Россия/Москва

Домашняя группа: Прозрение

ТЕМА: Метаморфозы в трезвости.С СУРДОПЕРЕВОДОМ

Всем привет, Марина — алкоголик. Я с видео буду. Вообще я очень люблю, когда с видео. И тему какую, не знаю. Просто пришло в голову «Метаморфозы в трезвости». Я однажды пришла на собрание. Это была англоязычная группа. Господь дал мне возможность посещать такие группы. Это вообще реально кайф, то есть первая метаморфоза. У нас болезнь, кто был в реабилитации, кто не был, наверняка слышали био-, психо-, социо-, духовное заболевание. Алкоголизм в международной классификации болезней 303.1 или 303.2. В общем, она есть, она существует, зарегистрирована, это я не выдумала. Это не то, что мы такие алкоголики собрались: «Давайте будем считать, что мы больные». Правда, врачами признано, что это болезнь. Как я пришла, чуть-чуть для идентификации скажу, потому что это важно очень, я такая же, не просто так сижу: «Может, она не алкоголик».

Я родилась и у меня папа, это была его болезнь, он был врачом. Короче говоря, болезни все равно на ум человека, на то, какие он занимает должности, потому что я довольно часто, когда приходила, слышала: «Я из образованной семьи, у меня папа в ВУЗе преподаёт, в МГУ». Вообще неважно, моя мама – тренер, мой папа — врач, я — алкоголик, вот как-то так. Весёлая семья. Но алкоголиком я была не всегда и, как оказывается, конечно, гены есть. Это про то, что когда я начинала пить в 13 лет, просто помню этот момент, лет в 10, когда я подхожу к холодильнику, беру бутылку алкоголя, легкого алкоголя, и я боюсь его пить, потому что у меня в голове картинка, как мой папа лежит. И это вот состояние похмелья. Ужасно все. И у меня был страх. У меня было впечатление, что я немножко этого выпью, и сейчас так же буду валяться. Мне будет так же ужасно, я боялась. Но забылись предупреждения моих родственников. Алкоголизм передаётся через поколение, я вычитала, значит, меня не зацепит.

Я могла пить и перепить кого угодно, все что угодно. И для меня алкоголь стал выходом из первой зависимости. Это было спасение. Наконец-то я могла не париться, как я выгляжу, какая у меня… Ну, короче, можно было не жрать. Наконец-то я нашла универсальный эликсир красоты и уверенности в себе. Короче говоря, с течением времени, оказывается, если очень много и лихо пить, то можно спиться. И, самое страшное, этот процесс необратим. Иллюзией моей было то, что долгое время я могла же воздерживаться. Недолгое время. Эти промежутки сокращались, и я просто помню, когда не попью неделю или около того, то потом принятая доза алкоголя, она хорошо ударяет по мозгам. До воздержания нужно было много, а тут чуть-чуть. И я думаю, что если прям долго не попить и, к сожалению, эту иллюзию подтвердил один из наркологов. Он сказал: «Ну, ты годик не попей, а потом тебе (показывает) вот такая стопочка нормально. Сможешь пить». И это тоже не сработало. То есть каждый раз, когда я выпивала, каждая клетка тела кричала: «Ещё!». И это не про то, что я не могу остановиться. Я могу остановиться, но состояние недопитости настолько жуткое, настолько моё тело кричит «Еще!», что это заставляет меня… То есть я сама не понимала, как напивалась.

Я чётко помню, меня как-то закодировали. Вот я пью безалкогольное, а потом в какой-то момент я просыпаюсь утром — меня опять колошматит. Вот этот трясун, колотун. Я не поняла, с какой бутылки началось алкогольное. Правда, не помню. И не осознала, не отследила. С какого момента это было лёгкое разрешение «а почему нет», и забывалось все страшное. И никогда у меня не связывалось, как мне было плохо, когда я пила. Думаю: «В этот раз будет по-другому». Этого раза не было. И, честно говоря, когда я пришла, когда уже даже сдалась, сказала: «Ну, все, мне нужна помощь». Мне мама предложила поехать в реабилитацию, я согласилась, но каждый день, я ждала 2 недели, пока за мной приедут. Каждый день все равно продолжала пить. Насколько это сильно. Есть алкоголики, которые не смогли остановиться, и я бы не остановилась. Мой путь был такой. Меня нужно было изолировать. Также это не означает, что только такой путь верный, это просто моя история. Мой путь такой. Я знаю алкоголиков, которые просто приходили на группу и оставались трезвые. И про метаморфозы. Я, когда пришла на первое собрание, меня отвезли. Мы, ещё будучи в реабилитации, нас просто привезли на группу. Она была не в Москве. Это был другой город, и меня поразило. Во-первых, то, что они все свободные, у них нет реабилитации, и они просто приходят на группу. И они ходят в магазин покупают. Если они идут в магазин за хлебом, они берут хлеб. Боги, реально, полубоги для меня эти люди были, они были такие духовные, спокойные.

Я почему задержалась? До сих пор помню. Первое: неограниченное количество конфет и кофе. Я очень люблю сладкое. Я вообще обжора.У них — пожалуйста, пей, ешь конфет, сколько влезет. Конечно, мне понравилось, и никто не бил по рукам. А второй момент, что прямо с первого собрания эти люди были настолько добры. Там один парень какой-то говорит: «Ой, бедненькая, ты же в реабилитации. Ну ты не переживай, ты выйдешь, так ты живи у меня, ничего страшного». Я так думаю: «Прикольно». Люди были максимально не такие, к каким я привыкла. И вот, возвращаясь к началу, метаморфозы. Из этой развалины, у нас было написано «человеческая развалина». Я была такой. У меня были синяки по всему телу. От малейшего прикосновения появлялся синяк, и я потом узнала, что это такое свойство алкоголиков. Есть что-то с сосудами, это так работает. И потом, когда я вышла из реабилитации, прямо в реабилитации я нашла спонсора, она просто спикерила. Мне понравилось то, что она говорила, как она выглядела. Самое главное, что было, у нее тоже был двойной диагноз. Поэтому так я узнала, что есть другие люди. Мой мир перевернулся. Метаморфоза, которая произошла номер один ещё в реабилитации на 4 месяцах, я уже потом об этом вспомнила и потом осознала. Мне перестало хотеться выпить. Эта тяга, лютая тяга постоянная в форме мыслей, в форме каких-то, может быть, образов «выпить». Я просто оставалась в реабилитации, делала, то, что говорят. Просто делала, я не была образцовым показателем выздоровления, потому что я нарушала все правила, которые только можно, потому что я так хотела. Ну, типа, почему это я буду следовать правилам, я их обойду. Вот это характеризует меня, наверное, как личность, потому что я всегда избегала этих правил, я всегда была такая девочка, которой скажут: «Это нельзя делать». Я такая: «Хорошо». И в итоге просто делала, как мне удобно.

