Россия/Магнитогорск

Домашняя группа: Ветер перемен

ТЕМА: Новые отношения в семье. С СУРДОПЕРЕВОДОМ

Всем привет, меня зовут Ольга, я алкоголичка из далёкого уральского города Магнитогорска. Всегда люблю спикерскую начинать со слов благодарности. Спасибо за оказанное доверие, что вы пригласили послушать мой опыт «Новые отношения в семье». Очень рада, что есть новички на группе. Я люблю новичков, потому что благодаря новичкам я остаюсь сегодня трезвой. Не буду рассказывать о своём употреблении, потому что это не тема спикерской. Я немножко волнуюсь, потому что такое количество людей, для меня это очень много народу. Причём с каждой спикерской все больше и больше народу прибивает.

Я позиционирую себя алкоголиком, потому что у меня имеются 2 симптома, о которых очень хорошо сказано в нашей книге «Анонимные алкоголики». Я не могу остановить своё употребление после первой стопки. То есть я ухожу в запой. Я запойный алкоголик. И 2 симптом заболевания — у меня бессилие, я не могу прекратить вообще употреблять алкоголь. Какое бы честное решение я не принимала, что больше я никогда пить не буду, я неизменно поднимаю эту первую стопку и напиваюсь, ухожу в запой. Поэтому я хронический алкоголик 3 категории, для которых написана эта программа анонимных алкоголиков.

Это мой второй заход в анонимные алкоголики. С 95 года я была 13 лет трезвая. Потом без программы я ушла в срыв на 9 лет и вынуждена была в 2017 году вернуться обратно в анонимные алкоголики. Почему? Как раз плавно перехожу к теме нашего собрания. Уже в девяностых годах я начала разрушать все, что меня окружает, При этом я искренне считала, что виноваты все кругом, но только не я. Какой-то неудачный муж мне попался, причём ещё и употребляющий. Неудачно детей я родила, какие-то они не такие. Каждая мать мечтает о том, чтобы дети были умные, красивые, послушные, а у меня почему-то они не такие. Но в нашей книге очень чётко написано на 51 странице, это как раз описание наших внутренних проблем, в том числе моих внутренних проблем, что у меня были трудности в отношениях с людьми. Я не умела контролировать свойственную мне эмоциональность. Я испытывала горе и депрессию. Я не умела зарабатывать себе на жизнь и так далее, и так далее. Я не буду сейчас перечислять все. Вот именно, что я не умела строить отношения с людьми, но я об этом узнала только в программе анонимных алкоголиков. И к 55 годам, к 2017 году, это был уже мой последний запой, я разрушила абсолютно все: на работе, в социуме.

Особенно были разрушены отношения в семье. У меня двое ребятишек. Старший сын, младшая дочь. Сказать о том, что не было никаких отношений — это не сказать вообще ни о чем. Дети мои не хотели со мной общаться категорически. То есть сын полностью отказался. Мало того, что он отказался от меня, он мне в глаза сказал: «Ты мне не мама, меня ты не воспитывала». Потому что на него, как на старшего, лёг больший груз в воспитании сестрёнки. Я не в состоянии была многие вещи выполнять: отвести в садик, забрать из садика, заплести косички, искупать её, сделать уроки, просто посидеть, поговорить. И все это приходилось ему делать, маленькому мальчику. Конечно, я сегодня прекрасно понимаю, почему он меня ненавидел и почему он мне это сказал в глаза, что «ты мне не мать», и «я тебя знать больше не хочу», но тогда, когда я это услышала, конечно, у меня была кровавая обида в глазах. Как он мог такое мне сказать?! Потому что я же сделала все для того, чтобы воспитать своих детей. Была угроза того, что их заберут в детский дом, я их отстояла. И при этом я считала, что это они виноваты в том, что произошло. Вот если бы они были более послушные, если бы они больше любили маму. Я считала, что мои дети меня вообще не любят. А-то их любила до безумия. Я поняла болезненное мышление в уме у меня. Человека, которого я якобы любила, я не оговорилась, слово «якобы». Я представляла, что он умер, и мне становилось очень плохо. И я очень боялась, что умрут мои дети, что я не переживу это. Но, тем не менее, дальше мы продолжали жить.

Сын у меня жил в Челябинске. Уже он уехал давно от нас, я жила с дочерью, и с внуком. Я потеряла благополучно 3 официальных брака. Причём все 3 мужа были абсолютно разные. Один был алкоголик, второй не алкоголик, третий — просто пьяница. И со всеми тремя я разошлась, и я считала, что они во всем виноваты. И на момент возвращения в программу, я уже была далеко не замужем. Мы жили с дочерью и с внуком, и отношения у нас были разрушены до такой степени, что мы не просто не говорили друг другу «Здравствуй. Доброе утро». Мы вообще не разговаривали. Если мы открывали рот, то это все переходило на крик, на оскорбления, на претензии, на недовольство. И я прекрасно понимаю сегодня, чем была недовольна моя дочь. Видеть пьяную мать, которая уже деградировала, от того, что я пила в последнее время вот эти фанфурики вместе с пивом и плюс ещё и с таблетками, изменяющие сознание. Снотворное. И деградация, мы об этом в книге также читаем, что деградация наступает очень быстро. И я до конца, до того, как я начала проходить программу, считала, что все кругом виноваты. И как только я протрезвела, я считала, что теперь мои отношения в семье должны полностью восстановиться. Я же трезвая. Мои дети хотели, чтобы я была трезвая. Мои родственники хотели, чтобы я была трезвая, причём последний человек, который со мной ещё держал связь, это была моя родная сестра, но и она уже отказалась от меня, сказала: «Я больше не хочу тебя не видеть, не слышать, пока ты не начнёшь решать свои проблемы».

