Санкт-Петербург/Россия.

Домашняя группа «Спас».

Тема: «Как прогрессирует моя болезнь».

Привет! Меня зовут Ольга, я алкоголичка. Город Санкт-Петербург. Тема такая, знаете, она мне показалась интересной, которую задали: «Как прогрессировала моя болезнь». Вроде бы она должна печальку какую-то привнести, но на самом деле это правда. В начале своей трезвости, на начальном этапе, я не задумывалась над этим вопросом, ну может быть и хорошо, что я над ним не задумывалась, потому, что все эти слова вроде «болезнь прогрессирующая, она неизлечимая» – я не особо в них вдумывалась. Я состою сейчас во всяких чатах, и в одном чате нААших анонимных парень пишет: «Ребята, объясните, что такое «вы выздоровели?»» С точки зрения сегодняшнего дня, и я коснусь этого позже, я смогу объяснить, что значит «я выздоровела», но я вот подумала, что хорошо, что меня в начале не волновали эти вопросы. В начале для меня всё-таки ключевое было – перестать употреблять. Я была тем человеком, кто уже не мог уже остановиться на Силе воли. И что действительно, чем больше трезвости, тем больше надо тратить усилий на этот счет, тем больше я вижу насколько обширна моя болезнь и что такое алкоголизм. И хорошо, что я это вижу сейчас, хорошо, что я в самом начале это все не открылось так масштабно. Потому что все-таки без Бога, без этого контакта, без своего опыта этого присутствия Бога, ощущения Его, то если все это сразу осознать, что ж за «дурка»-то такая моя болезнь, то можно продолжить употреблять или пойти повеситься. А уже вот со своим собственным опытом на этот счет сегодня живешь и понимаешь, что ты в общем-то прекрасно живешь, несмотря на все эти проявления. Наверное, надо вернуться к началу моей трезвости, где в свете веществ, в свете алкоголя, как я видела, что моя болезнь прогрессировала.

Я первый раз пришла на собрание 1998 году. Вы мне все понравились, группа мне понравилась. Уже на тот момент меня особо уже никто не хотел видеть, ни родственники, ни друзья – это было уже каждодневное одиночное употребление. День сурка. Но все равно на тот момент, знаете, еще очень много было иллюзий: это просто пока сейчас так», я просто еще не Сильно захотела, но в какой-то момент я обязательно брошу. Конечно же там был такой момент, когда мне приходила (один раз мне пришла) мысль и четкое осознание, дня два оно продлилось: по ходу я не управляю этим процессом, у меня нет контроля над этой болезнью, ну, как сейчас я её так называю. Это употребление. Но это было страшно, я помню, и я это очень быстренько так задвинула, продолжив употреблять. И через несколько дней я решила, что мне показалось всё-таки, и я недостаточно хочу бросить. Вот когда я пришла на группу, я не помню, что там говорили, я ни слова не поняла, мне казалось, что теперь моя основная задача, когда я брошу, вернуться и общаться с этими ребятами. Потому что они какие-то другие, потому что они трезвые, потому что я ощущала какую-то теплоту. Не было ни знаний, ни понимания, что вот эти ребята и это общение, то, что есть у них – это и есть, собственно говоря, выздоровление, что мы нужны друг другу для выздоровления. Мне казалось, что я как-то должна с этим сама справиться, а потом уже вернуться.

Плюс еще был такой небольшой моментик, что всё же страшно себя было признать алкоголиком, что это тупик. Что если я признаю себя алкоголичкой, то куда дальше тогда двигаться? Я как бы алкоголичка, ну как бы еще не совсем. И я была тем человеком, который ходил раз в полгода, может раз в три месяца, я не трезвая приходила, я, так сказать, на ногах стояла, но была не трезвая. На тот момент, наверное, того эффекта уже не было, но я и не могла оставаться трезвой вообще. То есть мне надо было употреблять для того, чтобы жить, чтобы встать, чтобы двигаться как-то. Повторюсь: было еще очень много иллюзий. Многие рассказывают, когда приходят в Сообщество, что они активно пытались бросить. Я на тот момент не пыталась активно бросить. Я пыталась и было множество попыток, большое очень количество больничек, ГНБ, других больниц интоксикации – это, наверное, все были мои попытки.  Ну, переезды, там, то есть особых усилий я не прилагала. Я все еще жила в иллюзии, что в следующий раз у меня получится. В 2001 году я легла в ребцентр и, знаете, на самом деле я стала ходить на группу, я стала там проходить Шаги, но не было понимания, что мне это не обходимо, что мне нужна программа, что мне нужен Бог, что мне нужна Высшая Сила – этого всего не было.  Та молитва, которую я не отрицала, которая была на группе, или вообще обращение к Богу, но это, знаете, мной воспринималось как одно из. То есть одно из инструментов, которые дают. У меня не было понимания, что это вообще, как бы всё: отношение с Богом, с Высшей Силой, что это все инструменты, которые дают – они только лишь для этого, как обслуживающий инструмент. Что от этого контакта зависит все мое существование. И в тот момент произошло чудо, которое моя голова воспринимала как какую-то закономерность. Реально, в моей голове не уложилось, что Бог и я, несмотря на неактивные попытки, но все же. Сколько раз я говорила, что я не буду и потом начинала, сколько раз я ложилась на интоксикацию, а их было очень много уже на тот момент. Ну, реально было искреннее желание, что мне надо просто физически прийти в себя и все. Я выйду, и я перестану. Но я выходила, и в этот же день начинала употреблять. То есть эта мысль начинала крутиться за день-два до выхода из больнички. Моя голова это совершенно не связала, мне показалось, что то, что произошло, что я стала оставаться трезвой – это все так и должно быть.  Потому что уже на пятый день, пребывая в этом центре, в закрытом заведении произошло чудо – у меня ушло желание употреблять. Ни каких мыслей у меня не было на этот счет, знаете, просто такое эйфорическое состояние, желания употреблять нет! И почему-то я решила… Знаете, я даже помню свои мысли, что надо же как странно! А я думала, что это будет так тяжело. Значит, какая же я дурочка была, употребляла, так и раньше надо было перестать. Это же вообще, оказывается, так замечательно и так легко! И это состояние продолжалось три-четыре месяца.

