Россия/ Москва.

Домашняя группа: «Бухта».

ТЕМА: Как отключить свой «приемник» от волны «Суицид-FM».

Всем привет. Меня зовут Леха, я алкоголик. Насколько я себя помню, голова моя дымить начала довольно рано, лет с 12. Нормальный человек никогда не предложит своей компании построить плот и переплыть Москва-реку. На вопрос «Зачем?», я ответил «Кому-нибудь вломим». У меня окружали такие же веселые люди, с такими же захламленными чердаками, поэтому мы построили плот и переплыли. Правда, вломили нам. Но это уже отдельная история. То есть у меня уже с этого возраста в голове было «очень весело».
Алкоголь я попробовал в 14 лет, я не знаю, стал ли я сразу алкоголиком или нет, но первый опыт был печальным. Потому что мы взяли пузырь водки на двоих, раздавили на Москва-реке и потерялись. Я домой пришел весь мокрый, потому что упал в реку, без одного ботинка и со ступней, пробитой гвоздем насквозь, но меня это не остановило. Наверное, после этого употребления я сразу почувствовал алкоголь. А остальное все было мелочи жизни. Поэтому я продолжил. Меня надолго не хватило, поэтому мы продолжали бухать. Как у всех это было все весело, здорово, замечательно и классно! Но! К сожалению, когда мне болезнь подсовывала договор двусторонний, там большими буквами было написано «Я ТЕБЕ ДАМ» и пошел перечень: я уберу у тебя страхи, комплексы, дам тебе смелость, настойчивость. Такие хорошие вещи.
Насколько я был безбашенный в юности, все-таки комплексы и страхи присутствовали, но я их прятал за внешней агрессией. В 12 у меня уже пошел «кружок умелые руки», я так называл секцию бокса. Я кое-что умел, поэтому драться было не страшно, а вот с девочкой познакомиться страшно. Драться втроем против пятерых было не страшно, а подойти к девочке на дискотеке и пригасить ее потанцевать – страшно. Этот страх был неосознанный: «Я сейчас подойду, она мне откажет и все». Дальше никогда не заходило. Но и на это фантазии хватало. Но если я что-то вливал в себя перед дискотекой, то если и подходил к девочке знакомиться, то в состоянии «поддатия». Понятно, что Казанова со мной рядом не валялся.
Я до сих пор не умею танцевать, потому что мы на дискотеки ездили драться. Но если я выпивал алкоголь, то мне было фиолетово, попадаю я в ритм или нет, я был танцор диско. Алкоголь начал мне давать то, что обещал. И забирать то, что было отмечено в нашем договоре: страхи, комплексы и так далее. Юношеские мозги плюс переходный возраст, гормональное созревание – все вместе, я начал бунтовать, как и все мои сверстники, почти все. Мы бунтовали против родителей, учителей, район на район. Тогда у меня, скорее всего, включился «Суицид-ФМ». Он был поначалу веселый, ненавязчивый. На тот момент у меня в голове не была поломана антенна, я принимал и другие радиостанции.
У меня не было проблем с алкоголем в течение 10 лет. До 24 лет я не знал, что такое опохмеляться, прогуливать работу, провалы в памяти и так далее. Думал, что у меня так всегда будет. Но я очень хорошими шагами шел к своему печальному концу, потому что вещание в голове не прекращалось ни днем, ни ночью. Но моральный человек никогда не будет пить «Рояль» и запивать водкой на спор, кто быстрее вырубится. А у нас это довольно часто практиковалось.
А после 24 лет у меня, как написано в Книге, в рассказе Билла, что кривая моего ухудшающего состояния понеслась вниз как лыжник со склона. После 24 у меня началось сыпаться здоровье, появились проблемы. Алкоголь был другом, мелким пакостником, а тут он начал превращаться во врага. Тогда я это не очень понимал. У меня все время были какие-то внешние факторы. В один прекрасный день или ночь, пока я спал, был в подпитии, запое, а болезнь никогда не спит, она ходит в моей голове, она нашла антенну и сломала ее. Поломанная антенна начала принимать только одну радиостанцию: «Суицид-ФМ». Остальные радиостанции не ловились. Поехали все эти оправдания, ожидания, что мне чего-то в этой жизни не додают.
Хотя и раньше, когда я пришел с армии, у меня была довольно тяжелая контузия. Я служил в «горячей точке», мне врачи сказали, когда я лежал в ЦВГ, что хотели меня отправить на комиссацию, но я отказался. Мне мой врач сказал, что либо я занимаюсь собой, либо я закончу печально. Кровоизлияние в мозг, эпилепсия или что-то еще. С армии я пришел… итак чердак был ненормальный, а тут вообще крыша начала протекать. Я решил, что мне жить незачем. Зачем мне жить, если я скоро умру? Ребята с суицидами мне все время подбрасывали идеи, что я прав. Умирать будем весело. В конце концов, я к этому подключился, к этому радио. Подсел на него хорошо.
Я согласен, там классный ведущий, замечательные конкурсы, но главный приз – кладбище, только я об этом не знал. Я думал, как-нибудь что-то получиться. То, что в нашей книге называется полумеры – это я применял по полной. Потом у меня начались наркологии, потери работы, скандалы дома и так далее. Начались провалы в памяти, похмелье, но я все время все это списывал на внешние факторы. У меня все время было оправдание для меня. Это потом в программе я понял, что чем больше оправданий, тем меньше честности по отношению к другим. У меня была в голове хорошая группа поддержки. Там умные советы давали, мне было хорошо и замечательно.