Я считала, что после того, как я обретаю трезвость, все должно наладиться. То есть отношения должны войти в прекрасное русло, но почему-то отношения стали ещё хуже. Ещё больше появилось скандалов дома, ещё больше претензий, ещё больше слез. И, конечно, я понимала, что мне нужно что-то с этим делать. А что, я не знала. Но, к счастью, мой второй приход… Я пришла в таком состоянии, что была готова делать все, абсолютно все. Я слушала спикерское, ходила на собрание каждый день, постаралась очень быстро найти спонсора, пройти программу. И слушая спикерские людей, которые, в общем-то, уже имели немалый срок трезвости, и причём их выздоровление мне нравилось. Не просто трезвость, а выздоровление. Я услышала такую замечательную вещь от одного спикера, что «если вы сидите и говорите на группе, что вы прошли программу, что вы выздоравливаете, но вы не восстановили отношения в семье, не врите (там она грубо сказала), что вы действительно поняли, что такое программа и вы живёте. И я впервые тогда задумалась, хотя спонсор мне много раз говорил: «Убери руки от своей дочери. Убери руки из жизни своей дочери». Я не понимала, что она имела ввиду. Я честно открыто говорила: «Как это я не буду заниматься жизнью своей дочери. Она же не умеет жить». На минутку тогда дочери было 30 с лишним лет. Я считала, что она не умеет финансово грамотно выстраивать свою жизнь. Она не умеет правильно производить уборку, она не умеет правильно воспитывать своего ребёнка, она вообще ничего не умеет.

А почему я так считала? Потому что на чувстве вины, когда я пила, все её обязанности взвалила на себя. Я содержала взрослую дочь, содержала её ребёнка, содержала полностью все коммунальные услуги. То есть ей ничего не надо было делать. И при этом я ещё обижалась, что почему это я одна все тяну, а вы не хотите мне помогать? И мне стали впервые, наверное, понятны слова с прохождением программы: «Убери руки от своей дочери». Это было очень тяжело, но мне приходилось это делать. И тем более, когда однажды дочь мне сказала, когда я попыталась залезть опять в её жизнь, в её личные отношения, она сказала: «Мама, ты разрушила три брака! Чему ты можешь меня научить?» Чему я, наверное, проснувшись, поняла, что она правильно говорит. Единственное, что я могла сделать тогда, это заняться собой, своим выздоровлением. Я полностью погрузилась в анонимные алкоголики, но я понимала, что что-то нужно делать со своей семьёй. Я очень хотела наладить отношения. Я видела в фильмах, читала в книжках, какие должны быть отношения. Это придумала моя голова, но почему-то не получалось. Как только мы открывали рот, пытаясь поговорить, почему-то происходил скандал. Почему-то были все время какие-то претензии. То есть я трезвая, а налаживания отношений нет.

И тогда, в общем-то, я поняла, что мне нужно изучить традиции. Я их, наверное, проходила раза четыре. Я ничего не поняла, но поняла единственное, что для того, чтобы мне научиться налаживать отношения с людьми, мне нужно понять, что такое традиции. Шаги – это чтобы я не убила себя, а традиции – чтобы я не убила других, чтобы наладить отношения именно с людьми и пройдя семинар по Дейву и Полли, это традиции в анонимных алкоголиках, традиции в семье, традиции на работе, традиции в социуме, я более менее начала понимать, как выстраивать отношения со своей семьёй. И мы начали с дочерью жить более менее, налаживать отношения. Во-первых, после того, как я сделала 9 шаг. Сыну я не могла сделать 9 шаг, потому что он не хотел со мной общаться категорически. При этом он медленно катился к своему дну в Челябинске. Он там спивался, ничего не слышал, не хотел слышать и говорил: «Мама, тебе нужны анонимные алкоголики, а мне это не нужно. Да, ты алкаш, а я нет». Мне пришлось убрать руки от него, не навязывать ему больше того, что я считаю, что ему нужно идти на анонимные, что он алкоголик.

И я занялась тем, что я училась выстраивать отношения с дочерью и с внуком через применение традиций. Началось с 9 шага. Я училась разговаривать. Поняла одну вещь через традиции, что я не умею разговаривать с людьми, не умею договариваться с людьми, не умею проговаривать то, что у меня находится внутри, если что-то мне не нравится. Я сижу, молчу и считаю, что человек должен догадаться сам об этом додуматься. «Она что глупая, она не может понять, что я хочу?!». А мне объяснили: «Нет, она не может, она не понимает. Ты должна подойти «ротом» спокойно, сказать ей это все». И мы начали с дочерью разговаривать. У меня с дочерью были очень натянутые отношения. И знаете, впервые в жизни отношения, она никогда не делилась со мной чем-то сокровенным, секретным. А тут она бежала с работы и говорила: «Мама, мама, давай поговорим. У меня есть, что тебе сказать». Начали налаживаться и с ней, и с внуком. Дальше – больше.

