Германия

Домашняя группа: Феникс онлайн

ТЕМА: АА — это образ жизни

Спасибо, ребята, что пригласили меня. Рада послужить, рада поделиться своим опытом. Меня зовут Марьяна, я алкоголик, точнее, алкоголичка. Я, когда говорю, алкоголичка, воспринимаю буквально, что это про меня, потому что алкоголик — это как мужской род, мне кажется, что речь идёт о ком-то, не обо мне, было тяжело принять. Я не хотела себе признаваться в том, что алкоголик. Согласитесь со мной, что это не одно из лучших обществ, где хотелось бы оказаться. И «не для этого мама квиточку растила», как говорится. Поэтому мне тяжело было признаться в том, что я алкоголик, я была социально адаптированным алкоголиком. Не была в наркологических диспансерах, меня не капали. Я пришла в анонимные алкоголики, достигнув своего дна, того, которого уже для меня было достаточно. Было достаточно пить, и я видела, что обратно дороги нет, дальше будет только хуже.

Я не верила в то, что алкоголик, пока не попала в анонимные алкоголики, а попала я, потому что у меня появился страх, страх остаться одной. Мой на тот момент третий муж, у меня все не складывалось как-то с ним. Я считала, что все плохие, это я одна такая вся хорошая, а все плохие. Он сказал: «У тебя есть проблема, и я тебя люблю, но не знаю, насколько меня хватит».

Чуть-чуть назад вернусь. Не могло быть по-другому, потому что я росла в семье, где употребляли. У меня мама алкоголик, она умерла от цирроза печени, папу сбила машина, он был в алкогольном опьянении. Поэтому я понимала, что меня ждёт та же участь, но это когда уже я сюда пришла. И все в моей жизни складывалось хорошо. Первый муж у меня был нормальный человек, и двое деток у меня родились, и не было у меня никаких поползновений, я нормально бухала. Потом начала вспоминать, оказывается, что я редко пила, но старалась больше выпить, больше употребить алкоголя, боялась, что мне не хватит. Мы пили раз в месяц, раз в два месяца, особенно когда я в декретном отпуске была (пять лет была в декретном, у меня разница между детьми небольшая), и мне так не хватало этого общения, вылазки, сходить куда-то в гости, пригласить кого-то в гости, чтоб сесть и выпить.

И я вспоминаю себя ту, помню, что всегда смотрела на стол. Достаточно ли там алкоголя, чтобы мне хватило, и с чего я начну? Для меня это была такая культура употребления, мне казалось, что это так вкусно, это классно, но всегда говорила, что я такой, как мама, никогда не буду. Хотя мне в 16 лет уже говорили: «Ты будешь такая, как твоя мама». Я говорю: «Вы че, ребят, я даже самогон не пью. О каком опыте вы говорите»? Поэтому я не принимала. Это как у нас в книге написано, когда Билл зашёл в церковь, он прочитал на могильной плите о том, что неважно от чего погиб солдат, от холодной кружка пива или мушкетной пули. Мне тоже самое говорили, что «ты будешь такой, как твоя мама». И я не верила. И как-то все складывалось в моей жизни. Конечно, ещё есть отпечаток из детства, так, видимо, передались мне эти созависимые отношения, и с мужем первым не смогли долго прожить, 12 лет прожили.

И после развода начался в моей жизни кутёж. Я начала сначала на выходных, а потом уже и не на выходных. Я уже не чувствовала контроля. Благо, мои дети на выходных всегда были у папы. Они мало видели, как я употребляю, какой я образ жизни веду, потому что он такой был не очень приятный, вспоминать не очень приятно. По-трезвому я понимала, отдавала себе отчёт, что можно было этого не делать. Или, допустим, собираюсь куда-то: «Так, вот это ты делать не будешь. Договорились? Договорились». Но я выпиваю чуть-чуть, у меня включается тяга. Я остановиться не могу и начинаю чудить, начинаю гнать. Я не агрессивный алкоголик, я любительница пошутить, рассказать анекдоты уместные, неуместные, пошлые, не пошлые, из такого разряда. И много было в моей жизни таких моментов, когда я поступала так, как не планировала, и зачастую это было под алкоголем, потому что без него, как мне казалось, я не понимала, как можно жить, как можно праздновать праздники, как можно горевать, как можно страдать, не использовать алкоголь. Он должен быть везде, как я буду без него жить?

К тому моменту, когда второй раз выходила замуж, я уже довольно-таки очень хорошо употребляла, но работа у меня была хорошая. Я, несмотря на то, что пила, развивалась, училась, второе образования получала. Деградации не было на тот момент. К 37 годам я уже начала понимать, что что-то со мной происходит, но страшно же признаться, страшно остановиться и подумать, что не так, что не так в моей жизни. И эти страхи, страхи, одиночества, страхи отчаяния, это чувство несправедливости к миру, которые к тому времени уже у меня накопились. Много алкоголя, друзей уже таких близких не было, была одна подруга, с которой мы употребляли часто, постоянно. У меня употребление в неделю занимало 3-4 дня. В понедельник я с опухшим лицом, дрожащими руками выходила на работу. У меня уже последние дни были такие реально трясущиеся руки, но меня работа была связана с культурой, и у меня все культурные работники в моём кругу были употребляющие, поэтому это было нормально в обед похмелиться. Не похмелиться, а просто под обед выпить. А кому-то похмелиться — это я себя имею ввиду. Незазорно было употреблять на работе.

Когда я второй раз вышла замуж, у меня муж гнал собственного производства огненную воду. Тут я пристрастилась очень сильно. В книге написано, как лыжник с горы покатилась вниз. Это про меня было, потому что я уже употреблять начала очень сильно. Внешний мой вид был ужасный, и я уже могла, зная, что у меня завтра мероприятие, прийти опухшая, со жвачкой во рту, с перегаром, проводить это мероприятие, понимая, что на меня смотрят, и чувствовать свою вину. К счастью, брак оказался недолгим, потому что были на то причины. Много было отношений абьюзерских, я это видела по-трезвому, все это видела. Я просыпалась утром, была вся в синяках, но на утро я ничего не помнила. Ничего не помнила, что со мной происходило, что со мной делали, как это делали и вообще, что происходит в моей жизни. На тот момент мои дети уже подросли, учиться поехала девочка, а старшая уже замуж вышла. Я была сама себе предоставлена. Столько жалости к себе было, столько обиды на весь мир, столько отчаяния, столько, казалось, несправедливости. За что? Я вроде хороший человек, я вроде всем помогаю. Почему так, почему такой муж попался, почему так складывается жизнь моя, почему мне так все время тяжело, почему, почему? Столько вопросов было.