И первая метаморфоза это в сознании произошла, потому что из человека, я была абсолютно неуверенна в себе, всего боялась и что я достойна любви — это мне, наверное, первый спонсор показала. Так вышло, что она через дом живёт. И я к ней домой приходила, и мы… Она пускала меня к себе домой, человека, который воровал очень много по магазинам и так далее. Она спокойно пускала меня к себе. Мы сидели, читали книжку, мы ели конфеты ложками. Вот почему-то как-то так, и с ней было хорошо. Она очень много возила меня по собраниям, потому что у неё была машина. Она могла это сделать и делала. Это удивительно. То есть она тратила своё время на меня. Я к ней прям прилипла, знаете, как птенчик какой-то мокрый, и она меня начала отогревать.

И второй момент, метаморфозы, что в сознании не произошли, есть определённые рекомендации. Как раньше лечили меня от алкоголизма: «Тебе нельзя пить». Со взрослой позиции, невзирая ни на что. В указательной манере, что тебе нельзя пить, тебе надо делать это всю жизнь. Всю жизнь меня учили, что делать, как делать и так далее. Я, как алкоголик, это ненавижу. И когда я вышла из реабилитации, была там такая рекомендация: избегать мест, в которых я пила, музыку не слушать. Такой бред какой-то. И ещё было не заводить отношения на первом году трезвости. Запрет такой прям конкретный. Она мне сказала: «Слушай, я знаю про этот запрет. Ну, давай, ну ты можешь попробовать и посмотришь, что из этого получится, я тебе не буду говорить». Я попробовала, я и поняла, что не канает. Я осталась прежней, убрали только бутылку. Раньше с кем-то, а теперь я спала за еду и чтобы потешить своё самолюбие, вот и все. То есть ничего не поменялось и про отношения как-то я забила, думаю: «Нет, не моя тема».

Безумная голова была. И по поводу дальнейшего, как все это происходило. Моё сознание, моя самооценка, это, наверное, больше к сфере психо относится. Психос — это же душа, моя душа. Я приползла и первый год я была изранена. Мне казалось, что я недостойна любви. Я какая-то неправильная. И самое опасное. Вторая моя болезнь, булимия, у меня она никуда не ушла. Она со мной как жила, так и живёт. Тут иллюзий нет. Я не знаю, есть люди, которые освободились, но на анонимных алкоголиках мы говорим про алкоголь. Поэтому, когда первый год трезвости начался, 6 месяцев я провела в реабилитации, а с 7 началось. Анонимные собирались куда-то в поездку. Я приходила на группу вечером, в Москве была группа, она шла, по-моему, с 3 часов каждый час и перерывы по полчаса были, и даже в полночь она тоже была. Я ходила на неё, потому что тогда ровно в год, у меня началась работа. Мне Бог дал. Вот тоже удивительно, об этом позже, и эти люди с группы, они же меня не знают, они не проверяли мои паспортные данные, они не знают мою историю. И один из них сказал: «Мы едем на море, поехали с нами». Я ответила: «У меня нет денег ни копейки вообще». Он говорит: «Да ладно, че ты паришься? Ну, дадим тебе, да и все. Ну, а потом там будет время, будет возможность, ты вернёшь». Я, честно говоря, охренела, я не ожидала такого. Это не просто более чем щедрое предложение, это немыслимое предложение. Как?

Этот анонимный вёл машину, нас было там ещё трое в этой машине. Мы просто поехали, то есть сели и поехали. И вот тогда последний мой, скажем так, последняя, наверное, попытка моего тела. Это вообще на грани безумия, что это было, до сих пор понять не могу. Они меня ждут возле метро. Мы договорились встретиться, оттуда бы мы стартовали. Мне звонят, говорят, что через час ждём. Окей. И я захожу в магазин, думаю: «Попить надо взять. Дорога дальняя, надо что-то попить». Я покупаю квас, «двушка», по-моему. Я покупаю и залпом ее выпиваю. Желудок, растянутый пивными напитками так мог сделать, и я это сделала. А я ведь слушала спикерские, нам в реабилитации включали, что чувак сорвался на квасе. Забылись предупреждения. Я помню эту спикерскую. И самое удивительное, что я этого парня потом вживую встретила. И знаете, как он попросился, он говорит: «Дочке надо английский преподавать». А я тогда мини подработками занималась, у меня не было основной работы. Мини подработки такие. Я вот приезжаю к нему и слышу голос знакомый, я говорю: «Это ты, я помню твою спикерскую». Он такой: «Да, это моя спикерская».

Короче, я знала про то, что с квасом лучше не шутить. Это только мой опыт. Я знаю также много алкоголиков, которые, спокойно пьют его и как бы все нормально, все в порядке. Но мой опыт был такой, что, когда я села в метро, что со мной начало твориться, я до сих пор я не могу это описать. Единственное, что я могу объяснить, это, наверное, то, что моё тело, мой алкоголизм, он как кощей, пристёгнутый кандалами к скале. И как будто бы на него побрызгали, и он начинает трепыхаться. Потому что в квасе, я не знаю, видимо, содержитс спирт, но если выжрать 2 литра, я думаю, что нормальная доза такая будет. И он начал трепыхаться и проснулся. Это очень метафорически все, но было очень похоже, потому что меня скрючило. То есть у меня началась судорога, и она дошла аж до района сердца. Не могла дышать, ничего не могла. Мне стало плохо ещё в метро. Я сажусь в машину, и меня вытаскивали на обочину, приводили в себя, потому что у меня просто ноги не ходили. Парализованная прям была. И меня отпускало дня 3, наверное, я вам клянусь. Это был последний раз, когда я пила квас. Это был 16 год. Больше не употребляю даже это.

