Россия, г. Санкт — Петербург

Домашняя группа: Стальная Балка

ТЕМА: Зло воображаемое или реальное способно нас убить

Всем привет, меня Юрий зовут. Я алкоголик. Город Санкт-Петербург. Приветствую всех, кто представился в чате. Поздравления всем, кто озвучил свои срока трезвости. Обращусь, наверное, к тем, у кого до года трезвости. Как бы вам сейчас ни было, знайте, это еще не вся трезвость. Впереди много интересного. Говорю как человек, который находится в этой теме уже более 9,5 лет. У меня есть спонсор. Он знает, что он мой спонсор. Я регулярно у него наблюдаюсь. У моего спонсора тоже есть спонсор. Я тоже его знаю. У меня есть ребята, которые обратились ко мне за спонсированием, и мы идем по этому пути. Есть те, с которыми мы идем почти те же самые, там, чуть меньше 9-ти лет. И есть те, которые присоединились недавно. И это лучшее для меня позиция: быть между спонсором и подопечными. Здесь вообще довольно скучно, в Сообществе, становится, если не спонсировать. Потому что духовный рост как раз происходит через помощь другим. А у нас в книге «Анонимные Алкоголики» говорится, что жизненно важно работать с другими. Говорится в рассказе Билла, например, имея в виду Эбби Течера, который работал с Биллом Уилсоном так же, как Билл потом будет работать с другими алкоголиками. В этом суть и душа Сообщества Анонимных Алкоголиков, в том, чтобы наконец-то найти Силу, более могущественную, чем синька. А дальше применить ее помимо проблемы употребления ко всем остальным сферам.

Именно так и произошло со мной. Я попал в Сообщество, в которое никогда не хотел попадать. О том, что я алкоголик, я узнал последним. Всем остальным это было уже известно. Хотя в школе меня в классе 8-ом прозвали Главбухом. Вовсе не потому, что я хорошо умел считать. Ну, и был я такой метущейся человеческой развалиной, опять же, как говорится в большой книге. Я вообще в детстве хотел, чтобы про меня написали книгу, и ее про меня написали. В этой книге нет моего имени, но там четко про меня написано. Про раздраженного, неудовлетворенного, обеспокоенного типа, который страдает синдромом терминальной уникальности, но очень хочет оказаться в центре внимания и очень боится оказаться в центре внимания. И со всем этим багажом: разрушенной семьей, сожженными мостами, долгами, эмоциональным банкротством – со всем этим я попал в эти комнаты, чтобы наконец-то обрести Бога и начать жить свою лучшую жизнь. Несмотря на то, что в ней есть место взлетам и падениям, я все равно могу сказать, что я живу свою лучшую жизнь. С тех пор как я попал в Сообщество, с тех пор, как я нашел себе спонсора, начал выполнять Программу выздоровления, отдавать ее дальше, изучать традиции, концепции, служить и так далее, у меня больше нет ни одного… знаете, как это сказать? Плохой день, да?.. – такой вещи просто нет. У меня бывают плохие часы, плохие минуты, но такого, чтобы дерьмовый день, такого, собственно, нет. Несмотря на то, что состояния бывают разные. Я человек с подвижной психикой. И как раз тема спикерской: «зло воображаемое или реальное», которое причиняют нам люди, как говорится в большой книге (как-то в анонсе это: раз, так! – убрали. Ха-ха), обладало силой, способной убить. И хотя мне хочется в те моменты, когда я испытываю это чувство, чтобы умерли именно они – убиваю я сам себя, потому что испытывать вот эту злобу и обиду. Это все равно, что пить яд в надежде, что умрет другой человек.

Кстати, давайте, чтобы это не выглядело как-то очень пафосно. Во-первых, моя задача вас здесь развлечь. Потому что выздоровление должно быть веселым. Это мнение моего спонсора, которое я полностью разделяю. Через юмор мы лучше, я, по крайней мере: мне лучше заходит любая информация, если она не на серьезных щах, а подается как: окей, да, кажется, смертельное заболевание, но есть момент, лайфхак, собственно, как ты можешь выжить. Спонсор, если что – это не гуру, а выживший. Это тот человек, который видел некоторое дерьмо и может поделиться, рассказать, как он остался при этом трезвым и в сознании.

Если у вас есть возможность, включите обязательно камеры, чтобы это не было таким месседжем в пустоту. Потому что я вижу, конечно же, ваши аватары, но особенно приятно видеть еще какую-то вербальную реакцию. Спасибо тем, кто это уже делает. По вашим лицам и жестам я пойму насколько все заскучали. К тому же некоторые лица даже знакомые. Это вообще замечательно. И видно, что застал, как будто, в не очень удобное время в удобном месте, но круто. Здорово, что суббота, вечер, трезвые. Присоединились целый час слушать какого-то очкарика. Выскочку. Наверное, что-то произошло с нами, раз нам теперь это надо.

Итак, тема спикерской – кусочек из Четвертого шага. Подозреваю, я не спрашивал организаторов, но подозреваю, что, наверно, хотят, чтобы я поделился опытом именно на эту тему. И я попробую. Невозможно будет не зацепить остальные шаги, но попробуем сфокусироваться именно на истории с Четвертым шагом, где мы проводим тщательную и бесстрашно инвентаризацию: личную, моральную и, самое главное, собственную инвентаризацию, а не инвентаризацию других людей, чем я раньше с удовольствием занимался. И было мне очень плохо. И кто-то за это должен был отвечать. И обычно отвечали другие люди. То есть, мне казалось, что в моей жизни постоянно кто-то виноват. И вот этот мужчина со сложной судьбой, на которого я все время претендовал (ну, образ, собственно), ему мешают стать счастливым, радостным и свободным именно другие люди. И поэтому, когда мне сказали составить список этих людей – ух, я такой! Ну, все сейчас. Сейчас мы начнем! И оказалось, что я не настолько важен, чтобы знать миллионы людей. Там была всего лишь сотня, сотня фамилий. А следующие разы я каждый год составляю топ людей, которые меня задели за этот год. И, слава Богу, что с каждым разом там все меньше и меньше народу. И все больше претензий у меня именно к принципам. Мне не нравятся какие-то явления из серии: за все нужно платить, я должен следить за здоровьем. Ну, чем старше я становлюсь, я понимаю, что все, с гарантий, например, меня уже сняли. Как бы теперь все уже только за деньги. Уже запчасти нужно, короче, подбирать и так далее.

Четвертый шаг бессмысленен без трех предыдущих в том плане, что к нему даже и не подойти. Потому что я должен признать, что я действительно бессилен перед алкоголем, что было, в общем-то, не сложно. Сложнее было признать, что моя жизнь неуправляема. Однако стоило просто посмотреть, куда я собирался попасть в 30 лет и куда я попал, да? Я собирался попасть куда-нибудь на Лазурный берег, на вечеринку. На Лазурный берег в мир селебрити, яхт, больших денег, а вместо этого я оказался в бесплатном ребцентре с алкоголиками, наркоманами, людьми без определенного места жительства. Кажется, мой план не сработал. Так, по крайней мере, сказал мне мой спонсор. И я тут понял, что действительно, оказывается, то самое здравомыслие заключается просто в моменте, что я могу связать поступок с его последствием. Отсутствие здравомыслия – это слабоумие. Я всю жизнь был слабоумным, хотя и претендовал на самого умного на местности и так далее.

Во Втором шаге мне предлагалось, что раз я не справляюсь сам, то есть, что-то, что может мне помочь, да?.. как я уже говорил, Сила, более могущественная, чем синька. И сегодня такая Сила есть. И помимо того, что Она решила мою проблему с алкоголем, Она решает массу других проблем. Приходится обращаться. Ну, «приходится», наверное, не то слово. Это стало образом жизни. Это стало такой надстройкой, которая, ну, если не делает меня лучше как человека, то, по крайней мере, делает меня чуть более осознанным, чуть более эмпатичным. Чуть чаще я замечаю, что у вас тоже есть чувства. И оказывается, какие-то мои слова и действия могут вас задевать. И, несмотря на то, что мои слова и действия по-прежнему продолжают вас задевать, у меня нынче есть возможность это исправлять. Если это действительно произошло по моей вине.

И поскольку не было у меня совершенно никакого ни духовного, ни религиозного опыта, было довольно просто описать, во что я готов поверить. Да, во все что угодно. Все что угодно было лучше, чем то, во что я верил до этого. Потому что когда врешь постоянно, то и не веришь никому. Потому что считаешь, что, ну, все, кажется, что весь мир так и устроен. Что если я вру, выдумываю, исполняю, подставляю, обманываю и так далее, то, видимо, также себя ведут и все остальные.