Потом я начал понимать, что у меня проблема с алкоголем, пить я не умею, но голова говорила: «Леха, ты же когда-то умел!» Надо не бросить пить, а вспомнить, как это было. Когда два стакана – хорошо. А три — под столом. Нужно поймать свою дозу. Я помню, шел на какое-то мероприятие, куда меня приглашали. Я знал, что из себя представляю, поэтому я перед мероприятием выпивал стакан подсолнечного масла, пять яиц. Приходил на это мероприятие, пытался по-разному контролировать свое употребление. Я не курил, когда мы пили, я пил через тост, я закусывал, не мешал напитки, а результат был один и тот же – я в хлам. Это меня ничему не учило. Я помню, раз поехал в Серебряный бор некультурно отдохнуть. Пивка попить, шашлыка поесть. Проснулся там под вечер в одних трусах на пляжу, весь сгоревший. Понимаю, что ехать через всю Москву в одних трусах как-то не очень прилично. Пару дней и ночей я там потусовался, а потом понял, что хорошая погода рано или поздно закончится, надо «сваливать» отсюда. Пошел на остановку, там троллейбусы были. Разжалобил бабушку-уборщицу, она мне разрешила позвонить по телефону домой. Трубку снял батя. Я ему объяснял, а он мне сказал, что это мои проблемы. Он не поехал никуда. Та же самая бабушка дала мне оранжевый жилет. Шкары непонятные и стоптанные ботинки. В таком виде я поехал домой. По поводу этого случая был сделан интересный вывод, но не в сторону прекратить бухать, нет. Зачем? Если я прекращаю бухать, то у меня фактически вся жизнь рассыпается. Был сделан вывод один: бухать только на районе. На районе я в трусах, без трусов – домой доберусь.
Болезнь прогрессировала по полной. Я все больше и больше углублялся в омут употребления. В конце концов, я скатился дальше некуда. Отец мне сказал: «Сынок, ты либо живешь дома, но ты не бухаешь, либо ты бухаешь, но живешь там, где ты бухаешь». Я ушел из дома при живых родителях, потому что я понял, что без бухла мне жить плохо. Помню, как-то ночью проснулся дома, опохмелился, на лесенку вышел перекурить и мою голову посетила интересная мысль: «А уберу-ка я из своей жизни алкоголь. Что будет?» Я мысленно убрал, понял, что мне за пределы квартиры выходить незачем. То есть у меня алкоголь – основа моей жизни. Я выхожу из дома, чтобы бухать, я еду на работу не для того, чтобы работать. А чтобы там опохмелиться. Я зарабатываю деньги, чтобы потратить их на бухло. Я в выходные выхожу общаться с народом, все мои знакомые – алкоголики. Они сидят у нас на «бродвее» около пивняка, винно-водочного магазина и палаток. Если я убираю алкоголь – у меня весь мир сыпется. Мне стало страшно, я больше никогда к этой мысли не возвращался.
Я пытался бросать сам, но такая интересная штука: чем больше не бухаешь, тем хреновее становится жизнь. Вроде бы есть работа, деньги, нормальные отношения с родителями, хобби, интересе, увлечения, отношения. Но, блин, мало! Нет от этого счастья. «Суицид-ФМ», который сидит у меня в голове, обесценивает все: «Это, Леха, не то». Вот это все я менял на стакан или на два водки. У меня никогда не срастались мои действия и последствия моих действий. В Большой книге написано, что алкоголик не понимает, что с ним происходит, потому что отключается инстинкт самосохранения. Инстинкт, который удерживает нас от того, чтобы не положить руку на раскаленную плиту. В отношении другого у меня более или менее инстинкт самосохранения работает, а в отношении с алкоголем – нет. Я никак понять не мог, у меня сила воли есть, а с бухлом – нет. А уж бессилие свое принять перед алкоголем – верх маразма. Какое бессилие? Я сейчас бутылку из горла выпью, выйду на улицу, вторую выпью, потом еще пива попью. Какое бессилие? Я в свое время много умел выпивать и поэтому я стал тем, кем я стал. Поэтому отказываться от алкоголя я не хотел, да и не мог.
Вещание в голове продолжалось. Мне голова сказала: «Леха, если тебе плохо, работа мешает бухать, брось работу». И я ее бросил. Я съехал от родителей на Курский вокзал, где жил на теплотрассе. С конца ноября и по начало апреля. Даже там я поначалу спал под расписание поездов горьковского направления там на входе двери специальные, как в метро. Там постоянно был сквозняк, было холодно, мы там с группой бомжей и непонятных лиц кучненько спали, чтобы не замерзнуть. Утром все время кто-то был мертвый. А потом я переехал из этого «предбанника» в теплотрассу. Думаю: «Ну, нормально. Хорошая жизнь. Я живу в тепле». Начал подворовывать, обманывать, кидать, «обувать». Появились деньги, я подумал, что все замечательно! Бухло есть, сигареты есть. Деньги есть! Я красавец, умею приспосабливаться к жизни! Вещание ребят в голове продолжалось и продолжалось, я хорошо настроился на их волну. А то, что я живу на теплотрассе вшивой, мне пришлось голову обрить налысо, потому что вши ползают – это мелочи жизни. То, что я одежду еженедельно сдаю в «прожарку» — это мелочи жизни. То, что я живу на дне жизни – я этого не замечал. Я помню, все-таки вылез с вокзала, в апреле. Я вылез по одной причине: стало жарко ходить в этой одежде весной. Я поехал домой, чтобы одежду поменять. Взять дома другую. На радостях, что поменял одежду, я опять забухал. Меня опять выперли из дома, я поехал в любимую больницу, в наркологию. Это был уже двадцатый заезд. Наверное, в этот заезд в моей голове что-то выстрелило, пробилось через завесу «Суицид-ФМ», потому что все в мою голову попадало через призму болезни. Все, то, что попадало извне, проходило через цензуру болезни. Потому что я о программе услышал в 1998 году, а пришел в нее только в 2007 году. Я 9 лет слушал свою любимую радиостанцию. Думал, что еще докажу этому миру, что я что-то могу.
