г. Кемптен, Бавария

Домашняя группа: Спасение

ТЕМА: Быть, а не казаться С СУРДОПЕРЕВОДОМ

Добрый вечер, дорогая группа. Люблю эту группу. На ней была, когда была пандемия. Помню, как она начиналась, конечно, интересный опыт вообще открытия групп. Обязательно сегодня коснусь этой темы. Меня зовут Елена, я алкоголик, трезвая почти семь лет. Даст Бог, доживу до седьмого года трезвости. Я сейчас нахожусь физически в Баварии, и у меня есть открытая группа под названием «Спасение». Эта группа открылась больше года назад здесь, в связи с тем, что я переехала из Крыма сюда. Но это было три года назад, когда была большая миграция людей, я была в первых рядах.

Расскажу о том, как я пила и как начала выздоравливать, и что я делаю сейчас. Вообще, мне самой интересно рассказывать, потому что я понимаю, что расту в этом, передавая вам свой опыт. Я тоже в этом расту. Понимаю, что для кого-то из вас это тоже послужит пользу, и кто-то скажет: «А так же было и у меня. Очень сильно отозвалось». Я была маленьким ребёнком, непьющим. Родилась в Ижевске, на Урале. Мой папа был художником и скульптором, он покойный ныне, всегда был очень сильным человеком, личностью сильной такой. Мама была преподавателем института, она анатомию читала, биолог по образованию. И я росла в такой прекрасной семье. Там, на Урале, мы собирали грибы, ходили на охоту, и всегда собирались у нас художники, и все это сопровождалось шумными посиделками, пьянками и так далее. И каждый раз после этого папу мама волокла домой, а он что-то варнякал на санках. В общем, мы смеялись, было по-разному. Иногда были очень серьёзные разборки, в нашей квартире, проходили тяжёлые сцены, помните, из Билла? Происходили тяжёлые сцены. Вот это было моё детство такое.

И когда мы переехали в Украину, на родину моих родителей, то я папу попросила отвести меня на танцы. А так как папа у меня нереализованный боксёр, из-за травмы бросил спорт, он решил со мной сыграть злую шутку. Повёл меня на танцы, а оказалось — это спортивная гимнастика, но ничего общего, конечно, с танцами, кроме того, что мы тоже изучаем хореографию: станок, балет. Я потренировалась в этом спорте 14 лет, но так как спорт молодой, я тренировалась активно до своих 16 лет, и достигла больших успехов. В школе я практически не появлялась. Я была в олимпийской сборной, юношеская сборная союза, чемпионила, побеждала Украину. Короче, были такие заслуги в спорте хорошие, и мне пророчили чемпионство мира. Все это прекрасно, конечно, было и хорошо. Единственное, что мне не нравилось, это то, что меня бил папа и бил тренер. И у меня ещё было детское насилие, инцест в совсем детском возрасте, это было 7-9 лет. И для меня это стало такой, скажем, запретной зоной, что я затолкала это глубоко в себя, это насилие, и проговорила, только будучи уже в пятидесятилетнем возрасте.

На данный момент мне 60. И я продолжала жить, тренироваться, всегда на сборах. И я не бухала, конечно, потому что это такой вид спорта, что если бы я бухнула, то, наверное, разбилась бы. Сродни самым опасным трюкам в цирке, и вообще многие гимнасты идут потом в цирковые. Короче говоря, начала я пить в 17 лет, когда у меня уже на закате спорт был, и я собралась поступать на архитектуру, так как мой папа преподавал там. У меня была прямая дорога туда, потому что насилие в семье, оно на меня тогда очень сильно воздействовало. Единственное, что я могла сделать, как мастер международного класса, я могла поехать, допустим, в Питер поступать, в «Мухинку». Но так как я влюбилась, мне было уже не до «Мухинки», я осталась в своём родном Днепропетровске и поступила на архитектуру. Пить я начала с 17 лет, и там это все лагерные дела, 1 мая, палатки, эта тема. У меня такой интересный был организм, что я, когда выпивала, у меня начиналась такая эйфория. Представьте, спорт, спорт спортом на сборах по три тренировки. Первая в 7 утра, потом после завтрака, а потом после обеда, и я так жила, как будто у меня жизнь была из одного спорта. Были промежутки, когда я могла с родителями куда-то выехать на дачу или на лодке на остров, пожить немножко.

И потом я вдруг оказываюсь на архитектуре, в такой богемной среде, где все такие голубых кровей считаются. Этот бред сивой кобылы, да, но мы считали себя особенными, архитекторы. И, конечно, пили и пили, так что, как у нас говорят: «Гай гудел». И продолжалась моя пьянка 37 лет. Я посчитала из своей прекрасной жизненной карьеры. При этом я успевала социально реализоваться. Как мне это удавалось, я не знаю, но находясь здесь, поняла, что начинала пить вместе с кем-то, мне почему-то одной было сначала тоскливо. У меня три брака за плечами. Первый муж, я не помню, как мы расстались, он меня бросил или я его, не помню. Помню, что я тогда первый раз испытала страшнейшую депрессию, и хорошо помню этот момент, когда сидела дома перед телевизором, пила из бутылки прямо из горла, отправив моего старшего сына с родителями на дачу. И я помню, что так хорошо напилась, и потом куда-то к ночи меня понесло, какие-то общаги. Эта темень сознания, она искала себе приключения, я постоянно шарахалась по ночам.