В Третьем шаге мне предложили, раз уж я выбрал, чье лицо вставлять в икону, выразить готовность и подписать контракт и следовать этому. И перестать быть генеральным директором своей жизни. Меня выгнали из состава соучредителей, но оставили исполнительным директором. Теперь есть точные директивы от Кого-то другого, от Силы более могущественной, и через эти директивы я буду строить свою жизнь. Готов ли я попробовать? Да, готов. И после этого, собственно, а чем докажешь, что ты сделал это? У Четвертого шага есть звук – звук ручки по бумаге. И мне следовало посмотреть, а вообще что такое из себя представляет моя жизнь. И когда я посмотрел это в Четвертом шаге, мне, ну, где-то на середине, на самом деле, пути, мне расхотелось. Я всегда хотел быть этим человеком, а потом вдруг я расхотел, расхотел хотеть быть этим человеком. Просто вдруг выяснилось, что то, что я думаю о своей жизни и то, что она из себя представляет – это настолько 2 разные вещи, что они, как будто, между собой даже не очень знакомы. Это такая социально приемлемая шизофрения: я виню все и всех в несбыточности собственной жизни. Любые свои провалы, любые свои ошибки, любые неприятности в своей жизни, я пропускаю через себя лютой болью и стараюсь найти виноватых. Я заточен под то, чтобы только кайфовать. Причем неважно как бы от чего. Понятное дело, что алкоголь и наркотики там идут впереди, потому что их проще всего достать и эффект от них наиболее сильный. Если бы алкоголя не было, его бы выдумали. Для этого есть масса примеров, как люди, живущие в племенах, несмотря на то, что у нас 21 век, есть до сих пор люди, живущие первобытно-общинным строем, племенные. Где-нибудь в Амазонке, в Африке, в Латинской Америке. И у них там нет алкоголя, и, я скажу, было такое сообщение, что в одном племени дети или подростки сжигали экскременты какого-то животного и через эти пары кайфовали. Это просто к тому, что если не будет, чем упороться, мы найдем, чем упороться. Я, по крайней мере, точно. Я не был согласен жить эту жизнь. И на сухую все это воспринимать. Я не согласен. Мне нужна анестезия. Дайте мне что-нибудь, чем я могу унять ту боль, которая во мне жила с самого детства. Боль вот этой непохожести. Боль того, что я… какое-то недопонимание у всего мира по отношению ко мне. Что мне постоянно страшно. Что никто не дает гарантий, что там будет дальше. Да? Вот это вот все. То есть, я не был готов жить эту жизнь совершенно. Удивительно, что я так долго продержался. Спасибо алкоголю: я бы так долго не продержался без него, поэтому алкоголь вообще не виноват, что он так на меня действует.

И спасибо наркотикам, потому что я бы так быстро не закончился, потому что я знаю людей, которые, собственно, начали там, где я закончил, да?.. они только начали. Ну, и в Четвертом шаге мне предложили посмотреть, причем первые 3 колонки, которые у нас описаны в книге, они же такие, да?.. обвинительные. Значит, кто? Что он мне сделал? В чем он виноват? Как это задело меня? Вот эта 3-я колонка: внутренняя основа обид, так называемые инстинкты.

Хотя тут слышал передовые новости из мира психологии, что якобы сейчас признается, что никаких инстинктов у нас нет. Есть только рефлексы. Ничего не могу по этому поводу сказать, но внутренняя основа обид есть точно, и причем, понимаете, да?.. то, что там описано, это не то, что касается исключительно алкоголиков. У нас у всех есть эти базовые вещи, как желание быть в безопасности, желание быть любимым, какое-то социальное признание. Вот это самоуважение – это про образы, какой образ я транслирую в тех или иных ситуациях. Что там еще у нас? Амбиции, страхи, как инстинкт самосохранения и так далее. Но здорово, что в Четвертом шаге можно увидеть какое-то… знаете, я был настолько чувствителен, что меня поцарапать можно было взглядом. Вот просто вы так на меня неправильно посмотрели – и все. Как будто, полоснули по мне бритовкой. И у меня сразу же все инстинкты рвались гнойниками практически. Из серии, что: а-а(!) – что задето все. Что задето? Все у меня задето. Сразу же. Потому что, ну, воспалены они. И любой ветерок, дуновение какое-то недружелюбного ветерка: оп – я такой понимаю, что все. И я снова завелся.

Вот эти 3 колонки, они очень классные. Они так – раз: осуждаешь. Мой внутренний прокурор выносит обвинительные приговоры. А дальше начинается интересная вещь. Нам говорится: мы пересмотрели свою прошлую жизнь и поняли, что люди бывают неправы. Мир и люди бывают неправы. Но дальше этого мы не пошли. Ну, из серии, что: да, окей. Все. Да, мир уродлив, люди козлы, надо заторчать, надо забухать. Надо чё-то сделать, чтобы это изменить. Причем: хочешь что-то изменить – начни с себя. Я всегда начинал с себя. Из серии, что упорись сам. Не было такого, что нужно кого-то напоить. Убелился сам – убели друга, это уже потом.

И возможность выйти из этого порочного круга, когда люди обижают меня, а я начинаю в ответ обижать их. Или если они сильнее меня, то я начинаю искать тех, кто слабее. В этом плане родственники страдали больше всех, потому что дистанция там довольно короткая. Там промазать тяжело. К тому же у родственников, у близких людей в принципе знаешь все болевые точки. Поэтому всегда знаешь, куда ужалить, чтобы… потому что, знаете, была такая концепция (слово-то какое: концепция)… видение мира мое состояло в том, что это качели. Мне казалось, что я могу быть наверху (качели, понимаете?.. которые качаются)… я могу быть наверху, только когда вы внизу. Мне для того, чтобы подняться повыше, нужно чтобы вы были пониже. Это пройдет время, прежде чем я уже в Сообществе благодаря Богу и опыту других людей начинаю понимать, что все-таки это больше похоже на такой баланс на шаре, да? Мы вместе стоим на шаре, и от наших общих движений зависит, что если падает кто-то один, падают все. И важно этот баланс держать. Это как раз про единство. Об этом очень здорово говорится в традициях. И они крайне важны для того, чтобы ярче жить. Ну, и, опять же, если шаги нужны, чтобы я примирился с собой, традиции нужны, чтобы я примирился с этим миром. Если шаги – это наша весть, то традиции эту весть охраняют и сохраняют. Поэтому Четвертый шаг, переходящий в Десятый шаг, а дальше – традиции здорово помогают перестать вредить так, как я вредил раньше, по крайней мере.

И такие открытия в этой части инвентаризации, в том, что, оказывается, меня убьют эти резентменты. Слово «резентмент», которое используется – это застарелая злоба и обида. Если мы на составные части разберем слово «резентмент»: ре- как пере- и чувства. То есть, «перечувствовать». Это слово никогда так не переводится. Но если перевести дословно как «перечувствовать», становится понятно, что имеется в виду. Я тащу вот этот свой багаж с детского сада, людей, которых я ненавидел, которых я периодически вспоминал. А почему? Шикарная же тема для спикерской: зло воображаемое или реальное. Моему мозгу все равно, какое. Что происходит? Воображаемое или реальное? Так это работает, когда мы смотрим в кинотеатре какой-нибудь ужастик, и я головой-то понимаю, что я вроде в кино, и ничего страшного не происходит. Но происходит что-то страшное на экране, мозг в это включился – ну, и все, собственно. Как бы он верит, что он находится в этой комнате, а там чувак с бензопилой. Поэтому если я вспоминаю какие-то события из прошлого, мой мозг начинает все заново это переживать. Ему все равно, 10 лет назад это произошло или вчера. И вот эти воспоминания у меня постоянно мелькают, вот эти миллиарды квакающих пакменов говорят: а ты помнишь, как с тобой обошлись в школе? А ты помнишь, как с тобой обошлись в детском саду? А, вот, помнишь, бывшая? А посмотри, она, кстати, счастлива сейчас без тебя. И мир несправедлив. И так далее.

И вот эти постоянные голоса, голоса, голоса, голоса. Вот зачем нам нужен Бог. Не за тем, чтобы стать святыми. А просто когда идея Бога возникает, она как солнце восходящее. И вот эти пакмены, они затыкаются, охреневают от этой идеи. Они такие: вау! И они замолкают. И они замолкают на какое-то время. Потому что через какое-то время они привыкают к этой идее Бога и начинают снова потихонечку моросить, моросить, моросить. И именно поэтому духовное пробуждение нужно обновлять. Не концепцию Бога, хотя и это тоже, знаете? Ведь мой контакт-то с Ним меняется. Я чуть лучше узнаю Его через какие-то испытания и еще через любой другой контакт с людьми. И из-за этого я могу описать чуть больше. Если раньше я смотрел на Бога через замочную скважину, дальше – в глазок, потом – приоткрытая дверь. И иногда мне даже дается возможность посмотреть на это в какой-то перспективе. Но это в лучшие дни, что называется. Четвертое измерение бытия – это же мир, где помимо меня есть еще Бог.

И мне предлагают: окей, раз это перечувствование может тебя убить, как от него избавиться? Желание избавиться от него, оно не такое сильное, как избавиться от алкоголя. Потому что алкоголь, вроде, понятно по первости, чё делать: не покупать, не держать дома, не ходить туда, где бухают или наливают. В моем случае это означало не выходить из дома. Не выходить из комнаты, не совершать ошибки, говорил мне внутренний Бродский. Но внутренний Есенин звал жарить спирт. И, делая эти простые вещи, я на какое-то время могу: оп! – типа отсрочить мой контакт с алкоголем.

А как быть с резентментами. Я не знаю, где их покупают, но у меня на кармане они были всегда. Всегда. Потому что как бы: хоп! – если что. Для того чтобы мне кого-то ненавидеть, мне даже не нужно как-то напрягаться. Вообще ни одна мышца в теле не напрягается. Просто: хоп! – приходит, и все. И здорово, что большая книга дает ответ на этот вопрос. Мне предлагается посмотреть на этих людей как на больных. Причем на больных, знаете, я даже когда… Есть же эта молитва: «Боже, помоги мне относиться к этому человеку как к больному другу». Мне иногда было трудно это проговаривать: как к больному другу. Я вспоминал, что вообще-то больше всех в этом мире я люблю себя! И помоги мне относиться к этому человеку, как к больному себе. И это срабатывало. Потому что, окей, я бы стал так к себе относиться? Ну, нет, не стал.