Пришлось мне все-таки как-то прозванивать сына, налаживать с ним отношения, несмотря на то, что он не хотел. Это все шаги с традициями, они очень переплетены. И я не навязывала ему, не говорила, что «ты должен», но я очень тесно общалась со своей Высшей силой, чтобы Бог помог мне все-таки это все наладить. И мой сын получил своё дно. Он отморозил пальцы ног и, оказавшись в больнице, оказавшись на улице, потому что он спал пьяный на улице, обратился за помощью ко мне, чтобы я его с Челябинска забрала домой.

Конечно, я категорически была против. Я не хотела его. Я знала, что он пьющий и взяла его только на тех условиях, что он не будет пить. Сын приехал в Магнитогорск, прошёл по программе, был трезвый. Почему был, потому что он сейчас опять в срыве. К сожалению, это не всех цепляет. Дочь с мужем и с внуком жить отдельно. Они уже создавали свою семью Но за те полгода, которые сын жил здесь, со мной на одной территории, свершилось то чудо, о котором говорит программа, сбылись все обещания программы. Во-первых, я сразу же на второй день, как только он приехал, сделала ему 9 шаг, на второй день у нас сидели анонимные, разговаривали с сыном о программе. Скорее всего он вынужден был пойти заниматься в анонимные алкоголики. За эти полгода мы наладили с ним отличные отношения, и я недавно доставала бумажку, на которой писала задание спонсора. Она мне говорила: «Напиши, как ты хочешь, чтобы твои дети относились к тебе». И перед тем, как сын приехал, он ещё был не выздоравливающий, я написала конкретно, как хочу, чтобы сын относился ко мне. И там были такие пункты: я хочу, чтобы мой сын звонил мне каждый день, хочу, чтобы он говорил, что любит меня, чтобы он понимал меня, чтобы он уважал меня, чтобы он помогал мне. Много пунктов было. И месяца через три, когда сын уже начал заниматься, я посмотрела, у меня сбылись абсолютно все пункты, абсолютно все, все сбылось.

Но, ребята, самое главное. Я начинала это все с себя. Это произошло, конечно, 50%, наверное, от того, что сын выздоравливает. Но, на минутку, дочь у меня не ходит ни в какое Сообщество. Она сказала, когда ей предложили АЛ-анон пойти, что ей это не нужно, мать трезвая и слава Богу, она счастлива. Мне приходилось самой менять своё отношение, поведение как к ней, так и к сыну. Я первая подошла к нему, обняла его. Первая начала его целовать. Первая говорила: «Я люблю тебя». Первая начинала с ним разговаривать. Он молчал сначала, слушал меня. Мне пришлось первой это делать. И когда слова их меня сильно ранили, я говорила: «Ребят, прекращаем разговор. Я сейчас обижаюсь, ухожу в комнату, закрываю комнату». Начинаю молиться и после того, как успокаиваюсь, я выхожу, и мы разговариваем по-простому. А сказать о том, что меня уже они не задевают, не оскорбляют – нет. Потому что я понимаю, что они больные люди, их больными сделала я, прежде всего, я сделала моё поведение, и.

На сегодняшний день у меня нет чувства вины за то, что я прожила такую жизнь, потому что я понимаю прекрасно. Если бы я могла по-другому, я бы прожила по-другому, потому что я была бешеная мамашка. Не в том смысле, что прям гиперопекой какой-то заниматься, все, что надо, я выполняла, но болезнь, она все-таки регулировала меня по-другому. Она меня уводила в сторону от детей. И, самое главное, в чем мне помогла программа, традиции в программе. Впервые в 4 шаге я увидела, честно взглянула и пришла в ужас от того, что я не умею любить своих детей. Мне стало очень страшно. Я позвонила спонсору и сказала: «Ты знаешь, мне стало страшно от того, что я понимаю, что я ненавижу своих детей». Она сказала: «Поздравляю. Добро пожаловать в духовное пробуждение. И это единственное место, где ты честно можешь сказать о том, что ты не умеешь любить своих детей». И потом я уже начала слышать это и сегодня я сама об этом говорю, что функция любви, сострадания и сочувствия у меня выключена. У меня, у анонимного алкоголика, это выключено. Я через новые действия, через духовные принципы, через традиции, через шаги я учусь этому, я поступаю, как будто бы, как будто я люблю этого человечка.