Я не знаю, почему я это делала и зачем, потому что внешне я всегда привлекала внимание противоположного пола. И, надеюсь, сейчас ещё это имеет место быть. И, конечно же, я нарывалась на приключения, потому что наш Советский союз, постсоветское пространство — это все-таки большое количество криминала. А сейчас в Украине вообще находиться невозможно. Поэтому остановила я своё пьянство тогда, когда у меня родились двое детей. После первого ребёнка я забеременела. Ему было тогда 10 месяцев. У меня была дипломная работа на архитектуре, и я решила попросить свою родственницу сделать мне криминальный аборт. Женщины меня поймут, конечно, мужчины, извините за такие подробности, но есть вещи, о которых я должна говорить. Как-то я поняла, что это нужно говорить, и я пошла на этот криминальный аборт, потому что ребёнок маленький, потому что на сиське, короче, у меня была куча оправданий. И когда я это сделала, у меня ребёнок не вышел, он остался внутри. И неделю я терпела, болела и кричала. Потом, когда я приехала в больницу, мне сказали: «Мы тебе ничего не будем делать, пока ты не скажешь, что ты делала». Меня хотели в милицию отправить. Когда пережила это все, у меня было такое опустошение страшное. Мне кажется, что любая женщина, которая испытывала нечто подобное, вообще с абортами связанное, это нездоровое мышление. И я считаю, что моя мама, которая меня толкала, как мне кажется, опять же, как мне кажется, на эти вещи, она тоже была не совсем здорова.

Это обычное убийство, убийство человека. И я сейчас, конечно, это понимаю. И у меня после этого аборта просто не стало детей. Я не могла забеременеть. И 16 лет, я уже мужа поменяла и все не могу забеременеть. И пью. У меня же есть причина, я же бесплодная. Проверяюсь, а мне говорят: «У вас все в порядке». Ну и пью дальше. И так я попала в одну из конфессий христианских и начала молиться, начала молиться, и у меня родился сын. 16 лет после первого ребёнка прошло. Я узнала об этой новости прямо на Рождество. Я человек конфессиональный, а пошла я в конфессию, потому что бухать хотела бросить, я уже не могла пить, потому что у меня уже морда была как подушка отёкшая. При этом я была успешной, как я думала, леди, потому что у меня было своё модельное агентство, оно было первое в Днепре, 10 лет оно у меня было, я всякие шоу режиссировала, везде стилистом работала, постановщиком. Семиделкин такой, знаете.

После гимнастики я всю, всю жизнь протанцевала. Я пошла после гимнастики, в, как она называлась тогда «Самоделка, театр. И в театре, потом ещё в одном театре, потом в Москву уехала в театр. И у меня эти две профессии, рисовать и танцевать, они шли как-то параллельно по жизни вместе. И когда я родила второго сына, через три года, я рожаю третьего сына, мне уже на тот момент 41 год. Я начинаю практиковать духовные практики, поиск, как бросить, пить, и все это в голове. Мало того, я замужем за таким человеком, который пьёт просто немерено. Он бывший русский офицер. Там такая закалка, мне рядом стоять нечего было, и я пила вместе с ним, чтобы просто ему меньше досталось. Потом я все-таки решила бросить и держалась где-то полгода, может быть, год. Были такие перерывы, потому что я стала медитацией заниматься, стала инструктором цигун, йоги вела для беременных, плавала с ними в бассейне, потом с младенцами плавала, роды принимала, инструктором в родах была. Что я только не делала, и ничего мне не давало трезвости.

Вроде бы, я такая деятельная, у меня куча всяких профессий, интересных навыков. Я везде получала или не получала сертификаты, но все равно же я пила, потому что дома происходили страшные сцены, потому что муж руки прикладывал ко мне очень сильно, мы дрались на глазах у детей, он меня избивал, у меня переломы на лице и контузия уха. Как в том фильме «Свадьба Бальзаминова»: «Чем я только не бита. Кочергой бита, о печку бита». Так и про меня. В детстве били, потом били. И когда решила все-таки остановиться, остановить этот ужас и кошмар своей жизни, произошёл этот переворот в Украине в 14 году. И так как муж из Новосибирска, он говорит: «Я придумал, как мы поступим. Я уезжаю в Новосибирск». А дети: «И я с тобой, и я с тобой»! А у меня пацаны, одни мальчишки, одному уже 10, а другому 13. Они начали проситься: «Папа, возьми нас с собой, возьми нас с собой». Когда муж уезжал в Новосибирск, никто не просился с ним раньше. Они так начали проситься. Я полгода их уговаривала, поняла, что это бесполезно, они все равно туда уедут, и дала разрешение. А сама поехала получать крымское наследство. У меня в Крыму была дача родительская, мы там постоянно отдыхали каждое лето, у меня там все дети выросли, мы плавали постоянно на в море, на Казантипе.