Я в очередной раз лежал в наркологии. К нам пришел человек из Сообщества. Он пришел после обеда, а это святое время чтобы поспать. Он пришел, нас всех собрали. Меня разбудили, подняли с кровати, мы отправились стройными рядами в столовую, слушать умного человека. Вы представляете, что я к нему испытывал в тот момент?! У меня априори к нему было неприятие – это самое мягкое, что я могу сказать. Он сказал одну замечательную вещь в конце своего монолога. Потом, находясь в программе понял, что он цитировал Большую Книгу, особенную грустную главу 3 «Еще об алкоголизме». Но вот это я не слышал. А вот услышал что? Он сказал: «На территории больницы есть вечерняя группа, кто захочет к нам прийти, им будет обеспечен свободный выход из отделения», за эту идею мы уцепились. Мы в палате быстренько сообразили, какие это преимущества. Пошли к заведующему, сказали, что хотим сходить на АА. Нам обеспечили выход по таким-то дням из отделения. Соответственно, мы вышли из отделения и пошли на рынок местный, взяли два пузыря водки, выпили. Перекурили и пришли обратно в отделение. На вопрос: «Как группа?» мы рассказали, что группа хорошая, интересная и замечательная. Так мы ходили какое-то время до тех пор, пока один из наших не переборщил и в дверях пьяный не упал. Нас всех «попалили», посадили на лекарства. И так мое «знакомство» с программой закончилось. «Суицид-ФМ». Большего безумия, чем бухать в наркологии, я не знаю. Когда я заезжал в наркологию, меня прокалывали, делали 5 горячих уколов в течение 5 дней, или капельницы ставили. И через 5-7 дней я уже был нормальный. А срок лежания был 45 дней, поэтому мы начинали страдать фигней. Помню, как спускался с 5 этажа по связанным полотенцам, простыням и наволочкам, потому что я был самый легкий в палате. Я вниз спустился ночью, сходил за бухлом, потом пришел с полной сумкой бухла. Подняли меня, потом меня втянули. Утром сестры зашли в палату, а там хоть топор вешай и все в хлам. Мы ночью дверь входную отжимали, пока медсестры спали. Была «веселая» жизнь! Я думал, классно, весело!
Употребление продолжается, здоровья все меньше, у меня начались тяжелые отходняки. А вот это уже беда. У меня началась алкогольная эпилепсия, но это меня не останавливало. Я почему выходил из запоя? Не потому что это было надо, а потому что не мог опохмелиться. Я даже воду не мог выпить, я ее выблевывал вместе с желудочным соком. И вот умные мысли на отходняках перли, Конфуций рядом не валялся: «Водка – это зло. Водку я пить не буду!» И я опять лежу, меня всего трясет, я не сплю по 5-6 ночей. У меня и Хворостовский на кухне около кровати концерт сольный пел, и кукушка из часов вылезала, хотя, у меня нет часов с кукушкой. Проходило 10 дней, я уже по стеночке на трясущихся ножках полз в туалет сам. В голове еще было, что водка – это зло, водку я пить не буду, но пивка мне уже можно. Это безумие продолжалось дальше. Потому что жизнь без алкоголя я не представлял. Как я могу проживать все вещи, которые меня в этом мире не устраивают? Кругом же чудаков на букву «м» целая куча, а я жертва обстоятельств, бедный и несчастный. Как я буду праздники отмечать? День рождения, Новый год, 23 февраля, 8 марта? Праздник без алкоголя – ни о чем! Есть такая злая шутка: «Что такое ни то, ни се? Чекушка на троих». Для меня праздник – не праздник, если я что-то не мог прибухнуть.
Я пытался сам останавливаться. Но «Суицид-ФМ» вещание продолжало, я выходил из дома, думал, пока шел в компанию своих «сейчас пойду, проверю, как ребята, давно их не видел». Так как я не умел на тот момент общаться нормально. Нормально я могу общаться только в одном случае, если у меня в руке была кружка, банка, рюмка, стакан – хоть что-то наполненное алкоголем. Если нет, то из меня слова не вытянешь. Я приходил к ребятам, они бухают. Мне приходит в голову гениальная мысль: «А что мне, здоровому мужику, будет от одной бутылки пива? Ничего.» И я покупаю бутылку пива, выпиваю ее, выкуриваю пару сигарет, приходит еще более интересная мысль. «А что нам, пятерым здоровым мужикам, от одной бутылки водки будет? Ничего, она одна, а нас пятеро!» И очередной запой, потеря работы, скандал дома и заезд в больницу.
