Россия, г.Самара

Домашняя группа: Отражение

ТЕМА: Я выбираю жить. Но как? С СУРДОПЕРЕВОДОМ

Меня зовут Юля, я анонимный алкоголик. Живу в городе Самара. 17 числа, я более чем уверена, будет 2 года, как я трезвая. А пока 1 год 11 месяцев и несколько дней. Знаю, что здесь новички, поэтому начну со своего первого шага. Я считаю, что это всегда полезно, чтобы познакомиться со мной, узнать, как я все-таки сюда пришла, как оказалась в этих комнатах, почему называю себя алкоголиком и смело заявляю о том, что я сейчас алкоголик выздоровевший.

Начнём с самого начала. Алкоголь, как и у многих, в моей жизни появился в подростковом возрасте. Не будем считать то, что пенку за родителями выпить, это не в счёт. И вот тогда со мной сразу произошло такое маленькое волшебное преображение. Я из тех девочек, которые соблюдали все правила приличия: хорошие оценки в школе, музыкальная школа. Как все, как должно быть, как прописано, как предписано. Облик морали. Всегда хотелось каких-то больших, шумных, весёлых компаний, а меня особо нигде не принимали. Во дворе я чувствовала себя чужой в первую очередь, конечно же, по возрасту. Я умудрилась родиться так, что дружная компания девчонок либо были на пару тройку лет старше меня, либо на столько же лет помладше. В школе, школа девяностых, это вообще своеобразный, так скажем, контент и чувство этого одиночества и неприкаянности, оно меня в какой-то степени преследовало и даже временами тяготило. А здесь, когда я в 14 лет осознанно уже попробовала алкоголь, это было в достаточно большой компании абсолютно разношёрстных людей по возрасту, и сразу было так классно, все стали равны, никто не тыкал, что я младше. Я сразу почувствовала себя взрослой, привлекательной, сексуальной, красивой. Я начала нравиться противоположному полу, может быть, и всегда нравилась, но я стала на это обращать внимание. И, самое главное, противоположный пол стал нравится мне, и меня уже не заботило, кто кем работает, кто чем занимается. Мы здесь равны. Нам весело и нам классно.

Только вот, уже с тех пор меня отличала одна маленькая черта, не от всех, но от многих в нашей компании. Если алкоголь куплен, он должен быть выпит до последней капли. Даже если я в очень крепком алкогольном опьянении, я не могу его не допить, потому что потратила свои деньги или не свои. Ну, как можно добро просто вылить? И мне всегда хотелось продолжать этот банкет.

Моя семья была достаточно мало пьющей. Бабушка и мама, они выпивали по праздникам, на Новый год, День рождения в очень незначительных количествах. В моей семье ещё был дед, который умер, когда мне было 9 лет, он умер от последствий алкоголизма, и вот тогда, в 16 лет, бабушка мне сказала: «Юль, ты когда выпиваешь, ты становишься такой же, как твой дед. Ты сделала две капли, и все, понеслась душа в рай, хоть трава не расти. Тебе плевать на всех и на все, что происходит». Ну, кто вообще из нас, давайте признаемся себе честно, слушал старших в 16 лет? Тем более, когда тут говорят и намекают, что я алкоголик. А я была твёрдо уверена и до сих пор уверена в том, что мой дед был алкоголиком, хотя и диагнозы мы не ставим. «Я алкоголик, бабуль, да ты вообще о чем? Мы отдыхаем? Мы веселимся, мы молодёжь, нам весело и классно». Если бы я хоть на минуточку могла тогда заглянуть в будущее, но история не знает сослагательного наклонения. И так бы все и продолжалось очень длительное время. Весело – выпиваю, грустно — тем более я выпиваю. Мне даже в голову не приходила мысль о том, что если мне грустно, либо у меня что-то случилось, я могу просто прийти поплакаться кому-то из близких. Я не знаю, откуда это в моей голове взялось. Если мне грустно, значит, я однозначно должна пойти выпить.