И это осознание того, что я достойна любви, что мир шире, чем он есть, мне подарили тоже анонимные алкоголики. И во многих случаях я слышу, что когда приходит новичок, надо ходить, не просто ходить на собрание, сразу цеплять спонсора, сразу херачить по шагам. Мой опыт такой, что я первое время реально ходила на группу, у меня была спонсор, мы с ней занимались, но это было максимально лайтово. Мне нужно было найти спонсора, но я не могу сказать, что я херачила. Для тех, кто, может быть, боится, что придётся спать с ручкой и с тетрадкой, писать постоянно все время, каждый день, писаниной исходить как том «Война и мир». Это не так.

Я моталась по всем юбилеям, которые только можно представить. Но все это время, хоть я и слышала рекомендацию, у меня ваших телефонов было, на открытке мне написали, на книжке. Я не звонила. Единственный человек, кому я звонила, был спонсор, и то уже второй, потому что с первым мы расстались в одной из поездок зимой. Я застряла в «четвёрке», прям плотно так застряла, ничего особо не делала. Я ей позвонила, говорю: «Слушай, по-моему, у нас не получается, я как-то подзависла». И она так спокойно ответила: «Это ничего, мы с тобой точно так же можем общаться. Все в порядке с этим. Если тебе будет плохо, ты всегда можешь мне позвонить. Давай, держись, все будет классно». Я осталась без спонсора. И следующий спонсор, у меня их пять было, и с каждым из них я меняюсь, то есть менялось что-то внутри меня. Первая подарила мне осознание, что я достойна любви. Это была первая такая. Вторая, что это не страшно. Спонсор — это не страшно. Третья довела меня по шагам, а вторая, кстати, меня дисциплинировала. Потому что у меня этого не было вообще. Я так орала, думаю: «Вот придумала, блин, звонить ровно в 21:00. Что за бред вообще?!». Но спасибо, потому что у меня не было этого инструмента, дисциплины. Это мне пригодилось не только в анонимных алкоголиках, но в жизни. Эта дисциплина помогает мне оставаться и сегодня трезвой.

На сегодняшний день 11 шаг ежевечерний. Я открываю список наших любимых вопросов. Не был ли я в течение дня злобным, эгоистичным, бесчестным и так далее. Эти все вопросы, они называются у меня «Обзор дня с Богом». Все записано в заметках. Каждый вечер я сажусь и делаю. Я не пропускала этот обзор. Никогда. У меня была операция на глазах, но об этом позже. Ни одного дня с того дня, как только спонсор мне его дала. Я понимаю, что могу пропустить, потом я просто забью хрен на это и вообще ничего делать не буду. За себя я уже знаю. Поэтому спасибо второму спонсору. Третья, она подарила мне столько любви. Вот эта любовь была безусловная. Что я имею ввиду? Мне раньше казалось, это тоже метаморфоза, которая и здесь произошла, и в сердце. Я всю жизнь думала, что чтобы меня любили, нужно заслужить. Потому что как в детстве: «Ты заслужила». Любовь как благо, но не как благо, как какой-то подарок, который, который нужно заслужить хорошим поведением, там ещё чем-то.

Однажды я пришла, приехала к ней. Мы должны были заниматься, и она мне говорит: «Ты мой монстр». Я думала, это потому что я много ем, но нет, это было, потому что она видела меня, она видела меня насквозь. И вот следующий метаморфоза про социо. Я не могла общаться с людьми. Первые 3 года после собраний я не сидела в чайных вообще. Несмотря на то, что я с анонимными ездила, их было по пальцам пересчитать. С остальными я на собрании улыбаюсь, но не более того. Я не любила чайные, потому что надо что-то говорить, все равно надо притворяться. Потом, много позже я поняла, что один из таких признаков духовного пробуждения — это когда человек на мой вопрос «как у тебя дела»? Спрашивает в ответ: «А у тебя как?». Потому что я раньше, когда мне задавали этот вопрос: «Как у тебя дела?», я начинаю: «Вот то-то, се, колбасе», придумываю и никогда не спрашивала: «А у тебя как»? А это важно, оказывается. И дружить я тоже не умела. В анонимных алкоголиках меня научили дружить. Ещё одна метаморфоза. Я как-то ходила на группу, она была прям дома, дома проходила у анонимной. И она рассказала такую вещь. Говорит: «Дружить — это просто». То есть я должна спросить человека: «Как у тебя дела», он мне ответит, я должна буду запомнить и потом спустя время спросить: «А как у тебя там?». Вот она про экзамен говорила, а как там твой экзамен? Это просто, но, оказывается, я этого никогда не делала. Это тоже произошло. Меня научили дружить.

Потом ещё очень важная вещь. Именно социальная сфера, какая метаморфоза стала происходить. Что я сначала к спонсору прям аж прилипла, это нормально, это ничего, если мне спонсор практически, можно сказать, заменял Бога. То есть я непосредственно связывала, если я сегодня позвонила спонсору, у меня, Господи, все хорошо. Все, все хорошо. А если не позвонила, у меня тревога, беспокойство, а что делать? Но на тот момент так и надо было, а потом я от неё оторвалась. Спонсор есть спонсор, но задача моего последнего спонсора была как раз привести меня к этой Высшей силе. Потому что настанет день — не будет, связи, не будет спонсора, групп, анонимных. Останусь только я и Высшая сила, как я ее понимаю. И с течением времени для меня эта Высшая сила… Долгое время она была как что-то женское, точно не мужское, эта энергия, которая не там наверху не внизу, где-то в аду. Она здесь, сейчас, она вокруг, она слышит. И, самое удивительное, она исполняет все мои желания, которые, как мне казалось, я не должна просить. Если я попрошу что-то для себя, Господь разверзнёт небеса, и меня долбанёт молнией по башке. Я сдохну. У нас же написано в большой книге, что я слишком всему придаю драматизм, правило 62, не относись к себе слишком серьёзно. Я его постоянно нарушаю. Мне всегда казалось, если я что-то сейчас попрошу, то все, оказывается, Вселенная слышит, она слышит даже невысказанные желания. Невысказанные, в смысле моё сердце страдает, и молитва, идущая из самых недр сердца, она самая сильная, когда: «Господи, ну, пожалуйста». Это самое сильное.