И так как я туда уехала, я поняла на расстоянии большом, что больше не могу жить с этим человеком. Или я погибну сама, или что-то произойдёт жуткое. Причём такое точное была понимание этого. Я ему позвонила и сказала, что больше не буду с ним в семье одной, я отказываюсь быть его женой. В этот момент, конечно, я мало думала о том, что будет с детьми. Я почему-то была уверена, что они будут со мной, но оказалось все не так, и ценой этому разводу было то, что мои дети остались с мужем. Конечно же, он повёл себя предательски. Есть такая поговорка: «Если вы хотите узнать что-нибудь новое о своём муже, разведитесь с ним». Вот стопудово, ребят так работает. Я сейчас буквально нахожусь в отношениях, мы разошлись с мужчиной месяц назад почти. И тоже всплывают такие вещи. Думаешь иногда: «Откуда такая ненависть у людей, откуда она»? А потом я понимаю. Но они же не в программе, у них Бога нет внутри. Откуда она у них возьмётся, эта опора, внутренний стержень? И, конечно же, мой муж так себя повёл, там было ужасно, просто ужасно. Я не хочу передавать. И у меня эта болька внутренняя, не боль, а потеря детей, расставание. 20 лет в этой семье проведено. Она на меня так повлияла, что я начала в Крыму одна, без родителей, без всех родственников без своих знакомых без никого, начала пить. И пить я стала, так что мне уже страшно стало. Каждый божий день за себя страшно.

Потом я начала пробовать ещё и похуже, наркотические средства. И один раз чуть не умерла. Меня так вывернуло наружу, спасибо здоровому организму. И я в таком состоянии, уже на краю гибели, можно сказать, желание покончить с собой постоянное, пришла в монастырь православный и попросила помощи у настоятеля. Говорю: «Я все, я погибаю, помогите мне, что мне делать»? Он говорит: «Садись, рассказывай». У меня исповедь была три с половиной часа. Я вся в соплях, в слезах. Он мне просто показал всю мою сторону, наружу раз — и вытащил. Я не могла понять: «А что теперь со всем этим делать»? Понимаете? Все хорошо. Но в программе как-то мы уже понимаем, что дальше пошагово делать. Когда такое выворачивание происходит в «четвёрке», то дальше мы работаем с этими недостатками. Я попросилась жить в монастыре. Я говорю: «Мне некуда идти, у меня дача летняя». Я приехала, тут надо оформлять документы, и для этого пришлось сидеть в Крыму, потому что это было ужасно. После перехода Украины в Россию с этими документами у нас очень многие соседи-украинцы потеряли своё жилье потому что не смогли въехать в Крым для того, чтобы оформить. Была такая картина реальная. И я понимала, что если я буду ездить туда-сюда, то могу потерять этот дом, а он для меня почему-то был очень дорог. И я всегда хотела жить в Крыму, тем более что дети уехали, мужа нет, квартира пустая, я её начала сдавать в Днепре.

И я прожила в монастыре три с половиной года, работала на бисере. Настоятель оказался художником, и он, конечно, был такой интересный человек. Научил меня работать бисером. У нас был бисерный храм, это жемчужина Крыма. Это такое очень серьёзное экскурсионное место. Храм пещерный. Все сделано в стиле древней Византии, как в Греции. Когда первые византийские исторические пещерные города в Крыму возникали, то они возникали именно в этом месте, и я, представьте, пришла в такое место, оно настолько было духовное, но я не знала, что монастырь — это такой же ребцентр для болящих, как я. Оказалось, что в монастыре огромное количество людей, пришедших примерно в таком же состоянии, как я, которых не пустили домой жена, родители, которые после ребцентра, им некуда идти. Они пришли в монастырь работать и там пьют, продолжают наркотики употреблять. И всегда все находили. Там было несколько монахов и монашенок. И мне сказали монахи: «Лена, тебе в программу». Я не знала, что это за программа. Оказывается, за год до того, как я туда пришла, там проводилась группа, и оказалось, что монахи тоже были зависимые.

И так я пошла по шагам, как жена алкоголика. Я понимала, что алкоголик, но я не могла признать, у меня такая гордыня была. Я же все-таки реализованная, как вот это произнести, как люди вообще говорят, и мне спонсор по «созикам» из АЛ-анон, я ей так благодарна, она говорит: «Лена, иди по синей книге». И я пошла по синей книге, взяла спонсора. У меня, наверное, три спонсора подряд сменились, потому что моя гордыня, я не могла понять, «шо от меня хотят, шо они от меня хотят». Я все время что-то не догоняла, что-то не доделывала. У меня не было на 100% никогда программы тогда, в отличие от того, что я наконец-то, Господи, сейчас от души это делаю. В общем, через три с половиной я выехала из монастыря, открыла группу первую при монастыре, она была закрытая. И потом, когда выехала из монастыря, поселилась рядом с этим же местом. У меня вокруг было три монастыря, и я ездила на службу в разные монастыри. И в этом же монастыре я работала экскурсоводом. Закончила в Питере курсы «Гид, экскурсовод по Крыму».