Дальше Второго Шага я не пошла. Не видела смысла в этот момент, особого в этом во всем. На группы я ходила каждый день, через день. Меня все радовало, все прекрасно, все трезвые, друзья и компании. В общем мне было очень хорошо.  Я не понимала, что мне надо ещё что-то делать. Спонсор был у меня чисто для галочки. У меня даже не было понимания, не то, что я что-то думала на этот счет, что я что-то там не делаю, не звоню, даже понимания этого не было, что какая-то должна быть работа. И когда меня спрашивали: «А есть у тебя спонсор?» Я искренне говорила: «Да, есть. У меня есть телефон и я всегда могу позвонить если что.» Столько было иллюзий.

Болезнь, проявления ее. И тема поскольку такая, про болезнь. Мне реально казалось на тот момент (и я часто слышала на группах, в ребцентре, около трех месяцев, информацию о моей болезни) мне казалось, реально, что я знаю все, что я все поняла. А уж там, знаете, на четырех, на пяти месяцах я вообще чувствовала себя полным профессионалом, короче говоря, в этой области. Одержимое желание употреблять у меня не вернулось, но где-то вот в 5 месяцев, чуть больше 5 месяцев, у меня начали проявляться симптомы, так называемые духовные симптомы моей болезни. Жизнь стала очень серой, я начала очень сильно ругаться с друзьями, с мамой, с семьей. Очень много стало этого беспокойства, недовольства и раздражения. Мне пришла в голову мысль: я же помню, как произошло на пяти днях трезвости мне было прекрасно и хорошо, было эйфорическое состояние. Мне надо опять употребить и тогда, на следующий день у меня будет эйфорическое состояние и мне будет хорошо. Это я сейчас понимаю, что это безумная мысль. Я не понимала, что до этого было как-то по-другому, но думала, что в этот раз будет именно так.  Еще была целая план-схема: я точно знала, что я потом могу лечь в ребцентр, и потом совершенно спокойно останусь трезвой и потом разберусь, почему это произошло. И меня ждал очень неприятный сюрприз: я не смогла остановиться. У меня не было одержимости, то есть не только тяги, как у нас говорится, что тяга, она включается в тот момент, когда я выпиваю первую рюмку. Но у меня не было и одержимых мыслей, когда я пошла употреблять. Эта мысль, она где-то витала, но, знаете, вот этого одержимого желания еще не было. Наверное, в тот момент возможно было воспользоваться молитвой, прийти на группу, но мышление мое начало меняться. И первое, где я увидела, что болезнь спрогрессировала, вот тоже, наверное, какие-то подсознательные ожидания у меня были, что коль я не употребляла, то сейчас вот этот первый раз и единственный, как я считала – он будет такой же, как в самом-самом начале употребления, когда еще эффект был, когда все было по-другому. Когда я употребила в этот раз, это началось даже не с точки, в которой я находилась, когда я начала, а началось с точки гораздо ниже. То есть все стремительно просто понеслось вниз. Это вот как раз-таки прогрессия болезни: хотя я вроде бы оставалась трезвой, но при этом болезнь – она продолжала прогрессировать. Я, конечно, пожалела, я помнила свои лучшие времена в трезвости, как можно себя чувствовать. И этот ад – он сразу же меня захлестнул. И я попыталась выбраться из него активно практически сразу, но у меня уже ничего не получалось. То есть там были какие-то новые идеи: ну я же знаю, что делать, вот группы, там, мне надо обращаться за помощью, там, в центр лечь и так далее. В общем полтора года я еще побыла в срывах. Я считаю, что это чудо и удача, что я оттуда вылезла. Потому, что ничто уже не предвещало выздоровления. Самые страдания были вот в эти полтора года. Несмотря на то, что за эти полтора года я ложилась в ребцентр, и пять раз в детоксикации, потому что мне было очень плохо там находиться. И пятый раз стал последним. И это были не сплошняком полтора года употребления. Это были перерывчики на то время, пока я там находилась. Но с каждым разом мне было все хуже и хуже. И для меня было большим удивлением, когда я в очередной раз прибывала в ребцентр, мне каждый день и раз было плохо. И когда я вышла оттуда, я пошла употреблять, потому что я не могла так больше жить. Я не могла находится в этом «плохо». А лучше мне не становилось. В тот момент я не прибегала к какой-то активной молитве или просьбам к Богу, или к какой-то активной работе по Шагам. Я, конечно, пошла по Шагам, но в том темпе, в котором была. Но это уже не работало. Никакие хождения на группы – это уже ничего не работало. 

И в какой-то момент мне стало очень страшно. Я почувствовала, что нет контроля, я не понимала почему так происходит? Почему мои знакомые трезвые, почему у них получается? А почему у меня не получается? Я видела, как некоторые люди возвращались после срывов и оставались трезвыми. А что со мной не так? Возможности находится трезвой с каждой попыткой были всё меньше и меньше, всё быстрее и быстрее мне становилось хуже. Я все быстрее начинала сходить с ума от этих одержимых мыслей. В программе это не называется у нас «тягой», но это было какое-то сильное животное желание употреблять, которое было на физическом уровне. В какой-то момент, мне повезло, я на группе встретила человека, который меня знал. Мы поговорили, и он сказал: «Знаешь, тебе может помочь только Бог. Ты пытаешься, делаешь попытки: группы и спонсор. Это все замечательно и хорошо. Но ты видишь, что это не работает. Тебе может помочь только Бог». Это было какое-то стремное ощущение от его слов. Потому что я еще какое-то время пыталась отвертеться от того, что мне сказали, потому что несмотря на то, что я никогда не отрицала, что, что-то есть, я не была полным атеистом. Но то, что это должно внутри меня что-то поменять – в этом у меня не было вообще никакой надежды, не то что веры. Как это возможно? Как это может произойти? Все-таки ручка, бумажка, люди, группа – за это как-то можно подержаться, визуальное что-то такое. А как это может быть?