Наверное, для меня было очень важно всегда, когда я приходила, когда я слушала спикеров, у нас их было много. В реабилитацию часто приезжали спикеры. Они приезжали на очень хороших машинах. Я смотрела, что за машина, во что одет. Ну, естественно, я материальный человек, моя болезнь материальная, и я тоже очень материальный человек. А что вы мне дадите? А что я здесь такого приобрету? Потому что у меня первый год трезвости было чёткое убеждение, что раз я в анонимных алкоголиках, я пробухала всю свою удачу, я пробухала свой мозг, пробухала абсолютно все. Поэтому мне судьба работать за 10 000 р. Черненький хлебушек с водой если есть — вообще замечательно. Ну, а сладкое, значит, буду на группах кушать. Какое-то самоуничижительное, что я ни на что не способная была.

Но однажды спонсор мне сказал, говорит, слушай: «Такая девка красивая, только мозги засранные. Это кошмар». И потом она мне говорила: «Ты монстрик, у тебя зубы ого-го». Она не имела ввиду мои зубы, которых к тому моменту, кстати, не было. Это все спасибо трезвости, спасибо Богу. Все новое, все вставленное, сбылась мечта. Это было буквально, по-моему, в 17 году мы начали с ней заниматься, в 19 я с ней уже рассталась. Мы с ней были 3 года. По-моему, так вот и она говорила, что ты там ещё всем покажешь. И вот мне даётся первая работа. Я всех боюсь, я всего боюсь, я дико благодарна, что меня вообще пускают в здание, что я работаю там с документами с человеческими. Как мне можно доверять? Ну как, как они могут мне доверять, если я — воришка, у меня административка, я воришка, мне нельзя доверять. Я так боялась, что спалят меня, что какая-то будет проверка, они меня вычислят. Паранойя, что меня вычислят и полюбому мне не дадут эту работу. Нет, все нормально, каким-то чудом Бог всегда закрывал глаза. И на всех работах было тоже самое. И очень крутая штука.

Я всегда мечтала, мечтала я всегда зубы, чтобы у меня были. Очень мечтала с бутылкой. Я пила возле зеркала, которое напротив меня находится, но здесь этого не было. Там дальше было. Я пила в это зеркало и говорила сама с собой по-английски, я мечтала получить гринкарту. Мечтала посетить хирурга, несбыточная пьяная мечта. Я даже не мечтала, что смогу путешествовать. Я даже не мечтала, что смогу дайвингом каким-то заниматься, что смогу занимать какое-то положение в обществе, что у меня будет работа. Я боялась красивых мест. Вы не представляете, насколько я боялась заходить в эти пафосные рестораны, не дай Бог, эти бутики, в которые заходишь, тебе говорят, мне, когда говорили «здрасьте», в подобном магазине, если я по случайной ошибке туда заходила, меня все аж скрючивало и переворачивало. Мне казалось, мне говорят, вместо «здравствуйте» — «покинь помещение ты, обсос». Вот правда, так казалось.

Я работаю в очень красивом месте, и я чувствую себя как будто я принадлежу здесь. Это моё место, я часть этого. И вот это тоже метаморфоза, она очень крутая. Как получилось? Это реально чудеса, то есть все, что в моей жизни, это реально просто чудо, потому что зубы… Сбылась мечта. Ещё одна мечта была видеть, просто видеть, потому что у меня всю жизнь было зрение — 7, и к 21году оно упало до — 14, то есть кто не понимает, что такое близорукость — это когда вдали предметы все смазаны, как у меня на заднем фоне сейчас, кто видит. Вот так же я видела, все было так, этого яркого чёткого не было. Это тот вариант, когда: «Кис-кис-кис, какой красивый котик». А это пакет. Кота с пакетом это нормальная история путать. Линзы могли корректировать это да, ведь прогресс человеческий, но потом мне врач сказал: «Ты можешь лишиться глаз, если ты продолжишь носить». Я занесла инфекцию. В общем, моталась по четырем клиникам. И только в четвертой мне сказали: «Я попробую». И он сделал невозможное. Он сделал реально невозможное. Я разрыдалась. Я встаю с этой кушетки, стрёмно, реально стрёмно. Что-то воняет, знаете, как шашлыком пережаренным, это мой глаз испаряющийся. И я встаю, я разрыдалась. Знаете, почему? Потому что я увидела на том конце комнаты стул, я увидела каждое очертание, дерматин, ножки все. И мне врач сказал: «С днём рождения. С новым днём рождения тебя!» Это реально просто удивительное чудо.

Я переехала в другой город. Я смогла. Хотя думала, что такие как я не имеют права иметь отношения с противоположным полом. Я с двойной зависимостью, какой мужчина в своём уме вообще ко мне подойдёт, а тут я поняла, что я ничего и они ничего. И очень, очень даже все хорошо. Я переехала в другой город, прожила там 2 с половиной года. Оторвалась от мамы, то есть социосфера — метаморфоза, потому что я была к маме прилеплена. Мама заменяла мне Высшую силу. Мне же, как алкоголику, нужен отходной путь, если меня уволят с работы, чтобы существовать, она была моим тылом. Но тут я просто уехала. Конечно, было болезненно пуповину рвать. Больно, честно скажу, но это было круто. Эту самостоятельность Бог мне это дал. И удивительно, потому что я пришла на очень малооплачиваемую работу, но, как я повторюсь, у меня двойная зависимость связана с едой. И в том месте, куда я пришла, меня кормили, меня стирали, мне выдавали форму. Вообще прям просто кайф. И последний раз я уезжаю, у меня был тяжёлый разрыв, с отношениями связанный, и я поняла, как легко забросить всю эту духовную программу выздоровления. Очень легко. Потому что кажется, что нормально, ничего, и так хорошо все, но с течением я понимаю, что эти два с половиной года я прожила в состоянии агонии. То есть постоянный страх, постоянный контроль, постоянное давление. Я вообще не знаю, у меня тело даже умнее, чем моя голова. У меня даже тело среагировало. Я похудела настолько, тело как бы говорило: «Я хочу исчезнуть отсюда, не хочу так, пожалуйста остановись».