И так получилось, что при этом монастыре шесть лет в конфессии. И потом, когда все эти события начались, то я вообще чудом каким-то очутилась в Германии. Я всегда хотела в этой стране жить, потому что приезжала сюда, но я всегда пила и не могла никак собраться с силами, чтобы как-то взять и сюда ломануться. Меня подтолкнула судьба, случай, эти события. Наступление шло из Крыма, это было страшно, и все это меня настолько подорвало, несмотря на группу, на то, что есть в Бахчисарае группа живая, я её провожу. И ребята из ребцентров приходят. Это очень было круто, когда приходили новички. Все это на меня очень сильно повлияло. И я помню, что две недели ходила, меня всю колбасило. Я не знала, что вообще делать. И мои немцы, к которым я приезжала все время, семья, из моего театра девочка, она мне начала звонить и говорить: «Лена, едь в Германию, Лена, мы тебя ждём. Лена, приезжай. Ты всегда хотела. У тебя сейчас такая возможность. Здесь точно дадут «Азюль». Что такое «Азюль» я вообще понятия не имела.

Короче говоря, Господь так сотворил, что за одни сутки я собрала чемоданы, продала машину, сдала дом. У меня уже был дом и участок, сдала дом, оставила кошку, собаку на жильцов, которые приехали, и быстро уехала в Германию. Так 5000 километров я проехала по земле. Приземлилась Баварии у своих друзей. Конечно, по сравнению с Крымом моё приземление здесь, в Германии, было намного спокойнее и гармоничнее, потому что страна другая совершенно, здесь социально обеспеченная страна, люди добрейшей души, люди с открытыми сердцами. Было впечатление, что здесь все анонимные. Вот такое впечатление в начале. Конечно, я пока ехала, произошли глобальные какие-то перемены в моём мировоззрении. Я звонила батюшке, своему настоятелю и говорила: «Что это, объясните! Я ничего не понимаю». И эти политические все моменты, и все, что я здесь увидела, услышала от реальных людей. Такие перемены у меня в голове. Я помню, что плакала весь месяц, не останавливаясь, рыдала. Как я осталась трезвой, я не знаю. Это было чудо. Я каждый день делала 11 шаг. Каждый день читала Евангелие и Псалтырь. Это было, наверное, моё такое погружение, потому что в дороге все пили. Все пьют, а я Евангелие читаю, или молитвы наши пошаговые. Я крепко молилась, наверное, да. Слава Богу.

На данный момент я живу в том месте, в котором мечтала жить. У меня уже есть полноценная квартира. Поначалу я жила совместно с людьми. Это был большой баерский дом фермерский, в котором по одной комнате у каждого. И мы так два года прожили, один раз только поругались серьёзно. Это тоже показатель того, что Господь работал. Все время на группах. Я когда сюда переехала, это были нон-стоп группы, это были постоянные подопечные и служение. Все. Через год я поняла, что надо открывать живую группу в Кемптене. Я открыла божьей волей. И сразу на группе появилось пять человек. Откуда? Из церкви. И так эта группа существует больше года, она у нас уже и онлайн, и офлайн есть с помещением. Сейчас небольшие проблемы, мы их решаем. И больше года, полтора года назад, образовался Оружной комитет русскоязычных групп Германии. И эта вся тема служения, она для меня стала основной. Но при этом я не забывала о том, что я танцую. Я когда приехала сюда, сразу попросилась к подруге, которая меня сюда позвала. Говорю: «Я хочу танцевать». Она говорит: «Лен, ты понимаешь, что ты просишь»? Я говорю: «Да». Но сама я не понимала, что делала на самом деле.

Я когда пришла на тренировки, поняла, о чем она говорила. Она воспитывает чемпионов Германии, и уровень тех танцев, которые танцуют здесь, намного выше, чем то, что мы танцевали в Крыму. Не в моём театре, в театре были очень крутые постановки. И такие же крутые постановки здесь. Так мне 58, и я затанцевала хип-хоп, никогда в жизни не танцевала. За два года танцев в команде, это была команда, такой мы спектакль делали большой, достаточно тяжёлый по физической нагрузке, потому что нужно дыхание очень длинное. И я для этого стала в горы ходить, в Альпы подниматься, чтобы наработать дыхалку. И дважды чемпион Германии, уже в командном первенстве за 59 лет. И в 59 я стала призёром мира по хип-хопу тоже в команде. Это было чудо, ребят. Мне когда говорили, что я в детстве в юношестве стану чемпионкой мира, я этого ждала. Но здесь я не ждала, это точно, что в 59 лет стану чемпионом, призёром мира, чемпионом Германии, причём дважды. Это было, конечно, такая уже заслуга Бога, потому что по-другому нельзя. Это было чудо.