Но не смотря на свой сильный страх, я стала обращаться к этому Что-то. Я стала разговаривать своими словами. Хотя на тот момент у меня не было подробных инструкций, которых мне дали позже, там Одиннадцатый Шаг, инструкции, которые я сейчас даю своим девчонкам с самого начала. То есть Десятый, Одиннадцатый Шаг в самом начале, еще до прохождения Шагов. У меня не было этого. Было это как-то интуитивно. Я разговаривала с Богом, я начала просить Его, что «Ты же видишь, у меня не получается. Ну сделай что-нибудь. Сделай как-нибудь». У меня, конечно, были попытки в тот момент, но мне кажется это было ключевое, потому что я еще месяца два после этого употребляла. А после, через два месяца, обстоятельства сложились таким образом, что появились возможности. Появилась какая-то внутренняя готовность, что-то внутри поменялось. Не было этой лёгкости и эйфории, как в первый раз, но были какие-то внутренние силы, какая-то готовность, несмотря на свою печальку этого состояния, которое было: жалость к себе и что-то такое негативное, двигаться и оставаться трезвой была готовность. То есть Бог открыл глаза как-то по-другому. У меня же было такое искреннее убеждение, что я все знаю о программе, хотя это заблуждение мне и мешало. Я же все делаю, но программа в моем случае не работает. В тот момент, я на это посмотрела по-другому. Зрение открылось. Я поняла, что я вообще не понимала. Конечно, чем больше трезвости, тем больше открывается, но в тот момент, это был какой-то прорыв. Я все это по-другому услышала, по-другому увидела. Я помню, как я сидела на собрании в первый момент, слушая что говорят, ту же преамбулу, которую читают, и слыша каждое слово и были мысли: «А, здесь про это! Здесь же говорят про это! Надо же как удивительно!» И это все я не могу причислить ни к чему кроме как к чуду, как к Богу. Потому что, что поменялось за эти полтора года? Это уже была пятая попытка. И опять ребцентр, опять детоксикация, то есть внешние обстоятельства были схожи, но внутреннее состояние, ощущения, взгляд не менялся. И это могло произойти только как чудо.

На сегодняшний день, чем больше трезвости, тем больше я понимаю, что это чудо! Потому что вот опять же недавно с друзьями мы вспоминали, что года два или три назад, на таком глобальном, на юбилее, по-моему, городском ну вот, что-то такое мероприятие, когда была там перекличка, сроки трезвости, люди вставали, людей было много. В общем-то на тот момент с 16 годами трезвости встало немного человек, в соотношении с тем, сколько там до года, год, два года трезвости, несмотря на то, что не все, конечно, присутствовали, там свои дела были, но просто вот так получается на сегодняшний день. И я считаю, что мне в этом плане очень-очень сильно повезло. Очень много было шансов, и это реально было чудо, что, уйдя в этот срыв, я могла с него не вернуться.

Поскольку тема, заявленная именно про прогрессию болезни, наверное еще чуть-чуть скажу, что в тот момент была готовность, сила, знания открывшиеся, что надо делать все, действительно что полумеры не помогают, что я делала все, что мне говорила спонсор на тот момент. Даже при том, что на тот момент еще в Питере, не было столько «программных» людей, которые прошли бы Шаги, очень многие были в долгоиграющем процессе Шагов, не было особого понимания, как проходить Шаги. Были лишь немногие люди, которые появлялись, когда там москвичи приехали, финны приезжали. В Сообществе тогда не было такого количества групп и такого количества людей. Но несмотря на это, опять же с точки зрения сегодняшнего дня, я понимаю, что мой спонсор вела меня так, как могла. Там все было немного по-другому. Не буду тратить время на это и описывать, но даже несмотря на это, даже несмотря на то, что с моей точки зрения мы не совсем занимались программой – это дало очень большой эффект. Эффект – именно контакт с Богом, и какое-то смирение, пришедшее тогда.

Я тогда была готова сделать все. У меня еще тогда было написано, что это программа честности, и пришло озарение, что у меня болезнь – нечестность. Я не могу сама по себе быть честной, а так как на тот момент еще не было там Четвёртого Шага и контакта с Богом, я где-то внутреннее понимала, что я не вижу себя со стороны, свои заблуждения. У меня просто была готовность звонить спонсору каждый день Я каждый день ее спрашивала: «Вот давай я тебе сейчас расскажу весь свой день, а ты мне скажешь, где я была нечестна?» Я звонила с этой целью. И когда она мне говорила какие-то внутренние моменты и внешние заблуждения, что я исполняла и что я творила, то смирение было настолько сильным, что, когда она мне говорила: «Слушай, смотри здесь ты нечестна. Вот так-то и так-то, вот с этими людьми». Я была готова: «Ну, ок. Все, все. Я завтра тут признаюсь, тут скажу и больше так делать не буду», но силы и готовность для этого, давались мне свыше, и смирение давалось свыше. Благодаря этому, все это действовало. Где-то месяца через три-четыре, у меня произошел этот переломный момент, который обещается в Книге, у меня ушли эти одержимые мысли об употреблении. Они уже не были на каждодневной основе, периодически они приходили. Я очень много молилась, я очень много разговаривала с Богом, я где-то интуитивно понимала, что любая мысль об употреблении, даже такая как: ой, как плохо употреблять, хорошо, что я трезвая, а он выпивший – такие мысли могут привести меня не туда. Любая мысль и я начинала молиться. У меня тогда не было инструментов – спросить у Бога, а что мне делать прямо сейчас? Или кому-то быть полезной. Я просто продолжала молиться и бац! Я находилась в другой точке. То есть состояние, которое было с этой мыслью уходило, и я была уже в другом состоянии. И где-то на месяцах трех-четырех, я поняла уже постфактум, обернувшись, что это произошло некоторое время назад, что Бог избавил меня от желания употреблять. Я почувствовала, что это уже не вернётся. Некоторое время, конечно было состояние какой-то опаски: а вдруг, все-таки это вернётся? А через какое-то время я поняла, что все! Бог избавил. Мыслей нет на этот счет, желания нет. И это чудо произошло! До года трезвости, до полутора, с этим смирением, с этой готовностью – программу ставить на первое место. И я благодарна за то, что меня так сильно проволокло и тряхануло меня, не было каких-то жизненных сценариев, касаемо жизни. Была просто счастлива с того момента, когда меня начало отпускать, что я трезвая, ощущение душевного спокойствия, и общение с Богом. Пришло понимание, что любые вещи такие как, например, не понимали дома, я говорила: ну и ладно. Очень быстро отпускало! Не было своих жизненных сценариев «как должно быть дома», «какая должна быть работа», как-то я находилась больше в моменте, за счет общения с Богом. Где-то на полутора годах трезвости, костер под жопой не горел, мысль эта ушла и кстати она никогда больше не возвращалась, несмотря на все перипетии. Это к вопросу о том, что я считаю неизлечимой прогрессирующей болезнью на сегодняшний день. Что значит я выздоровела – Бог меня избавил от этого аспекта одержимости и физического аспекта, потому что я не начинаю. За это время у меня были периоды трезвости, когда я отходила от программы. Тяжелый эмоциональный период именно в тот момент, когда я отходила, а отходила я от программы надолго, на много лет. И несмотря на это и на духовную часть болезни, которая конечно же была, и она прогрессировала, и если останется время, то я поделюсь этим опытом. Но мысль об употреблении, типа «как же мне плохо, а я знаю, чем мне «сняться» – нет, она больше никогда не возвращалась. И это на сегодняшний день то, что я называю: Бог избавил и я выздоровела.