И теперь вот это вот разделение, когда я говорю с человеком или говорю с его больнухой, наоборот, оно мне понятно. И зачастую дает возможность просто даже не обижаться, не реагировать, когда человек как-то агрессивно настроен или как-то пытается со мной бороться. Я не говорю сейчас с каким-то разумным существом. Я говорю с больняком. Так же, как и я, да?.. сам бываю в больняке. И здорово, что люди не стесняются и говорят: слушай, ты в больняке еще. Да, вот, недавно такое было. Я повысил голос на человека и довольно высокомерно с ним разговаривал. А когда закончил разговор, я уже к Одиннадцатому шагу, к вечернему, проанализировал, такой: ага, да, кажется. Ну, не кажется, а совершенно точно я не прав.

И у меня, вспомнив события прожитого дня, мы просим прощение у Бога и спрашиваем, как нам исправить наши ошибки? И у меня составлен был план на следующий день: созвониться, признать свою неправоту, выразить сожаление и спросить, как я могу исправить. И это и произошло. И я человеку все это высказал, на что услышал: да, все нормально, я как бы понимал, что я общаюсь с твоей больнухой. И внутри меня опять что-то укололось из серии того, что одно дело, когда я признаю, что это больнуха, а другое дело, когда об этом говорите мне вы. И хорошо, что… на самом деле это очень приятно моему эго, когда ему больно. Приятно и полезно для моего выздоровления, но больно для моего эго.

Мне вообще хорошо бывает в дураках быть: человеком, который оказался в чем-то не прав, и в центре внимания. Это очень здорово умаляет мое эго. Ему не нравится быть правым. Ему хочется нравиться всем. А поскольку это невозможно, само это причиняет некоторую боль. Поэтому реально здорово: ничто его не сокращает, как возможность находиться в центре глупой ситуации в глупом виде.

Ну, и собственно молитвы. Молитвы – это тренеровочка такая: как бы все-таки надо помимо (тренеровочка, или обучение, да?), помимо обучения нужно еще практиковать. Понятное дело, что нам представлены в Четвертом шаге 3 колонки. И совершенно не важно, сколько колонок вы пишите: 6, 5, 4 или просто 3. Остальное записываете каким-то другим способом. Да, но в большой книге совершенно четко говорится: мы посмотрели, где мы были эгоистичны, бесчестны, корыстны и испуганы. Как только мы находили наши ошибки, мы тут же записывали. И стремились их исправить. Как минимум, есть вот это: узнать, где я эгоистичен, где я был нечестен, в чем была моя корысть, чего я боялся, в чем здесь ошибка и как мне ее исправлять? Вот эта возможность практического применения: в чем ошибка и как ее исправить? Не просто как бы: да, окей, был не прав, постараюсь больше так не делать. Хорошо. А как это можно исправить? Исправить ту ситуацию или попробовать не допустить ее в дальнейшем.

У меня по-прежнему возникают злоба, обида. Но они больше во мне не живут. Я стараюсь тут же… Четвертый шаг еще хорош тем, что ему не место в ящике стола, да?.. в этой тетрадке. Это должно быть вашим духовным инструментом. О, смотрите, как заговорил. Как будто, знаете, вещает: вашим(!) духовным инструментом. А моим, типа, не должен быть.

Это должен быть инструмент, который избавит меня от дальнейших огорчений. Потому что если я его не использую, то я нахожу себя в том самом унынии, когда вокруг все неправы. А когда вокруг все неправы, это значит, что мне только что выдали лицензию на отстрел «не правы». Потому что я-то прав. И это значит, что дробовик надо передернуть, ну, и идти. Уходя, гасите всех. А благодаря этому духовному инструменту: как увидеть свою сторону (а это иногда бывает неприятно) – я, ребятам когда даю инвентаризацию, я говорю: вы там про себя можете узнать такие вещи, которые не хочется знать. И это не про то, что я какой-то супер злодей. Я тоже рассчитывал: ну, окей, я узнаю о том, что я плохой парень. Вот этот флер плохого парня. Да? Я типа Bad Guy. А увидел на самом деле, что я подлый, мелкий, трусливый, такой гадливый, знаете, который исподтишка все делает, да? И мне, прям, вообще не понравилось вот это. Такой, знаете, который угодничает, лицемерит. Такой, знаете, для тех, кто помнит мультик про Маугли отечественный: шакал Табаки. Вот, примерно, вот такой вот образ. Хотя я думал, что я Шерхан. Что я такой тигр. Нет. Шакал Табаки. И это еще, когда в хорошей форме. А так-то просто, ну, какой-то. Нечто в проруби.

И сколько раз такое было, когда мне этот инструмент: помолился, охладил пыл, попробовал отнестись к этому человеку как-то по-другому и накидал даже в телефоне очень быстро инвентаризацию, где эгоистично, чё я хочу, какой у меня план? Да я хочу, чтобы мне подчинялись. Я не хочу чувствовать себя не очень. Как бы другие, как я уже говорил: мне плохо, и кто-то должен за это ответить. Я хочу видеть, как страдают другие люди от их собственной неправоты. И в этом сложно признаваться. Хочется сказать, в чем выражается моя зависть. Она бывает двух видов: я завидую вашему успеху и хочу, чтобы вы подтянули меня к этому успеху либо я завидую вашему успеху и хочу, чтобы вы потерпели фиаско. Чтобы вы опустились на уровень моего неуспеха. А про эти вещи как бы говорить стыдновато, ну, потому что разумом-то понятно, что это дичь, но, опять же, знания для меня не работают, поскольку болезнь у меня духовная по большей части, потому что есть физический и психический симптомы. Но поскольку болезнь духовная мне надо преодолеть заболевание духа, потому что есть обещание: преодолев заболевание духа, я приду в порядок во всех остальных аспектах тоже.

Повздорил, помню, с человеком. Опять же, чаты – это зло? Потому что в чатах, не знаю, как вы, я не могу прочитать интонацию. Я сразу читаю ее не в свою пользу. Я, прямо, вижу там, думаю: «Так! Ты что мне сейчас?.. Как ты смеешь мне такое говорить?» У меня включается вот этот образ Дона Карлеоне, который говорит: ты спрашиваешь, но спрашиваешь без уважения. Или какого-нибудь криминального авторитета отечественного со звездами вот здесь вот. Со мной нельзя так говорить. Никто этого не знает, кроме меня. Никто этот образ не видит: ни Дона Карлеоне – все как бы общаются, как общаются. И потом вдруг выясняется, что люди все это в виду не имели.

Но был момент, когда мне показалось, что меня обидели, и я очень хотел позвонить человеку. А он в другом городе. Знаете, как удобно, когда человек в другом городе. Да? Что он-то мне сделает? Я-то в другом городе. Я позвоню сейчас и его, что называется, научу уму-разуму. Но я, поскольку уже приучен, да?.. я цирковое животное, меня приучили к определенным трюкам, потому что я знаю, что за эти трюки вроде даже как сахарок положено.

И я так: хоп! – помолился, накидал переворотик. Все. Я называю это переворотом, поскольку это пересмотр взглядов. И сместить фокус со стороны человека, на которого обижен, на самого себя. А в чем мое участие. Если меня что-то задевает, значит, из меня что-то торчит. И нужно вот это доставать. Нужно ампутировать и залечивать эту рану. Опять же, в Десятом шаге говорится, в книге Двенадцать на Двенадцать говорится, что мы рассержены: что-то не так с нами. Собственно, древние греки так говорили: Юпитер, ты сердишься? Значит ты не прав. Потому что они понимали толк. Тем более у них там целый Пантеон был Богов. Под каждое явление было.

И соответственно, каждый раз, когда я так сержусь, да?.. что-то не так со мной, потому что если это меня задевает, что-то, значит, есть чему задеваться. И мне лучше от этого избавляться, потому что если я это буду копить, это может меня убить. Но это в каком плане: «это может»? Потому что это звучит так. А, как это тебя убьет? Ладно, ты, там, 10 лет не пьешь. Я могу дойти до крайней степени отчаяния. Перестав это делать, я начну копить эту злобу. Я, к сожалению (без какого-либо высокомерия), я, к сожалению, встречаю в Сообществе людей, которые остаются трезвыми собственными силами, считая, что в этом и состоит их трезвость. И они сходят с ума. Я знаю некоторых людей, которые… ну, просто с ними тяжело разговаривать. Он как бы живет в своем мире. Я не вправе его осуждать или переместить в какой-то другой мир, но со стороны это видится.

И мне хотелось бы, например, чтобы мне сказали. Кстати, спасибо огромное людям, которые, опять же, не боятся моего нрава, но говорят мне открыто: «Ты погнал. Что ты творишь? Смотри, что делаешь!» Это очень круто. Я в Сообществе приобрел действительно верных друзей, которые не боятся обидеть меня подобными комментариями. Потому что конструктивная критика мне нужна. У меня часто есть слепая зона, где я не вижу. Ну, просто не вижу. Поэтому мне нужен спонсор – человек не вовлеченный, который мне со стороны может рассказать. Для этого мне нужна обратная связь людей, которые могут сказать: «Слушай, ну…» Причем, иногда люди говорят, а я все равно не слышу. У меня был конфликт на работе, и зарамсили с главным бухгалтером – важнейшим человеком. С ней генеральный директор на «вы» общается, а я чё-то, там, знаете, у меня забрало упало, и я перешел на «ты». И она перешла. Но она как бы и так была на «ты» со мной, а тут я, значит: раз! Как полиция, знаете, полиция очень быстро переходит на «ты». Прям, они совершенно спокойно эту дистанцию сокращают. Особенно если ты за решеткой, то ты как бы сразу переходишь в разряд «ты». И я очень хорошо помню те времена, когда я бывал за этой решеткой. И здесь тоже, я перешел на «ты», и мы на повышенных тонах с ней поговорили. Уже, собственно, прошло несколько минут, ко мне уже коллеги подошли. Сказали: «Так. Ты вообще как, в порядке? Вообще, знаешь, мы сейчас уйдем из кабинета. Ты если хочешь пойти просить прощение, то самое время». Я такой: «Не за что тут просить прощение». И я не дозвонился до спонсора, позвонил доверенному лицу. Мне там тоже сказали: «Как только совершали ошибки, сразу же… Как ты думаешь, сразу же – это прям сейчас, через минутку? Или будем ждать до завтра? Учитывая, что завтра еще суббота и нерабочий день». Я такой: «Ну, ладно, ладно, ладно».