И, соблюдая этот красивый облик розового употребления, я жила много-много лет. Напомню, я же девочка-то приличная, поэтому вполне прилично на внешней картинке я закончила институт, я вышла замуж, я родила детей и вела в целом социально приемлемый и даже одобряемый образ жизни, как мне тогда казалось. Я жертвую собой ради семьи. Моя жизнь сложилась так, что, делая выбор в пользу семьи, конечно, я не смогла сделать какой-то грандиозной карьеры, о которой я когда-то мечтала. Я не смогла заниматься наукой, которой тоже хотелось заниматься. Но это был мой вполне осознанный выбор. Но при случае я обязательно смаковала это. «Посмотрите на меня, я пожертвовала всем ради вас. Вы должны мне тут в ноги кланяться». Естественно, я жалела себя. Жалеть себя мы, девочки, вообще любим, умеем и делаем это очень красиво. Конечно же, поставить свечи, налить вина, включить сопливые песни. Скажите, кто так не делал? В моей картине мира алкоголик — это был тот человек, который напивался в зюзю и валялся под забором, социально опустившийся, потерявший все, а я человек, у которого все есть, и все замечательно, но только в глубине души кошки скребут, и успокоить этих кошек я могла одним единственным способом — выпить.

Когда-то очень давно я выпивала, может быть, раз в месяц, раз в пару месяцев, раз в неделю по пятницам, но со временем эти интервалы становились все меньше и меньше, а кошки скребли все чаще и чаще. Если я устала, а я действительно уставала по объективным социальным причинам, я не знала другого выхода, кроме как выпить. Это был такой способ перезагрузиться для меня. Но, напомню, я не алкоголик. Проблем с алкоголем у меня нет. Я просто отдыхаю. На волне этого употребления, наверное, я совершала неверные поступки, какой-то ущерб в настоящий момент я уже возместила, а что-то буду возмещать всю жизнь. И вот так, выпивая, выпивая, выпивая, я дожила до 20 года. И всем известный ковид, который, конечно, прошёлся по миру как ураган, по очень многим людям, семьям. Мне кажется, вряд ли есть кто-то, кого это обошло.

Вернусь немножечко к доковидным временам. Я всегда была человеком верующим, но, скажем так, не очень вооцерковлена. Я знала, что Бог есть, что, если я к нему обращусь с какой-то просьбой, он обязательно поможет. Иногда я даже ему скажу «спасибо» и помолюсь вечером: «Спасибо за этот прекрасный день». Когда вспомню, когда прижучит, когда совсем плохо, а так в основном отношения, я-Бог были: «Ты мне дай, ведь ты обязан».

И вот тогда, в сентябре 20 года, уже к тому моменту, будучи в разводе, из близких у меня были только дети и мама, я стояла на коленях и неистово просила сохранить жизнь самому близкому моему человеку, маме, а он почему-то, великий, могучий, всемогущий Бог, меня не услышал, как мне казалось. Он не сделал то, что я просила. Так, как я молилась тогда, я не молилась больше никогда в жизни. А он сделал все так, как посчитал нужным. Я не разуверилась тогда в Боге, сложно перестать верить в существование того, в кого я верила 35 лет. Но я тогда приняла решение, что: «Ты есть, но ты там где-то в параллельной Вселенной, а я здесь. Мы с тобой вряд ли будем пересекаться. Ты не слышишь меня, зачем ты мне нужен». И вот с этого момента начался мой личный персональный ад длиною в целых полтора года здесь, на земле.

Когда мама умерла, очень хотелось выйти в окно. Я всю жизнь была достаточно депрессивным человеком, и в подростковом возрасте, да и позже очень хотелось иногда в окошко, выйти или что-нибудь съесть. Остатки разума в моей голове все-таки были. И два момента не позволили мне тогда из этой жизни уйти. Первый — за моей спиной трое маленьких детей. И если я уйду, на кого они останутся? Какие-то остатки заботы о других. Почему остатки, расскажу чуть позже. Они ещё в моей башке были. А второй — я в рамках своей религии верю в то, что после смерти я обязательно встречусь с дорогими мне людьми, которых уже нет на этом свете. Но если я сейчас выйду в окно, то это будет невозможно, и это тоже держало меня на плаву. И тогда я приняла решение, что я все-таки на этой земле буду жить. И, конечно же, как жить. «Как?» — задала себе вопрос, потому что я себе не представляла, как мне это делать. В 35 лет у меня было ощущение, что я маленькая девочка, которая не знает, куда идти, что говорить, как жить, как платить за коммуналку, решать какие-то другие социальные вопросы. Может быть, кто-то помнит те года, когда мы были маленькими и мамы, занимая сразу очередь в 3-4 магазина, оставляли нас: «Ты стой, жди». И то чувство, когда очередь уже подходит, а мамы нет. И этот страх, паника, ужас: куда бежать? что мне делать? Вот в таком же чувстве примерно я тогда и оказалась. Но все в моих руках, а мне надо жить.