И в 20 заезд в больницу я попал в реабилитацию. Пришла девочка-консультант. Она уходит, а ее листочек, который она принесла, пустой, она никого не записала. Я девочку пожалел. Думаю, сейчас она придет в отделение, никого заманить не получилось, она «втык» получит от начальства. Я к ней подошел: «Пиши меня». Так я попал в реабилитацию.
Так как одежды у меня нормальной не было, а там все ходили в своей одежде, я весь срок реабилитации проходил в пижаме. Там были молодые наркоманы, наркоманки по 20-25 лет. А мне на тот момент было уже 34. Наркоманки молодые, симпатичные, я там с ними всякие разговоры веду, у меня тема одна, их после реабилитации в постель уложить. Параллельно мы работаем с психологом, ходим на малые группы. На малой группе мы сидим: несколько мальчиков и несколько девочек. Нас психолог по очереди «вскрывает» как консервную банку и вываливает все. Мне это было по приколу, а потом меня «вскрыли» и все это мое внутреннее не очень красивое вывалили на всеобщее обозрение. Я понимаю, что то, что я рассказывал в курилке и то, что представляю из себя в действительности, не срастается, все это видят. Я понимаю, что постель от меня уходит. Представляете, какие чувства я испытал к психологу? Мне хотелось к ней подойти и повернуть ей голову в сторону до щелчка. Но через три недели до меня достучались. Три недели стучали, долбили, звонили, пока я не открыл окошко, не выглянул, не спросил: «Что надо?» Я понял. В меня провалилась первая часть Первого Шага, то есть я признал свое бессилие перед алкоголем. Я алкоголик не потому, что я опохмеляюсь, не потому что я БФ на заводе пил, не потому что я лосьоны пил и другую бурду. А алкоголик я потому что болен этой болезнью. Эта болезнь неизлечимая. Я понял, что с чего бы я не начинал, как бы красиво не начинал квасить, под какими бы предлогами я бы это не делал, у меня все начнется красиво, а закончиться на рынке, в руке у меня будет лосьон за 12, 70.
Со второй частью Первого Шага я был очень долго не согласен. Ребята с «веселой» радиостанции не хотели уходить из моего эфира. Когда я пришел в АА, да, был согласен, что я алкоголик, да, без проблем. Я был согласен, что не контролирую свою жизнь, когда я употребляю. Когда я домой иду на автопилоте это не я. Вернее, я, но никакой я. Не знаю, кто меня или что ведет. У меня мозг выключен. Но если я не пью, я говорю: «Ребята, подходите. Если я не пью, у меня есть все. Если я не бухаю, меня не увольняют с работы, у меня есть деньги, у меня нормальные отношения с родными и близкими, я живу дома, у меня есть хобби, интересы, увлечения, отношения. Все есть! Я контролирую все! Ребята, извините, это не для меня».
Вот это все прогрессировало дальше. Находясь в программе, приходя на группы, все равно безумие продолжалось. Поначалу я был такой убитый и униженный, потому что у меня не было нормальной одежды. Я пришел, у меня были жеванные брюки и дырявые ботинки. Когда я шел на свою первую группу, ребята в студии говорили: «Леха, тебе сейчас зададут два вопроса. Ты на них неправильно ответишь, тебя выгонят. Не ходи туда! У тебя спросят, что ты пил? Ты скажешь, денатурат, БВ, а тебе скажут, иди отсюда, мы тут все коньяк пили и лимоном закусывали!» А второй вопрос: «Веришь ли ты в Бога? Я скажу, что нет. Они скажут: «Ну все, свободен!» Я пришел, мне этих вопросов никто не задал. Меня приняли, как родного, но я все равно продолжал всех бояться. Потом я осмотрелся, огляделся. Думаю: «Нормально». Я взял о программы то, что мне понравилось, а то, что мне было не надо, отбросил. Я начал ходить на группы, потому что они мне помогали. Меня это эмоционально вытягивало. А служение, наставник, Шаги – все это я видел в гробу и в белых тапочках, это не для меня. Это вы тут все такие, а я круче яиц вареных. Я вообще в эту программу влез через окно, а вы через дверь.
Потом я устроился на нормальную работу по профессии и забил на группы. Когда меня начало эмоционально крыть, мне по радио посоветовали: «Леха, надо устроиться на вторую работу, и будет все хорошо». Я пришел к такому заключению, что, если у меня не будет ни сил, ни времени, я не забухаю. Такой мазохизм у меня длился 8 месяцев. Я уходил ночью на работу, ночью приходил. Засыпал с куском во рту, денег было много. А вот тут (сердце) было пусто и плохо. Параллельно ездил в диспансер, чтобы сняться с учета. В очередной раз я приехал в диспансер в хреновом эмоциональном настроении, у меня взяли кровь, я пообщался с заведующей, а потом подумал: «Пойду, схожу, как там алкоголики на группе», заглянул на группу, там и остался. Понял, чего мне не хватало. Здравомыслию удалось просочиться через нос, ухо или что-то еще. Я понял, что группа – то, что мне надо. Зря я на них не ходил.