Где-то через полчаса благодаря той духовной практике, которая, так или иначе, при моей лени, но все равно накопилась за эти чуть больше 9 лет, я вдруг: оп! – возвращение здравомыслия, потому что я продолжаю все равно молиться Богу. И я всегда приглашаю Его в те ситуации или минуты, когда мне неочевидно: Он мне нужен или не нужен? Он мне нужен, на самом деле, всегда. Я на ровном месте могу подскользнуться. Как это: я во флот не лезу, меня и на бережку подкачивает. Ну, вот, собственно, меня действительно и подкачивает. И вот, через полчаса я такой: «Батюшки, что же я натворил-то? Ну, ладно, надо идти сдаваться». Как раз поговорил с коллегой, чтобы она оставила нас наедине, попытался выразить сожаление, меня погнали из кабинета. Как, собственно, завещала наша книга. Ее можно понять. А когда у меня есть готовность исправлять, ко мне возвращается здравомыслие.

Кто-то из философов, не буду говорить кто, просто не помню. Ну, по-моему, кто-то из недавних, 19-20 век, говорил, что гнев – это временное помешательство. И действительно, когда я в гневе, я явно неадекватен. И хорошо, когда мне об этом может кто-то сказать. И сейчас этот инструмент, он позволяет мне не засоряться, не жить прошлым, не жить обидами, а к тому же если с обидами ничего не делать, кажется, что как бы: а я простил все.

У меня периодически появляются ребята, которые говорят: «А мне нечего писать в Четвертом шаге. Я всех простил». А я в трезвости стал добирать то образование, которое не добрал, пока употреблял. Меня стала интересовать физика. И есть такая физическая теория о том, что (теория, по-моему, даже уже доказанная), что звук никуда не пропадает. Вот, тот звук, который мы слышим, там, условно хлопок, вот этот звук, он никуда не пропал. Он просто ушел на очень низкие частоты, которые нашему уху не слышны. Вы представляете, Вселенная полна звуков, которые мы не слышим. То же самое внутри меня до хрена злобы и обиды, которая просто ушла вниз, потому что я с ней ничего не сделал. Они периодически всплывают, поэтому важно этого карасика подсекать: сразу же промолил, прописал, отдал. А может, еще и увидел, что, кажется, когда-то я нанес ущерб. Кажется, когда-то я думал только о себе, обижал человека, а теперь обижаюсь на него в ответ, что он не хочет со мной общаться.

У меня так было. Я учился с девушкой. Она была такой, очень стереотипной девушкой. И я над ней посмеивался. И относился довольно высокомерно. А потом она вышла замуж за очень известного человека. Я такой сразу: «Так! А мне нужны эти связи». И я такой, знаете, к ней стал подкатывать, туда-сюда. А она мне: «Досвидос». Я такой: «Ах, ты, с*ка! Ты же зазналась совсем». А, собственно, что я до этого делал? И это все – это невозможно увидеть, просто взять, типа: «А-а! Я все понял». Только благодаря вот этой самой инвентаризации, которая, на самом деле, не занимает так много времени, благодаря вот этому инструменту… Это можно делать в голове, хотя, знаете, на бумаге или в телефоне это понятней. Потому что когда выносишь на бумагу… в голове проще потерять ориентиры. Опять же, в моей голове, как я уже говорил, внутренний прокурор, у меня там еще внутренний адвокат, внутренний юрист очень крутой. Внутренняя мусарня, которая легко берет на лапу. Понимаете?

Я себя отмазать могу с легкостью! Если че, сказать: «А я здесь ни при чем. Вокруг опять кто-то виноват». В интернетах кто-то неправ. И люди опять не ведают, что творят. А важно посмотреть: если меня это задевает, ну, задевает то, что делают другие люди… Есть вот эта сакраментальная фраза из большой книги: мир и люди управляли нами. Правильно. Потому что если мне кто-то не нравится, я боюсь приходить в это место. Я боюсь. Я не знаю, как реагировать. Я боюсь, что реакция перейдет на меня. Я боюсь каких-то конфликтов, потому что я вообще не силен в этой истории, когда происходит у меня с человеком какое-то напряженное общение, и я не знаю, как себя вести. Хорошо, что есть Бог. И теперь: «Боже, покажи мне, каким мне следует быть». Потому что раньше я считал, что я должен быть ко всему готов. Я, прям, краповый берет. То есть, я должен знать ответ на все вопросы. У меня должна быть молниеносная реакция. Я должен красноречиво и четко отбивать, отфутболивать любые слова. А оказалось, нет. Оказалось, нет, не должен.

Оказалось, я всего лишь человек. У меня ограниченный ресурс. Мои собственные силы не так уж и велики. Я еще вроде не пожилого возраста, но уже потихоньку я понимаю, что какие-то вещи даются сложнее, чем 20 лет назад. Возможность это признать, кстати, классная история, потому что в 30 лет, когда я попал в Сообщество, я был 12-летним мальчишкой, который заперт в теле взрослого мужичка, да?.. уже 30-летнего. Я очень боялся, что пройдет 10 лет, и мужичку будет уже 40. А 12-летний мальчик так и будет внутри сидеть и продолжать изображать, что он взрослый. И я понимал, что насколько далеко уже выстрелили мои одноклассники, однокурсники, мои сверстники, а я все имитирую. А я все имитирую. Я имитирую интересы. Имитирую жизнь. А интересует меня только одно: чем бы упороться. И как бы изобразить вам, что я успешен.

Слава Богу, что такого больше нет. Один из инструментов этого – это инвентаризация. И здорового, когда инвентаризация Четвертого шага: выявление этих ошибок и этот механизм, как я буду это исправлять сразу же. Сра-зу же, да?.. переходит в Десятый шаг и возможность быть полезным. То есть, в Десятом шаге содержатся все предыдущие шаги с момента принятия бессилия, приглашения Бога, принятия решения, инвентаризации. Разговора с другим алкоголиком: «Ой, я, кажется снова накосячил». И возможность идти и это исправлять. А потом идти и быть кому-то полезным. И для меня это самое понятная, наверное, аналогия с фильмом «Матрица». Там, собственно, когда они попадали в матрицу, там что-то какую-то миссию выполняли. Потому что вернуться из матрицы в жизнь: помните, что там нужно было сделать? Нужно было по телефону позвонить. Нужно было либо в будку зайти телефонную, либо, там, у Тринити был мобильный. Вот возвращение в реальный мир. Вот я часто оказываюсь в сказочном лесу, в трех соснах. Такой: «А-а-а!». Блуждаю в трех соснах. Вот он такой – реальлный мир. И мне нужно позвонить, чтобы мне сказали: «Э-эй. Давай обратно в зион». И меня выбрасывает. Да? Вот как раз обратно возвращаемся в Четвертое измерение бытия.

Мой спонсор очень любит мое внимание останавливать на таких моментах. Когда я звоню, а я звоню не только когда у меня пожар на тонущем корабле. А еще когда бывает, наоборот, все хорошо. Я звоню и говорю: «Да, у меня все хорошо». Он говорит: «Запомни этот момент. Это и есть реальность. Потому что когда ты мне звонишь в очередных своих гонках, помни, катастрофа существует только внутри твоей головы. Вне нее ее нету. Если ты спросишь у других людей, есть ли сейчас катастрофа, они тебе скажут: нету. Или назовут какую-то свою катастрофу. Потому что в реальном мире ее не существует. Это твоя голова».

Помните, как, опять же, если кто-то не смотрел, крайне рекомендую: две части мультфильма «Головоломка», где в голове у маленькой девочки (сначала маленькой в 1-й части, потом во 2-й части она уже подросток) живут вот эти вот эмоции: страх, гордыня и так далее. И как они ей управляют. И во 2-й части, когда она уже подросток, там появляется новая эмоция: тревога. И там у тревоги, у нее целый отдел из условно. Там служака, который продумывает варианты дальнейшего будущего. То есть, тревога пытается оградить эту девочку от каких-либо ошибок. Поэтому там 100-500 вариантов, которые нужно продумать. И все эти 100-500 вариантов, они ведут, естественно, к обрыву, к полнейшему поражению. И поэтому нужно себя обезопасить и не делать вообще ничего.

Поэтому пригласить Бога, очистить дом: проводить инвентаризацию, помогать другим – вот что избавляет меня от этого зла, воображаемого или реального. И дает возможность оставаться и физически трезвым, и даже, по большей части, эмоционально. Ну, собственно, спасибо, что послушали. Если есть вопросы, попробую на них ответить. Я не обещаю, что у меня есть эти ответы. Спасибо.