И мне удалось с шестого раза. Здесь есть девушки, может быть, мужчины, у кого есть эти болезненные взаимоотношения, когда есть понимание, что мне нельзя здесь быть, мне нужно уйти, но я не могу. И это ничего, потому что я ушла ни с первого раза, ни со второго. Это было с шестого раза, если вообще ни с седьмого. Я прилетела в Москву, у меня был небольшой чемодан. Я оставила там практически все свои вещи. Просто сбежала. Обратилась к своей начальнице. Вот она, ещё одна метаморфоза. Я научилась просить прощения, потому что когда от неё уходила, у меня осталась ложь, которую я ей не сказала. То есть я, когда она меня брала на работу, я, чтобы набить себе цену, ей соврала. Сказала, что вообще-то меня зовут уже в другую компанию. Никуда меня не звали. Я просто ехала к бабушке. Просто отдохнуть. И чтобы она меня не трогала раньше, чем я отдохну и, наверное, где-то, чтобы набить себе цену, я сказала эту неправду, что меня уже позвали. Эта ложь была со мной почти два года, это вранье, а потом в какой-то день, когда я приступила к 9 шагу программы выздоровления в очередной раз какой-то там, третий что ли? Я просто тупо, вот знаете, на выдохе все вот эти вещи, которые мне так страшно делать, стараюсь делать на выдохе. Вот пока момент, наверное, кто знает, тот знает пока это «позвонить», я выдыхаю и делаю, потому что следующий момент наступает «завтра». Точно 100% «завтра сделаю» и не делаю. Я ей позвонила, призналась. Слава Богу, что я это сделала, потому что она посмеялась, говорит: «Окей. Если для тебя это важно. Я должна что-то сказать?». Я говорю: «Нет, ничего не надо, не должна. Ну, просто я тебе сказала, мне, правда, тяжело было до этого». Она говорит: «Вообще нормально все».

И я приезжаю, прилетаю сюда, в Москву. Это было 20 октября прошлого года. Обратно вернулась. Звоню ей, говорю: «У тебя есть место для меня?». А я знаю, что она уже в другом месте работает. Она говорит: «Ну, блин, ну давай поговорим». Я прихожу к ней в это очень красивое здание. Все как я мечтала просто. Вот место для фотосессии. Девочкина мечта. И она говорит: «Пока ты летела, тут кое-что изменилось. Я не могу тебя взять. Нам нужен крутой специалист. У тебя нет крутого портфолио, но это не моя прихоть. Это прихоть моего собственника». Я до сих пор не знаю, соврала она или нет. Но факт остаётся таким. Мимо проходил какой-то мужик лысый. Ну, я думаю: «Охранник не охранник». «Здравствуйте», — я стала здороваться. Помните, я об этом говорила, что я спрашивать стала «как дела»? И я с людьми стала здороваться, а не этот взгляд напыщенный. Он поздоровался, я поздоровалась. Ну и ладно. Я спускаюсь в метро расстроенная, потому что мне не дали то, что я хотела. От неё голосовое. Она говорит: «Марина, это судьба». Этот охранник, который я подумала, что он охранник, это оказался собственник всего этого. Он говорит моей начальнице: «А что за девочка с тобой сидела»? Она говорит: «Эта девочка, я с ней работала, её, можно сказать, растила». Он говорит: «А что ты ее не берёшь»? Она: «Так вы сами сказали, вам нужен крутой специалист». Говорит: «По ней видно, что она работать будет.

Так и работаю. Вот 7 ноября будет год, как я работаю в этом месте и удивительно, потому что, знаете, начальница сейчас ушла в декрет. Она мне предложила своё место. Из такой просто человеческой развалины, которая только пришла в АА, всего боялась. Просто был ужас. Я смогла предложить себя, и она выбрала меня на своё место, и мне не страшно смотреть людям в глаза, у меня ушло это. Иногда это возвращается, это тоже ничего. Страх, знаете, мужчин в пиджаках, страх этих барышень крутых, которые такие прям все напыщенные. Я просто понимаю, что я ничем не хуже. Я ничем не хуже, но и мне иногда щёлкает Бог по носу, что не лучше, потому что иногда меня заносит. И если есть мечта, она сбывается абсолютно. Я, кстати, про гринкарту помните, рассказывала, что бухала возле зеркала и мечтала о гринкарте. Вот так просто очень легко и просто, и Бог даёт мне абсолютно все. Я её получила, по-моему, 20 год был. Я её, короче, выигрываю. И вот я в процессе получения считаю, сколько надо денег, чтобы, чтоб туда уехать, понимаю, что у меня этих денег нет. Впрочем, как и желания. Я остаюсь здесь, как выяснилось, сейчас, в свете последних событий. Это был опыт. Иногда я получаю опыт, чтобы потом помочь другому, и я помогла. Там девочка одна тоже попросила. У меня был опыт её заполнения. Я смогла помочь. Это тоже на самом деле было круто.

Наверное, про метаморфозы все. Я оставлю время на вопросы. А! И самое важное. Я задаю этот вопрос каждому спикеру. Слышишь, а чего ты делаешь сегодня такой умный? Сидит тут, рассказывает. У меня бывают плохие времена. Я вам честно скажу, сейчас у меня очень сильно было, знаете, просыпаешься… Я, когда просыпаюсь — 1000 мыслей, не могу от них избавиться. Вот прям идут и идут. Я знаю, что делать с ними надо, но сложно, потому что не хочу, понимаете, я как тот больной. Знаю, что если у меня шизофрения, мне нужно пить таблетки, увеличить дозу, но я не хочу. Я себя чувствую нормально, но в какой-то момент обнаруживаю себя, что делаю безумные поступки. Это правда, и что я делаю сегодня, проснувшись утром, я молюсь. Молюсь. Просто самое важное в молитве — это искренность. Я даже замечала, когда искренне молюсь, у меня настолько тело расслабляется, что я начинаю засыпать. У меня на работе есть медитации, я ввела это в практику. Сейчас их стало меньше. Последние 3 недели их не было, но вот эта медитация, я стала замечать, как это круто, когда мы все вместе её делаем, моя медитация — это послушать дыхание, послушать музыку, пение мантр, все, что угодно.