Я бросил вторую работу, начал ходить на группы. Потом случилось так, что моя старая контузия проснулась, у меня начались головные боли, меня отправили на пенсию на инвалидность, на третью группу, запретив работать по всем специальностям, которые я знал. Дали пенсию. А так как у меня стаж прерывался, мне дали 1, 500 пенсию и четыре городские доплаты. Я свалился в саможалость, но потом нашел в этом плюс. Я начал заниматься служением, не помышляя ни о Шагах, ни о наставнике. То, что у нас называется полумерами. Это удобно. Я сам себе придумал в голове, что я выздоравливаю. Я веду все группы района, причем помимо этого я на трех группах чайханщик, еще на двух казначей. То есть я выздоравливаю! У меня Шагов нет, голова дымит по-черному – на это я не обращал внимания. Потому что четыре года физической трезвости у меня, я сижу на группе, все говорят, что у них все хорошо, замечательно. Они с Богом, у них принятие, смирение. А у меня такое внутреннее состояние, что хочется взять стул и бросить кому-то в бошку. Но я считаю, что у меня все нормально.
Чтобы как-то вылезти из головы, я познакомился с одним малым, он свел меня с «интересными» людьми, мы начали ездить на метро Щелковское. Собирались, ехали за МКАД, на какие-то склады, там работали «иностранцы» (узбеки, таджики». Мы туда приезжали, там такие же, как я, прошедшие горячие точки, футбольные фанаты. Мы с этими иностранцами махались стенка на стенку. Люди туда приезжали после двух стаканов кулаками помахать, а я с четырьмя годами трезвости. Я думал, что у меня в жизни все хорошо, я все контролирую, все замечательно. А это побочный эффект.
Через пять с половиной лет, меня накрыло «мама не горюй». Я понял, что либо ухожу из программы, из Сообщества, либо я начинаю что-то делать. Я не мог вытягивать себя эмоционально. Мои «ребята» продолжали идеи подбрасывать. Я помню, с нардом много спорил по поводу веры и Бога. Мы после группы стоим, курим, общаемся. «Хорошо, ребята, замечательно! Вы все такие верующие, классные. Вот вам простой примерчик. Идете вы теплой звездной, летней ночью, провожаете девушку домой, часика в три. Подходит чудак ножик и говорит: «Давайте бабки!» У вас три варианта действий и ни в одном из трех вариантов нет вашей идеи Бога. Или вы отдаете ему бабки и идете дальше, или вы вырубаете чудака с ножом и идете дальше, или вы хватаете девушку на плечо, с криком «Караул!» делаете ноги. Ни в одной ситуации Бога нет, вы же верить в загробную жизнь, в бессмертную душу, почему вы боитесь человека с ножом. Позвольте ему ударить вас ножом. Он же не может причинить вреда вашей духовной оболочке, он может пробить только бренное тело. Вы попадете в лучший мир, но вы этого не хотите. Вы боитесь, вы хотите жить здесь и сейчас!» Вот такая логика у меня была на тот момент. Потом я понял, насколько я был неправ с этим примером. Я понял, что я либо ухожу, либо начинаю что-то делать.
Я, скрипя сердцем, пошел искать себе наставника. Мне «ребята» подбросили фоторобот моего наставника. Он должен был быть таким же безбашенным, как и я, прошедшим горячую точку. А я себе нашел совершенно другого наставника. Это была Божья воля, потому что все, что он мне говорил, я воспринимал в штыки. Но мне пришлось это делать, у меня не было выбора. Поначалу я пытался обманывать наставника. Молитвы не читал, какие-то вещи не делал. Но потом до меня дошло, что я себя обманываю, а не его, уж тем более не Бога. Мне потребовалось какое-то время, чтобы я смог произнести слово «Бог», мне потребовалось время, чтобы пройти Шаги. Опять же, даже в программу, в Шаги болезнь залезала. Все под себя переворачивала. У меня были «терки» с наставником по поводу и без. Но, несмотря на все это, здравомыслие взяло верх. Все-таки я смог эту волну нездоровую отключить. Время от времени она прорывается, я не могу ее вырубить совсем, но у меня есть инструменты против нее – это программа. Это простая программа для сложных людей. Я сложный человек, эта программа сложна для моей головы, веселой и больной. А программа простая, там ничего сложного нет. Самая большая сложность в моей жизни – я сам. Несмотря на все это я с вами и трезвый. Спасибо, что послушали.
Вопрос: я восхищен! Что такое для тебя работа с обидами?
Ответ: так же как и мое употребление. Все мои дефекты характера основаны на страхе. Обида – одно из проявлений страха. Помню, когда устроился на работу, на которой я сейчас работаю. Я работаю в реабилитации консультантом. У нас не чистая реабилитация была. Элементы программы, линейное отделение. Мы мотивировали народ, который попадал к нам с улицы на дальнейшее выздоровление. Ко мне подходит наркоман, просит, чтобы я дал ему позвонить со своего телефона. Он понял, что я ему не дам, он меня обложил не очень печатными словами, у меня эта злоба пополам с обидой вылезла. Мне хотелось ему что-то сделать не очень хорошее, но я себя сдержал, потому что Божья воля велика, она мне помогла. Насколько я помню, вся моя жизнь в употреблении состояла из ожиданий. Чем больше у меня было ожиданий, тем больше обид. Чем больше я жду от этой жизни, тем больше у меня обид. Потому что к сожалению, пока у меня не появилось честности с самим собой. У меня были обиды и претензии к этому миру. Я поставил себе планочку высокую, до которой я не дотягивался. Я все время преподносил свой сценический образ. Все время ждал, когда же мне обломится. Я пить перестал, а счастья в жизни нет, работы нет. Первые месяцы выздоровления меня мама кормила, денег нет, одежды нет. вообще ничего нет. Я приходил на группу, жутко завидовал людям. У них хорошие ботинки, замечательные часы, деньги, а у меня этого нет, мне было обидно и жалко себя. Для меня обида – любое ожидание. Чем меньше в моей жизни ожиданий, тем больше в моей жизни «здесь и сейчас», тем меньше в моей жизни обид. Если у меня появляются претензии к кому-то или чему-то, перенаправлять их по отношению к себе. Что именно меня не устраивает? Какой дефект характера выстрелил? Это Четвертый Шаг, надо начать с себя. Первая колонка: люди, события, ситуация, вторая: причина обид, третья колонка: что было задето. Именно с помощью «четверки» я научился делать Десятый Шаг, самоанализ. Как таковых сейчас в моей жизни почти нет. Если они возникают, я съезжаю с них на нормальную волну. Поэтому для меня обида злоба, раздражение, как написано в БК – это для меня яд. Они опасны для меня и смертельны.