Я их все время задавала Богу: «Почему ты так со мной несправедливо? Почему кому-то вот столько, а мне вот так? Почему мне все надо выгрызать, добиваться, а кто-то это получает безвозмездно? Почему такая несправедливость»? Меня это всегда мучило, и мне казалось, что я не в любимчиках у Бога, и это наказание за то, что я там себя так повела, то ответила, вечные эти чувства вины, самобичевание. Я постоянно утопала в этом самобичевании, в страхах, в этом одиночестве. Я погрязла настолько во всем этом, что не видела выхода никакого. Хотя я говорила: «Если вы увидите, что я очень много пью, вы скажите мне, я пойду закодируюсь». Никто этого не говорил, хотя я сама это уже видела. Сама видела, боялась себе признаться, и когда я развелась со своим вторым мужем, это была ненависть. Он мне сломал руку. Благо, тогда мы только начали употреблять, конфликт произошёл, и я от него пыталась отбиться, он телом навалился на меня и сломал мне руку. И я тогда уже поняла, до меня уже тогда дошло, что, оказывается, синяки у меня, потому что я ничего не помню.

И мы развелись. А потом, спустя какое-то время, я встретила своего третьего мужа, и он оказался зависимым человеком. У него другая зависимость. Мы начали искать выход из этой ситуации. Он пошел выздоравливать. И когда он пошёл выздоравливать, он увидел, что у меня есть проблемы. И благодаря тому, что он пошёл в анонимные, он сказал, что есть анонимные алкоголики, я слышала о них, я слышала об анонимных алкоголиках где-то когда-то. Предвзятое было отношение, в фильмах показывают: в кружочек собрались люди и там рассказывают о наболевшем, то, что пережили. Для меня это было смешно, для меня было это непонятно, и я, наверное, смеялась внутри над этим, пока не попала сюда.

Попала я в 21 году, как раз был covid, и благо, что Бог не даёт просто так каких-то ситуаций и тех людей, которые должны быть в нужном моменте. И если бы это случилось позже или раньше, не было бы живых групп, я бы не пошла на живые группы в анонимные алкоголики. Мне бы стыдно было, потому что город у меня не маленький, но, так как я была человеком медийным, много мероприятий было проведено в городе мной и частных, и корпоративных, и городских, меня многие знали, и у меня страх открыть себя, сказать, прийти и сказать, что я алкоголик. Я бы, наверное, никогда не решилась на это. Но появились онлайн-группы, и я попала туда Когда услышала, как люди говорят без страха, с юмором, без сожаления о том, кто они это делали, что они делают, они улыбаются, они смеются, они радуются жизни. Я была удивлена, мне казалось, что как можно об алкоголе так говорить, ведь у тебя такая болезнь. Это потом я поняла, что это болезнь, такая зависимость. Как мне казалось, я конченный человек, если алкоголик. Для меня алкоголик — это тот, который остался без жилья, тот, который остался без работы, без друзей, он просто бухает. Я была близка к тому. Мне кажется, ещё год, и я действительно уже была бы близка к тому.

А тут просто сидят, рассказывают о том, как они употребляли, как они чудили, как они прятали алкоголь. Я помню тему того дня. И меня так это расположило, мне захотелось остаться, и в чайной я осталась. И на второй день, когда я зашла, а я выздоравливала 18 числа и думала: «А как же я Крещение буду отмечать? Я бухать не буду»? У меня мысль такая была. Но когда я сходила на группу, у меня уже не было сомнений, что я завтра туда пойду и я буду трезвая, у меня не было сомнений. Вы смогли меня убедить в том, что трезвыми быть хорошо, что трезвыми быть классно. И буквально на 3-4 день я уже писала в чате, что я Марьяна и я алкоголичка, и мне не стыдно было. Мне было интересно. Меня это настолько заинтересовало. Эти обещания девятого шага, то, как люди рассказывают и делятся своим опытом, своими историями. Это настолько было интересно.

У меня такого опыта не было. У меня таких честных людей в моей жизни не было, которые бы так открыто, откровенно рассказывали о себе и о том, как их жизнь поменялась. Я подумала: «Почему нет? Магазин подо мной работает 24 часа. Я в любое время могу пойти спуститься и бухнуть. Я хочу попробовать». И я буквально через несколько недель, пару недель, наверное, взяла себе спонсора. Я взяла спонсора, пошла по шагам. Это было интересно. Каждый шаг как квест, что-то новое ты узнаешь. Столько вопросов, столько интересного, и ты задаёшь, тебе отвечают. У меня был первый спонсор, не очень сошлись мы с ней. Я любопытный человек, а она более скрытная: «Дальше пойдёшь — узнаешь. Дальше пойдёшь – узнаешь». Я с ней пробыла месяц. Я поняла, что мне тяжело с этим человеком, я не могу ничего понять. Это мне потом уже сказали, что «тебе не нужно понимать. Ты просто иди и делай действия. Делаешь действия, остаёшься трезвой и остаёшься трезвой только сегодня». Это меня тоже очень сильно зацепило, что я остаюсь трезвой только сегодня. Я не думаю о том, что будет завтра, послезавтра, потому что мне страшно туда заглядывать. А вдруг я не выдержу? А вдруг меня кто-то позовёт куда-то, а я скажу: «Да, давайте».

Этот страх, что я могу кого-то подвести и пойти употребить меня, наверное, очень сильно зацепил. Как жить без алкоголя, если я посвятила этому пол своей жизни, как без него я буду жить? Но мне тогда спонсор сказала: «Ты не представляешь, сколько у Бога для тебя планов! Ты не представляешь, какой жизнь может быть прекрасной». И она действительно права. Жизнь заиграла другими красками, цветами, светит солнце по-другому, облака в небе плывут по-другому ярче, белее, голубее небо, зеленее трава. Это настолько непередаваемое ощущение счастья, счастье того, что ты все это видишь, это чувствуешь заново, по-другому, а ещё счастье того, что я пришла ещё вовремя, что могу ещё что-то сделать, что могу быть полезной и своим родным, и близким, и тем, кто только пришёл в анонимные алкоголики.