Где-то на полутора годах начала отходить от программы, по Шагам в тот момент я шла медленно. В тот момент это было не за счет того, что я что-то не хотела или была не готова, а просто на тот момент было такое понимание программы у спонсора, у большинства людей, которых я знала и соответственно у меня. По сути готовность и смирение было, и я делал то, что мне говорили. К тому моменту я подошла к Четвёртому Шагу и все прекрасно забросила. Какое-то живое внутреннее общение с Богом, вот этот вот контакт – он исчез. Я пришла в религию. Почувствовала кайф в религии, меня только кайф интересовал, который я получила. Изначально я просто там начала двигаться потому, что слышала опыт, и я решила попробовать. Потом получила кайф, эффект, и соответственно за этим эффектом я и двигалась. Живое общение с Богом – оно ушло и какое-то долгое время, несмотря на то, что эффект продолжался, это было такое вот нечто формальное и лицемерное из разряда того «куда свечку поставить, что прочитать, чтобы было так как я хочу». Ну и конечно же ради своих планов и сценариев, которых становилось все больше и больше. Чем больше я оставалась трезвой, тем больше мое эго поднимало голову и начинало раздуваться. И постепенно стало становиться, именно душевно, духовно, все хуже и хуже. Помимо этого, у меня были сценарии. На тот момент я не понимала, что это мое недовольство собой, недовольство окружающими – это попытки воплотить свои сценарии, хотя я на тот момент даже не знала, что это сценарии, это все духовная часть моей болезни. Таких знаний у меня не было. Мне казалось, что проблему с трезвостью мы решили, и как обещает программа меня избавили, то теперь мне надо как-то самой. Был заход к психологам, расстановщикам, изотерическим практикам, религия, где я искала эффект, как я это понимаю сейчас. Тогда это было просто другое состояние. Несмотря на это, нельзя все это перечеркнуть и сказать, что все это было неправильно или плохо. Я помню, как мой спонсор обратила на это мое внимание, когда мы были уже в Четвертом Шаге, сказав мне о том, что я везде искала Бога, я просто не там его искала. Моя душа искала. Началось в общем много лет такого поиска. Потом я пробовала вернуться в программу, я дошла снова до Четвертого Шага, сделала его. И опять же, сделав Четвёртый Шаг так, как мне объяснили. Я особо и не спрашивала, но те объяснения, которые были в тот момент, что Четвертый Шаг был похож на какое-то сочинение. На историю химической зависимости с прибавлением дефектов характера – вот так он выглядел. Абсолютно не поняла, как его писать, я его просто прочитала и человек дал мне час времени или в полчаса обратную связь, из разряда что он думает и чувствует по этому поводу, и я подумала, что это и есть Четвертый, Пятый Шаг. Дальше я сделала Шестой, Седьмой Шаг, но никакого эффекта я не увидела. А я почему-то эффект ждала сначала после Четвертого, потом после Пятого, потом после Шестого и Седьмого. Ну, думаю, значит это точно не имеет никакого отношения к моему состоянию и дальше я продолжать не стала. Опять же даже понимания о том, что программа – это все Шаги, это практика Шагов, и вообще, что это – общение с Богом, а Шаги как обслуживающий инструмент для того, чтобы этот контакт был возможным – у меня этого не было. Потом были снова попытки, какие-то психологи. Потом я заболела очень физически и у меня была только одна мысль: «К каким врачам мне пойти?» И все переместилось в то, что я страдаю и нахожусь в депрессии именно из-за этого.

В общем болезнь моя прогрессировала. Я помню, как я приходила на группы, я слушала людей, которые впереди идущие, которых отпустило, и я прям им завидовала, потому что на тот момент, у меня было уже лет шесть трезвости, семь. И у меня уже давно не было такого состояния, была постоянная депрессия, мысли «зачем я живу?», хотя употреблять совсем не хотелось. Неужели я так и буду волочить свое существование? неужели это и есть моя трезвость? Я их слушала и завидовала, думала: ну ничего, ничего. Сейчас, они останутся побольше трезвыми, и им тоже будет очень плохо. Потом, позже, я узнала, что если ты настоящий алкоголик, то с течением времени, если у тебя не появляется этого контакта и он не расширяется, то тебе должно становится хуже, тебе не должно становится лучше. Тебе должно становиться хуже. И у меня именно так и было.