Вопрос: что для тебя воля Бога? Как отличить от своеволия? Ведешь ли ты подспонсорных?
Ответ: подопечных я беру. Воля Бога? Как ни странно, я поначалу не мог понять, это Божья воля – расплывчатое понятие анонимные придумали какую-то хрень. Оказывается, воля Бога – то, в чем я могу быть полезен другим, а не только себе. Все, что в моей голове ненавязчиво – воля Бога, а все, что навязчиво, что застревает и постоянно там крутиться, это воля ребят с другой стороны. Для меня воля Бога в простых вещах: никуда не торопиться, принимать все так, как оно есть, замечать окружающий мир. Жить сегодня здесь и сейчас, не залезать в прошлое и не застревать в будущем, только сегодня здесь и сейчас я могу наслаждаться своей жизнью. Когда я живу в сегодня, я увижу бабушку, которая пытается по лестнице поднять сумку из перехода. Мне не сложно остановиться и ей помочь. Я принимаю все так, как оно есть, стараюсь принимать. Стараюсь принимать людей такими, какие они есть, потому что мне пришлось учиться на себе. Пока я себя не научился принимать таким, какой я есть, я не мог жить нормально. Для меня воля Бога началась с принятия самого себя. Я понял, что мне сказали: «Леха, научись любить себя». Это была воля Бога. Потому что если я не умею любить себя, как я могу любить других. Если я себя не принимаю, как я могу других принимать. Если я живу в страхах, в злобе, раздражении и похоти, понятно, что не воля это Божья. Мне наставник плешь проел, каждый день, твердя одно и тоже: «Бери своего Бога во все свои дела»
– Как? А если дело не очень хорошее?
– Все равно.
– Я лезу на порносайт, Бога с собой тоже брать?
– Бери.
И у меня система подвисла. Где Бог, а где порносайт?! У меня эти вещи в голове не совмещались. Оказывается, все очень просто. То, что полезно и нужно, Бог мне в этом поможет, а все, что не нужно, не очень хорошо, Бог сделает так, чтобы я этого не сделал. Самый простой пример: я поехал целенаправленно вносить изменения на лицо одного человека. Я считал на тот момент, он был неправ. Я довольно долго стоял и ждал автобуса, хоть обычно они часто ходят. Я с утра, когда проснулся, помолился молитвой Третьего Шага, а потом поехал. Ждал автобус, долго его не было, дождался автобуса, обнаруживаю, что мой проездной документ остался дома. Я вернулся домой, у меня же есть цель, а цели надо достигать, взял проездной, дождался следующего автобуса, поехал к метро. Пока шел к метро, встретил знакомого, мы с ним вместе учились. Он работал в милиции после армии, а я в это время уже квасил. Он тоже начал бухать, тоже стал алкоголиком. Его перевели в ВВС, из ВВС уволили. Я еще подумал: «Как надо бухать, чтобы из милиции уволили?» Я ему рассказал, что пил, а сейчас не пью. Рассказал о программе АА, о группах, дал визитку. Мы с ним минут 40 разговаривали, потом я понял, что мне уже никуда не хочется ехать. Это Божья воля. Даже не смотря на мою упертость, Бог меня смог остановить мягко и ненавязчиво.
Вопрос: сам в Шагах. 8 месяцев в программе. Вроде все шло хорошо. Такое маленькое потрясение, умерла бабуля. Сегодня хоронили. Головой я понимаю, что достаточно долго она пожила, вроде как пережил эту ситуацию, но жизнь проживая, у меня дети, жена, стал более раздражительным. Все раздражает, злость неконтролируемая. Был ли опыт таких потрясений в выздоровлении, как ты их проживал?
Ответ: потрясения были. Смерть тети, но я бы не сказал, что это большое потрясение, потому что я, когда в армии служил, смертей понавидался разных. Я к этому привык. Другое дело, мама. Маму пришлось вытаскивать. Тетя умерла, осталась квартира от нее, я сейчас в ней живу. В квартире был бедлам. Начали делать ремонт, я полмиллиона сюда «вбухал», а потом племянники, ее внуки, решили у меня эту квартиру отсудить. Подали в суд, мне пришлось маму вытаскивать в сегодня, в здесь и сейчас. В маминой голове происходило тоже самое, что и в моей, что засудили и квартиру отобрали. Я ей сказал: «Мама, все нормально. Самое страшное, что произойдет, я кошку заберу и перееду к тебе жить». Просто был момент, мне человек звонил в часа три ночи. Говорил о том, что все надоело, достало, хочу умереть. Он уже пробовал это сделать, но у него веревка оборвалась. Позвонил бы он на полгода раньше, я бы его послал. А тут я остался на звонке, пока одевался, разговаривал с ним, ловил такси, разговаривал. Это для меня было такое событие знаковое.