И когда я пошла по шагам, первый шаг — принятие. Да, конечно, я приняла, для меня это было без всяких сомнений, что я алкоголик, потому что я книгу прочитала и поняла, что алкоголик. Страшно было, когда написано было, что не выпить первую рюмку, не пить, не употреблять. Я же говорю, что мне спонсор тогда сказала, и я ей поверила. Второй шаг. Спокойно все было. В третьем шаге она мне сказала: «Опиши свою Высшую силу, опиши своего Бога». Ну, как я его могу описать? Это дядька с бородой, это тот, про которого мне рассказали в детстве, бабушка, мама, стереотипы, которые навязаны были. И я тогда объяснила, какая у меня Высшая сила несправедливая, наказывающая, злая, недобрая, я ей не доверяю, я её не люблю, у неё есть любимчики. Это моя любимая фраза была. В этом все контексте. И когда мы со спонсором проходили этот шаг, мы около двух недель его разбирали, я согласилась с ней, что, действительно, это совсем по-другому и что если бы не он, то меня бы давно уже не было в живых и не была бы я в анонимных алкоголиках, что во многих ситуациях он очень часто меня вытягивал из тех ситуаций, которые могли бы повлиять на меня, на мою жизнь. И, возможно, меня уже в живых не было бы, но я, слава Богу, осталась жива.

Я всегда говорила: «Почему столько страданий, почему столько довелось пройти для того, чтобы оказаться здесь»? Если бы не это все, меня бы здесь не было. И, возможно, я бы ещё очень долго употребляла, как моя мама, до конца своих дней. Поэтому я благодарна, что именно здесь и сейчас, именно в то время, которое нужно было, потому что другого, мне кажется, не было бы.

Четвертый шаг. Это для меня было открытие, это для меня был фурор, потому что, когда я все прописала, всех обидчиков, всех, кто меня обидел… У меня их было очень много, не буду называть, потому что всегда удивляются. У меня их было очень много, и когда я их прописала, потом мне спонсор сказал: «А теперь посмотри, где здесь твои дефекты характера, не их». Много было людей, которые меня обижали, но больше всего было людей, на которых обижена я. А обижена из-за чего? Из-за того, что они не соответствовали моим ожиданиям. Я себе напланировала, я себе показала, я себе додумала, какой должен быть человек, а он таким и должен быть, и когда он в нужной ситуации не оказывался таким: «Ах, какая сволочь, ах, бессовестный! Я ему вот так, мы с ним вот так, а вот так, и вот так. А он взял, просто развернулся и ушёл». То есть, даже не было какого-то физического ущерба или морального, просто обиды на человека, что не соответствовал моим ожиданиям. И таких у меня очень много. Я была очень удивлена. Оказывается, это не люди виноваты, это моя голова мне рассказывает, что они вот такие плохие, что это мир несправедлив, что все люди такие корыстные, такие бессовестные, что они не соответствуют моим идеалам. Как такое может быть? «Четвёрка» перевернула меня с ног на голову. Я увидела свои дефекты характера, я увидела свои корысти, увидела все части себя, внутреннее свое эго.

Пятый шаг. Когда я все это спонсору рассказала, мне стало легко, мне реально стало очень легко, потому что мне казалось, что я очень большой тяжёлый мешок, который у меня был на спине, наконец-то скинула со спины и задышала легко, выровняла спину.

И 6, 7 шаг — это работа на всю жизнь, это работа по своим дефектам. Это то, что я всегда делаю каждое утро и каждый вечер: отслеживаю, где проявился дефект характера сегодня, в чем, когда.

Восьмой шаг. Я писала список, он у меня был небольшим. Я говорила уже, что очень самостоятельная, целеустремлённая и всегда добивалась, старалась добиться самостоятельно всего, чтобы мне никто не сказал, что «а это я тебе дала, это я тебе дал». Потому что рано пришлось… Мы с братом вдвоём жили. Мама уехала. В 15, 16 лет я уже принимала сама решение за двоих, поэтому это чувство ответственности и того, что кто, как не я может это сделать. Только я сама. Положиться только на себя. Я так всегда думала и всю жизнь шла под этим девизом.

Девятый шаг. Самым тяжёлым для меня это был для детей, для моих дочек, потому что старшая, она уже замуж вышла, а младшая ещё застала мои отношения со вторым мужем. Она видела, как он издевается надо мной, он начинал её оскорблять. Она застала эти полгода последние. Потом она уехала учиться, и мне пришлось делать ей «девятку». И я думала: «Вот я сделала, и они простили меня и забыли». Но буквально год назад всплыла эта обида, и она в слезах сказала мне: «Ты думаешь, легко забыть, как ты выбираешь не своего ребёнка, а мужчину, с которым живёшь, чувство предательства». Она почувствовала чувство предательства, а я не могу ей объяснить, что очень долго сама себя мучила. Я очень долго сама себя во многих вещах винила. И когда ей объясняла, что это не я, это моя болезнь так поступала, что, когда я была трезвая, я готова была уходить, включалось какое-то здравомыслие, а потом это был короткий срок моей трезвости 2-3 дня, потом снова все начиналось заново. И этот страх остаться одной, что я буду делать? А как я буду справляться? А где идти на квартиру? А что я буду кушать? Он блокировал все, все, вообще абсолютно. И плюс алкоголь, конечно.

Поэтому дочке мне пришлось два раза делать «девятку». Потому что у меня были с детства обиды на маму, на папу не особо, потому что они развелись, мне было девять лет, и как-то я его не видела, он не принимал участия в нашей жизни. Так вот, прописала обиды, которых было немного. А мама у меня две страницы заняла, я прописывала ее два раза. Только во второй раз мне удалось понять ее, почему она так поступала. Почему не было в детстве любви, недолюбленность была. Это я сейчас понимаю, что не хватает людям просто любви. Мы говорим о себе, я скажу о себе, мне просто не хватало любви, и я пыталась уйти от реального мира в страну, где меня любят, где хотят со мной общаться, где я идеальная, где я перфекционист по натуре. Поэтому мне хотелось для всех быть хорошей, всем нравиться, чтобы все меня любили, чтобы все меня хвалили. У меня этого не было в детстве, поэтому я к этому всю жизнь стремилась. И я понимаю, почему она такой была. Она не была жестока, она просто не умела, ей не показали, как любить, как показать любовь и ласку.