Последние пару тройку лет, у меня не было уже физических Сил. Это состояние проявлялось на физическом уровне, не было никаких ресурсов. Это слава Богу у меня работа была такая, что мне не нужно было появляться каждый день и работа была на телефоне и не постоянная. Потому что на тот момент я работать уже не могла. В конечном итоге всех этих страданий и мысли о том, что мне жить уже не хочется, я встретила девушку на группе, которую я знала в начале своей трезвости и я видела, что она совсем в другом состоянии. Не буду вдаваться в подробности, но именно эта девушка повела меня полноценно по Шагам. Когда-то были только надежды брезжащего счастья, несмотря на свой опыт, что это действительно это алкоголизм, и что это состояние поменяется у меня не было. И в середине Девятых Шагов, все обещания, которые там написаны – они у меня сбылись и совсем было другое состояние у меня. Дальше уже было начало моей практики Десятого, Одиннадцатого Шага. На данный момент я считаю это основное. Какие-то понимания и недопонимания приходили в процессе практики, я двигалась. На сегодняшний день, самое дорогое что у меня есть – это коннект с Богом, с которым действительно можно общаться, слышать ответы и быть управляемым Богом. И несмотря на то, что я отлетаю и ухожу в какие-то состояния, за последние несколько лет практики я вижу прогресс, потому что я выхожу из этих состояний быстрее. Может быть несколько часов или дней, а раньше это было по-другому абсолютно. И достаточный период я ощущаю Бога, несмотря на различные состояния: жалости к себе и безысходности. И конечно это Бог. Контакт с Ним. Движение в этом направлении. Чудо, которое происходит. Если подытожить, прогрессия болезни и здесь, но несмотря на это я вижу, что, когда я отлетаю и что-то делаю (а может у меня порог чувствительности стал меньше), то есть мне кажется, что, что-то сделанное или что-то, когда я куда-то улетела в мысли и пошла их гонять, в каких-то сценариях, то «колбасит» меня в этот момент, мне кажется, гораздо больше, чем это было в начале трезвости или потом в какой-то другой период, например, сейчас. Это сразу – вжикс! И ты ныряешь вниз. Но слава Богу есть Бог, и ты можешь завопить оттуда: «Боже, Боже, давай как-то будем выбираться! Опять я сама, опять Тебя отодвинула. Давай помогай!» Ну и как-то быстро это происходит, быстро Он протягивает руку и вытаскивает из этого. Очень желаю всем этого, идти по этому пути и обрести контакт со своей Высшей Силой.  Спасибо.

Вопрос: Скажи, пожалуйста, вот 18 лет трезвости – это большой опыт. Как ты сейчас себя теперь называешь? Называешь ли ты себя алкоголичкой, или ты уже выздоровевший алкоголик, или ты это не озвучиваешь? Как?
Ответ: Нет, не озвучиваю, да, я все еще считаю… Знаешь, чем дальше, тем больше я вижу насколько я алкоголичка. Вот именно алкоголизм в понимании именно болезни – то из-за чего я начала употреблять. Поэтому как бы да, так себя и называю. Чем дальше, тем больше вижу, просто больше контакта стало с Богом. Когда я отлетаю от Него, я быстрее возвращаюсь, иногда не отлетаю. Как-то больше веры стало и это правда. Очень много счастливых моментов на сегодняшний день. Как-то Бог неожиданно… Поворачиваешься, а здесь уже поменяли, здесь поменяли, здесь и здесь. Но как бы без Него, чем дальше я иду, тем больше я ощущаю, что без Него я ничто. Абсолютно. У болезни какие-то такие новые хитрости становятся. Я как раз сейчас в очередном круге Шагов нахожусь, и там в очередной раз дописываю Четвертый Шаг. Вчера писала переворот и молилась, просила Бога показать, открыть мне, дать нечестности здесь. Знаешь, пишу такие достаточно смешные для себя вещи, ну, как-то сама смеюсь над этим. Бог показывает, что я тут хотела, как бы, да? Да я хотела, как бы (там с творчеством связано) была претензия к Богу, что вот на тот момент не избавил от того, что я нервничаю в этом процессе, что я парюсь, что есть какие-то дефекты, а я хочу только наслаждаться и получать удовольствие. И когда я начала вот это все расписывать, то Бог показал, а зачем я этого хочу? А я хочу, эго мое хочет, чтобы все. Эго хочет в очередной раз сказать Богу: «До свидания! Всё, Боже, спасибо. Всё было замечательно, короче говоря. Ты все сделал, а дальше я пойду сама». И я думаю – оба! Как хитро все. Ради чего мне нужно это. То есть постоянное какое-то мое стремление моей болезни уже раз и навсегда что-то получить, для того, чтобы всё, теперь дальше идти самой. Чтобы не обращаться вот так вот часто, часто, часто к Богу. Хотя во всех религиях, практиках мира, написано, что мы зависимы от этой Силы и вообще не существует в мире независимости, что мне постоянно нужна вот помощь, а мне как алкоголичке особенно.

Вопрос: Спасибо большое за опыт. У меня два вопроса: как ты практикуешь Двенадцатый Шаг? И как на сегодня проявляется твоя болезнь? Спасибо. 

Ответ: Спасибо за вопрос. Мне кажется. это как будто Бог говорит: «Ну-ка давай посмотрим, как еще твоя болезнь проявляется? Давай поговорим об этом!» Давай поговорим об этом.

По поводу проявления болезни. Конкретно если брать на сегодня, на вчера. Внешние, так скажем, проявления. Внешние проявления были такие, что я в очередной раз без молитвы собиралась туда, куда мне с утра надо было выезжать. С молитвой, когда я постоянно в этом процессе нахожусь, то я собираюсь и одупляюсь, когда мне надо выходить. Сегодня, в очередной раз это было без Бога, и я летела на машине, быстрее, быстрее. И с трассы я одуплилась и начала молиться: «Боже, ну давай уже как-то сам рули. Потому что я опаздываю. Рули сам». Потому что это состояние, когда ты летишь и недоволен всеми на дороге, недоволен собой, то от этого никому не легче.  Опозданий меньше не будет, а можно уйти в очень далекие дали в таком состоянии. Ну слава Богу, Бог меня одуплил меня. Было у меня такое конкретно проявление болезни.