Сквозь зубы я продолжала заниматься тем, чем я занималась всегда: ходила на работу, готовила еду. Но я не делала главного, я отстранилась от своих детей настолько, насколько можно это сделать. Я купалась в своих переживаниях, мне было безумно себя жалко. Ну как же так, ведь вот она, я, и я брошена, я ничего не знаю, мне всему надо учиться заново. Вместо того, чтобы посмотреть элементарно на них, обнять, пожалеть тех, кому сейчас хуже, чем мне… Вот он, мой эгоизм. Но мне тогда казалось, что так лучше: делать вид, как будто ничего не произошло, а все то, что там, в глубине моей души, происходит, то, от чего безумно больно, просто запить парой-тройкой, может быть, и побольше бутылочек, рюмочек. Нужное подчеркнуть. Спустя полгода такой жизни пила я тогда каждый вечерок, я посмотрела на себя в зеркало и поняла, что что-то мне нужно менять. Если каждый вечер пить алкогольные напитки и хорошо их закусывать, женщина достаточно быстро теряет привлекательность, в том числе прибавляет несколько лишних килограммов. Я же все-таки алкоголик, и если я чем-то начинаю заниматься, значит, я этим занимаюсь с упоением, с полной отдачей, просто в омут, с головой.

Что делает женщина? Я иду в спортзал и начинаю заниматься достаточно серьёзными силовыми упражнениями. Но если я пришла в спортзал, вся такая офигенная, красивая, спортивная, значит, я от алкоголя отказываюсь. Я просто заменила тогда свою таблетку алкоголя на другую таблетку, на спорт. Алкоголь не был моей проблемой. Алкоголь был решением. Он позволял мне приглушить свою боль, и я пошла глушить эту боль железом. Знаете, это, как мне казалось, было достаточно эффективно, потому что если упахаться до седьмого пота, и когда ты со спортзала приползаешь и просто падаешь на кровать, то мыслей тоже в голову не приходит. Никаких. Это решение страуса, давайте смотреть правде в глаза. Вместо того, чтобы что-то решать, я ухожу либо в алкоголь, либо в спорт. Либо я больше, чем уверена, я бы себе придумала ещё какую-нибудь фишку, лишь бы не решать проблемы. Как маленький инфантильный подросток, все что угодно. И вот на таком вот здоровом, трезвом образе жизни, где мне все ставили лайки, поднимали руки и говорили: «Юлька, ты молодец, ты класс, ты не сдаёшься, ты держишься. Мы знаем, как тебе тяжело, а ты справляешься!». Знали бы вы, что у меня в душе происходит, те, кто это говорили.

Так я просуществовала целых полгода. И как-то я пришла домой, а на кухне кружка, по-моему, не там стояла или газета не так лежала, журнал. Я даже не помню, что это было, что-то абсолютно маленькое и несущественное, что выбило меня из колеи. Может быть, это было последней каплей, наверное, в том эмоциональном напряжении, с которым я ничего не делала, кроме того, как заталкивала его вглубь себя, и у меня началась истерика, причём истерика в том самом виде, когда крик и слезы, и я не могла это остановить полтора часа. Ко мне подходили дети, тормошили меня: «Мама, мама, мама, ну что ты, мама», А я только всхлипывала: «Не знаю». Тонны воды, чтобы это все заглушить. Каким-то образом я смогла остановиться.

И когда я пришла на следующий день в свой, конечно же, спортзал, где я ещё искала отдушину и сказала об этом тренеру: «Слушай, у меня вот так было». А он мне: «Ты вообще отдыхаешь?». «Да нет, у меня работа по 12 часов, я сюда чуть ли не каждый день хожу, а иногда даже чаще, чем на работу, накопилось». «Ну, выпей, расслабься». Я же девочка послушная, как я могу собственного тренера не послушать, конечно же, я пошла, выпила после полугода воздержания. Домой я тогда пришла, по-моему, часов в 5. На работу к восьми, в другой конец города. Я тогда уже поняла, что мне настолько плохо, что если я не буду пить, я закончу свою жизнь просто где-нибудь в сумасшедшем доме. Вот оно, решение моих проблем, та самая волшебная таблетка, которая позволит мне здесь уже не то что радоваться жизни или что-то, просто жить и существовать. Как классно развязались мои руки. Оказывается, можно и тренироваться, и выпивать.