Вопрос. Юра, спасибо тебе большое за то, что поделился опытом. Очень интересно было. Интересная подача. Одну секундочку. Друзья, вы можете задавать вопросы, если поставите 3 единички в чат или напишите вопрос текстом, я его зачитаю. Просто тут у нас была атака троллей, и если были вопросы, я их найти пока не смогу. Не было пока. Вот. Спасибо, Сашуль. Тогда я пока задам вопрос. Первое. Ирина, алкоголик. Поделись, пожалуйста, опытом по Девятому шагу. Особенно близким. Были ли какие-то очень тяжелые, которые откладывались? Было ли так, как я Девяточку откладывала, а она давит-давит? И все, уже, не отмазаться. Прет и сделать, и больно сделать. Нужна была решимость такая. Долго шла, месяцами. Наверное, так могу сформулировать свой вопрос. Спасибо.

Ответ. Да, спасибо. Ну, ты понимаешь, это же тема вообще отдельной спикерской. Девятый из обид. Близким людям – мой опыт. Я сторонник того, что сама встреча по Девятому шагу – это не возмещение ущерба. Давайте смотреть правде в глаза. Это анонс Девятого шага. Я прихожу, говорю: да, было, я готов возмещать. А вот все, что будет потом, все, что я буду возмещать – это уже сам Девятый шаг. Если по аналогии с кино, это такой трейлер, анонсик. Типа: э-эй! Я собираюсь вот это вот делать. Но давайте подождем, пока я это сделаю.

Мой Девятый шаг маме, он, естественно, продолжается. Скорее, это больше про применение этих принципов во всех своих делах. Финансовое возмещение я сделал, но я у мамы украл больше, чем деньги. Я у мамы сына украл. И возвращать тоже нужно сына. Да?.. и я стараюсь это делать. Я успел сделать Девятый шаг своему отцу. И мы даже подружились прежде, чем он ушел в прошлом году. Я продолжал его. Это сыновий долг. И было взрослое понимание того, что это действительно мой долг. И хорошо, что так, а не наоборот. Потому что родителям явно тяжелей хоронить детей, чем детям родителей.

Я успел сделать Девятый шаг бабушке до того, как она перестала нас узнавать. Правда, недавно появились какие-то мысли, что, может быть, написать ей еще письмо. Я очень скучаю по ней. Я вообще как-то в трезвости начал осознавать, насколько мне повезло с родными и близкими. Они не виноваты, что они такие. Более того, я всю жизнь боялся стать похожим на отца. И я копия своего отца. Все то, что мне в нем не нравилось, есть у меня. И когда я это вдруг узнал и попытался от этого избавиться, и понял, что я этого не могу, Это так здорово примирило меня с папой. Потому что я понял, что он, скорее всего, тоже не мог от этого избавиться. Не то, чтобы он, прям, гордился этими вещами.

Сложной для меня Девяткой было возмещение ущерба моей первой жене, матери моего ребенка. Я ушел от них в 2010 году такой, знаете, в закат. Из серии, что все, они мешают моему употреблению, им без меня будет лучше. Ну, вот этот стереотипный бред алкоголика, который думает только о себе. В 2016 году я понял, что мне нужно как-то попытаться это возместить. Я был готов. Я поговорил со спонсором. Мы выяснили, что поскольку я там везде заблокирован, я не могу туда зайти напрямую. Нужно заходить, как рекомендует большая книга, в эту проблему с фланга. Я договорился с общими знакомыми, с нашей общей подругой. Списался с ней. Услышал всякое дерьмо про себя. Она имела полное право это все мне выговаривать. И после она согласилась передать мои слова моей первой жене, матери моего ребенка. Я там все рассказал, что я больше не веду тот образ жизни, что я очень сожалею. Я готов возмещать на любых условиях. Я прошел реабилитацию, я не употребляю алкоголь-наркотики. Я стараюсь быть лучше как человек. Все, что она скажет, я готов.

И мне было сказано, что лучшим возмещением ущерба будет, если я больше никогда, никогда, никогда не появлюсь в их жизни. И для меня это было тяжело признать. И принять это. Тем не менее, собственно, я не могу вторгаться в жизнь другого человека, если он этого не хочет. Моей дочери в этом году 16 лет. Через 2 года ей будет 18. Я слышал в спикерских некоторых, когда отцы начинали отношения со своими дочерьми уже после 18-летия, когда они полностью отвечают за себя. Я надеюсь и молюсь о том, чтобы это сработало и для меня и это случилось и у меня. Но, в конце концов, здесь остается действительно больше положиться на волю Бога. Потому что я не знаю, как на самом деле все это будет.

Ну, остальные Девятые шаги финансовые – самые простые. Потому что если есть проблема, которую можно решить деньгами – считайте, что у вас нет проблемы. А вообще людям нравится, когда к ним приходишь с деньгами. Даже если это небольшая сумма, и в дальнейшем ты будешь отдавать ее. Поэтому Девятый шаг – шаг доверия к Богу. Мы привыкли почему-то говорить, что: вот, я препоручаю в Третьем шаге. Да ничего мы не препоручаем. Там написано, что мы принимаем решение просто. Принимаем решение препоручить. А настоящее препоручение происходит именно в Девятом. На 152 странице рассказывается про доктора Боба, который забухал, решив не делать Девятки. Потому что он решил, что он несколько раз Четвертый шаг сделает, чем будет возмещать. И он забухал. На следующий день он решил препоручить себя Создателю и пойти возместить ущерб. Пошел и сделал это. Поэтому этот шаг – доверие к Богу, шаг в люди. Это очень классно. Ну, и эффект от него просто потрясающий. То есть, то, что написано в обещании Девятого шага, там еще круче эффект, чем там написано. Хотя большая книга не скупится на эпитеты, и Билл в этом плане такой, прям, визионер-визионер. Все равно результат – меня каждый раз в Девятом шаге поражает то, что он все равно другой. Я, даже если он положительный, как я и рассчитываю, он все равно положительный немножко по-другому, чем я думал. Так что если вы давно не делали Девятки, сделайте их обязательно. Но у меня остались люди, которых я не могу найти. И недавно всплыли еще 2 пассажира. Я в конце декабря еду в Москву и попробую заодно: еду по делам и заодно попробую их найти. Спасибо за вопрос.

Ведущая. Спасибо тебе большое за ответ. Я для себя услышала освежающую информацию, назову ее так. Вовремя. Потому что да, начинаешь забывать или что-то выпадает из башки. Спасибо большое. Там следующий вопрос в чате от Нелли. Он большой. Может, тебе будет удобно самому зачитать этот вопрос. В общем, он понятен. Можно тебя попросить?

Вопрос зачитывает спикер. «Зло или нет? Вчера в «Пятерке» чувак попросил денег на консервы, а я вижу, его трясет. Ответила: «Возьми, что хочешь, жду на кассе». Он взял 2 пива, самсу и колбасу. Я спросила: «Пиво надо ли? Ведь завтра легче не станет». Он ответил: «Да». Спросил: «Кто я?» я сказала: «Алкоголик». Он спросил: «А поможет?» Ответила: «Да. Приходи». Оплатила и ушла. А в чем вопрос? А, зло это или нет?»

Ответ. Я не знаю. Когда люди стреляют на улице денег, я спрашиваю у них, на что ты собираешь. Если люди честно говорят, что собирают на еду, я покупаю еду. Если люди говорят, что они собирают на алкоголь, и я вижу, что им действительно плохо (а у меня очень наметанный глаз, поскольку я бывал там), я, бывает, покупаю им алкоголь. У меня нет такого, что, прям: алкоголь это зло(!), ни в коем случае(!). Еще раз говорю, что алкоголь не виноват, что он на меня так действует. Я знаю массу людей среди своих друзей, не из Сообщества, для которых алкоголь является средством вдохновения, афродизиаком, релаксантом и так далее. Просто для меня – это всегда трамплин до определенной степени ада. Вот я говорил тут еще про наркотики, например. Наркотики являются частью моего алкоголизма. Я в наркотиках дна такого не достиг, как в алкоголе. Но самое главное, почему мне не рекомендуют сейчас употреблять наркотики? Потому что я знаю, что я в наркотиках совершаю необдуманные поступки. Самый главный необдуманный поступок, который я могу совершить в наркотиках, знаете что? Употребить. Алкоголь. Поэтому для меня эта тема тоже закрыта. Поэтому же я навряд ли кому-то баян поднесу и пойду пробью дудки. Но алкоголь я могу купить или, там, еду. Поэтому руководствуясь волей Бога, Нелли, реши сама. Спасибо.

Ведущая. Спасибо большое за ответ. А следующий вопрос Вити я вижу. Мы никого не пропустили. Все по очереди. Все хорошо. Следующий вопрос у нас от нашего модератора Александры голосом. Сашенька, включай себе микрофон.

Вопрос. Спасибо большое, спикер, за спикерское. Ха-ха. У меня вопрос такой. Я не знаю, по теме или нет, но я его задаю всем, кого опыт мне очень нравится. Юрий, скажи по поводу здесь и сейчас. Как ты останавливаешь свои мысли, которые у тебя впереди тебя и впереди всех бегут, потому что это моя беда, от которой я не могу избавиться? Спасибо тебе большое.

Ответ. Спасибо. Знаешь, у меня еще другая беда ведь есть. У меня беда, когда речевой аппарат бежит впереди колонны мыслей. И я прежде, чем подумать, сначала зачем-то сказал. Как Семен Семеныч Горбунков, который не участвует в самодеятельности, но зачем-то сказал, что он в ней участвует. У нас есть чатик, у меня с моими ребятами, там в основном мои ребята, которых я проводил по шагам. И сейчас мы изучаем традиции. И плюс еще используем этот чат как чат стопов. Вот, в Одиннадцатом шаге есть: нам нужно (давайте, чтобы не быть голословным, собственно, прочитаю просто быстро) в течение дня, если появляется сомнение или волнение по какому-то поводу, нужно остановиться. Тут написано на минуту, а на самом деле кому как. Кому-то на минуту, кому-то на 30 секунд. Там нет никакого определения по времени. Просто остановиться. И попросить Бога указать правильную мысль или действие. Смиренно повторяем себе много раз в день: да исполнится воля Твоя.