Вот как я живу, когда мне страшно. Я вам честно скажу, не молюсь Богу каждые 5 секунд. «О Боже, будь со мной». Просто это ощущение присутствия и какой-то высшей цели, что ли, оно просто есть. Когда мне страшно, я, правда, молюсь. Как тот зайчик. Чуть обкакался — сразу: «Господи, помоги!». И он действительно помогает. Я служу. У меня есть служение спикерхантера, переводчика. Я перевожу спикерские с английского языка. Вот для чего нужно было учиться английскому 5 лет. На гражданской жизни не для того, чтобы по специальности работать, а для того, чтобы быть полезной алкоголиком. Слава Богу, что так. У меня есть подспонсорные. Их трое. Каждую веду по-разному. У меня есть опыт прохождения шагов и так и сяк, и наперекосяк. Просто как-то подсказывает Вселенная, как это нужно делать. Сейчас я изучаю традиции ещё раз, потому что я их уже отдавала, но у меня недостаточно опыта именно традиций в группе. Спонсор у меня есть, как у любого выздоравливающего алкоголика.

И, наверное, что ещё. У меня есть друзья, я теперь больше не одна. Знаете, раньше был дикий страх, что мама умрёт. Дикий страх, что родные, близкие, кто-то умрёт и все. Я останусь одна, что я буду делать? В моей жизни есть минимум 3 человека, которые всегда придут мне на помощь. А знаете, что этому помогло? Дисциплина и звонки, потому что один из спонсоров, которая дала мне это задание, она говорит: «Теперь будешь звонить трем людям. Звонишь каждый день. Вообще мне похер. Звонишь каждый день по 11 шагу». Я звонила. И трое людей, которым я звонила, они остались в моей жизни. И я всегда могу к ним обратиться, так и они могут обратиться ко мне, потому что дружба — это не игра в одни ворота, хотя мне иногда приходится об этом вспоминать, потому что я все-таки эгоистичный человек, больше люблю брать, чем давать. Это честно.

Так что не без плохих дней, честно скажу. Иногда бывают крайне дерьмовые дни, и их нужно просто проползти. И когда жаба садится вот сюда на грудь и становится тяжело дышать, я честно могу сказать, лечусь, лечусь анонимными алкоголиками. Я прихожу туда, где атмосфера любви, где очень много Бога, потому что просто помолиться мне не помогает. И люблю я это или не люблю, нравится мне или нет, я навсегда буду привязана к анонимным алкоголикам. И пусть это как-то так звучит странно или страшно, может, для кого-то. Для меня — это великое благо, потому что я уже не представляю, как без вас, у меня все с вами связано. Вот такие т чудеса в моей жизни, такие метаморфозы.

Все восстановилось, память восстанавливается. Для тех, кто сидит здесь и думает: «Все, я пропила мозг». Я тоже так думала. Все восстанавливается, только очень медленно. Главное, его тренировать. Возвращается уверенность. Её никогда не было. Бог просто расчищает все дерьмо, которое я поднакопила за годы употребления. Вылезает истинное «я». Где-то да, я дико корыстный человек, я очень материалистичная, но это я такая, какая есть. Вредная, честно могу сказать, с характером и с зубами во всех смыслах. Но это я. Вот если я могу сегодня быть полезной, если я для вас сегодня была полезной и, может быть, зародила в вас новую надежду, то это очень хорошо.

Вопрос: ты сказала, что восстанавливается все. У меня просто последнее время были в запоях провалы в памяти, что потом мне говорили: «Ты такого наговорила». Последняя знакомая во Львове когда была, вообще не помню ни слова. И это уже не первый раз. Все хуже, хуже и хуже. У меня уже был эпилептический удар ещё в прошлом году, операцию делали. Здесь, уже в Германии 2 недели, оказывается, была в коме. Я ничего не помню, но помню, какой-то сон жуткий. Видно, у меня белка была. Я к чему хочу это все сказать? Я понимаю, что у каждого у каждого свой организм, как долго восстанавливалась у тебя память, мозги на место встали или ещё становятся.

Ответ: это прям про меня, потому что когда мне нужен срок, это как с машинами у спикеров, я тоже смотрела. Смотрела на внешность, думала, когда появятся чудеса эти ваши? Ты сама ответила: всему своё время. У каждого своё. У меня первый год вообще… Безумная я была, потом у меня появилась работа, а там нужно было общаться, другой язык тренировать, и не один. Английский, русский постоянно, внимательность и все. То есть мозг -мышца, его надо тренировать. Это как я до сих пор, я вам клянусь, честное слово, вижу многих анонимных девчонок, у них офигенное спортивное тело, а у меня нет. Я худая, но у меня нет накаченного. У меня задница висит. Я дико хочу накаченную попку, как орех, дико хочу, но от того, что я хочу, она у меня не появляется. Честно могу сказать, поэтому нужно усилия прилагать. Но я честно скажу, мне лень. То есть, если бы это было жизненно для меня необходимо. Почему я качала мозг? Не то что я такая, знаете, духовная: «О, мне нужно, чтобы у меня восстановилась память, поэтому я сейчас буду говорить на английском и что-то учить». Нет, мне это важно было на работе. Просто я работала, мне за это деньги платили, если бы я этого не делала, меня бы меня уволили к черту, жрать не на что было бы. Так что тут вопрос: насколько это мне нужно? Если мне это пока не нужно, это тоже ничего, потому что я действительно сейчас не лукавлю, говорю: «Спасибо, Боже, что я половины не помнила того, что вспомнила потом уже на более позднем сроке трезвости». Потому что страшно вспоминать многие вещи и не надо. Бог меня тоже оберегает. Все, что он делает — это идеально. Я идеальна на сегодняшний момент, так же, как и каждый здесь присутствующий. Так должно быть. Бог во всем, Бог есть даже ошибки.

Вопрос: что для тебя Бог, как общаешься со своей Высшей силой?