И с этого момента я по склону полетела ещё быстрее, быстрее, быстрее. График работы стал очень удобный. Два дня работаешь — два дня бухаешь. Ништяк. Причём это могло начаться после второго дня моего рабочего. Я могла не прийти домой. Я могла после своей маленькой гуляночки, отдыха, который я заслужила, который продолжался часиков до 5-6 утра к 8 часам опять прийти на работу спасибо ковиду, спасибо маскам. Они частично, наверное, помогали скрыть то состояние, в котором я находилась чисто ароматически. Если бухаешь двое суток, вряд ли от меня пахнет «Шанель». Мне не нравилась моя жизнь, я понимала, что не живу, я существую, и поскольку самоубийство по-прежнему для меня запрещённый смертный грех, я просила у Бога просто ускорить мою смерть. И алкоголь, конечно же, этот момент приближал и приближал то, что в глубине души я все-таки хотела. Я не видела смысла в этой жизни. Все, что старалась делать, не получалось. Мои отношения с детьми были практически разрушены. Личная жизнь представляла собой не жизнь, а сплошной кавардак. На работе чем больше я прикладывала усилий, тем хуже у меня получался результат. Это, знаете, как когда ты подойдёшь к стенке и ударишься об неё головой. Чем сильнее ты бьёшься, пытаясь эту стенку проломить, тем сильнее ты получаешь отдачу из шишек.

Вот в этом состоянии я, естественно, пьяненькая, какая я могу ещё быть, в свой выходной день, в феврале 22 года вспомнила, что Бог, он все-таки есть. И, возможно, он меня даже услышит, если я повернусь к нему не тем местом, которым сейчас стою, а лицом.

И на полном отчаянии я взмолилась: «Господи, я так больше не могу! У меня ничего не выходит, покажи ты и направь! Где-то там, в какой-то книге судеб или где-то не знаю, как это назвать, у тебя наверняка записано, как должна пройти моя жизнь. Покажи!». И, знаете, вот именно с того признания, обращения к Богу моя жизнь начала меняться. Уже сейчас, когда я, конечно же, прошла программу, отдаю её другим, я понимаю, что в тот момент произошло. Это было признание второй части первого шага, что моя жизнь неуправляема, и ничего я здесь сама уже не могу, и даже второго, что помочь мне может только Бог. Но по-прежнему алкоголиком я себя не считала. Я же не потеряла статус. Квартира есть, машина есть, работа есть. Что еще надо? Пью тихонечко на кухне, никто не видит, никто не знает.

И господь дал мне действительно волшебные вещи. Тогда появились люди, которые протянули руки помощи. Отношения с детьми, потихонечку начали налаживаться. Я поменяла работу, которая приносит мне большее удовлетворение и в моральном, и материальном плане, к дому поближе. И появился в моей жизни человек, которого, как я считаю, привёл в мою жизнь только Бог. У нас тогда состоялся такой смешной диалог при знакомстве.

— Ну, привет.

— Привет! (все это в интернете). Чем занимаешься?

— Ну, вот я вечером отдыхаю, сижу, пивасик пью, а ты?

— А я не пью.

— Почему ты не пьёшь-то? (если человек не пьет, что-то с ним не то).

— Ну, потому что я анонимный алкоголик.

— А я не алкоголик. И я пью.

Сейчас я вспоминаю это и каждый раз искренне смеюсь. Я пью, но я не алкоголик. Забавно. Но когда я познакомилась с вами, с содружеством, каких людей я увидела необыкновенных. Вы называли себя алкоголиками, но при этом глаза светили счастьем. Вы были спокойны, никто не паниковал, не истерил. Если что-то в жизни происходило, как-то сообща спокойно все решалось. Вы обращались к Богу, уповали на него и жили вполне гармоничную жизнь. Когда я впервые пришла на достаточно такую неформальную встречу, отмечался юбилей группы, я была в шоке. Как можно быть такими весёлыми, так ржать, просто наслаждаться жизнью, танцевать, петь песни, делать все то, что делают люди, которые отмечают праздник, но без капли алкоголя? Как? Для меня это было всю жизнь немыслимо. Из каждого угла, из каждого утюга я слышала о программе, но она мне не нужна, как я считаю. Ведь я же не алкоголик. Это вы тут вокруг, а я нет.