И моё хобби в таком виде, моё изучение языка, потому что все это в параллели с курсами немецкого, интеграции здесь, в стране, все сложности прирастания к этому месту с языком, потому что страшно выйти на улицу, страшно спросить, страшно, что не поймёшь, страшно, что ответить не сможешь. Эти все вещи, все это мне дало такую трезвость. И когда окружной совет Германии образовался, прошу прощения, я перескакиваю то хобби, то служение. Я не умела, я не знала, как служить. Я начала звонить в ассамблею и спрашивать, что делать пошагово — Петя сказал то-то, позвонила в Израиль, к Паше, потом к другому Паше, в Болгарию. И так пошагово я что-то понимала, что-то не понимала, как слепой котёнок тыкалась. И со мной тыкались также те, которые начали создавать этот округ. А когда я ехала из Крыма, я посмотрела, думаю: «Где же там группы русскоязычные в Германии». Залезаю в интернет, а там — фиг вам. Только немецкие группы на немецком языке. Думаю: «Вы что, гоните, Германия такая продвинутая». А вот есть такие вещи, которые, да, тёмный лес. Просто иногда удивляешься, что некоторые вещи у нас больше развиты.

И так получилось с группами АА. Когда я переехала сюда, было, по-моему, четыре группы живых. В этом году мы приехали вчетвером представлять Германию на Международную ассамблею тоже. Я стала дублёром представителя от немецкого округа и тоже поехала на ассамблею. И такие все: «Вау! 12 живых групп в Германии. Прикиньте»! Я сейчас сижу и не понимаю: «Это вообще со мной происходит»? И когда это служение в ассамблее произошло, я взяла там три служения. Сейчас я поняла, что ассамблея — это я. Поняла, что я — такой же участник, как и другие. И сейчас, прямо сейчас происходит то, что называется обслуживанием русскоязычных групп анонимных алкоголиков. И я не знала никогда, как это происходит. И за время пребывания здесь, в Германии, три года пошагово, пошагово, пошагово я начала углубляться в ту сферу, которая называется обслуживание этих групп, подниматься по пирамиде не вверх, а вниз. И мне так это нравится.

Поняла, что когда я там побывала, в этой организации, в Праге, мало того, что там эта вся атмосфера потрясающая и работа с 7 до 22, а некоторые говорили, позже было. Но чудо было в том, что мы один раз так поработали хорошо, что время, было впечатление, что оно растянулось, потому что ассамблея должна была быть до 22, а мы закончили в 19, решив все вопросы на тот день, и пошли кушать, а потом пошли гулять по Праге. И это все происходило, и это такое настоящее, такие люди. Не то, что они другие, они, тёплые в душе и так старались. Настолько организация была классная наших Чехов, потрясающие гостиница, экскурсии, номера. Только куда ни плюнь — наши алкоголики работают на 200%. Я в этом убеждаюсь. И хочется так жить, и хочется так жить, а не казаться. Моя тема, «Быть, а не казаться».

Я думала раньше, что мои какие-то социальные сферы, я поднималась по карьерной лестнице, думала, что здесь я такая крутая, а они кроме тщеславия ничего не давали. Давали, конечно, я была знаменитостью в своём городе, но потом эта знаменитость куда-то исчезла, рожать детей, а потом уехала в Крым. Я начинала много раз с нуля. За мою жизнь много, это в осознанном возрасте я начинала пять раз. И для меня это стало вехой, когда я здесь, приехав, и эта опора на Бога, она у меня уже была внутри, поэтому старт у меня был хороший, такой светлый, классный.

Служение, когда в округе разбирали, я все не понимала, кем я хочу служить, и мне остался председатель. Представляете, я такая сижу, думаю, а я сама себе боялась признаться, что хочу это служение. Ну, трусиха же, алкашка. Быть, а не казаться, быть, а не казаться, быть, а не казаться.

Хочу о личных отношениях сказать немножко. У меня сейчас отношения с мужчиной, немецким немцем, баварцем, у которого фирма, и он делает лёд. Я его назвала Дед мороз. Он делает лёд для коктейлей, в кубике долька лимона или клубничка или малинка. Очень красиво и очень душевно это смотрится. У него фабрика сейчас. И, казалось бы, я подружилась с ним, он ходил за мной, год ухаживал, а мне не очень как-то. Непьющий. В итоге я согласилась на отношения, и мы прожили с ним год. С ним вместе я прошла три операции. После моих танцев, гимнастик и всего остального у меня полетели уже давным-давно тазобедренные суставы. И когда я эти победы осуществляла, у меня уже суставы были… Когда я к врачам приходила, они на меня смотрели, они удивлялись, что я вообще хожу, а я ещё и танцевать умудрялась. Сделала я два себе тазобедренных, потом у меня ещё аппендицит лопнул неожиданно после второй операции. И этот мужчина меня всегда поддерживал, всегда помогал. И так как я на пособиях, он как-то старался мою жизнь украсить концертами, какими-то мюзиклами, куда-то меня вывозил, показывал что-то. Видно было, что он действительно любит от души.