Кто-то в чате пишет: «Стоп». Мы каждый, кто прочитал: оп! – физически останавливаемся: Боже, пошли мне следующую правильную мысль или действие. Да исполнится воля Твоя. Кому я сейчас могу быть полезен? Что я сейчас вообще могу сделать?

А еще классный вопрос, который себе можно задавать, это (я когда отловил его, так удивился): чего я в данный момент жду? Знаешь, как это, вот, вышел на обед или на перекур, когда курил: чего я в данный момент жду? И оказалось, что никакого момента сейчас в моем смысле нет вообще. Я постоянно нахожусь в каком-то ожидании. В ожидании, когда закончится рабочий день. В ожидании, когда закончится перекур. В ожидании, когда закончится спикерская. В ожидании, когда еще что-то закончится. Постоянно. А когда жить-то? Когда вот этот момент сейчас? Я постоянно в ожидании. Поэтому задавайте вот этот вопрос: а чё я сейчас жду? Я в предвкушении чего-то? Или я просто нахожусь в моменте, и что появляется, за то и берусь. Собственно, вот эта штука здорово спасает.

И, опять же, молитвы и медитация. Тоже пафосно сказал: молитвы и медитация. У меня медитация – это не про неудобную позу. Знаете, где-то сидеть в неудобной позе с прямой спиной. У меня не получается это. Мне углубленное размышление больше подходит. Из серии, что: «Боже! Послушай, то чем я сейчас думаю!» И когда я Богу начинаю рассказывать, о чем я сейчас думаю, хотя Он и так в курсе, мне через пару секунд становится настолько скучно, что сами эти глупые мысли, дурацкие, они куда-то растворяются просто. Они просто уходят. Потому что они и Богу неинтересны, а мне, так, тем более. И ни про одну из своих мыслей я не могу сказать, что она действительно моя. Потому что у меня точно нет завода по производству мыслей. Нигде там нет маркировки: вот это Юркина мысль, а вот эта мысль от Бога. Просто, скорее всего, эта радиоточка ловит волну. Эти мысли, они залетают, залетают. И главное, чтобы там, в голове, не было того, кто будет с ними сотрудничать. Потому что мысли про алкоголь-то приходят. Но нет того, кто готов пойти бухать. А мысли разные. Хорошо, что нет полиции мыслей, как у Оруэлла. У Оруэлла или у Замятина, не помню. Где-то у антиутопистов. Что меня нельзя посадить за мои мысли. Потому что если было бы можно, поверьте, это была бы даже не одиночная камера. Это была бы какая-нибудь клетка с мягкими стенами и кандалы. Потому что мысли приходят иногда дикие. Но это не мои мысли. Я – это то, что я делаю, а не то, что я думаю. В моем случае при помощи Бога. Или будильнички, кстати, хорошо ставить, там, благодарности. У нас же есть как раз: сосредоточьтесь на том хорошем, что у вас есть. Говорится на 100 какой-то странице, не помню, какая глава. То ли «Новые отношения», то ли «К работодателям». Принцип благодарности. За что я сейчас благодарен. Вместо того чтобы ныть о том, что сейчас не хватает, а это я с легкостью. Потому что все время чё-то не хватает. Наоборот: че сейчас, чё хватает? Поэтому я благодарю по вечерам и благодарю по утрам. Только проснулся – и есть за что поблагодарить. Что как бы: вау, ничего себе! Тело не болит, похмелья нет. Еще есть работа. Есть люди, которые готовы тебя видеть и терпеть, крыша над головой, за окном все еще нет ядерной войны, ядерной зимы, а обычная зима только надвигается и так далее. И это круто!

И, вот. Саш, прости, видимо ушел уже куда-то в сторону. Но надеюсь, что ответил.

Вопрос. Спасибо большое за ответ, Юрий. Сашенька, спасибо большое за вопрос. У нас следующий вопрос от Виктора: «Юрий, ты всегда был на таком позитиве и открытым человеком? Или это Программа творит чудеса?»

Ответ. Спасибо. Молчу, от похвалы не розовею. Это Программа творит чудеса. Потому что я жалким подобием вот этого, что вы только что видели, мог быть только в употреблении и то какое-то время, очень недолгое, потому что, помните в книге как говорится: лишь изредка он бывает слегка подвыпившим. На самом деле не изредка, просто я все время напиваюсь до поросячьего визга и очень быстро, когда вы на машине разгоняетесь до сотки, вы же все равно цифру, там, 25 проскакиваете, чтобы дойти до сотки. Так? Так же и я. Я доходил до кондиции, когда я душа компании: открытый такой, типа обаятельный человек. Но очень быстро уходил обратно в животное. И вот этот слон в посудной лавке. Поэтому я (без бокала нет вокала), я без допинга не мог открыть рта. Мне это было тяжело. Особенно, знаете, когда… выпивка играла важную тонизирующую роль в моей жизни.

А помните, наверное, если приходится идти в какую-то компанию незнакомую, надо приходить готовым. Надо приходить уже в чем-то, потому что иначе они не поймут там. Они точно не поймут. Да? А часто бывает такое, что жизнь обгоняет мечту, и пока ехал куда-то – уже нажрался. Поэтому да, вот, дар в трезвости – возможность говорить на неудобные темы, а не рассказывать о том, как у меня все получается, а о том, что еще и не получается. И это крайне важно, потому что если на собраниях мы будем говорить только о том, что получается, а у меня в этот день ничего не получается, то я буду думать, что у меня единственного ничего не получается, и эта Программа для меня не работает. Полностью раскрывшись и обнажив свои проблемы – вот это вот важно делать. Вот, так что спасибо за комплимент и за вопрос. Надеюсь, ответил.

Вопрос. Спасибо за ответ. Виктор, спасибо за вопрос. Следующий вопрос от Оли: «Юрий, спасибо за спикерскую. Как замечать за собой компульсивность в плане закипания и злости в моменте? Спасибо за ответ».

Ответ. Спасибо за вопрос. Никак. В моем случае совершенно никак. Я не контролирую эту историю. Должен случиться коренной перелом. Потому что когда я пытался это отлавливать, отстреливать, контролировать, у меня не получается. Мне недостаточно осознанки для этого. Для того чтобы контролировать. Но достаточно сознанки для того, чтобы хотя бы заметить: ага, кажется, я снова закипел. Ведь, опять же, эти шаги не про то, что я стану стерильным. Это не про то, что я перестану ошибаться. Вот, я уже тут читал кусочек Одиннадцатого шага. А там же есть еще более такая фраза, которая сводит на нет некоторые вещи: мы будем совершать нелепые поступки и увлекаться ложными идеями. Они в 39-м году, почти 100 лет назад, сказали нам: бу-дем. Будете вы увлекаться и совершать нелепые поступки. Я увлекаюсь и совершаю. А не так. Знаете, выздоровление не про то, что я стал безгрешен. Для меня это скорее про то, как быстро я возвращаюсь из этого странного состояния ума в нормальный вайп, когда я такой: о(!), кажется, я опять из сказочного леса выбрался в реальный мир. Из матрицы снова меня выбросило куда-то к человеческим существам наконец-то, к разумным людям. Потому что, опять же, моей башке нужно 5% информации. 95 я дорисую сам. Я сам дополню. Поэтому я нахожусь в помораках, и только при продолжении этой практики постоянно: заметил-пересмотрел-попытался исправить; заметил-пересмотрел: то, что в книге называется «выявлять и избавляться». В семинаре Чака Ч., по-моему, «Новые очки» тоже есть это: выявляем-избавляемся. Я не настолько крутой практик, как эти ребята. Я могу только постфактум замечать. У меня изредка самый лучший момент, это когда я ногу занес и: оп! – не переступил.

А бывает так, что я ногу занес, не переступил, так, думаю: как же хорошо! А потом: раз! – и переступил. Потому что опять не проконтролировал. Видимо, Богу я нужен разным, и таким тоже. Тем, кто ошибается. Тем, кто бывает неправ. Мне же хочется быть хорошим примером. Примером, как надо. А я очень часто Ему нужен примером, как не надо. Чтобы вы посмотрели на меня и сказали: Господи, я не хочу, как этот идиот. Поэтому в моей жизни это происходит именно так. Я не контролирую, но мне нужен Бог для того, чтобы я мог это хотя бы исправлять. Ну, и становится чуть лучше на самом-то деле. Я уже вроде не такой раздолбай. И не такой оголтелый абьюзер, каким был раньше. Спасибо.

Вопрос. Олечка, спасибо за вопрос. Юра, спасибо за ответ. Так интересно! Так, следующий вопрос у нас от Юли: «Огромная благодарность за спикерскую. Было круто. Вопрос: поделись опытом, как справляетесь, когда отбрасывает назад, приходит недовольство жизнью, пропадает интерес к жизни?»

Ответ. Спасибо за вопрос. Хороший вопрос, актуальный, насущный. Очень хорошую рекомендацию я получил от своего спонсора, первого спонсора, в самом начале пути. Он привел цитату из какой-то восточной мудрости. Восточной – в плане, там, Китай. Там, буддизм и так далее. Это звучало так, как рекомендация, для монаха буддийского. Что мы делаем до просветления? Носим воду и молимся. Что мы делаем после просветления? Носим воду и молимся.