Я как-то услышала спикерскую, и я полностью согласна с человеком, который говорит о том, что: «Не верю я тем, кто говорит: «Я научилась безусловно любить». Ребят нет. На сегодняшний день мой сын находится в срыве после 5 месяцев трезвости, я его не люблю, сегодня опять не люблю. Но это не ненависть, уже нет той ненависти, которая была у меня 5 лет назад, я просто ненавидела его, я его видеть не хотела, слышать не хотела, разговаривать не хотела. А сегодня я сама звоню ему, узнаю, как у него дела. Вообще, живой ли он во всяком случае, потому что он понял, что здесь побухать у него не прокатит, и он сделал хитрый шаг, уехал в Челябинск, туда, где ему можно спокойно попить. Но я сегодня не психую от того, что он ушёл в срыв, я принимаю это бессилие. Мне очень помогло, как будто Бог меня подтолкнул, моя Высшая сила, и я примерно с полгода немножко подвисла на спикерских АЛ-анона. Потому что, когда я начала жить с сыном увидела, насколько я созависимый человек.

В чем выражается созависимость? Я начала жить его жизнью. Я начала вдруг зависать на его жизни, на его эмоциях, на его поступках, на его поведении. Он сделал очень хорошее дело. У него жена забухала, детей забрали во временный приют, он забрал детей оттуда с Челябинска, привёз сюда. И я поняла: от дочери отстала, стала зависать на отношениях сына, стала туда руки запускать. «Ты должен так-то воспитывать, должен так-то их одевать, ты должен так-то деньгами распоряжаться. Мне спонсор говорит: «Слушай, ты куда опять полезла? Ты куда опять лезешь? Понятно, все, что ты сделала, ты помогла сыну. Помогла после больницы встать на ноги». Ему, на минутку 41 год, мужчина, пускай он сам зарабатывает, сам взял детей, сам пусть воспитывает. Очень сложно. Я порой не отличала, где у меня зависимость и созависимость. И, тем не менее, мне пришлось очень много разговаривать с сыном, объяснять ему, потому что он обижался на меня, на какие-то слова, но я говорила ему честно, спокойно, с любовью, что «я не буду терпеть такое поведение, я не буду участвовать в этом». Мне пришлось отказаться от каких-то его мероприятий. Мы расстались в хороших отношениях, мы не расстались, сын сам уехал. Он принял такое решение. Но у меня сегодня на сердце очень спокойно, потому что тогда, когда он умирал в Челябинске, конечно, сердце болело. Я молилась за него каждый день, потому что я не знала, где он, что он. Я понимала, что он часто спит на улице. Я понимала, что часто у него нет покушать. Но понимала, что я ничего с этим не могу сделать, ничего. И когда он приехал сюда, моей задачей было наладить эти отношения, наладить через именно, программу, через традиции.

Ребята, это работает. Что обещает действительно программа, традиции, но если это делать и мне пришлось начинать с самой себя. Самым тяжёлым для меня было закрыть рот, самым тяжёлым. Это 10 традиция. Это когда первое, что из меня рвется, это сказать правду, сэмоционировать, оскорбить, доказать. Это было самое тяжёлое: закрыть рот, взять паузу, выйти помолиться. Но у меня перед этим была очень хорошая тренировка, когда мы длительное время жили с дочерью, с зятем и с внуком. Мне пришлось научиться уважать человека, мужчину, которого выбрала дочь. Мне пришлось на одной территории, в квартире научиться с ними соприкасаться. Мне пришлось научиться с ними договариваться. Это действительно работает. Они сегодня отдельно живут, но у нас прекрасные отношения, что с дочерью, что с зятем, что с внуком. Они приезжают в гости, они общаются, звонят, узнают, как дела, спрашивают: «Нужна ли тебе помощь какая-то». Я об этом, ребят, только мечтала. Я об этом видела только в фильмах и всегда хотела, чтобы у меня были такие отношения. Хотя, много ещё над чем предстоит работать. Но я понимаю, что мой эгоизм никуда не делся. Где-то я его даже вперёд, бывает, ставлю. Не все сразу. Хотя бы уже мы разговариваем нормально, мы уже общаемся нормально.

Но это умение именно договариваться, умение выслушать другого человека, а у меня первое, что из меня звучит, сейчас «я вам докажу, есть 2 мнения моё и неправильное, но ваше это точно неправильно, а моё то правильное, самое верное». Хотя бы с позиции возраста взять. А, оказывается, нет. И мне сегодня очень интересно общаться, допустим, с моим внуком, которому 12 лет, я вижу, он начинает взрослеть. Он начинает проявлять свои какие-то уже черты, хочет так подстричься, хочет покраситься, что-то надеть. Мне это не нравится, как он делает, но я сегодня даже с дочерью говорю, когда она начинает на него кричать, наезжать, что «посмотри, на кого ты похож». Я говорю: «Себя вспомни в этом возрасте, что ты творила». Поэтому я сегодня даже где-то заступаюсь за внука, говорю: «Пока молодой, да. Но, главное, не лезть в наркотики, в алкашку не лезь, потому что гены у тебя подпорчены».