Ну и я же также отдавала, я служила ему немерено. И в какой-то момент мы запутались. Знаете, завернулись в какой-то свой кокон. Каждый. И произошёл такой взрыв на атомной станции, как он сказал, развернулся и сказал: «Ты остаёшься здесь, я уезжаю». И свалил. И он уехал, а я стою такая и не понимаю: как, почему? Он в Праге со мной был тоже на ассамблее. Там была похожая ситуация, и он тоже так психанул. Вся ассамблея молилась за нас с Гюнтером. Оно им надо было? Это было как раз за месяц. И уже месяц прошёл, и вы знаете, если бы сейчас не группа, если бы не служение, я бы запала опять в депрессию, как у меня было тогда с детьми и с моей семьёй. А почему-то у меня такое всегда желание создать семью. Оказывается, я сама-то для себя тоже семья. Я сейчас чётко понимаю, что я с собой сегодня семья. Сегодня я себя водила мороженое кушать. Знакомилась, говорила: «Лена, я тебя люблю. Давай мы с тобой поговорим». И этот внутренний какой-то диалог выстраивала без критики себя, без каких-то обвинений, чувства вины.

Я пошла на тренинг к психологам, я все время с психологией дружу, и на всем протяжении уже двадцать, наверное, с чем-то лет я получаю всякое разное тренинговое образование в психологии. Кроме того, что я пою на клиросе в церкви. Многоделкин. И вы знаете, сегодня был такой разговор с Гюнтером. Он так жёстко со мной обходился этот месяц. Просто жестяк. Я осталась без денег, потому что переехала к нему. Документы делаются, ещё не выплачивают мне пособия. Но Господь все устроил. У меня оказалась русскоязычная соседка, о которой я не подозревала. Она мне заняла деньги. Потом приехали клиенты по массажу, сделала массаж, и так я вытянула. И он меня сегодня спрашивает: «Ты там без денег сидишь»? Думает, что я здесь последнюю корку доедаю, а я сфотографировала ему мороженое. Он говорит: «Откуда такая роскошь»? А я говорю: «У меня деньги есть». Он признался, что был не прав и очень хочет назад вернуться. Я сказала: «Товарищи, только через психотренинги, потому что я устала обслуживать чужие детские травмы». Честно, просто уже сил нет. И он согласился на терапию в паре. А здесь вообще при страховых компаниях можно попросить, и будет терапия только на немецком, конечно, языке, но какая уже разница.

Я ж здесь адаптируюсь, поэтому с языком тоже будет сложнее разбираться. Но можно. Спасибо большое, что меня послушали сегодня трезвая, с вами и с Богом.

Вопрос: скажи, пожалуйста, ты уже столько времени в программе. На начальном этапе ты помнишь своё отношение, как ты познакомилась с программой? И на сегодняшний день твоё отношение в целом к программе, оно изменилось, оно стало другим?

Ответ: я думаю, конечно, кардинально изменилось отношение. Вообще, мне сказали, программа такая 12 шагов. Я без понятия. Мне понравилось, что их 12, потому что я знала, что есть 12 апостолов. Я почему-то все время с религией проводила такую параллель. И я, когда пошла в программу, мне что-то говорили, что-то делала, не понимала, что делаю. Я очень хотела выздороветь. Помню, что у меня было такое стремление, мотивация хорошая, но при этом я халявила, бухала, но не срывалась физически, когда уже пошла по алкоголикам. Спасибо Богу, я оставалась трезвой физически, но мой мозг всеми фибрами отторгал эту программу, сопротивлялся. Я не могла нырнуть в неё как можно глубже. Мне все говорили «у тебя нет первого шага», «у тебя нет третьего шага», я думаю: «Какие-то больные, что они от меня хотят со своими первыми, третьими шагами»? Я вообще не понимала. И мне казалось все время, что другие виноваты. И, наверное, по прошествии только наверное, четырех уже лет в трезвости, я начала понимать, что вообще другие люди, они не причём, что это все во мне и что те люди, которые рядом, они просто мне это отражают и зеркалят, и это трудно бывает принять своё говнище.