Ответ: как общаюсь? Прямым текстом, иногда с матами и в основном это просьба. Я честно скажу, у меня нет такого, что я на коленях валяюсь, как-то умоляю. Первое время у меня трансформировалось это понимание Бога. Сначала это было «пап». Мне было очень тепло, потому что я представляла папу. Изначально, ещё в реабилитации это была Вселенная, потому что мы были очень далеко от Москвы, там видно было небо и звезды. Я лежала на шконке киевской, смотрела на небо, смотрела и просто говорила: «Спасибо». Потому что в реабилитации вечно проблема была с едой, нас не кормили. Все в порядке. Для меня было мало еды. Я много очень ем, очень много. И мне постоянно вкусняшки какие-нибудь прилетали просто ниоткуда, я за это благодарила. Не знаю, что я там благодарила, кого, чего, но вот это было так прям такое тихое мерцание звёзд, я туда говорила: «Спасибо». Мне становилось лучше, я тогда засыпала лучше, успокаивалась. Обращение к Богу для меня означает успокоение какое-то, что меня слышат. И сейчас я замечаю. Иногда я, правда, когда молюсь, беру карточку молитвы 12 шагов и прям по ней: «Боже, я бессильна. Боже, прошу тебя, верни мне здравомыслие. Боже, я перепоручаю всю себя». Я не буду сейчас все 12 молитв 12 шагов говорить. Иногда так, а иногда я просто своими словами: «Боже, мне очень страшно. Помоги мне, пожалуйста, я не знаю, как будет завтра, но, пожалуйста, наполни любовью и светом то место, куда я завтра иду. Помоги мне не профакапиться вообще окончательно. Помоги мне не обо*раться на работе. Помоги мне уступать на работе, потому что я много времени провожу там. Это чудо, да? Вот как я понимаю Бога. Бог есть любовь. Я очень много любви вижу. Раньше, знаете, как я на работу приходила? Я боялась, боялась понедельников. Пол воскресенья я готовилась к понедельнику. Как понять готовилась? Не очень понятно. Я прям скукожилась и готовлюсь. Вот он понедельник сейчас будет. А сейчас, и это не моя заслуга, это просто время и работа, время работы по программе и работа. Приходить, блин, на неё, делать её хоть как-нибудь. То есть я работала раньше за деньги, всех боялась. Ну и ладно, ну и *ер с вами. И если мне предлагали другую, чуть-чуть повыше должность, я бегала, орала, боялась очень. А теперь я прихожу на работу, я кайфую. Бог сделал это возможным. Я перепробовала все работы, которые только можно: перевод юридических документов. Я не буду называть сферы, мы не называем эти все вещи. Короче, я пробовала многое, но ключевое «я пробовала». И в конце я себя нашла, потому что я прихожу на работу, у меня просто красивые туфли, у меня красивая красная помада, у меня асимметричное каре и пиджак. Я выхожу, я им что-то рассказываю, делаем коллаж. Какие-то мероприятия. Мы делаем, я их тренирую, мы много играем. И они радуются. А ещё когда медитации добавила, я увидела, как им потом становится хорошо и во время медитации я это чувствовала. И вот он ответ: Бог это Любовь, она по-разному может проявляться. Иногда в добрых поступках тоже сердце теплеет. У меня Бог — это как я общаюсь с ним, когда сердце теплеет, это ещё одно из общения. И последнее — молитва, мне она очень понравилась. Моя спонсор молилась ею на группе: «Боже, присутствуй, участвуй. Пусть все, что здесь будет происходить, будет по твоей воле. Веди меня и направляй в моём поиске твоей истины. Удали то, что блокирует меня от тебя, чтобы я могла принять и осознать твою волю. Пусть исполнится воля твоя, не моя. Аминь». Эта молитва, она у меня как-то засела в сердце, понравилась.

Вопрос: как ты относишься к спокойствию? Как ты делаешь, чтобы быть спокойнее, как ты относишься к своему спокойствию?

Ответ: если оно есть, очень хорошо. Мне часто бывает неспокойно, потому что я заблокировала для себя, приняла такое решение на страхе, что не буду вступать в отношения 4 года. Взаимоотношения полов. Для меня это была тема, я это все презрела, думаю: «Это для тех, у кого гормоны играют на первом году трезвости». А я даже не понимаю, зачем это нужно. А на работе, а у меня такая работа была, там спокойно, у меня подчинённых нет. Начальник у меня один, я её знаю 100 500 лет. Плюс, я хитрая, где-то там подлизала, ещё что-то и нормально. А что там нервничать? Это как в школе. Если я пока урок не прошла, то дальше не двигаюсь. Мне было дано ого-го и ого-го отношений, просто вообще валом, и тут душевное спокойствие было нафиг потеряно. Я поняла, почему люди в отношениях срываются. Все, что угодно. Как отношусь к спокойствию? Я пример приведу. Позавчера было. Я замахнулась на должность директора и мне её дали. Я на выдохе говорю своей начальнице: «Давай, ты в декрете, короче, делай меня. Давай я на твоё место сяду. Ты типо зама номинальный, чтобы мне мозг вскрывали, Бога ради. А ты придёшь потом, обратно поменяемся». Она вообще меня не хотела, она предложила всем, кроме меня, но я просто предложила и думаю: «Б*я, я справлюсь, я справлюсь». У меня почему-то внутреннее такое «мой руководитель – Бог. Ни она, ни собственник, никто, только Бог». И прилетает в тот же день звонок телефонный. У меня дети-практиканты, они вокруг меня, я им провожу экскурсию по месту. По работе звонок от собственника, он дико орать начинает. Потому что он мне подослал человека, а я не знала этого, что если он мне скидывает резюме, его нужно трудоустроить. Это не обсуждается. Я не знала этих вещей. Я по своей какой-то простоте душевной посмотрела, думаю: «Да и *ер с ним». Да и забила. Я вообще на все забиваю часто и забываю. Он начал орать. Вот и разборки эти и все. А я понимаю, он орёт мне. Не могу сказать, что мне похрену. Может, кто смотрел «Сумерки», там вампирша была, у неё способность электричество, а у этой Беллы была способность щит создавать. И Белла защищает щитом Эдгара или как его звали, а вампирша, которая электрисити, она его бьёт и говорит: «Ну, как тебе по ощущениям?». Он говорит: «Больно, но терпеть можно». Это было то, что я ощущала тогда. Больно, но терпеть можно. И это спокойствие. Я прихожу в кабинет, всех успокоила. Все там в шоке, что такая ситуация, бегают. Я говорю: «Так вот это ты правильно сделала, это все я беру на себя. Мы сейчас её встретим, завтра приедет то-се, колбасе». Все расписала, и мне люди, она старше меня девочка, и она меня всему учила. Просто так вышло, что мы снова вместе работаем. Она смотрит на меня, говорит: «А что ты куришь, что такая спокойная?». И ответ даёт Бог. Спокойствие реально. То есть это не про то, что я какая-то духовная или ещё что-то. Есть вещи, которые я не могу объяснить, как и получение этого спокойствия душевного. Оно у меня рождается, либо ещё когда я делаю достаточно по программе, то есть моё спокойствие и моё счастье, ощущение тихого счастья — это побочный эффект от помощи другим, 12 шаг, служение и так далее. Недаром же у нас единство, служение, выздоровление.