Вчера, например, я пообщалась с подспонсорной, была в прекрасном состоянии, молилась и, когда пришел муж домой, а я ему два дня назад сказала, что хочу цветов, тем более у меня было 18 лет трезвости и мне бы хотелось цветов. Он мне значит подарил какую-то медальку, и я сижу, молюсь: «Боже, давай как ты хочешь, так и будет. Забери мои ожидания.» И у меня такое бывает, что вот молитва, она как бы не из глубины, то есть как бы внешне да, а внутренне нет, сделай по-моему. Просто муж заходит, и я не успев, не одуплив ничего в этот момент говорю: «А, опять без цветов, короче, пришел. А, ну, понятно». Это к изменениям. Потому что раньше это могло перерасти в конфликт. Пришел поздно, пришел с работы, уставший и я тут же как бы, не перед этим, а тут же, я это говорю, и внутреннее начинаю молится. А дальше это уже делаю не я, а Бог. Получается какая-то улыбка и с юмором. Вот это то, что я делала вчера. То есть конфликта не было, ничего не было. Я переключилась и это тоже Бог, это не я. А проявление болезни, было такое. Если вот конкретно брать вчерашний и сегодняшний день.

Двенадцатый Шаг. На сегодняшний день, мое любимое КМБ – туда не пускают, я очень люблю туда ходить. И до пандемии, я ходила раз в неделю или чаще. С психологами у нас хорошие отношения. Они нам прям сами говорили, что вот тот-то, тот-то уже готов начать что-то делать. Иногда мы спрашиваем психологов: «Есть ли кто-нибудь, кто реально хочет? И мне разрешали и не только мне, разрешали приходить и читать Книжку, где алкаши лежат на детоксе подолгу. И я иногда, несколько раз в неделю приезжала, и мы сидели с девочкой и с женщиной читали Книгу. Вот вообще за Двенадцатый Шаг могу большое спасибо сказать своему предыдущему спонсору, она меня конечно в новом круге Шагов ткнула носом, что там написано: «Напряжённая работа с другими…», потому что у меня долгое время была иллюзия, что я раньше высказывалась, спикерила на группе, поднимала руку и кто ко мне не подошел, тот не подошел. Ведь это же Бог ко мне направляет? Ну, извините. Было очень мало Двенадцатого Шага и спонсор меня пинком пнула, сказав, что не катит так, давай сама бери телефоны, если дадут. И хотя за все время, мне всего лишь один раз не дали, а остальные с удовольствием давали. Сама звони, сама предлагай, сама читай Книгу, если у человека один-два дня трезвости. Прежде чем пойти по Шагам, встречайся, читай Десятый, Одиннадцатый Шаг, читай Книгу. И много у меня было такой работы, и сейчас есть на данный момент. Я в пандемию был небольшой перерыв, когда я немного работала в Двенадцатом Шаге. Каждый день, понемногу времени. На данный момент, два-три часа в день я этому процессу посвящаю. Очень люблю свежих новичков. Так скажу.

Вопрос: Спасибо за спикерскую. Какие принципы программы тебе дала первый спонсор и какие принципы ты сейчас используешь? Какие даешь своим подспонсорным?

Ответ: Спасибо за вопрос. И очень классно, что он касается первого и последнего спонсора, потому что их было много. Очень много они менялись. Только последний спонсор, от которого я сама ушла. А так получалось, что у них что-то в жизни происходило и они меня передавали кому-то. Просто больше времени заняло. Первый спонсор, со своим пониманием программы и я со своим пониманием программы, и вообще, как это было в Сообществе в Питере в 2002 году, она мне дала первый принцип – это честность. Кристальная честность. Причем внешне я это реализовывала. Я говорила, что звонила каждый день, общалась и долгое время это происходило, потому что я понимала, что я могу себя легко запутать со своей нечестностью. Здесь честно, а тут нечестно. И вот это общение с Богом, мне не давали как принцип, это было интуитивно. На сегодняшний день для меня самый главный принцип – это общение с Богом. Это самый ключевой принцип. Общение с Богом, постоянно молится, коннект с Богом – это самое основное, что я делаю. То есть принцип, когда я сомневаюсь, я ничего не делаю, я останавливаюсь и зову Бога – это самое основное. Потому что это мое понимание, что остальное все без этого, без Бога, я выверну как угодно, то есть я запутаю себя в этих принципах честности, я не знаю там по поводу уважения/неуважения, принятия бессилия/непринятия бессилия – вот просто запутаю себя на раз. Я буду спрашивать у других людей, а кто скажет, как мне жить? Да никто не знает, также как я сама. Основой является обращение к Богу. Остановка. Только Он знает, как мне нужно себя вести в той или иной ситуации, как поступить, Он обязательно подскажет, разрулит. Мне нужно выйти из своей головы, пойти какими-то другими делами заняться, иногда интуитивно ответы приходят. То есть все это к Нему. Потому что если я опираюсь на свою голову, то я обязательно запутаюсь.

И у нас написано в Книжке, что кратчайшим путем не является прямая, в жизни не действует это. Для меня это основное сейчас в жизни. То есть вот если взять сейчас самую банальность: мне нужно поговорить с мужем, и мне пришло, что надо об этом поговорить. В одинаковых обстоятельствах, он пришел с работы, уставший, но в хорошем настроении.  В одной ситуации надо сейчас говорить, а в другой ситуации не надо сейчас говорить. Знает об этом только Бог. Сейчас или не сейчас. Говорить или не говорить. Я своими мозгом в этом не разберусь. Моя больная голова, остается как испорченный компьютер. А Бог подсказывает мне эти вещи, если я к нему обращаюсь. Либо в форменных ответах, которые иногда тоже приходят: «Молчи» или «Говори». Или в форме обстоятельств, когда бывает, что ты хочешь открыть рот и тут какой-то звонок, и ты понимаешь, что не склеится разговор.  Ну вот на банальной такой ситуации. и принцип этот: остановиться и позвать Его и следовать Ему – это стало ключевым и революционным принципом на сегодняшний день. 