Мне тяжело было друзей хоронить, у мен друзья были только в армии. У меня, наверное, слишком высокая планка для друзей. Друзья знали, что я прикрою их спину, а они мою. Мы вместе 18 месяцев горах, живы остались, а потом они на «гражданке» умерли. Это было больно. Еще было потрясение до программы, когда ехали в «двухсотом», сопровождали на родину, было невозможно смотреть в глаза его матери. Это тоже сильное эмоциональное потрясение. Без программы я справлялся с помощью алкоголя, а в программе – здравомыслие. Умер человек, я начал разбирать. А почему мне это не нравится? Что случилось? Какой дефект характера задет? Саможалость. Меня бедного и несчастного покинули. Вылезает претензия к Богу: почему мой человек, почему сейчас и так далее – это все от болезни. Поэтому если я начинаю каждую ситуацию честно разбирать, основываясь на себя. Что во мне задето, почему я так реагирую, почему я выпадаю из жизни? Ситуация быстро нормализуется. Нормальный глубокий самоанализ, «десятка» по программе. Это сложно, но со временем это становится проще и проще тормознуть, отследить.
Вопрос: я Девятый Шаг прохожу, возмещение ущерба. Мне интересен твой опыт. Ты пришел без работы, без всего. Мне хочется все и сразу, понимаю то, что образование есть, но счета все арестованы нужно возмещать ущерб, и людям деньги отдавать, и с работой вопрос решать. Богу молюсь. Все движется, делаю действия, работаю. Страхи будущего, я его анализирую, но не нужно этого делать. Хочется, чтобы не было проблем. Не знаю, как решать. Как разбираться, не знаю. Поделись пожалуйста опытом.
Ответ: конечно, любимый конек моей болезни выбить меня из сегодня и сейчас. Поэтому я и стал алкоголиком, потому что алкоголь дает сразу и все. Мир остался тот же самый, а я два стакана накатил и все острые углы сгладились. Хочется, чтобы и в трезвости было тоже самое, чтобы минимум усилий и максимум получить. Я тоже, когда перестал бухать, не мог устроиться на нормальную работу, у меня в ТК последние три записи – 33 статьи, только разные пункты. Прогулы, пьянки. Пришлось устроиться на работу: пилить пластмассовые ящики на «циркулярке», потом засовывать куски ящиков в дробилку, получать из них пластмассовую крошку. Надо было сделать 50 мешков в смену. За это мне платили 200 р в день в 2007 году. У меня было жуткое чувство вины перед мамой. Приходилось брать деньги на проезд, на сигареты и так далее. Чувство саможалости, никчемности, опустошенности меня всегда преследовало. Потом я понял, в чем беда. Все дается по готовности. Причем, это дает Бог. Если у меня в жизни чего-то нет, тут только два варианта: я пока к этому не готов. Бог добрый, он может отгрузить все, что я хочу, но он меня любит. Он прекрасно знает, что если я все получу, что хочу, у меня кукушка уедет от радости. Второй вариант – я понимаю, что это мне не нужно. Со временем я сам прихожу к этому варианту. Все дело в расставлении приоритетов. Когда в голове появляется здравомыслие, то этот процесс становится проще. Я начинаю понимать, что для меня важно, а что вторично. В этой системе ценностей всегда выздоровление на первом месте. А все остальное у меня будет. А мне же хочется, чтобы всего навалом у меня было: трезвость, работа денежная, еще что-то. Но Бог меня бережет. Поэтому, если у меня чего-то в жизни нет, это не страшно. Все проблемы решить можно, просто я это со временем понял, когда пришел к вере в Бога, что ситуация любая, она одна. Нас двое, я и Бог. Мы сильнее. Если Бог меня оставил меня трезвым и живым, решил такую проблему, которую я и сам не мог решить, то и все мои проблемы он решит. Просто то, что я не могу решить сейчас, не значит, что это не решаемо в принципе. Это моя голова так говорит. Просто у меня есть дефекты характера, либо голова неправильно работает, поэтому в данный момент я не могу решить эту проблему, но со временем во мне появятся такие черты, которые смогут мне помочь разобраться со всеми моими ситуациями, причем в самом лучшем виде. Самое главное для меня – вера. Вера сильнее, чем болезнь, сильнее, чем страхи. Чем больше у меня веры. Тем проще мне жить.
Вопрос: мне было бы интересно послушать вторую часть спикерской. Историю выздоровления, как ты день за днем выздоравливал. Какой у тебя может был кризис в программе за 15 лет трезвости? Когда тебе было максимально тяжело? Как ты вышел из этой ситуации?