Стараюсь, конечно, все-таки проявлять любовь, показывать, учиться этому учиться, потому что я ещё раз повторяю, что я этого не умею. Вот очень хорошо помогает мне также, я услышала в спикерских в налаживании отношений, заглядывать в словарь. Потому что, допустим, взять, что такое сотрудничество? Я понимала, это по одному, а получается, по словарю это совсем по-другому, что такое любовь, допустим, к мужу. Посмотреть в словаре, что такое любовь к детям. У меня-то были свои собственные представления. А это совсем о другом. Это о том, чтобы отдавать, чтобы понимать, выслушать, поддержать, когда хочется иногда взять что-нибудь потяжелее и стукнуть по башке, особенно когда мы жили вместе с дочерью. Не хочет она убирать свою территорию, а мне нужна чистота. И я звоню спонсору: «Она не хочет мыть кухню». Она говорит: «Бери и мой». Я говорю: «А почему я должна за неё делать»? Она говорит: «Ну, она это не хочет делать, тебе же это нужно». Я: «Ну, мы же вместе живём». Спонсор: «Тебе надо бери и мой». А я опять не понимаю, опять начинаю спорить: «Мы же вместе живём». Она говорит: «Её устраивает, это тебя не устраивает, что грязные шкафчики. Возьми и вымой». В конце концов я опустила руки и сказала: «Ладно, пускай стоят грязные шкафчики». Когда они мне надоедают грязные, я беру тряпочку и мою. И она рядом встаёт со мной и начинает мыть эти шкафчики. Без скандала, без крика, без унижений.

Не знаю, что ещё добавить. Наверное, лучше мы оставим время на вопросы. Я сегодня трезвая, благодаря Богу, вам, программе. Новичкам добро пожаловать. Не бойтесь попробовать новую жизнь, новую, абсолютно счастливую жизнь в трезвости. Это с программой, с традициями, с шагами. Я на этом замолкаю, жду от вас вопросов.

Вопрос: скажите, пожалуйста, сколько у вас ушло времени на отношения с вашими детьми? Потому что я уже выздоравливаю 10 лет, у меня семья тоже деструктивная. Я, бывает, живу с родителями, бывает, уезжаю от них, отдельно живу. Они у меня созависимые, разные моменты бывают, скандалы просто вспыхивают. Меня это обидит, и я начинаю рушить свои ценности, которые у меня есть. Сколько времени и как вы выстраивали отношения?

Ответ: сказать, что я прям выстроила отличные отношения в семье, это соврать. До сих пор ещё идёт выстраивание этих отношений, и оно будет до конца жизни, потому что хорошо выздоравливать среди здоровых людей, среди выздоравливающих алкоголиков. Я сказала, что моя дочь отказалась идти выздоравливать, поэтому это длится, но я себе все время задаю вопрос. Открываешь рот, хочется заорать, ответить, я закрываю рот и выхожу молиться, не эмоционирую и задаю себе главный вопрос: «А как я сегодня могу поступить по-новому, как я сегодня могу поступить по-новому, как я сегодня должна поступить в соответствии с духовными принципами, в соответствии с любовью?». Это очень хорошо прорабатывается, когда я сажусь и честно пишу, как я хочу, чтобы мой папа относился ко мне, все пункты прописала. Теперь палец на себя разверни и вот так относись к папе. То есть я начинала звонить сыну каждый день. Я сама с ним выходила на разговор. То, что я писала, я сама говорила, что «я люблю тебя». Я сама узнавала, как у него дела. Я сама, допустим, говорила: «Тебе нужна какая-то помощь?». Я сама предлагала ему эту помощь, я это делала первая то, что люди эмоционируют, допустим. О каких границах речь идёт? Это психология, это не анонимные алкоголики. Но, ребята, сколько лет я разрушала свою семью? А кто их такими сделал? Это раз. А, во-вторых, они больные люди. Это чётко нужно понимать, что я живу с больными людьми. Даже взять программного человека. На группах мы сидим такие программные. А кто на рабочках был, знает, что там происходит. Добро пожаловать в духовное пробуждение и реальность. Там вырабатывается смирение и все остальное. А потом ещё честно задать себе вопрос: «А почему я в социуме отношусь к людям пожилого возраста все-таки уважительно. Почему я дома себе позволяю закрыть рот отцу или ещё что-то такое? Почему я к подросткам отношусь как-то уважительно на улице, а здесь, в семье, позволяю сказать: «Слышишь? Да ты закрой рот, ты ещё маленький». Он личность в 12 лет и он хочет своё слово сказать, и он хочет своё мнение выразить, потому это длительный процесс, каждодневный. Это нужно делать. От меня, не от них ожидать, а от меня шаг навстречу шаг навстречу, шаг навстречу. Если я сегодня хотя бы один раз не заорала, не ответила, не оскорбила — это уже процесс духовного роста. У нас же и в программе написано, что мы стремимся к духовному росту, а не к совершенству. Мы никогда не станем совершенными.

Вопрос: был ли опыт срывов в программе?

Ответ: в программе опыт срыва нет, но я говорила уже, что первый раз зашла в комнаты анонимных алкоголиков в 1995 году в 33 года, но тогда не было программы, не было шагов, спонсоров, ничего этого не было. Нам просто привезли программу из Москвы, бросили на стол. Примерно формулировку сказали, как вести группы, и мы выживали так, как могли на открытии новых групп, на праздниках, на выездах. На этом 13 лет я была трезвая, просто тупо трезвая, сухая, трезвая, но была очень, очень несчастная. Я была злая, раздражённая. Даже недавно разговаривали с племянницей. Она говорит: «С тобой невозможно было общаться. Невозможно было рядом находиться. Ты взглядом убивала, не только словом, но и взглядом». И говорит: «Другое дело сейчас. С тобой просто приятно говорить». Мы с ней фактически все лето попа к попе в саду живём, и у неё маленькие дети, и мы нормально, не ругаемся, живём абсолютно спокойно, хорошо. Помогаем друг другу, разговариваем, хохочем. Поэтому я бы не сказала, что в программе у меня срыва нет. Мой 2 приход в 17 году и 6 лет 6 месяцев, и 10 дней я трезвая, без срыва. Именно в программе, а, в анонимных, да, был срыв.