Я начала тогда проходить программу, по-прежнему себя алкоголиком не признавая, как я сейчас это называю, понарошку. Даже со спонсором, которая в жизни никогда не пробовала алкоголь. Ведь в нашей книге написано о том, что наш образ жизни может подойти каждому. И, вооружившись этой идеей, мы начали с ней читать, потому что мне хотелось точно также, чтобы не происходило, радоваться жизни. Ведь, несмотря на то, что Господь мне уже к тому моменту дал все, о чем я только мечтала, в душе все равно была пустота. Я не знала, чем её заполнить. Если первое время было чувство абсолютного счастья на тех плюшках, которые мне Господь подарил, но ведь в этой эйфории невозможно жить вечно. После большого всплеска гормонов приходит их упадок, если уж касаться. Вот с этой горы я все-таки упала вниз. Трезвая я тогда уже была месяцев 5, тоже пару тройку глав были прочитаны. И после маленькой домашней ссоры, я к тому моменту уже была в счастливом браке с человеком, которого я искренне люблю, я поняла, что в моей голове чётко сидит мысль: «Я сейчас пойду и куплю себе что-то, потому что я уже столько времени живу трезвая, а жить по-трезвому, жить и справляться с какими-то неприятными ситуациями без алкоголя я ведь так и не научилас»ь. Я это сравниваю с тем, когда складываешь пазл и кладёшь последний кусочек. И вот она перед тобой общая картина «Кто я»? Я алкоголик, вот кто я. Этим можно объяснить все, что в моей жизни происходило, все то, как я катилась по склону, рушила все, впадала в депрессии, была агрессивной. Да все, что происходило в моей жизни, это все банальный алкоголизм. Алкоголизм начинается там, где заканчивается спиртное. Это болезнь моего эго, где я бешеный эгоист, и все здесь должно крутиться вокруг меня и быть, по-моему. Я хочу, чтобы сегодня было солнце, и мне плевать, что идёт дождь, а если идёт дождь, то это повод выпить. Я хочу, чтобы меня все любили, и вы обязаны меня любить. Вы обязаны прощать меня тогда, когда я прошу прощения, чтобы я там не совершила. Да вы все мне всем обязаны.

И когда я положила вот этот последний пазл в свою картинку, я в очередной раз пришла на группу. Туда я, конечно же, заходила и слушала, книгу-то я читаю, я впервые сказала: «Привет, ребят, я Юля, я алкоголик». Было страшно, было больно, были слезы. Ну, это были слезы облегчения, потому что я тогда уже знала, что решение есть. И решение, оно на самом деле очень простое, вот эта маленького формата синяя книга, которую называют большой, в ней заключено то решение, которое позволит мне жить счастливо, радостно, свободно, наслаждаться каждым днём, жить в гармонии с окружающим миром и с Богом. Так как я хочу жить, жить, а не существовать, ведь жить это не просто ходить по земле, дышать, жрать, заниматься сексом и прочее. Жить — это наслаждаться каждым днём, это помогать другим, это чувствовать свою сопричастность к чему-то большему, к великой Вселенной, чувствовать, что я могу помочь другим. Ведь Господь даровал мне это чудо. Он освободил меня от тяги к алкоголю, он показал мне это решение.

С божьей помощью я прошла эту программу со своим спонсором где-то недель за семь с половиной. Бог давал мне тех людей, которым я была полезна. Бог даёт мне моих подспонсорных. Я их не ищу. Я не бегаю с транспарантом по улицам и не кричу: «О, пошлите, я вас научу, как жить трезво!». Бог решает все мои проблемы, если я служу ему, если я полезна этому миру. Вот оно, настоящее счастье. Вот такую жизнь я хочу прожить. Я хочу, чтобы, когда меня не станет, а в любом случае мы не вечны, люди вспоминали не то, как я бухала на лавочке или занимала деньги и не отдавала, не как я бросала детей одних дома. Хотелось, чтобы кто-нибудь вспомнил, что я была им немножечко, хоть капельку полезна.

Прошлым летом, в августе я потеряла собственного отца, находясь за 1800 километров от дома. Я узнала, что его нет. Шок, крик, боль. Первые мысли, которые были в моей голове, это прокричаться, а потом сгрести в своих детей и успокоить их, потому что им действительно больнее. А потом позвонить спонсору и поговорить с ней. А потом поработать с подспонсорной, потому что я ей обещала, и мы должны были поработать, и она не должна страдать из-за того, что в моей жизни что-то произошло. Я только дня через три, уже возвращаясь домой, поняла, что за все это время в моей голове даже не возникло мысли о том, чтобы выпить. Ведь когда-то давно потеряв маму, это было первое, что было: «Выпить, пить». А сейчас, благодаря Богу, такие мысли не возникают не только в каких-то мелочах и даже в самых тяжёлых действительно ситуациях. Если что-то вдруг, какая тучка на небе меня не устраивает. Ну, так она не устраивает меня. Есть самые простые инструменты программы от 1 и до 12 шага. Как с этой тучкой не просто мириться, а радоваться ей.