Вопрос: в чем ты видишь проявление своей свободы в программе?

Ответ: я свободна путешествовать в любые страны мира. Я свободна от этого лютого ощущения «ещё», «я хочу ещё», от выпивки. Я свободна выбирать, потому что я думала, что будучи в программе ни влево, ни вправо шаг. Чуть-чуть туда, чуть-чуть сюда — это расстрел. Мне обязательно прилетит. Но задача Бога любить меня, а не угандошивать и свобода оказывается… Я думала, что все эти вещи, которые бабушка навязывала: быть скромной, надо быть скромной. Нет, я свободна быть собой. Я нихрена не скромная, хочу сказать. Иногда я себя веду как торгашка с рынка, мне надо — я и беру. Нет у меня сигарет, кончились. Я могу стрельнуть на улице. Это нормально. Я знаю, очень много людей в моём окружении, которые «да ты что, так нельзя делать, ты же девушка». И что? Нормально. В чем ещё свобода? Во взаимоотношениях. Если мне не нравится общаться с некоторыми моими родственниками, я с ними не общаюсь. Мне всегда навязывали. Это же родная кровь и так далее. Вы мне все стали роднее, и эта группа в том числе потому, что вы дали мне самореализоваться. Вы мне доверили моё служение переводчика. Начало началось именно с этой группы, потому что вы мне доверили. Это вы не знали, кто я? Вы не знали, насколько я хорошо знаю, но вы мне это доверили. И в нашем с вами архиве до сих пор есть эти спикерские. Я поражаюсь, как это все, как круто. Короче, курить плохо, знаю. Кто-то пишет. Поэтому свобода в этом и, наверное, в том, что я свободна от наказания, Бог меня не накажет. Вот в чем суть. Понимаете, я всегда этого боялась, и я как-то спикерскую слушала. Помню, нам включали. Не то чтобы это мой выбор был. Там мужик рассказывал, что у него жена и любовница. Я думаю: Ах ты, ах ты поросёнок, да тебя же Бог накажет. Сейчас небеса развернутся по всем шагам отымеет». Прошло время, прошло где-то 7 лет, и я сама встала на место этого человека. Бог меня не наказал. Я ушла из этих больных взаимоотношений, но суть остаётся такая, что я могу быть свободна от своего страха. Вот свобода от страхов. Ещё они есть, но они уже не такие. Это не парализующий страх того, что я сейчас сдохну. И общаться, даже звонить не могла. Мне было настолько страшно, что я 3 года подряд никому не звонила, кроме спонсора. Мы об этом говорили.

Вопрос: когда и как часто ты делаешь 10 шаг?

Ответ: 10 шаг я делаю на ежедневной основе. Если косипорю, я не довожу это, знаете, как раньше было. Я где-то навру, где-то украду, грубо отвечу и жду, жду очередного круга шагов, когда дойду до «девятки», когда я снова это вспомню, впишу туда и буду извиняться. Теперь сразу это 1 часть 10: шага наблюдение за собой. В большой книге написано: «Мы вошли в мир духа». 10 шаг это не про то, что я теперь духовная, у меня крылья выросли. Нет. Я, блин, столько дерьма делаю, честно вам могу сказать, но это про то, что есть зазор между моей реакцией. И я чувствую страх, да? Я, оказывается, это не мои страхи, это не моё тело, не моя голова, я — это что-то другое. Я могу задать этот вопрос и отделиться. Иногда этот зазор исчезает, если пока непонятно, о чем я говорю, это придёт. Я обречена прийти к этому, если я двигаюсь по этому духовному пути. И ещё 10 шаг я делаю так часто, как у меня накапливается количество людей, которым я хочу выцарапать глаза или рассказать, что так жить нельзя. Ну, примерно раз в полгода точно. Я их всех выписываю в формате как четвёрка выглядит и звоню спонсору по видео, мы с ней садимся и все это сдаём. Буквально вчера сдала очередной 10 шаг и в этом огромная свобода. Потому что я ехала в электричке, сдала с утра, потом вечером позанималась. Еду в электричке, и вдруг резко я стала присутствовать здесь. Лица людей стали ярче, и мысли, они остановились. Только ради этого стоит, потому что я делаю все это не то чтобы, знаете, надо то, что я духовная, чтобы потом было что рассказать. Я корыстная, я хочу жить хорошо, хочу хорошую трезвость, не хочу серое унылое говно. Зачем? Самое страшное: много так живёт. Я видела, и я так не хочу. Хочу свою хорошую, качественную, счастливую трезвость. А для этого надо делать действия.

Напутствие новичку. Лёш, добро пожаловать. Вся эта группа для того, чтобы ты, может быть, услышал что-то для себя. Ты — самый важный человек сегодня здесь и не пугайся, это правда. Я, когда пришла, мне тоже так все странно было. Они про какие-то там шаги говорят, что это, блин, вообще такое? Мне знаешь что помогло зацепиться, что мне помогло остаться трезвой? Мне сказали, что нужно 90 дней ходить на 90 собраний, то есть одно собрание в день. Это минимум. У меня иногда бывало, я и на 2 собрания ходила. Нужно найти человека. После собрания все поднимают руку, кто может стать этим самым спонсором или наставником, его по-разному называют, но суть одна. Это мужчина, для меня это женщина, это человек моего пола обязательно, чтобы мне же было комфортно. Которая или который уже знает, сечёт тему. Я к ней обратилась. В моём случае это была женщина, говорю: «Слушай, проведи меня по этим шагам». И она говорит: «Окей». Ничего сложного. Мы читали книгу, это было круто. То есть я не могу сказать, что я что-то сверхъестественное делала. Это небольшая плата за трезвость, за счастливую трезвость. Почитать книжку и выделить час на собрание. Так что шаги вместе со спонсором, самый главный спонсор. И эти собрания, они на самом деле меня лечили. Мне становилось легче. На них меня отпускало. Поэтому с этого я начала, а дальше – больше, спонсор подскажет.