И что бы ни происходило в моей жизни, в ней есть константы. То, чего не было раньше. Раньше я регулярно только убивал себя. Или хотел покончить собой. Теперь, да, у меня есть Десятый-Одиннадцатый шаг. Неважно, хорошо мне, плохо или никак, я утро начинаю с Одиннадцатого шага. В течение дня я приглашаю Бога, вечером я подвожу баланс дня. У меня есть Двенадцатый шаг. У меня есть ребята, которых я спонсорю. Есть места, куда я хожу. Особенно забористыми являются тюрьмы. Я служу в Комитете по исправительным учреждениям. И у меня есть подопечные в колонии строгого режима. По субботам, да?.. сегодня там мероприятие, поэтому нас сегодня не пустили, а так стараюсь каждую субботу приходить. Особенно, знаете, выходишь из тюрьмы, за тобой двери закрываются, и ты понимаешь: вообще-то мои проблемы не такие уж и проблемы. Хотя был момент, когда у меня что-то было настолько как-то внутри пусто, не понимаю, с чем это было связано. Нужен я Богу, видимо, был именно таким, что я остался трезвым и все равно не разрушил, а стал только сильней и крепче. Когда я был в этом исправительном учреждении на строгом режиме с подопечным. Я объяснял ему Четвертый шаг. Пришел сопровождающий, а я понимаю, что я не хочу выходить. Мне настолько пусто, что я бы лучше здесь остался. Мне здесь все понятно. И я лучше пойду на вечерний разводняк с ребятами, потом займу свой шканарь и по режиму буду с ними куковать. Но это единичный такой момент. Он был, опять же, связан, как всегда бывает, ну, я не знаю, опять же. Не знаю, как у вас, а я люблю ставить отношения на пьедестал. Что если во всем остальном все хорошо, но что-то не так в отношениях с любимым человеком, то я такой сразу: все(!), все, не удалось(!).

В остальном все кайфово по работе, там, условно, в хобби, творчестве, в чем угодно. Но вот в отношениях что-то не заладилось, я сразу такой: все пропало! И когда недавно у меня это было, у меня был вынужденный разрыв с любимым человеком, с которым я снова соединился. Это, прям, полтора месяца. Я где-то полмесяца из этих полутора пребывал в таком, очень странном состоянии. Я продолжал делать все то же самое. Я продолжал делать Двенадцатый шаг, продолжал служить, продолжал делать инвентаризацию, спонсировать и так далее. Я даже продолжал ходить на бокс. И, в конце концов, получил там травму. Да?.. собственно, и попал даже в больницу. И через это моя девушка ко мне приехала в больницу, мы снова поговорили, снова стали вместе. То, что казалось мне чем-то таким неприятным событием, обернулось благом. Потому что в руках Бога все что угодно, становится благом. Мне очень нравится эта фраза. Я услышал ее от мусульманина. По-моему, он цитировал Коран, что для верующего человека любая ситуация – это благо. Собственно, я продолжаю выполнять все положняки. Не важно, что со мной происходит, и что-то меняется. Сначала я готов и что-то происходит с моей готовностью, и мир вокруг, мое восприятие всего начинает меняться. Это все ментальные конструкции. Ведь на самом деле я не знаю, что хорошо, что плохо. Это как в притче про китайского фермера, который не знает, хорошо это или плохо: время покажет. Я тоже не знаю, хорошо это или плохо.

Состояния бывают разные. Важно помнить, что это временно. И переключаться. Анонимные Алкоголики здорово учат переключаться. Это режим многозадачности. Это полезный навык в реальном мире, и он спасает от этих неизбежных огорчений. И разговор одного алкоголика с другим имеет жизненно важное значение для обоих. Это магия происходит. Мы просто поговорили на общие темы, посетовали, что футбольная команда проигрывает, любимый певец уже не тот. И молодежь уже тоже не та. И вдруг: раз! – что-то взяло и поменялось. Так что если сейчас с тобой происходит что-то подобное, что кажется, что откат назад и почва уходит из-под ног, знай – это временно. Катастрофа происходит только внутри головы. Лучшее, что можно сделать – это идти и быть полезным. Посуду помыть вне очереди. Или лестничную клеточку даже. И посмотреть, что получится. Надеюсь, что ответил. Поддержка. Спасибо за вопрос.

Ведущая. Олечка, спасибо за вопрос. Юра, спасибо за ответ. Следующий вопрос у нас голосом от Порфирия. Я сейчас включу микрофон. Добро пожаловать, Порфирий.

Вопрос. Всем привет. Порфирий, член АА. Спасибо, Юр, за спикерскую. Слушай, у тебя я хотел, знаешь, чё спросить? Я всю трезвость свою, там, ну, знаю: у тебя это… по служению всегда можно к тебе обратиться: там, позвони Юре, спроси у Юры, обратись к Юре. Как к тебе это пришло, можешь рассказать, поделиться? Там, или это спонсор тебе сказал? Или у тебя появилось внутреннее желание? Или пытание бежать, избежать проблем? Или, вот, как это пришло: заняться служением и отдаться ему так сильно? Поделись, пожалуйста.

Ответ. Да, спасибо за вопрос. Слушай, да мне кажется, все сразу. Тут все поучаствовали. Бывает такое, что изначально – спонсор. Мой первый спонсор. У меня было 3 месяца трезвости, когда мне предложили в наркологическую больницу. И я такой: «Э-э-э! Стоп! Там же написано в Двенадцатом(!) шаге: достигнув духовного пробуждения мы несли эту весть алкоголикам. У меня нет еще Двенадцатого шага. Я еще, там, в Третьем. И мне спонсор сказал: «А алкоголики не могут ждать, когда ты достигнешь духовного пробуждения. Иди и расскажи, что ты узнал уже в первых главах этой книги. Они, скорее всего, не знают ни про феномен тяги, ни про безумное мышление, ни про то, что вообще алкоголизм – это болезнь. Потому что ты такой умник с высшим образованием не знал, что алкоголизм – это болезнь. Ты даже не знал, что у тебя алкоголизм. Давай так. Скорее всего, там найдутся такие же, как ты». И, правда, нашлись. Я тут же законтачился с парнем, который, как и я: у него случилась революция просто в голове, когда он узнал, что оказывается, если смешать амфетамин с алкоголем, то можно круглосуточно марафонить и бухать. Нажрался – протрезвел. Нажрался – протрезвел. Нажрался – протрезвел. И такой: «Где же вы были раньше-то?»

Собственно, и он такой же. Я встретил такого же. И возможность этой идентификации – она здорово подкупала. Мне это понравилось. И меня как, помните в «Служебном романе»? Там эту женщину выдвинули на общественную работу, и с тех пор не могут задвинуть. Меня как-то один раз выдвинули. Я вписался в комитет по Пятой традиции. И че-то меня подзабрало. Я потом уже сформулировал, что это же духовное пробуждение, на самом деле. Мы, вот, стесняемся говорить об этих вещах, что типа: «Случилось у вас духовное пробуждение?» «Нет. У меня? Что вы? Не-не, никакого духовного пробуждения». Но духовное пробуждение – это не про то, что стал летать. Не про то, что я стал святым. Не про то, что я перестал косячить. Это про то, что я теперь не могу по-другому. Это про то, что помощь другим – это действительно стало основой. Это стало образом жизни. Для того чтобы это стало образом жизни, желательно просто знать, быть в теме и полюбить это. Мне повезло: я влюбился. Я знаю людей, которые не влюблены в АА, и воспринимают это как какую-то повинность. Типа: о-о-о, мы алкоголики, и поэтому должны страдать. Я так не считаю.

Через служение можно измерить это духовное пробуждение. Если я служу только в семье, у меня духовное пробуждение размером с семью. Если на группе – то размером с группу. Если в районном комитете, то с район. Ну, вы понимаете: город, округ, страна. Далай-лама служит всему миру. Его духовное пробуждение размером с земной шарик. И это служение, оно же во всем проявляется. То есть, это же не погоня за каким-то личным успехом, реализацией. Странно, да?.. гнаться за успехом в Анонимном Сообществе, например. Но в моем случае часто бывало такое, что некому просто было взяться. Я, вот, председатель комитета по исправительным учреждениям, по северо-западным. И когда я просто пришел служить в этот комитет, я случайно подал эту заявку. Меня спросили: «Ты сидел?» «Не, не сидел». «О, давай паспорт. Как раз пускают несиженых». Я говорю: «Ну, окей». «Может, пройдешь проверку УФСИН». Вот я оказался среди 6 человек, которые прошли проверку УФСИН и начали посещать тюрьмы. Да? Потом нас стало больше, и как раз уходил председатель, и он говорит: «А давай-ка я тебя преемником сделаю». Я такой: «Да я не очень хочу. Я в тюрьмы еще готов ходить, а административная вот эта работа, эти все заседания и прочее – это не мое». Но некого было взять, и я согласился.

До этого мы с товарищами открывали группу. Прошел все уровни служения там. Я очень хотел, чтобы группа была самая лучшая в мире. Причем, если ваша группа не самая лучшая в мире, наверное, поменяйте лучше группу свою. Потому что моя группа самая лучшая в мире. Я так считаю. Я знаю людей, которые с этим не согласны, и хорошо, что так. Потому что это же второй дом. А иногда и первый даже.