Это все прошло через мой опыт по поводу принципов. У меня был уже период времени и практики в Шагах, я поняла это постфактум. Тогда я этого не понимала. Когда я пыталась на своих парусах, на своей силе воли дуть по этим принципам, следовать им, и каждый раз был какой-то крах. И потом я поняла, что у меня нет своих сил, нет своих сил по Шагам пройти, у меня нет своих сил ничего делать, воплощать. Это все мой мозг превращает в какие-то идеи и превращает в принципы. Только Бог, только к Богу. Это внутренняя уловка мозга, когда я внутреннее начинаю себя плохо чувствовать. Первая реакция: что мне надо сделать? В этой сфере, в этой? Я сейчас буду применять эти принципы и типа через это ввернусь в коннект с Богом. Только на сегодняшний день, я быстрее одупляюсь, что причина не в этом, причина в том, что нет коннекта с Богом, а все остальное – следствие. Нифига мне не надо нигде ничего делать, как идет, так и идет. Мне надо усиленно сейчас налаживать этот коннект с Богом, больше молиться, медитировать, идти по Двенадцатому Шагу. И когда я к нему подключаюсь, внешнее начинает разруливаться само. Бог делает так, что я поступаю на основании принципов. Спасибо.

Вопрос: Спасибо за опыт. Глупый вопрос, но спрошу: тяга бывает? Мысли приходят: а что, если немного выпить?

Ответ: На сегодняшний день не приходят. Именно мысли, конкретно в том контексте как ты спрашиваешь (наверное, потому что я в твою голову забраться не могу), то нет. Это как ушло на трех-четырех месяцах и все. Просто что-то такое неопределенное, именно в качестве одной мысли, а не второй за ней, вот прилетели откуда-то, извне. Как в программе говорят: «У меня стоит ретранслятор какой-то херни, и я почему-то его ловлю». Например, я смотрю в окно, перевесившись из окна, и мне приходит мысль: «Ой, я сейчас упаду». Я не верю в эту мысль, я не начинаю думать о ней. Ну, бывает прилетит какая-то фигня непонятная. Я переключилась и пошла дальше. Может быть в таком контексте иногда. И то можно пересчитать по пальцам, такая мысль может залететь, но я не считаю ее своей. Своей мыслью я считаю ту, в которую я поверила и начала думать, как-то рассматривать. Вот этого не происходит.

Последний раз это было года два, три назад, мы смотрели какое-то кино, где чуваки употребляют охриненно там алкоголь, наркотики, деньги, бабки, употребление, драйв. Я вышла из кинотеатра и мне залетела эта мысль, что ни хрена себе, а прикольно же сейчас, ведь деньги есть, могу себе позволить. Это была одна единственная мысль, ну как не моя. Я тут же остановилась. Нихрена себе, откуда это она прилетела? Так посмеялась над собой и пошла дальше.  То есть не пошло обдумывание на этот счет. Это первый раз, когда такие мысли приходили. Перед срывом они не были одержимыми, а так. Я их уже рассматривала, я в них верила, это были мои мысли, и я сорвалась.

Вопрос: Были ли серьезные потери, когда ты была с АА, но не применяла Шаги в жизни?

Ответ: Спасибо большое. Все же повторюсь. Основной потерей я считаю дальше вот эта прогрессия болезни, именно то состояние, та точка, которая я считаю она даже ниже была в духовном плане чувств вот этих и эмоционального состояния, с которого я начала подниматься вот уже вернувшись в программу. Это было ниже даже, чем после срыва. Именно психически, духовного состояния. Мне кажется это основная потеря.

А внешне, конечно были. Спасибо за вопрос. Их было много. Наверное, из самых ярких таких моментов – я в какой-то момент трезвости начала болеть. Болезни в трезвости не были чем-то серьезным, там по женским делам и с кишечником, но это приносило очень много физической боли и дискомфорта, реально. И очень это было изнуряюще на ежедневной основе. И врачи на тот момент не понимали, что со мной, они не понимали почему на меня не действуют таблетки? Это, наверное, во мне было столько подавленного к тому моменту, и не было желания жить, и организм так реагировал. Мы же существа такие, и физические, и духовные, сопротивляться, бороться жить не хотело тело мое. Это приносило мне множество страданий на каждодневной основе. Я пыталась найти выход у врачей, в религии, во многих местах, в результате мне таблетки начали помогать вначале Девятых Шагов. На данный момент, мое здоровье не идеальное, но я не болею сейчас на каждодневной основе и спасибо Богу за это. Даже физическое здоровье, очень хорошо восстановилось. Ну и конечно же я была очень сильно безумная, на том состоянии и том поиске, ища врача, а мне все говорили по-честному, что они не знают, что со мной происходит и что с вами делать. И одна попалась, которая сказала: «Я знаю, я вас приведу куда нужно». Потом я узнала, что это была мошенница. Там был целый медицинский центр, много людей было обмануто, но я тогда чуть не умерла. Она делала всякие уколы, я приносила туда деньги, очень сильные боли у меня были в спине. И когда каким-то чудесным образом, я уже взмолилась от боли: «Боже, сделай что-нибудь. Либо убей меня, либо сделай. Я не понимаю, что происходит!» И вот это, наверное, было признание какого-то бессилия и бац, бац! В этот же вечер я была уже у другого врача, с помощью каких-то людей, которые мне сказали: «Слушай, так у тебя что-то с желудком». И тот человек, к которому я попала, оказалось мама у него профессор гастроэнтерологии. На следующий день я уже глотала трубку, у меня оказалось три язвы желудка, меня положили в больницу, от этих уколов начали выпадать волосы и остановились все процессы в организме. В общем они меня восстановили, а врачи в больнице на меня смотрели широкими глазами с вопросом «КАК?» Еще бы неделя и я бы попала на стол к хирургу, либо я умерла от кровотечения. «Как долго вы ходили, почему не обратились к другому врачу?» И я считаю, что это болезнь безумия. «А потому что, я была уверена и был свой сценарий – кто мне должен помочь». Это чисто проявление болезни, одно из ярких внешних проявлений, когда я могла умереть в трезвости. И кстати в тюрьму тоже могли посадить в трезвости.