Ответ: кризис у меня случается тогда, когда я начинаю брать от жизни только то, что считаю мне положено, но не дано Богом. У меня было 7 лет трезвости, я решил жениться. Мне 41 год, а я не был женат. «Ребята» подсуетились, подбросили туман в голову, что я бедный и несчастный, никто меня не любит. У меня тогда в голове не сработало здравомыслие о том, что я пока к этому не готов. Бог меня любит и не дает мне это только потому что я сам с этим не справлюсь и человеку жизнь поломаю. Но я решил пойти на перекор воле Бога. А Бог никогда не препятствует безумцам. Хочешь, Леха? Пожалуйста. Я женился. Мы прожили меньше года и разошлись. То есть, вот что бывает, когда у меня проявляется своеволие, потому что это из серии о том, что сначала подумать, а потом сделать. А я сначала сделал, а потом подумал. Мне очень тяжело было учиться не открывать рот. Все время очень много людей, которые не совсем себя адекватно ведут. Голова все время меня толкала кому-то что-то сказать, одернуть, сделать замечание. Приведу пример. Если я иду по улице, люди с собаками гуляют. Подходит собака и начинает на меня лаять. Мне же не придет в голову начать лаять на собаку. А если ко мне подходит человек, пьяный, или у него с головой плохо, тут у меня срабатывает. Я ему: «Ну, братан, держись». Это безумие меня все равно не покидает. Я помню, утром собираюсь на работу, помолился, почитал БК, оделся, у меня нимб над головой светиться, крылья за спиной. Я весь такой духовный выхожу из квартиры, подхожу к лифту, лифт не работает. Все. Нимб потух, крылья отвалились, я иду пешком. Что у меня в голове? Программа? Нет. У меня в голове 100 нецензурных синонимов к слову «плохие лифтеры». И таких мелочей в жизни было очень много. Я понял, что дело не в мелочах, а в голове. Я ненормально не адекватно реагирую на все, что происходит со мной и вокруг меня. С этим нужно разбираться, а тут только молитва. Я ей только и спасаюсь. Когда у меня появляется злоба, агрессия, зависть, когда я думаю, что я бедный и несчастный, всякая хрень в голову лезет. Информация к размышлению подбрасывается постоянно. Вера, программа. Как в рассказе Билла, он же пишет о том, что когда у него в начале трезвости было мало работы, он опять чуть не забухал, его спасло что? Он начал ходить в больницу, в который лежал и беседовать с алкоголиками, переключать голову. Тоже самое у меня. Я стараюсь слезть с этих любимых тем в моей голове и переключаюсь на что-то, либо поделиться опытом, либо подопечные. Вылезаю из своей головы, начинаю видеть красоту окружающего мира. Потому что, к сожалению, за 15 лет я в это помещение не научился окошко открывать, но все-таки иногда получается из него выходить и форточку оставлять открытой, чтобы помещение проветривалось.
Вопрос: я нахожусь в сильном возмущении, меня это парит. Про одиночество, которое меня сильно замучило. Просто безумно. Про то, почему вообще женатые мужчины знакомятся с другими девушками. Начинают общение и флирт. Я понимаю, почему, не маленькая, но меня это очень парит, потому что в последнее время это происходит в моей жизни. Когда я распознаю, что он женат и у него ест темы в мой адрес, я сразу прекращаю. Сразу и пишу. Что ты об этом думаешь?
Ответ: я стараюсь не думать за других людей, я это уже проходил. Поначалу тоже пытался думать за своих подопечных. Потом понял, что у меня голова не выносит. Я своей жизнью управлять не умею, а уж чуждой тем более. Это мои дефекты характера. Я же тоже поначалу без программы думал, что надо от жизни брать все, поэтому я был примерно такой же мужчина, которые тебе так не нравятся. Я вроде как ходил на группы, но программой не занимался. У меня это безумие проявлялось в чем? Пока я работал, гонял на машине, я знаю ПДД, но он инее для меня, другие должны эти правила соблюдать, а они нет. Я поймал почти всех негодяев, которые меня пьяного били, побил их. Я переспал, с кем только можно было переспать. Среди них были и замужние девушки, я не понимал, в чем проблема. В чем проблема-то, девушка не против? Если она сама хочет близких отношений, значит, муж ей не додает. Это не моя проблема, проблема мужа. Я даже не задумывался, что проезжаю по жизни других людей катком. Я все время соблюдал только свои интересы: злоба, похоть и так далее. А потом я начал видеть и понимать, что это неправильно, что не надо сразу лезть в драку, можно попытаться разрешить конфликт словами, что для меня поначалу было не очень. В отношении девушек тоже. Я же вечно недоволен, все, что я получаю, обесцениваю, потому что не было здравомыслия, не умел ценить то, что есть. Была у меня до этого работа, но мне начало казаться, что я слишком много работаю на ней. Деньги платят, но мало. Если у меня девушка, но не предел мечтаний. Сексом мы с ней занимаемся, но в порнофильмах занимаются круче. Постоянная обесценка всего и всех. Еще я одну вещь заметил. Что когда я на кого-то злюсь, не живу своей жизнью. Я замечаю, кто что делает, говорит, как выглядит, от кого как пахнет. У меня все время шла оценка других людей. Меня что начало спасать? Смирение и принятие. Человек такой, какой он есть, мне не нужно его переделывать. Я не него злюсь, плохо мне, а человеку от этого ни холодно и не жарко. Поэтому, чем меньше я думаю, что делают другие, тем лучше жить мне.
Вопрос: у меня совсем недавно мама умерла, до этого она три месяца пролежала в разных больницах. Мне тяжело, больно, но есть большое чувство вины, что я не показала ее другим врачам. В голове всегда прокручиваю, что должна была взять отпуск, быть с ней это время. Никогда не задумывалась, что это может последние ее дни в этом мире. Большое чувство вины, прокручивание в голове, что я могла сделать по-другому.
Ответ: без ответа.