Один из моих самых любимейших инструментов это, конечно, 10 шаг, если эта тучка начала меня раздражать. Что же со мной? Ведь не тучка меня раздражает, а что-то другое торчит из меня, раз зацепилось. Ага, появились какие-то мысли подсказки от Бога. Позвоню-ка я спонсору обсудим-ка мы с ней эту тучку, даже не столько тучку, а то, что же из меня прёт при её появлении. А дальше я снова обращусь к Богу: «Господи. Ну, забери и покажи, кому я сейчас могу быть полезна». Мой эгоизм уходит только тогда, когда я думаю об окружающих, и именно это работа с другими людьми. Спонсорское служение позволяет мне сейчас быть в таком состоянии, в котором я нахожусь спокойной, радостно, гармоничной жизни. Так и никак иначе. Спасибо, друзья. Я сегодня трезвая, благодаря Богу, программе и 12 шагам. И, конечно же, вам. Такой у меня опыт.

Вопрос: расскажи, пожалуйста, про опыт 3 шага.

Ответ: опыт третьего шага. Тогда, когда я проходила программу понарошку, именно третий шаг должен был быть следующим занятием, на которое я не пришла. Как-то так сложилось. Я уже тогда считала, что все те истории, которые мы читаем по-прежнему понарошку, там ещё моя спонсор говорила: «Ну что такого страшного? Ну, пару недель мы с тобой пропустим. Ты же не забухаешь». Вот к третьему шагу я была не готова, готовность к нему пришла уже после полного осознания кто я. Я – алкоголик. Я очень корыстный человек, я люблю плавать в своей саможалости. И вот тогда, когда мы со спонсором вместе встали на колени и вместе помолились Богу: «Боже, я предаю себя тебе», это было какое-то волшебное чувство, непередаваемое, до слез. И каждый раз, когда мои подспонсорные доходят до этого шага, я вместе с ними встаю на колени и вместе с ними молюсь, и каждый раз это просто на физическом уровне переворот.

Грустно, мне плохо, я же человек, я не робот, я могу устать, могу быть любой. Когда я начинаю заниматься с подспонсорной, оно все всегда уходит. И особенно ясно я ощущаю, когда читаю молитву. Наверное, я была к ней, готова ещё тогда, в феврале, потому что больше мне надеяться было не на кого. Делать третий шаг понарошку, для галочки, чтобы перейти к четвертому просто потому, что пора бы — никому не советую. Мой опыт говорит о том, что мне было нужно там застрять и прийти с полной готовностью, но опыт у меня такой.

Вопрос: как отличить волю Бога от собственной?

Ответ: на самом деле для меня здесь все очень просто. Если я что-то хочу сделать только для себя, потому что я сейчас хочу этот чай. Значит, это моя личная воля. А если я хочу что-то сделать для других честно, искренне, бескорыстно, не ожидая ничего от них взамен, помочь им, сделать им приятное, просто потому, что я хочу, чтобы люди улыбнулись, то, вероятнее всего, это воля Бога. У меня так.

Вопрос: пожалуйста, опытом взаимодействия с родными в семье на сегодня.

Ответ: обожаю, вы знаете, это даже, может быть темой отдельной спикерской. Мне, я считаю, безумно повезло. Спасибо Богу, за то, что моя семья сейчас такая, какая она есть. Начнём с того, что дети. Программа меня научила главному, чтобы взаимоотношения с детьми наладились. Не играть ни для кого роль Бога. У каждого ведь, у каждого есть Бог, который держит его за руку, ведёт. Я люблю своих детей, я хочу для них самого лучшего. Но откуда я знаю, что для них будет правильно? Это моё представление. То, что для них верно, знает только господь Бог. Конечно же, я хочу уберечь их от ошибок, как любой родитель. Мы хотим подстелить соломки там, где они могут упасть. Но ведь это невозможно. Я доверяю Богу, я знаю, что он никогда не бросит и детей моих тоже. Если они упали, споткнулись, но они ведь встанут с его помощью.