Я когда замуж вышла, тоже этого не умела. Меня свекровь этому научила. Мы жили в одной квартире. И я смотрела на нее, копировала ее поведение. Она говорила: «Моя девочка, моя куколка, моя лапочка, моя умняшка». У нее сын и дочка. Эти слова для меня были в такую диковину, я не слышала этого, не понимала, как можно так называть. И я этими словами называла своих детей. Я очень любила своих детей, переключилась с брата на своих детей. Созависимость. И я научилась любить благодаря ей, я очень благодарна, мы в очень хороших отношениях. Я со всеми в хороших отношениях. «Девятку» маме сделала и простила. Я свою маму очень люблю. И очень её жалко, потому что ей довелось нелегко с двумя детьми. Ещё эти девяностые годы, развал Советского союза, она выживала, просто выживала для того, чтобы нас прокормить. Это было очень тяжело. И «девятку» ещё делала своему мужу нынешнему, третьему мужу.

10, 11 шаг. 10 шаг — это когда я останавливаюсь и понимаю, что со мной что-то происходит не так. Раньше я останавливалась часто, молилась, переключалась на благодарности или на то, что меня окружает. А потом, если мне очень тяжело, я звонила спонсору. Если понимаю, что успокаиваюсь, я начинала молиться, это моя «десятка», она могла быть часто, очень часто. Что-то кто-то сказал, кто-то ответил, кто-то повернулся не так. 11 шаг — это мой любимый, я его первые полтора года своей трезвости не делала, не понимала. А вот уже после полутора лет трезвости я делаю на ежедневной основе. Это мои любимые шаги. Я знаю, как они работают, они работают идеально, когда я это понимаю утром и когда я знаю, что мне предстоит сегодня делать. Даже когда какие-то новые возникают обстоятельства, я понимаю, что мне нужно делать. Как было раньше? Что, куда, куда бежать, что мне нужно делать? Это не запланировано, так не должно быть! Это не моя воля, я сейчас понимаю, это воля Бога, и это я её не принимаю, а он даёт те ситуации, которые потом в любом случае для меня будут лучше. Не может он дать мне плохого.

Я когда-то услышала фразу. Человек, спикер, который говорил, сказал, что только тогда принял Бога, когда стал отцом. Понял, что своему ребенку может простить все. Точно так же я понимаю, что Он может мне простить все абсолютно, с чем бы я к нему не пришла. И, как любой отец, никогда не пожелает своему ребёнку плохого, зла. Вот точно также и мой Бог не желает мне зла, не желает мне плохого. Он хочет, чтобы я была счастлива. Это я начинаю придумывать всевозможные идеи в своей голове, которые должны реализовываться по моему плану. Если они не идут по плану, значит, все, жизнь не удалась, значит, плохо все, значит, мне нужно с этим что-то делать. А нужно успокоиться и понять: «Может, тебе не нужен этот план? Может, просто нужно успокоиться, подумать какое-то время и решение придет. Посоветоваться с Богом». Он сейчас есть в каждом моем дне. Вечернем, утреннем, среди дня, в любой ситуации он со мной.

И вечерний мой шаг… Мне спонсор тогда сказала: «Ты не должна винить себя за то, что ты сделала в этом дне. Ты должна проанализировать, попросить у Бога прощения и попытаться завтра исправить ошибки, которые ты сегодня совершила, и не допускать их больше. Но это не гарантия того, что ты их не совершишь, возможно, ты совершишь десять раз, а через неделю ты совершишь уже 5, а через месяц 1 раз. Это все работа». Это то, что я останавливаюсь и отслеживаю внутреннее беспокойство. Внутреннее беспокойство — это звоночек того, что что-то происходит. Зачастую это страх, страх чего-то не получить. И поэтому я останавливаюсь, делаю действия для того, чтобы меня дальше не расколбасило, не расштормило, не понесло меня дальше кубарем, чтобы пуститься в саможалость, а потом это негодование или ещё, как лучше слово мне нравится, праведный гнев. О, я такое очень люблю, поэтому останавливаюсь, только начинается тревога какая-то, какие-то страхи. Я останавливаюсь. И утренний шаг 11 мне тоже это очень помогает. Я делаю утренний шаг, молитву третьего шага и медитацию, я посылаю любовь. Мне это тоже очень помогает, посылать любовь.

12 шаг донесли. Доносим идеи до тех, кто ещё страдает. Я люблю этот шаг. Я все шаги люблю, я очень люблю нашу программу и я живу. Это образ жизни, это мой образ жизни. Эти принципы, отношение к жизни, к людям — это совсем другое, это не то, что было у меня, это не то, как я принимала эту жизнь, это совсем другое. И я никогда не думала, когда говорят, что люди не меняются. Меняются люди. Я поменялась, я прилагаю к этому усилия для того, чтобы в дальнейшем расти духовно и меняться, чтобы быть полезной. Я здесь для того, чтобы быть полезной. И каждое утро я прошу Бога любить. Я не умею любить так, как любит Он. Я умею осуждать, я могу оценивать, я могу критиковать людей, которые мне не нравятся, но я у Бога прошу любви. Я знаю, что так любить, как он, не смогу, но хотя бы приблизиться хоть чуть-чуть. И когда я понимаю, что прошу любви для того, чтобы принимать людей такими, какие они есть, мне становится легче. Прошу у Бога секунды в моменте для того, чтобы остановиться и вспомнить, что я должна сделать, не обидеть никого, не нанести никому вреда, себе в том же числе. «Девятку» не хочется делать.

Люблю помогать алкоголикам, вести по шагам, по традициям. Развитие есть. Я прохожу, проходила традиции не один раз. Мне это очень нравится, потому что я тоже благодаря традициям поменяла своё отношение к людям. И своё поведение по отношению к людям. Нет этой требовательности, нет обязательности. И ещё я научилась в сообществе делать ошибки и прощать себя за это. Наверное, самое главное.