Вопрос: как называется семинар по традициям?

Ответ: семинар Дейва и Поли, но вы не найдёте его в интернете. По рукам распечатка гуляет. Это нужно выйти на Ларису М, Санкт-Петербург. Она ведёт по традициям именно по этому семинару. Это именно традиции, применение традиций в анонимных алкоголиках, применение традиций в семье, применение традиций на работе, в социуме. Именно через неё можно найти и пройти этот семинар. Я, к сожалению, не веду, потому что я ещё не совсем… Я нарабатываю этот опыт, когда у меня провалится как шаги, я буду с удовольствием это передавать. Пока я практикую именно эти традиции Дейва и Поли.

Вопрос: мне 63 года, в Сообществе 5 лет. Я встречал анонимных алкоголиков, которые ещё на группу «Рубикон» помнят у нас в 17 наркологии. Какая-то реабилитационная программа предлагалась рядом с анонимными алкоголиками, когда само Сообщество только стало развиваться? Я мысленно переношусь в 95 год. Тогда меня алкоголь крепко уже стал цеплять.

Ответ: во-первых, нашу программу тогда подхватили ребцентры. Они прям плотно взялись за нас, но они брали деньги, а для меня, человека с малым достатком, это было неприемлемо. И когда мне предложили «Анонимные алкоголики» в 95, первый вопрос был: «Сколько». И когда сказали: «Нисколько», я сказала, что иду туда. И все-таки к нам прилепились психологи, мы тогда были при центрах помощи семье и детям, психологи нам очень сильно помогали, они тоже для себя что-то там брали, но дело в том, что мы же читаем об этом в книге, что Роланд Хазард был у Юнга и это не сработало. Я была трезвая, я приходила к психологам, плакала, рыдала, гЯ говорила: «Мне плохо, я жить не хочу». Они разводили руками и говорили: «Ты все знаешь, ты все понимаешь, мы тебе не можем помочь», И только программа «Анонимные алкоголики», именно выздоровление от эгоизма, она поставила все на свои места. А так да, эти наркологические центры, реабилитационные и психологи. Тогда они плотно с нами сотрудничали, причём бесплатно психологи сотрудничали. Анонимные могли прийти к ним на консультацию бесплатно, кому-то это, возможно, помогало. Мне – нет, я ушла пить, надеюсь, ответила.

Вопрос: про какой словарь было упомянуто, где даны определения, любовь, сотрудничество и так далее.

Ответ: обычный словарь, в гугле забиваешь. Я обычно в яндексе, что такое любовь, или как выживают животные стадные, что такое единство? Я пришла, многие вещи не понимала, что такое осознанность. Я не понимала, что такое готовность. Что такое сотрудничество. Все это в яндексе забивала, и там вылезает очень много толковых словарей и начинаешь читать. Это не сложно.

Вопрос: у тебя наверняка на сегодняшний день есть и служения какие-то, активность в сообществе? Как у тебя все время распределяется с личной жизнью. Семья, работа, такие моменты, каким образом, на что больше приоритет, что для тебя важнее на сегодняшний день?

Ответ: в самом начале года 3 у меня был перекос, о котором написано у нас в главе уже «Новые отношения в семье» что перекос в сторону анонимных. Я фактически все время жила в анонимных, ходила на группы, я брала служение, ездила на выезды, мы встречались. Помимо этого, у меня ещё активный спонсор, она меня таскала по разным городам. То есть она не спрашивала, хочу я или не хочу. Она говорила: «Такого-то числа я заказала билет, едем туда-то туда, тебе нужно такую-то сумму и что с собой взять», Поэтому был перекос, но моя дочь, она очень терпелива. Мы с ней работали два по два, чтобы кто-то сидел с внуком. А я когда вернулась в анонимные, ему было лет 6, он ещё был маленький, я сказала: «Мне нужно ходить на группы каждый день, что делать»? Она говорит: «2-3 часа, пока я приду, закрывай его дома. С Богом пусть дома сидит». Летом я его с собой на группы таскала, его все анонимные Магнитогорска знают. На выезды не брала. Она тоже говорила: «Езжай». Она понимала, что мне это нужно, потому что она ещё подростком видела мою первую трезвость. Они жили в анонимных, тогда не было Алатина, АЛ-анон с ними занимались. Она понимала, что это нужно. Был большой перекос именно в сторону анонимных. На сегодняшний день все это выровнялось, стабилизировалось. Я поняла, что я не только в анонимных должна быть полезна, хотя у меня есть здесь служение. Я побывала и председателем, и казначеем, и секретарём. Сейчас у меня остались служение ведущего и ведущего наркологии. На живых группах я редко бываю сейчас. В основном на онлайн. Мне очень повезло. Мне прям блатную работу Бог подсунул. Я могу на работе вести подспонсорных, спикерить. Потому что мне лучше на работе. И поэтому у меня работа совмещается с анонимными делами. Часть времени семье, все в равных долях. Часть времени просто для себя, для себя любимый. В основном у меня как-то до вечера, после обеда у меня время ближе к анонимном. Вечером, у меня девчонки все знают, «меня не трогайте и все». Я уже выключаю все, просто хочу, чтобы мозги отдохнули. Включаю какую-нибудь мелодраму, просто смотрю, лежу. Могу себе какой-нибудь вкусный фрукт помыть. Поэтому сегодня у меня более менее так уже 30/30/30 распределено. То, что перекос идёт в сторону анонимных года 3-4, это нормально. Ребят, лучше сюда перегиб, немножко в служение, в спикерские, в семинары. А потом это все придёт, все выровняется, все со временем наладится.