У меня был достаточно такой хороший конфликт со старшей дочерью. Она у меня уже девушка взрослая, самостоятельная. Приняла она решение бросить своё учебное заведение, причём отучившись даже больше, чем половину. Ух, как меня тогда кинуло, то это была даже не одна «десятка». А потом я села, помолилась и успокоилась. Кто я такая, чтобы указывать ей, как ей жить? Кто я такая, чтобы заглядывать в будущее, строить какие-то прогнозы, бояться, переживать. Я такая же, как она, просто тело, которое ходит здесь и что-то делает. Знает все, только Бог. И если сложилось так, то, может быть, так для неё лучше, может быть, Бог видит её судьбу именно так, для чего кривить душой. Это я сунула её учиться туда, потому что я так хотела и когда вот сейчас у меня есть это понимание, что я не могу быть для них Богом, мои отношения с детьми стали намного лучше и гармоничнее. Это не перечёркивает то, что я по-прежнему остаюсь мамой, которая и проконтролирует уроки, и сделаю то, что в моих силах, в моих руках. Я считаю, что стоит уделять время, я же остаюсь родителям земным. Я делаю то, что могу делать. Я забочусь, проверю уроки, записываю на секции. А вот результат, какой он будет, от меня вообще не зависит. Я оставлю этот результат Богу, если какие-то действия мои ему угодны. Это я все делаю правильно? Значит, эти действия принесут хороший результат. Если нет, результата не будет.

А вот с супругом, уже со вторым, все даже интереснее. В самом начале своей спикерской я упоминала о том, что я услышала от человека фразу, что он анонимный алкоголик и Господь распорядился так, что именно этот человек стал моим супругом. Я безумно благодарна ему за то терпение, которое ему Господь подал вытерпеть меня в трезвости и без программы, потому что я не идеальная женщина. У меня куча недостатков. Без программы, в сухой трезвости, я просто одна фантастическая ходячая катастрофа. Я благодарна за то, что никто не давил и не тащил меня сюда, в программу, силком. Это решение пришло ко мне постепенно, плавно. Бог меня сюда привёл аккуратно, конечно же, через моего супруга наша семья такая же, как и миллион других, не зависимо от того алкоголики, не алкоголики, зависимые, независимые. У нас есть радость, у нас есть грусть, у нас есть все, что есть у всех людей. Но Господь нам дал главное умение: слышать и слушать друг друга, разговаривать, обсуждать. Ведь любить — это глагол, который не о себе, любить — это отдавать. Я не люблю гладить рубашки своего мужа. Я вообще гладить ненавижу. Но когда я это делаю, мне сложно начать, когда я это начинаю делать, меня переполняет просто счастье и радость, что этой, казалось бы, мелочью я порадую своего супруга. И так все. Я не думаю о том, что мне за это будет. Я просто хочу, чтобы в моей семье была гармония, мир. И когда на первом месте Бог и служение ему через служение людям, в том числе моей семье, бескорыстно, искренне, тогда все хорошо. В том числе и в семье.

Вопрос: за это время видение, понимание, ощущение программы для тебя изменилось? Она (программа) стала немножко другой?

Ответ: изначально, когда я книгу взяла в руки, было ощущение, что от корочки до корочки, мои предубеждения, мысли, заблуждения, что я сейчас её от корки до корки прочитаю, и все будет понятно. И, действительно, когда дочитываешь со своим подспонсорным главу, по-моему, седьмую, выходя в свободное плавание, хочется поставить точку. Когда-то, в самом начале. «Все, все, все, все, я прошла программу, я могу жить». А уже когда в программе находишься большее время, понимаешь, что эта точка — это многоточие. Программу, мне кажется, невозможно закончить двенадцатым шагом. Это то, чем мы живём всю жизнь, ради чего нам стоит жить, ведь нам даётся отсрочка приговора на один день при условии нашего духовного роста. И если в начале — это просто прочитанные слова, то сейчас, конечно же, более глубокое понимание этих слов.

Если я не работаю с другими, если я не совершаю поступки, которые направлены на служение людям, Богу, я снова вернусь в то состояние, в февраль 22 года маленькой, плачущей, пьяной, отчаявшейся девочки. С каждым разом, когда я читаю книгу со своими подспонсорными, она открывается мне по-новому. Это книга, которую невозможно перестать читать или прочитать в очередной раз и сказать: «У меня все это уже было». Каждое слово, каждое предложение, каждый абзац — каждый раз это новое открытие вместе с каждым новым подспонсорным, поэтому, чем больше я здесь, чем больше у меня подспонсорных, тем глубже, мне кажется, это ощущение всеобъемлемости, безгранности. Как Вселенная, которая расширяется, так же и программа, она безгранична. Вот то, что у меня родилось на этот вопрос.

Вопрос: основные действия, которые помогают быть счастливой тебе радостной и дисциплинарного, может быть, такого порядка. Есть дисциплина по дню или в свободном режиме протекает день?