Я не умела себя прощать, настолько была к себе требовательна, до физического насилия. Приведу пример. Я настолько была требовательна к тому, что должна быть в форме, должна заниматься спортом. Неважно, устала, не устала. У тебя есть тренажёр, ты должна на него сегодня встать, пока у меня в прошлом году не случился припадок. Как мне врач объяснил, это когда физическое истощение, когда сдаёт весь организм, физическое тело и психическое. У меня эмоциональный срыв был, физический. Все в комплексе было. Я очень сильно испугалась. Сейчас я себя жалею. Сейчас я могу пропустить тренировку 2 дня, 4 дня. Если я чувствую себя плохо, я не позволяю себя доводить до такого состояния, как раньше. Хотя хочется иногда заставлять. В том, что нужно, изучение языка. Немецкий язык я сейчас изучаю. Я требовательна к себе, хотя очень устаю, бешусь и раздражаюсь, надоедает, швыряю эти тетрадки. «Не буду, не хочу». Слезы, истерика. Я успокаиваюсь. Проходит полчаса, час, два, я берусь и дальше делаю действия. Я делаю действия. Это то, что я могу сейчас сделать. Это очень хорошо помогает.

Ещё любила я уходить в прошлое или в будущее. Но есть очень хорошая медитация, когда я возвращаюсь здесь и сейчас. А здесь и сейчас у меня совсем другое. Мне хорошо, я жива, здорова, со мной близкие люди. Мои детки живы, здоровы, я трезва. Самое главное. Я счастливая, очень счастливая. Я понимаю, что это счастье зависит от меня, от моих действий и от Бога. Спасибо, что послушали. Я сегодня трезвая. Если будут вопросы, готова ответить.

Вопрос: как ты проживаешь плохие дни, когда нет надежды на что-то хорошее?

Ответ: пытаюсь вспомнить, были ли у меня такие дни были. Были. Я возвращаюсь в здесь и сейчас. Когда-то я услышала, не помню, где, у кого, много духовных практик, о том, как нужно отделять свои мысли от своего тела, представить себе, как будто ты стоишь у магистрали, у дороги. Ты, я — это голова, а вот это все, что быстро, быстро туда, сюда мчатся машины — это мои мысли. Дело в том, что человек, который проживает эмоции и мысль, которая первая приходит ко мне, я её отследить не могу. Зачастую это не всегда хорошая мысль. Может быть, про алкоголь, в прошлое уйти, в будущее, но вторую мысль и действия я уже могу контролировать. Я уже знаю, что мне нужно делать, что мне нужно останавливаться. И медитация, когда я представляю себе, что смотрю за своими мыслями, допускаю мысль в свою голову. Я ее вижу, понимаю, что это за мысль, я её отпускаю, я молюсь, молюсь молитвой о страхах. Я могу кому-то позвонить, поделиться опытом, когда нет сил и нет надежды. Я благодарю, мне есть за что благодарить. Я была в разных ситуациях.

У меня муж игроман. Я несколько раз была в той ситуации, когда у меня не было денег, не было жилья, мне не было, куда идти. И мне есть за что благодарить Бога, и когда я это делаю, я вспоминаю то время, что мне было намного хуже и что сейчас здесь я жива, здорова, у меня есть крыша над головой, у меня душевное спокойствие за моих детей, что я трезвая в первую очередь. Только благодарности меня приводят здесь и сейчас и понимание того, что может быть хуже или как мне спонсор говорила, если это страх и он меня долго не отпускает, раскрутить его до максимума, до самого предела. Потом возвращаться в здесь и сейчас и понять, что здесь-то классно, здесь ничего нет, а голова понесла. А голова меня может понести либо в прошлое, либо в будущее. Так я живу. Останавливаться. И ещё раз повторюсь, Это очень классно помогает. Никто не говорит, что это поможет с первого раза. Если это практиковать и делать, я трезвая четыре года, эту медитацию я делаю около полутора лет, поэтому она сейчас у меня работает идеально. Да, мне иногда надо больше времени, иногда несколько раз остановиться, помедитировать, представить себе эту мысль опять, опять её, возможно, раскрутить и вернуться обратно.

У меня недавно был случай, мне показалось, что мой муж сорвался, я ходила с этим страхом, он у меня был. Но я знала, что мне нужно делать. Я перепоручала Богу. Я понимала, что уже в такой ситуации была, меня Бог оставил? Нет. Я была в худшей ситуации, он меня не оставил. И вот тогда я понимаю, что Бог со мной рядом. Я пытаюсь сама справиться, но забываю, что программа учит найти силу более могущественную, чем я, которая поможет мне с любой проблемой, с любой ситуацией. Если он мне помог с алкоголем, то, я думаю, все остальное ему тоже по плечу.

Вопрос: как ты справляешься со страхом что-то не получить или что-то потерять?

Ответ: повторюсь ещё раз, это прошлое или будущее. Мне приводила когда-то мой спонсор классный пример: если страх в прошлом, и он тебя преследует в будущем, надо понять, почему он появился. В моём случае, с собакой, допустим, приводила мне спонсор такой пример. У меня есть страх, что меня укусит собака. Есть у меня этот страх, конечно, я промаливаю его, но я хожу на работу той дорогой, где эти собаки есть. И у меня есть опыт, что эти собаки на меня набросились. Я делаю действия. Какие? Я молюсь утром Богу для того, чтобы не иметь этот страх. И я приобретаю шокер, потому что они боятся этого звука. Я делаю действия для того, чтобы обезопасить себя, если страх в будущем, точно также и самолёты, как мне спонсор тоже объяснял. Ты собираешься лететь, что ты можешь сделать? Ты можешь выпить таблетку успокоительного? Ты помолилась, прежде чем садиться в самолёт. Или, допустим, тебе предстоит это действие. Ты помолилась, ты понимаешь, что это в дальнейшем, и вот это понимание не цепляться. Это сложно, наверное, не цепляться за то, что я могу это решить.

Я не могу это решить. Честно себе признаться: я могу что-то изменить? Нет. Что я могу изменить? Я могу, если готовлюсь перед самолётом, помолиться Богу, попросить спокойствия, чтобы он мне помог избавиться от этого страха. Почему у меня есть? Потому что я Ему не доверяю. Честно себе признаться. «Я не доверяю тебе, поэтому у меня есть этот страх. Помоги мне обрести доверие к тебе». И делаю действия. Я могу выпить таблетку, которая меня расслабит, допустим, снотворное. Я могу закачать себе в телефон фильмы, которые будут работать не от интернета, просто смотреть интернет. Я могу молиться, когда лечу. Вот такие действия, действия, которые сопровождаются нашими духовными действиями, не только теми, которые я могу сделать. У меня сейчас в трезвости такой жизни не было, какая есть у меня сейчас, как я могу ему не доверять? Вот спасибо, что задали вопрос.

