в сообществе? Как у тебя с этим?

Ответ: анонимность — это крутая тема. Я услышал «анонимные алкоголики» и подумал, какие постыдные люди. Первая часть анонимности — это о том, что я алкоголик и кто об этом знает. У меня очень просто: я рассказываю о том, что я анонимный алкоголик тем людям, с которыми я собираюсь жить, кто будет играть какую-то роль в моей жизни. Я в сообществе АА, я хожу на группе, у меня много служений ,обещания 12 шага — мой телефон будет звонить круглосуточно, мне нужно будет иногда ночью ехать куда-то, иногда мне нужно будет ехать в полицию и так далее. Всем этим я буду заниматься всю свою жизнь. Поэтому сложно каждый раз врать, объяснять. Я всем, кто со мной связано, рассказываю, что я анонимный алкоголик: это мои друзья, родственники, родители, дети. Просто соседи этого не знают, это им не нужно знать. Открывая свою анонимность, я могу навредить своим детям, родителям. Если моя мама живет в маленькой деревне, будут ходить слухи, что ее сын алкоголик, нужно поберечь ее нервы. Так же и с детьми. Но я подошел к своим родителям, детям, жене и сказал, что мне придется иногда открывать свою анонимность. И теперь по своему разумению я открываю свою анонимность: когда это может привести к 12 шагу и когда я собираюсь жить с этим человеком. Я каждый раз обращаюсь к Богу, советуюсь со спонсором. Вторая часть анонимности гораздо важнее: когда я помыл дома полы, не нужно об этом сообщать своей жене. А то я помою полы и говорю «я полы помыл». Для меня анонимность — это сделал доброе дело и забудь о нем. В 4м шаге я написал одного человека, на которого я был зол, потому что он со мной не поздоровался, а я ему годами ранее помог поднять холодильник до 7 этажа. А я это помню до сих пор. Для меня анонимность — забыть то, что я делал хорошие дела. Перевел бабушку через дорогу и забыл.