А у меня появилась вот эта невозможность проходить мимо. Невозможность не помогать. Это не делает меня, опять же, каким-то христианским праведником, просто у меня не получается. У меня какое-то теперь есть… срабатывает какая-то сигнализация: я не прохожу мимо. При этом я трезво оцениваю свои силы и понимаю, что за какие-то вещи я просто не могу браться. Я от них отказываюсь. Я отказываюсь от спикерских. После выхода из больницы. Сейчас ребята, которые обращаются ко мне за спонсорством, у меня есть подопечные, которые сейчас никого не спонсируют, и я отправляю к ним. Я отказался от того, чтобы быть делегатом на Конференции, потому что понимаю, что мне нужно заниматься тем, чем я занимаюсь: тюрьмами в округе. Мы проводим презентации в тюрьмах. Мы сняли фильм для тюрем, который мы показываем, да?.. как ребята, которые сидели в тюрьме, потом протрезвели в Анонимных Алкоголиках. Мальчишки и девчонки. И мы показываем в тюрьмах, происходит отклик, мы создаем там группы. Группа в исправительной колонии № 6 на строгаче, группа называется «Взаперти». Они даже свое первое рабочее собрание вместе с нами провели там. Я спонсирую там парня. Мой друг тоже спонсирует там парня. Обалденно.

В служении есть кайф. Вот есть вот этот кайф. И я согласен с тем, что периодически у меня все равно возникало: «Ой. Вместо того чтобы чем-то позаниматься, я лучше пойду послужу. Вместо того чтобы решать какие-то проблемы в семье, на работе, пойду-ка я лучше послужу. Это опять инфантильный вот этот вот, да?.. взгляд на мир. И он имеет место периодически. Да, я не могу все время быть на одном уровне. У меня синусоида: взлеты и падения, взлеты и падения. И возможность об этом говорить, не скрывая – одно из чудес, которые со мной случились в Анонимных Алкоголиках. А так мне по кайфу служить. Я чувствую, что меня (как это?) Бог оставил меня трезвым и у меня остались силы помогать другим. Желаю всем, кто еще не пробовал себя в служении, обязательно быть частью этого Сообщества. Да? У нас часто говорится: мы существуем на добровольные пожертвования. Пожертвования по-английски – это «денейшенс». А в оригинальных текстах используется слово «контребьюшенс», вклады. Мы вкладываем деньги, время, энергию в это Сообщество. Поэтому оно наше. Как можно сказать про что-то, что это мое, если я не вкладываю. Спасибо.

Вопрос. Порфирий, спасибо за вопрос. Юра, спасибо за ответ. Следующий вопрос у нас от Ирины: «Когда я пила, то забыла о себе, обо всех. Когда я перестала, зациклилась на выздоровлении и опять забыла обо всех. Что делать в таком случае, когда жить хочется и общаться с живущими?»

Ответ. Живи и общайся. Слушай, тут, опять же, чем хороша эта схема со спонсированием и самому. Не важно, какой я спонсор и какой я спонсируемый. Наблюдаюсь ли я у спонсора, слушаю ли я его рекомендации, честно ли я рассказываю то, что происходит в моей жизни, и через это я получаю какую-то инструкцию, как же мне следует жить. И бывают эти перекосы. Они, кстати, описаны в большой книге, когда человек, наоборот, в финансовую сферу вылетает или улетает служить-служить. Он сразу начинает председателем всего и вся становиться. Важно находить баланс, вот эту золотую середину. Иметь какие-то интересы вне Сообщества. И, опять же, я сейчас это говорю, это важно для меня. Возможно, это совершенно не важно для вас. Главное, чтобы вы себя чувствовали хорошо. Я думаю, главное в этом плане: душевное спокойствие является таким вот маркером этого всего, лакмусовой бумажкой. Если у меня есть душевное спокойствие, если я понимаю, что оно сбалансировано: у меня есть работа, я обеспечен, у меня есть планы, у меня есть личная жизнь, у меня есть время на какие-то свои хотелки и все остальное. Но, опять же, в большой книге говорится: все мы тратим бо́льшую часть свободного времени на деятельность, описанную в этой книге. Вот, бо́льшую часть свободного времени. Что такое свободное время? Это время, свободное от работы, семейных обязанностей. Да, вот, а значит, остается, получается, свободное время. И большая часть свободного времени – это контрольный пакет: 51% этого времени рекомендуется тратить на деятельность, описанную в этой книге. А это спонсирование, молитвы, медитации, посещение собраний, хоть они и не описаны в большой книге, но это наша связь с Сообществом.

Поэтому ничего страшного, если периодически куда-то по отрезку улетаешь вперед или назад. Ничего страшного. Главное, чтобы эти колебания сокращались и сокращались. Они будут сокращаться, если следовать по этому пути. Потому что хуже нет, когда чё-то в жизни стало мало времени, и думаем: так, что бы урезать? Надо урезать Анонимных Алкоголиков. И начинаем урезать именно то, что оставляет нас трезвыми и живыми. Вместо того чтобы урезать, там, спортзал, еще какие-то вещи. Опять же, то, что я скажу сейчас, точно не подойдет всем, но я услышал это от своего спонсора и это применимо ко мне. Поскольку я уже говорю: а) – это образ жизни. Если это образ жизни прерывается или ему, этому образу жизни, мешает что-то в виде работы или чего-либо еще, нужно это менять. Потому что, понимаете: без этого образа жизни не будет ничего в моем случае. Без тех усилий, которые я прикладываю. Я очень болен. Я больной алкоголик. Чудо вообще-то, что я слова-то могу в предложения складывать и трезвым оставаться в выходные. Да?

Я меняю работу. Мне так Бог здорово так сделал, что все работы, которые у меня были в трезвости (я периодически в другие сферы ухожу), у меня получается находить возможность и работать, и служить, и быть полноправным членом Анонимных Алкоголиков. Поэтому желаю тебе поскорее найти баланс с Богом. Бог точно управит. Если к Нему обращаться, Он не ставит сложных условий. Проверено.

Вопрос. Спасибо большое за ответ. И спасибо за вопрос. Следующий вопрос от Сергея: «Спасибо большое, Юрий, за спикерскую. Многое отозвалось. Можешь поделиться телефоном?»

Ответ. Да, окей. Давайте в чат напишу.

Вопрос. И последний вопрос у нас (если можно, то кратенько) от Алены: «Юрий, благодарность за опыт. Как обрел честность перед Богом и собой?»

Ответ. Спасибо за вопрос, но я не знаю как бы этих вот шагов, кроме тех, что описаны в большой книге. Собственно, через эту практику обращения к Богу, признания собственного бессилия, проведения инвентаризации. И этот уровень честности то повышается, то понижается. Я говорю, я не идеален. Уже в трезвости моя собственная нечестность разрушила мой брак. И хотя у нас с моей бывшей женой сейчас замечательные взаимоотношения, и она меня благодарит. «Здорово, — говорит, — что через этот опыт я стала лучше как человек. Я заново родилась. Этот опыт был травмирующим, он был болезненным. Но, тем не менее, он был, и спасибо тебе за это, хотя ты и не рассчитывал, что твоя нечестность приведет к моему возрождению».

Как-то я, видимо, очень устал от нечестности, и она стала отваливаться первой. Потому что я всю жизнь врал, прям, напропалую. Просто выдумывал про себя небылицы. В детстве я рассказывал в школе, что у меня был старший брат. Ну, это для одной компании – старший брат. Для другой был мой брат-близнец, который погиб, и я горюю о нем. То есть, желание быть в центре внимания. А у моей матери была онкология. Это нужно было, чтобы от меня не уходила девушка или еще зачем-то, чтобы вызвать какую-то жалость, чтобы дальше продолжать бухать.

Я постоянно находился в выдумке. Жил в одной большой иллюзии. И постоянно запоминал, кому я что сказал, чтобы эти люди не пересекались, чтобы не знали, что я просто выдумка, пародия на человека. И поскольку я устал от употребления, следующей вещью было то, что я явно устал от того, что я нечестен. Но, опять же, это стало отваливаться. Я стал практиковать приглашение Бога во все дела. Выполнение инвентаризации и: раз – в какой-то момент, видимо, я ослабил хватку, и это вернулось. И я поймал себя, что я нечестен на работе. Я поймал себя, что я нечестен в отношениях, в семье и так далее. Важно это не скрывать, не замалчивать. Часто бывает такое, что я ничего с этим поделать не могу. Только постфактум могу вам рассказать о том, что, кажется, я снова запутался. Кажется, я снова встал на эту кривую дорожку. Эти старые недобрые времена возвращаются. Они имеют свойство возвращаться.

Здорово (в «АА взрослеет», по-моему, это говорится), что Билл пишет о том, что эго может снова поднимать голову. Как бы невозможно, как в этой сказке русской народной, Змей Горынычу отрубают голову – вырастает еще. И прижигай – не прижигай, они растут и растут, и растут. Важно убить тело. Убить тело у меня не получается. Эти головы все растут и растут, и растут. Но я их срезаю по мере того, как становится невыносимо от их гула. И сейчас период, когда я честен. Есть какие-то маленькие нечестности, с которыми, видимо, я пока готов жить. Но когда они становятся, когда они дребезжат чуть громче, чем остальные, мне становится плохо. На физическом уровне мне становится плохо. В нечестности я, прям, не могу. Меня начинает корежить. Не то, что я в болях корчусь на полу, но мне начинает внутри, как будто, знаете, выкачивают кислород. И вакуум этот сжимается, и я понимаю, что тяжеловато. Тяжеловато – это возможность опять проинвентаризировать, узнать, где и с кем я нечестен, и идти попытаться это исправить. Так что тут до идеала еще очень далеко. А все, что могу – это отслеживать, отслеживать и отдавать это все Богу. А Он уже, собственно, делает из этого то, что считает нужным.

Опять же, будучи нечестным, я могу вам пригодиться. Вы увидите, что вы так не хотите, как вот этот врунишка, да? И сделаете как-то по-другому. Я уже говорил, мне всегда хочется быть примером, как надо. Видимо, как пример, как не надо, я могу быть даже наглядней. Так что как-то вот так. Спасибо.