Я рассказывала о своем муже. Мне показалось, что он сорвался. Я в течение дня, это был 11 шаг, поняла, что опять не доверяю. Когда я осознала, что он вытянул меня из таких ситуаций, у меня в трезвости такой жизни не было, какая есть у меня сейчас. Как я могу Ему не доверять?

Вопрос: про образ жизни, то, что это стало частью твоей жизни, образом жизни. Как долго тебе понадобилось время на это? И как ты себя дисциплинировала вообще в начале по поводу утренних молитв, медитации, звонков и тому подобных вещей. Третий шаг, 10 шаг звонить, 11 шаг.

Ответ: как что-то, что мне стало плохо, меня начало колбасить, меня начало шторить. Я начала рассказывать своему мужу, у него будет три года, а у меня уже было полтора, и я начинала ему рассказывать, что ему надо делать. Я надела корону, лавровый венок на голову. Это про меня. Я и так всю жизнь пыталась его натягивать, я прошла программу, я прошла шаги, что вы мне рассказываете? И когда меня начало колбасить, у меня была такая классная трезвость, я такой счастливый алкоголик изначально была, я розовые очки не снимала никогда, да и сейчас, наверное, я их не снимаю. И, а мне стало плохо, мне стало так плохо, я понимаю, что со мной что-то происходит не то. И мы со спонсором меньше стали общаться, естественно, я не делала ни 10, ни 11. Я этого ничего не делала.

И мне тогда мой муж говорит: «Тебе нужен спонсор, ты просто начинаешь откатываться назад». И я тогда реально его послушала. Я послушала, взяла спонсора и пошла второй раз по шагам. И вот тогда я начала делать действия, начала принимать своё лекарство. Я не выздоровела от алкоголизма. Я прошла программу, я понимаю, как жить, не всегда. Я понимаю, что нужно делать, но если я не буду принимать своё лекарство на ежедневной основе, то могу снова уйти в свою зависимость. Я могу снова уйти пить. Сначала могут начаться, допустим, не делать 11 шаг. Я очень дисциплинирована сама по себе, поэтому у меня не было проблем с дисциплиной. И очень требовательна к себе и к другим. К другим помягче чуть-чуть.

Я понимаю, что если я не сделаю утренний 11 шаг, мне от этого не будет легче. Мне будет тяжело от того, что я не поняла, что со мной утром происходит, а это как снежный ком. Он в течение дня может налепить ещё снежинок, ещё кучу снега. И потом, к концу дня, я просто могу или сорваться на ком-то, или сделать что-то, о чем я могу пожалеть. Для этого мне нужна пауза, для этого мне нужен утренний 11 шаг. Я знаю, куда мне сегодня предстоит идти. Я знаю, с кем мне нужно общаться, и я заранее не планирую, а прошу у Бога дать мне силы, терпения и любви, чтобы в этой ситуации с этими людьми я могла их применить. Это все на личном опыте. Мне было не раз плохо, и не раз мне было, когда я срывалась на своего мужа, когда я срывалась просто на людей от того, что не делала утренний шаг, вечерний могла не делать. Я поняла, что от этого страдаю я. Ни мой муж, ни чужие люди, им все равно на меня. Мне плохо, мне в такой трезвости плохо. И когда я начала это все делать ежедневно, тогда я поняла, насколько жизнь прекрасна, насколько я могу видеть и могу предсказать свои действия какие-то, что мне нужно делать, и готовиться к этому, быть готовой к тому, что может произойти всякое.

Я готова, потому что Бог со мной, он даст мне эти утренние шаги, они дают ту секунду, которая мне так нужна в нужный момент, чтобы не натворить того, о чем я буду жалеть. У меня были ситуации, когда я срывалась на мужа. Это было года на два, наверное, трезвости. Я очень себя за это корила, за то, что я, такой духовный человек, не смогла, что-то сделала не так. Да, не была, возможно, до конца честна, где-то что-то проигнорировала, не увидела, не услышала. Недаром же нам дана инвентаризация вечерняя, она дает нам возможность над чем-то подумать. Ну, и две страницы в день, конечно. Это мое лекарство, которое я должна принимать каждый день, для того, чтобы потом не пойти бухать. Бухать я не хочу, поэтому я его делаю. И я уже настолько привыкла, я столько времени потратила на употребление, на восстановление, чтобы не потратить в общей сложности в день полчаса-час — это такая ерунда, а тем более они дают мне реально силы, эти действия, и понимание, что происходит и что я могу сделать.

Вопрос: расскажи, пожалуйста, про медитацию «здесь сейчас», поделись со мной медитацией.

Ответ: медитация «здесь и сейчас». У меня есть медитация любви, когда я дарю любовь утром всем, и те места, где я буду, и людям, которых я не знаю, и анонимным алкоголикам, и всем, кому сейчас тяжело. Такая вот у меня медитация. А «здесь и сейчас» я рассказывала уже до этого, что я читала книгу духовную, развития духовного, Экхарта Толле, там он классно рассказывает момент «здесь и сейчас». Как останавливаться, как отследить свою мысль. Я останавливаюсь не физически телом. Я могу ехать, идти. Останавливаюсь мысленно, представляю себя со стороны, я вижу, как блукают мои мысли в голове или мои ощущения, или мои эмоции. Я понимаю, откуда она (мысль), я её анализирую, я ни в коем случае не приглушаю, как раньше, потому что раньше я всегда заглушала обиды, боль, страхи все туда запихивала. И когда я останавливаюсь, то понимаю: так, что происходит, что меня мучает?

Я начинаю разговаривать, могу говорить с Богом. Зачастую я так и делаю. И проговариваю это все. Потому что это, все что вокруг кружится, невозможно уловить, пока я это не проговорю. Я его проговариваю четко: «Ситуация такая. У тебя что? Страх. Чего страх этого, страх этого у тебя страх этого. Хорошо, давай развивать. Что будет дальше? Развиваем, что дальше здесь и сейчас, что будет от того, что не получится так, как ты хочешь так-то, так-то. Окей, мир изменится, к тебе отношение поменяется, что-то убудет от тебя? Ты окажешься на улице? Нет, ничего. Ты здесь, и сейчас. Ты счастлива? Ты счастлива». И я успокаиваюсь. И мне этого достаточно. Мне достаточно для того, чтобы понять, отследить, где корень, откуда он взялся, почему. Когда я в этом разбираюсь, то отпускаю. Ну, все, иди спокойно, ты разобралась, в чем дело.