Начала принимать уже, наверное, на 4-5 году трезвости, когда произошло неприятное с моим мужчиной, я начала обращаться во внутрь, к себе, к моему Богу и спрашивать: «Что я делаю не так, подскажи, покажи, почему у меня второй или третий мужчина уходит из жизни. Это что со мной»? То есть, есть какой-то крючок, от которого они бегут, боятся. И я нашла этот крючок, знаете, ищу, я сейчас работаю, это неприятно, это больно. Я пишу, у меня такая тетрадка, талмуд, я пишу все это, и программа понимания, конечно, глубже, конечно, отношение к подопечным другое. Во- первых, они есть, они приходят, почему-то, я на спикерских стала сейчас спикерить много. Я 12 шаг делаю в ребцентрах. Мне классно, я перед этими ребятами, говорю, я понимаю, что несу что-то такое. У меня есть золото, у меня есть золотая жила, и я могу обладать этим золотом только тогда, когда я его отдаю. И это так прекрасно. Я сейчас говорю, у меня мурашки, это я где-то на спикерской тоже услышала. И я понимаю, что чем больше я просто отдаю бескорыстно, тем больше мне приходит. Я не знаю, но, по крайней мере, у меня есть крыша над головой, я с едой в холодильнике, некуда ставить и так далее. Вокруг меня вся красота, и я благодарна этому миру, каждый день говорю: «Спасибо, Господи»! За каждую мелочуху, за каждый шаг по земле.

Я, когда мне ноги новые сделали, начинала ходить, как маленький ребёнок. Другой бы сказал, что это страшно, но я спортсмен и привыкла после травм восстанавливаться. Для меня это был просто процесс восстановления. Да, трудно. Ногу вынимают из тела, обрезают, ставят другую кость, вставили мне швейцарский какой-то красивый сустав. Я сказала: «Ой, какой красивый. Давайте вставляйте». Поэтому я понимаю, что это ценность ходить по земле, это ценность, после этих операций. И когда я чуть не умерла, с этим аппендицитом, который лопнул, я реально была на краю гибели. Начинаешь жить заново и понимаешь, это же так красиво.

Вопрос: можно ли дать обет трезвости?

Ответ: можно дать завтрак трезвости. Утром в 11 шаге, я думаю, чем больше я давала обетов, тем больше я их нарушала. Никогда клятвы не работали у меня в жизни. Я знаю, что они не работают. Я не клялась сама себе, что брошу пить и какой бы у меня силой воля не была. Поверьте, у такого человека большая сила воли. Я не смогла справиться с этой своей зависимостью, даже находясь в монастыре, даже в духовной армии. Можно так сказать, я проходила эту армию. Это было очень показательно, когда настоятель вызывает на ковёр меня, того, о ком я говорила, и того, кто услышал краем уха, что я говорила, и устраивает перекрёстный допрос на ковре. Я готова была сквозь землю сразу провалиться. Ничего не помогало. Помогла программа 12 шагов, никаких обетов не выдерживала и обещаний не выдерживала. Поэтому то, что говорят, то и делай. Просто делай. У меня были мозги очень умные, они всегда были очень умными. У меня папа академиком умер, и я считала себя такой умной. Но когда я столкнулась с алкоголем, он не видит ни рас, ни границ, ни языков каких-то, ни религий. Он просто валит нас наповал. Поэтому бери и делай то, что тебе говорят, и у тебя получится. Аминь.

Вопрос: как ты научилась доверять своей Высшей силе? Какой твой Бог?

Ответ: у меня другого выхода нет, и не было. Это же не сразу. У меня вообще все, все боги были разными в голове. Например, в монастыре у меня Бог был один. В программе был Бог другой. Когда я преподавала йогу, у меня высший разум был третий. И так далее. У меня их было много. И вообще, я имею право выбирать, выбирать своих богов или Бога, как я хочу в этой программе. И я так счастлива, что Господь мне дал это право выбора. Вообще, выбор — это серьёзнейшая вещь, которую мы делаем каждый божий день. И мой Бог, во-первых, ближе его у меня никого нет, потому что он во мне, потому что он есть. Если я хаю себя, я хаю Бога в себе, и понимаю, что он создал нас по образу и подобию, и ему вообще-то пофиг, он просто солнце, он просто светит. А если мы хотим убивать себя — убивай. И это солнце, оно ещё и усиливает гибель. Это мой выбор был — погибать от алкоголя, погибать от страданий, потому что я была всегда женщина с тяжёлой судьбой, и я всегда так плакалась, красиво, так плакалась. Я была чемпион мира по плачу. Но сейчас я перед вами сижу и не притворяюсь. Вы видите, да? Быть и не казаться. Я не притворяюсь, что счастлива. У меня есть некоторые трудности. Я сейчас с этой квартирой решаю вопрос на немецком языке. Мне сложно, я боюсь, но я иду и делаю.