Вопрос: ведёте ли сейчас подспонсорных?

Ответ: на сегодняшний день выпустила всех, пока какой-то передых. Иногда мне моя Высшая сила даёт такие небольшие передышки. А вообще для меня и для любого анонимного я услышала такой опыт хороший. Я применяла это: 1-2 подспонсорных, это самое то для работающего человека, у которого ещё семья есть. 1-2 подспонсорных, не больше. Было время, когда я спонсорила как сумасшедшая. У меня один заходил, другой выходил, этот выходил, третий заходил. Я нарабатывала опыт тогда просто. Сегодня 1-2, не больше, больше не беру. У меня есть очень девочки хорошие, которые все это впитали, взяли, понимают, если что, я туда передаю. Если у меня времени нет, я туда передаю, поэтому веду с удовольствием. Люблю спонсорят.

Вопрос: как тебе удавалось, сестра строить коммуникацию с подспонсорными-атеистами?

Ответ: я сама агностик, атеисты мне не попадались, поэтому у меня нет такого опыта. Придумывать ничего не буду. Но у нас книга очень хороший выход предлагает для атеистов. Готов ли он поверить, попробовать через определённые действия. Попробовать. Если получится, то уже через эти действия человек предполагает. Хотя я общалась с такими людьми, которые до сих пор в Бога не верят, но почему-то молятся кому-то и остаются трезвыми. У меня в основном агностики попадаются. Единственное, что нам нужно сделать, это поменять своё представление о Высшей силе, потому что у меня были понятия перепутанные. Он мне служил, не я ему, а он мне служил. Мне пришлось поменять эти представления. Надеюсь, ответила.

Вопрос: а какие именно действия?

Ответ: у нас в книге написано «Мы должны были, будем подвергнуть испытанию наше новое мышление». То есть все-таки верю ли я, не верю ли я. Мне же предлагают хотя бы предположить, атеисту предположить, что Бог есть. И мне предложили в самом начале как налаживать отношения с Высшей силой. Везде его звать с собой, везде. Не Оля шашку наголо — и полетела вперёд. Это то, как я делала. А мне предложили: встала — позови его, пошла в туалет — позови, позови его. Я спрашиваю: «Зачем в туалет-то?». Мне говорят: «А ты думаешь, он не знает, что ты в туалет ходишь? Бери его с собой, бери, мало ли что может случиться, пошла чай наливать — бери его с собой. Вышла на порог в магазин — бери его с собой». И я начала везде его с собой брать. А тут ещё и пошли звонки о том, что сын умирает на улице и я вынуждена была садиться и говорить: «Бог, я не знаю, что ты будешь с ним делать. Я понимаю, что я с собой-то сейчас не могу справиться». Желание было до 5 шага, просто жуткое желание было напиться до слез, до истерики я хотела напиться, но падала на колени. При этом верю, не верю — вопрос об этом не стоял. Мне говорили: «Падай на колени и проси, падай на колени и проси». Я падала на колени и просила, приходя с группы, рыдая от того, что я завидую пьяным бабам, которые едут в транспорте. Я падала на колени и просила: «Божечка, помоги мне хотя бы до завтрашней группы остаться трезвой». Тогда не было онлайн-групп. Это они во время пандемии развились у нас, а тогда я от вечера до вечера на живую группу, на живую группу на живую группу. И каким-то образом Бог оставил меня трезвой. Вот через эти действия, через эти именно действия. Надеюсь, ответила.

Вопрос: подскажи, пожалуйста, какая самая сложная «девятка» была и бывают ли трудности в 11 шаге?

Ответ: самая сложная девятка – это было делать своим детям. И это самая первая «девятка», которую я делала, это своей дочери. Мне предложили начать с самой лёгкой «девятки», но так как мы жили с дочерью на одной территории, я сказала: «Иду делать «девятку» дочери». С племянницей у нас тогда были более менее такие тесные отношения. Ей, сестре. Сын не хотел слушать, поэтому я пошла делать дочери, но я сделала её немножко скомканное, потому что у моего спонсора был, не очень хороший опыт по «девяткам». Я потом переделывала. Почему сложно? Очень сложно ломать гордыню. Как это я пойду детям своим говорить, что я признаю, что была не права, очень тяжело было. А у меня очень много гордыни. Очень много. Вопрос смирения для меня до сих пор очень тяжёлый вопрос, но это работает, поэтому я сегодня практикую. Это было очень тяжело, сломать свою гордыню и своим детям сказать, что я признаю, что была не права по отношению к вам, что я искренне в этом раскаиваюсь, сожалею. Для меня это самые тяжёлые были «девятки». Сыну уже проще было, потому что сыну-то я делала уже в 6 лет «девятку», проще уже было. После дочери было много «девяток» сделано.