Если я не разбираюсь, меня это мучает, мне тяжело, мне тяжело с этим проживать весь день, я становлюсь раздражительной, я могу быть злой, я могу быть агрессивной, поэтому для меня лучше это отследить в моменте. Это я делаю для себя, не для кого-то. Все, что я делаю здесь, я делаю для себя, для того, чтобы быть трезвой. И ещё мне очень нравится оставаться трезвой, служить в сообществе, помогать, потому что я понимаю, что здесь могут оказаться и мои дети. Если не дети, то могут внуки, правнуки. Неважно. Поэтому мне очень важно делиться опытом, чтобы донести до тех, кто ещё страдает, и помочь остаться трезвым. Возможно, кто-то когда-то моим родственникам поможет, моим деткам.

Вопрос: бывают ли моменты, когда в своей повседневной жизни ты забываешь про третий шаг, когда начинаешь анализировать свои ошибки?

Ответ: третий шаг я не забываю и анализирую тогда, когда мне больно, почему это произошло. Третий шаг я не забываю, потому что уже привыкла, что если что-то не выходит, значит, на это божья воля, я перестала бороться, как раньше, прям держать все под контролем, в своих руках. Нет. Что иногда даже у меня есть сомнения по поводу, Господи, ну хочешь ты этого или не хочешь, надо мне это делать или не надо. Как мне спонсор говорит: «Если эта ситуация не скоропалительна, дай себе три дня, три дня на то, чтобы подумать». Если уже я сделала эти действия, допустим, я понимаю, что я их сделала, я принимаю, что я сделала их с Богом.

И, конечно, я вижу свои дефекты характера, я их анализирую, я их прокручиваю, потому что не могу знать, у меня все равно есть мой эгоизм, есть желание рулить, и не всегда я его отстреливаю, что это моё желание. Не всегда я вижу, что «подожди, подожди, подожди, ты хочешь, а у Бога ты спросила»? Мне кажется, что я всегда, вроде, с ним, что это я делаю с ним, он мне дает. Но бывает, я этого не вижу, не отслеживаю, бывает и такое. Я анализирую. До программы я всегда и всем винила себя. Теперь я разрешаю себе ошибаться. Я человек, я могу ошибаться, но знаю, что когда я совершила эту ошибку, проанализировав, я знаю, что, возможно, второй раз я ее не допущу.

Я знаю, насколько она болезненна, я прожила этот опыт, я получила его, я передам его другим людям и сама, естественно, его запомню.

Вопрос: есть ли у тебя подспонсорные? Сколько ты этому уделяешь времени?

Ответ: да, у меня есть подспонсорные. Есть уже девочки, которые прошли программу. Сейчас есть девочка только зашла в шаги, мы начали только книгу читать. Не могу я себе позволить вести сразу одновременно много подспонсорных, пока один человек. Потом доходит она до 7, 8 шага, я могу второго человека брать. Не знаю., я поняла, что, как мне её доносили, эту программу, мне доносили её с любовью и с вниманием. Я чувствовала эту поддержку, эту любовь, и мне не хочется брать для галочки. Мне хочется действительно помочь и хочется, когда задает человек вопросы, ответить, почему это так и как это может быть, поделиться своим опытом, потому что через это прошла. Мне не хочется, чтобы человек додумывал что-то сам. Вопросы появляются, будут появляться, и моя задача отвечать на них, ответить, как мне отвечал мой спонсор, и она это делала с любовью. Я точно также веду своих подспонсорных, с уважением, с любовью и без осуждения. И на данный момент только одна подспонсорная. Не знаю, как дальше будет. Много девочек, которые звонят по 10 шагу.

Вопрос: ты сказала, что, может, кто-то поможет, возможно, твоим детям. У меня есть тоже страх за детей. Поделись на эту тему.

Ответ: я отпустила своих детей, уже находясь в программе. Когда моя дочка поехала поступать в университет, ей было 17 лет, и я уже пришла в программу. Я ещё вроде пыталась её как-то контролировать, а потом я помню, когда это жуткое чувство, страшное чувство за неё, за то, что как она будет там одна, без меня, я её всю жизнь так опекала, я как наседка была, Несмотря на то, что я употребляла, я как мама была гиперответственная. Я просто не понимала, как она будет без меня, как без моих советов, как без моего контроля. И я помню, тогда приехала к ней, поселили её в общежитии, и она осталась там, а я пошла на ж/д вокзал, села в кафе. И вот это облегчение. У меня слезы были, я плакала. Страх отпустить её и облегчение, когда я почувствовала, что это не мой ребёнок, что Бог подарил мне его для того, чтобы я здесь её опекала. Но я не могу все время быть с ней рядом, и я отпустила тот момент, что это божье дитя. Это также божий ребёнок, как и мой, и ему виднее, как лучше будет для него, даже если, как мне кажется, может быть худший вариант.

Это я долго прорабатывала, но тогда пришло понимание того, что это не только мой ребёнок, и, возможно, через какие-то трудности. Конечно, мне хочется оградить её от всего. Конечно, я своим детям говорю, что я алкоголик. Я когда вижу, что они бухают, я всегда говорю: «Запомните и помните всегда, что ваша мама — алкоголичка». «А папа, — они говорят,- у нас нормальный». Возможно, им генетика передалась наша. Я всегда только «за», я всегда перевожу это в шутку, но никто ни от чего не застрахован. И я тоже понимаю, что пришла через свой опыт, мне его нужно было прожить. Я не могу огородить их от всего. Мне просто нужно принять то, что она, возможно, может оказаться. Но, слава Богу, есть это сообщество, и оно обязательно поможет. И есть я, ещё жива, здорова. Поэтому надо отпускать, у них свой опыт, они должны прожить его, пройти через это, иначе шишек никак не набью, точно так же, как и я. Только так я пришла в анонимные алкоголики, достигнув дна.

Вопрос: был ли у тебя опыт срывов? Не могу зацепиться за программу.