Вопрос: Поделюсь чуть-чуть о себе, кратко. Я шестой год в программе, и я в семье проживаю период такой, я стал жену видеть по-другому. И у меня возникают вопросы в семье, типа: «А может мы разные люди?» Разные взгляды какие-то у нас, и я вижу ее по-другому, чем в трезвости. Приходилось тебе проживать такой опыт в семье, что ты задумывалась об этом?

Ответ: Спасибо за вопрос. Очень важный. И все же у нас семейные вещи и вещи сексуального характера, по которым наша болезнь очень сильно бьет. Опять же этот ответ будет про меня, потому что у нас в Книжке написано, что мы разные люди, и кому-то не нужно сходиться, и я не знаю кому как надо. Но у меня было очень много вещей на этот счет. На сегодняшний день – это просто мысль, как зацикленность, вертящая в голове, что блин, возможно мне надо разводиться, мне точно надо разводиться. На сегодня это для меня как маркер моей больнухи. Моя больнуха зацепилась. Потому что идеальный вариант в этом случае сказать: «Боже, ты хочешь, чтобы мы разошлись и развелись, ну давай. А сейчас давай уже выйдем отсюда из этих мыслей», потому что моя болезнь вариться в этих мыслях, иногда я проскакиваю этот момент первых мыслей, и я проваливаюсь в это. Поэтому для меня это маркер, потому что это изматывающее состояние, там ничего не происходит. Я на этих мыслях ничего не иду и не делаю, но я страдаю от этих мыслей. Голова меня опять разводит.

А так, в виде опыта каких-то с подвижек и изменений на этот счет – это самый колоссальный опыт Десятого, Одиннадцатого Шага. Потому что я уже в трезвости вышла за муж. И выходила я замуж на тех духовных подъёмах после тех Девятых Шагов, которых я рассказывала, что обещания начали сбываться. Муж мой тоже из нашего кружка, из параллельного Сообщества. Он тоже был на таком же подъеме, когда мы знакомились, когда мы общались, первые полгода. И вдруг это все обвалилось и много было разных мыслей и попыток, и со спонсором я главы, следующие за рабочим текстом, читала, как раз к вопросу, я пыталась эти принципы воплощать, какой мне надо быть. А здесь вот так, а здесь вот так. Все равно подсознательно мечтаешь, что он каким-то образом поменяется. В конечном счете я на это все плюнула и слава Богу. Я просто начала верить, я просто услышала на группе от кого-то: «Не надо ни с кем строить отношения, надо строить отношения с Богом. Все!» Чем больше я буду строить с Богом отношения, направлю в Него свои усилия, Он как бы сам сделает так, что я буду полагаться на Него и Он разрулит все мои обстоятельства в ту или в другую сторону. Самые основные с подвижки, они начались на еще более углубленном этапе этого Десятого, Одиннадцатого Шага. И еще больше какого-то направления моих усилий на общение с Богом.  Бог начал многие вещи разруливать. Менять. Какие-то вопросы менять, с какими-то давать силы жить и не гнать, поэтому поводу и заниматься своей жизнью. На сегодняшний день, Бог, когда рулит, то Он решает все вопросы. Там конечно много моей болезни проявляется, но Он как-то дает Силы, и счастливые моменты. Поэтому появление этой мысли у меня – это проявление болезни. Потому что по факту я могу Его попросить и жить сегодняшним днем. В моем случае, все эти принципы могут мною воплощены только в контакте с Богом. Сам Он и воплощает, когда ты делаешь что-то по-настоящему, по-новому, и реакция какая-то абсолютно другая. И ты это как бы увидишь, но это не ты специально усилием воли сделал. Для меня вообще основные подвижки начались с углубленной практикой Десятого, Одиннадцатого Шага. Даже Двенадцатый Шаг, такой усиленный, на ежедневной основе (а был период, когда это было по пять – шесть часов в день) – это не решало моменты семейных отношений. Это решало только то, что я не гнала по этому поводу.  То есть –Бог, Бог, Бог. Спасибо.

Вопрос: Спасибо. Твои нетрезвые поступки, действия в плане честности. Как ты прошла в трезвости это. И твое отношение к этим ситуациям в жизни?

Ответ: Не совсем поняла вопрос. Расскажу, как поняла. С какими-то последствиями, либо в виде чувств напряжённых, либо виде больших последствий. Сказать, что я сама это прошла – нет. Ну вот Бог как-то провел, пронес, да и на сегодняшний день, сказать, что я кристально везде честна? Да, нет конечно. Я стараюсь двигаться с Богом в этом направлении. Потому что, если я не вылетаю из этого и спрашиваю постоянно, каждые пять-десять минут: «Что мне делать сейчас?» Собственно Он меня и ведет по дню. Но если я вылетаю, то всякое бывает. Иногда до последнего! Это было пару лет назад и год назад, я мужу врала про деньги, которые я получала. У нас совместный бюджет, у меня были свои страхи. Я к Богу. Как бы, так и говорила, я просто разговаривала с Богом на этот счет. «Боже, ну ты поменяй это как-то. Мне и правда очень страшно. Я не могу сказать. Пожалуйста, сделай что-нибудь». Я всегда общалась с Богом, потому что даже если начать что-то делать на силе воли, да нет у меня этих ресурсов. Для меня это просто симптомы и показатель того, что я отошла от Бога. В какой-то момент начали приходить силы, и Бог стал забирать эти страхи. И эти моменты были обсуждены с мужем и договорены в плане честности этого вопроса. «Можно я буду вот тут откладывать и не буду тебе об этом сообщать?» Мне как бы неудобно и неловко. Он сказал: «Ладно, окей, давай». Это значительно упростило дело. Я конечно перестала испытывать напряг в этом деле. Потому что есть какие-то договоренности, нет нечестности. Но какие-то вещи на сегодняшний день все равно остаются. Но как-то с Богом двигаюсь дальше. Спасибо.