Ответ: Мы — алкоголики, страшно недисциплинированные люди, и я такая же. И очень хочется расслабиться. Но если дисциплины не будет, опытным путём установлено, что мой день пойдёт наперекосяк. Первое, что мне дала моя спонсор, когда мы начали с ней читать книгу, проходить в программу, это 10 и 11 шаг, потому что именно дисциплина этих шагов, на моё твёрдое мнение, не только моё, позволяет не терять контакт с Высшей силой в течение дня. Утром, естественно, когда я только-только открываю свои глаза, первое, что я делаю, обращаюсь к Богу. У нас есть классные молитвы, утренние молитвы анонимных алкоголиков. Конечно же, я планирую свой день, прошу Бога дать мне силы, направить меня: мысли, действия.

Вечером, естественно, обязательно, я в вечернем 11 шаге по всем вопросам, которые в книге прописаны, их там не так много, смотрю на свой день. Что-то, если было не так: «Прости, Господи, дай мне сил, чтобы я больше такие вещи не повторяла». Конечно же, для меня очень важно поблагодарить Бога за все то, что он дал мне в течение дня. И, конечно же, тоже, что и прописано у нас в книге в течение самого дня. Если что-то вдруг меня волнует, тревожит, беспокоит, сомневаюсь я, то обращаюсь к Богу самыми простыми словами: «Господи, подскажи, Господи, помоги, Господи, направь, Господи, пойдем со мной». И мне спокойно. Ведь я знаю, что Бог, он рядом со мной, он держит меня за руку и ведёт меня по жизни, если я не поворачиваюсь к нему своей пятой точкой. Каждый раз вспомнить, что это позволяет мне сохранить тот самый душевный покой. Если что-то вдруг выбило меня достаточно сильно, тогда есть инструменты 10 шага, которые возвращают меня к Богу, в здесь и сейчас, направляют на то, чтобы быть полезной окружающим. Дисциплина по дню и, конечно же, работа с подспонсорными либо другими страдающими алкоголиками, она обязательно должна быть хоть 5-10 минут в течение дня. Мне Господь так даёт. Выступить ли на группе, поделиться ли своим опытом, принять 10 шаг, прийти к кому-то со спикерской, ответить новичку на его вопрос в чайной. Это тоже неотъемлемая часть моего дня.

Вопрос: трудно ли тебе возмещать ущерб, который нанесла в сегодняшнем дне, и что тебе помогает преодолеть эту трудность возместить ущерб незамедлительно?

Ответ: спасибо самое трудное для меня возмещение ущерба. Это признать, что я думала только о себе, что я эгоистка. И подойти к человеку и сказать: «Слушай, ну я была не права». Это уже очень сложный шаг, потому что моё эго, оно ведь живёт. Но когда я думаю о том, что со мной Господь, я под его защитой, мне ничего не страшно. И сказать эти слова, когда я с Богом, тоже становится легко. К счастью, у меня не было каких-то финансовых «девяток». Основной ущерб я, конечно же, нанесла своим самым близким людям, родителям и детям. С некоторыми, с детьми мне ещё предстоит разговор. Потому что я не думаю, что стоит сейчас идти с этим разговором к детям ещё достаточно маленьким. С теми, кого уже нет на этом свете все было достаточно легко технически, но не просто, ведь даже сесть, написать то письмо, которое потом было сожжено — это было по-своему больно Я считаю, что я буду возмещать этот ущерб на протяжении всей жизни. Как я могу его возместить? Я не могу изменить их детство раннее. Я не могу вычеркнуть все те моменты, но могу больше так не поступать. Я могу быть с ними, я могу действительно заботиться о них, говорить о том, что я люблю их.

Вопрос: вопрос 12 шага вне программы знакомым алкашам, районным алкашам. Есть ли такой опыт?

Ответ: Господь вернул мне здравомыслие, поэтому я не бегаю по своему району, не подхожу к алкоголикам и не кричу о том, что «ребята, пошли. Я научу вас». Моё ближайшее окружение знает, что я не употребляю алкоголь уже два года. Некоторые из них знают, что я в содружестве анонимных алкоголиков. Я не скрываю этого, но не кричу на каждом углу. Если человеку будет нужна помощь, он обратится ко мне. Я, конечно же, приведу его на группу, предложу ему список спонсоров, скажу ему, к кому можно обратиться, с чего начать и поговорю с ним. Но пока Господь не давал мне тех моментов, где это можно было бы сделать, может быть, все ещё впереди.