Ответ: нет, у меня не было опыта срывов. У меня на тот момент у мужа было две зависимости, когда он первую зависимость основную бросил, переключился на алкоголь, а я как раз пришла на анонимные алкоголики, и я запоем слушала спикерские, ходила на группы. Он приходил выпивший, он напивался, он при мне пил. И у меня на двух месяцах трезвости где-то появилась мысль от этой обиды, от саможалости и от обиды, что я выздоравливаю, я ценю наши отношения, я хочу, чтобы он тоже был трезвый, чтобы он меня понимал, а он этого не хочет. Мне надо меня сразу мысль: «А пойду-ка я набухаюсь». Буквально проходит секунда-три. Что мне надо делать? Позвонить спонсору. Я набираю спонсора. Она не берет трубку. Что мне надо делать?

Что сейчас я вижу перед собой? Я вижу вот это, я вижу, вот это. Не помогает, я начинаю молиться, и ко мне приходит мысль: «А ведь эта трезвость не нужна никому, кроме меня. Никому. Будет он со мной жить, не будет он со мной жить, эта трезвость нужна мне». Когда я буду готова на все, чтобы остаться трезвой, а первое время она должна стоять, как и Бог, на первом месте, значит, тогда я не пойду бухать. Самое главное для меня – это трезвость. Когда я поставлю ее на первое место, тогда все получится. И я для этого делала очень много действий. У меня спикерские не выходили. У меня была мысль, что я своего дна не достигла, мне можно ещё пойти побухать. Конечно, у меня были такие мысли, но я останавливалась, потому что слышала опыт других людей, когда они говорили, что «мне надо было только пробухать свою норковую шубу, где-то забыть, и я поняла, что все уже, хуже некуда». То есть, для меня это было моё дно, от которого я оттолкнулась.

В таких случаях, говорят, что нет готовности. Для чего? Я выздоравливала на первом этапе… Страх, у меня был страх, а потом, как я рассказываю, я понимала, что мне трезвость нужна, мне понравилось быть трезвой. К тому времени, к двум месяцам я почувствовала эту лёгкость, я почувствовала, что можно не жевать жвачку, что я уже становлюсь привлекательной, я уже начала худеть. Я начала людям по утрам улыбаться, а не ходить хмурой, я начала обретать новых знакомых в сообществе, кому я могла позвонить, они могли поделиться своим опытом, поддержать меня. И тут самое главное понять, что это болезнь, с ней в одиночку не справиться. Тут только сообщество помогает. Это то, что нас спасает, когда появляется такая мысль, надо делать действия, надо звонить, надо бороться за свою трезвость. Когда допускаешь эту мысль, вторую, третью.

У меня был такой опыт, когда девочка позвонила, когда уже употребила. Я говорю: «Что ты сделала»? Она говорит: «Я зашла в магазин, я там всегда покупала алкоголь». Я: «Тебя не натолкнуло (месяц трезвости, полтора месяца у нее было) на то, тебе захочется выпить, что первое время тебе следует избегать эти места»? И она говорит: «Мне захотелось? И что? Я потом еще покружила, покружила». Я говорю: «А почему ты мне не набрала»? Она: «А вдруг ты занята, вдруг тебе некогда»? Я ей ответила, что есть другие алкоголики. Другое дело, когда я ищу себе оправдание в том, чтобы пойти и выпить. Вот это да, а действия… У нас доктор Боб два с половиной года испытывал желание выпить, но он так и не пошел. Это не тяга, а желание приходит, а за ним идут действия, чтобы остановиться, чтобы не допускать дальше развитие этой мысли, потому что если это свежо, я помню, какой вкус у этого алкоголя: «Аааа, это было так классно». Но мне давно уже не было классно. Я даже не помню, когда мне было классно от алкоголя. Это была привычка. Я по-другому не могла, не умела, я забыла, как жить и радоваться жизни. Я надеюсь, смогла объяснить, поделиться. Дай Бог тебе трезвости долгой зацепиться, понять, что Бог обязательно поможет, если к нему обращаться и понимать, что он может эту проблему решить.

Вопрос: у меня трезвости 67 дней сейчас в шагах, но ещё не все прошла. Тяга бывает сильнее или слабее, бывает, её вообще нет. После прохождения всех шагов тяга уходит?

Ответ: у меня нет такого опыта, я не могу поделиться таким опытом, честно, но знаю, что если делать каждый день действия, результат обязательно будет, обязательно. Это когда приходят люди, я знаю, потому что я проводила девочек, которые приходили без веры в Бога. Когда делали действия, она появилась, и они остаются трезвыми. Если делать действия и доверять Богу. Просто делать действия, не думать о результате, а завтра я проснусь, и завтра я буду думать, что мне нужно делать, а завтра я проснусь и скажу: «Я и сегодня хочу остаться трезвой». Потому что мысль всегда уносит нас далеко, и там страшно, неизвестность пугает нас, а мы не знаем, как жить без алкоголя. Поэтому, когда меня туда голова уносит и пытается мне рассказать, как ты будешь жить и справляться со всем. Замечательно я буду справляться. Я сейчас не понимаю, как можно было в жизни принимать какие-то решения в хмеле, не понимаю, вообще не понимаю. Это настолько интересно. Любые ситуации, стрессовые, я не знаю, какие-то трагедии, радость, веселье в жизни, это настолько классно по-другому смотреть, под другим углом. Это вообще другая жизнь, это другое восприятие. Когда ты понимаешь, что тебе не надо бежать.

Да, я первое время бежала, везде, пыталась успеть. Я человек, который делает 300 дел одновременно. Я училась с того, что перестала сразу отвечать на смски. Если я знаю, что сейчас чем-то занимаюсь, прям останавливала себя в моменте: «Нет, ты сейчас доделаешь, потом ты возьмёшь телефон и ответишь». Если это, конечно, не была договорённость какая-то, созваниваться, списываться. А раньше я хватаюсь, это делаю, это делаю, это делаю. Нет, я сейчас делаю одно дело не потому, что я такая слабая, а потому что я понимаю, что нет внимания, я отвлекаюсь от главного, я не вижу то, что мне нужно делать сейчас здесь, а распыляюсь, убегаю. Убегаю от самой себя, убегаю от Бога, от общения с Ним, потому что эта тишина, которая появляется в моей жизни, спокойствие, она меня пугает, она делает меня трусихой. Я боюсь остаться с Богом и сказать: «Господи, наконец-то я с тобой осталась. Спасибо тебе за то, что ты есть, и за то, что у меня есть такая ситуация, которая меня чему-то учит». Я благодарю его за любую, даже за самую плохую. Я знаю, что она мне для чего-то нужна