А трудности в 11 шаге были в самом начале, когда я не понимала, зачем мне это нужно. Я очень не хотела это делать. Просто иногда прям плакала и говорила: «Бог, я не понимаю, зачем, почему я должна каждое утро садиться и с тобой разговаривать. Я не понимаю, для чего это нужно. Я не хочу это делать». Меня мой спонсор научила: «Разговаривай со своим Богом, как со своим лучшим другом. Говори ему обо всем. И сегодня у меня нет проблемы пообщаться с Богом, сегодня нет проблем вечерний шаг сделать, утренний. Это уже как дышать. А в самом начале были трудности, были. Потому что мне не хотелось это делать, но это дисциплина. Я понимала, что мне это нужно делать. Я это делала и это действие. Через какие действия? Через эти действия, которые мне предлагают. Чётко в книге написано, что делать в вечернем шаге, что делать в утреннем, в дневном. Там даже ничего придумывать не надо. Я сегодня это делаю с удовольствием. У меня сегодня не стоит вопрос. Может, я сегодня пропущу, а может это не делать? Я это просто делаю. Это уже как умыться, подмыться утром, в туалет сходить, чашку кофе налить или сигарету в руки взять? Нет вопроса такого, что я это не хочу сегодня и не буду делать.

Вопрос: помимо 12 Шагов вы ходили на семинар?

Ответ: да. Во-первых, у меня, у меня первый круг шагов был со спонсором, потом она мне порекомендовала с другим спонсором пройти. Я там нового ничего не увидела. Она задала мне вопрос, что я там нового увидела? Я говорю, что вообще ничего нового, абсолютно. Но так как я очень люблю учиться, и мне очень нравится получать опыт других людей и применять опыт, который мне понравился, я до сих, до сих пор… Я работаю сутки через двое, обязательно на работе слушаю спикерскую одну или две. Обязательно. Наугад или любимого спикера, и также пару раз была на семинаре с удовольствием. И семинар по традициям онлайн тоже слушала просто в спикерских и семинар по шагам. Я беру для себя то, что мне нравится и оставляю остальное. Я все время что-то новое для себя выбираю, что-то новое слышу и что-то новое применяю. И если ещё какой-то семинар услышу, ещё схожу на семинар. Это не для того, чтобы проходить круг шагов, не для этого. Это немножко подсвежить свою память, хотя она подсвежается в прохождении со спонсоренком. Но у меня какой-то период этот сейчас произошёл летом. Тишина со спонсорятками, причём не полная тишина. Заходит девочка, занятия 2-3 — бросает. Опять заходит девочка, занятия 2-3 — бросает. Это не по моей вине. А у меня уже забывается, уже возраст, ребят, 61 год. Уже мозги-то пропитые, поэтому я вместо спикерской — раз кнопочку нажала на семинаре, послушала, подсвежила, что-то новое услышала, с удовольствием новый опыт принимаю, надеюсь, ответила. Вопрос: у Сергея П были?

Ответ: да, была.

Вопрос: по какому пути шагала? Сильный, средний или слабый.

Ответ: для меня это вообще непонятный вопрос. Я не понимаю, что такое средний, сильный, слабый, честно. Для меня это непонятно. Не я даю оценку тому, что средний, слабый и так далее. Я слышала, что-то такое есть: слабые, средние, сильные. Я считаю, если человек остается трезвым, он счастливый, если у него меняется в жизни: налаживаются отношения с окружающими, налаживаются отношения в семье, с детьми, финансовая стабильность, рабочая стабильность. Это отличная трезвость. Я не знаю, сильная она — не сильная. Не мне это судить. Я в эти дела не лезу, честно.

Вопрос: работает ли программа в отношении с едой у тебя?

Ответ: я не применяла, хотя у меня есть лишний вес. Я сильно поправилась в трезвость. Но в отношении сигарет и в отношении еды я это не применяю. В отношении сигарет не хочу, не хочу бросать курить на сегодняшний день. А в отношении с едой я не страдаю обжорством. Я не страдаю обжорством, не ем много, это гормональный сбой в связи с женскими изменениями. И плюс мне это не мешает. Я очень активная, я очень подвижная. Плюс сидячий образ жизни. Все-таки сутки сидеть на попе, ничего не делать. Слава Богу, летом у племянницы в саду как-то немножко разгибаюсь, сгибаюсь, а так мне это не мешает. Я не вижу, чтобы я обжиралась, поэтому я эту программу не применяла, придумывать не буду. Огромная благодарность всем за то, что пригласили, слушали и задавали вопросы. Спасибо вам большое за доверие.