Я иду и ищу работу. Каждый день в каждый магазин захожу или в каждую фирму и спрашиваю: «Вам люди нужны»? Вот такой у меня Бог, понимаешь? И мне он нравится. Главное, чтобы он тебе нравился, твой Бог, потому что если он не будет тебе нравиться, то ты его не поймёшь никогда. Понимаешь? Самое удивительное, что я сейчас поймала себя на мысли, когда ты мне задала этот вопрос, что всегда описывала что-то внешнее от себя, когда меня спрашивали про Бога. А сейчас я говорю о том, что он у меня внутри, и это солнце, оно даёт свет наружу, эта внутренняя опора, внутренняя сильная опора. И поэтому сейчас я не размазала сопли… А почему тут можно размазывать? А наоборот, как-то у меня подъём идёт. И тот мужчина, который от меня ушёл, он такой: «Нифига себе! А че она там делает-то вообще тогда? Мороженое какое-то дорогое ест. Что это с ней»? Он думал, что я падаю в обмороки. Нет, такой у меня Бог. Он всегда со мной, и я ему очень доверяю сейчас. Поначалу не доверяла. Трудно было доверять, поэтому иди и делай пошагово. Поэтому у нас в программе не один шаг, а 12, а кроме шагов у нас ещё 12 традиций, как жить в социуме. А ещё кроме этого ещё есть принципы, которые тоже можно изучить. Когда это все изучишь, тогда потихоньку, потихонечку все открывается.

Вопрос: как ты делаешь вечерний 11 шаг?

Ответ: просто. Вечерний 11 шаг. У меня есть утренняя настройка. Это мой ритуал. И вечерняя. Я стараюсь всегда становиться на колени, потому что понимаю, что каждый божий день дарован, и я могу прожить только под руководством его воли. Я просыпаюсь для того, чтобы его волю исполнять, засыпая, также благодарю всегда. Всегда. Я читаю, конечно, 11 вечерний шаг в группах, сама служу в группе, когда выкладываю все это и очень люблю читать разные молитвы, и мне это помогает. Я ещё стараюсь по дню обязательно где-то остановиться в медитации. Медитацией занимаюсь давно, но, главное, не знать об этой медитации, а её делать. И тогда я как-то чувствую. Ты спросила про Бога. Я его начинаю чувствовать в себе. У меня такое расширение, у меня крылья вырастают в медитации. Я понимаю, что все идёт нормально, все так и должно идти. Вот никак по-другому. И 11 шаг тоже на коленке, тоже с благодарностями. Тоже читаю медитацию перед сном. Сейчас стала делать редко, а вообще делала раньше. И чем больше благодарю, тем больше нравится жизнь.

Вопрос: какие сейчас отношения с сыновьями?

Ответ: люблю этот вопрос, потому что не знаю, почему я эту тему как-то обхожу, не специально обхожу, но в этой спикерской обошла. Мальчики по-прежнему с папой, в Новосибирске. Одному 19, другому 22. 23 уже будет. Они выросли красивыми крепкими парнями, у них были свои сложности, я в программе шесть раз прошла шаги, и шесть раз я им делала девятый шаг. Может быть, больше. Писала письма им и ездила туда. Я их видела, когда жила в Крыму, наверное, четыре раза, к ним ездила в Новосибирск, а один раз приезжал один из детей на встречу в Крыму. Старший приехал из Украины, один приехал из Новосибирска. Вот такая была встреча. У нас очень хорошие отношения, но то, что я видела в своём ребёнке, когда он приехал, он склонен к депрессивным состояниям, и не один. Они оба склонны, они погружаются в себя, замыкаются в телефоне, в компьютере и уходят в какой-то свой мир. Но это неизбежно было после такой травмы, которая произошла у нас в разводе. И когда они поняли, что остались без мамы физически, у них был сильный шок.

Конечно, я долгое время чувствовала вину. Это не передать словами, сколько мне пришлось перелопатить для того, чтобы понять, что на тот момент я могла сделать только такой выбор. Я себя все время ругала. Мало того, меня все родственники в Днепре, в моём родном городе, ненавидели, обзывали по-всякому. Я не могла к ним приезжать вообще, даже к матери. Я приезжаю в свой родной город, свою родную квартиру я только и слышу: «Ты детей бросила, ты детей бросила». И как можно было работать с этим? Мне приходилось, конечно, землю рыть, чтобы все это понять, простить. И как будто это было мне дано для того, чтобы это пройти. Мне кажется, только сильным личностям это дается. Это как смерть близкого, когда кто-то погибает. Я хожу на созависимые группы. Я сегодня слушала, как проживают матери наркоманов смерть своих детей. И это очень тяжело, но они такие сильные. Через три года после смерти ребёнка она говорит, и она счастлива. Это можно пройти, этот опыт. Мне кажется, что эта дыра, которая у меня тогда образовалась с потерей ребёнка. Они живы, слава Богу.

Но сейчас двое сыновей с русской стороны и один сын с украинской стороны, брат на брата, и я. Они все призывного возраста, и я молюсь просто Богу: «Господи, по милости твоей, пожалуйста, оставь целыми моих деток, они мужчины, они должны защищать, но кого защищать и от кого»? Понимаете? Удивительно. И получается, в этом году мне был 60 лет, юбилей, они созвонились, пацаны между собой, и решили, что «мама у нас крутая». Я им сказала: «Ребята, хотите — пейте, но вы знаете, куда прийти, если шо». Они пьют все сейчас вместе с папой причём.

Вопрос: как ты работаешь с ленью?

Ответ: я бы лучше сказала, что работаю с прокрастинацией. У меня лени как таковой нет. Сейчас меня спросили, у меня нет её или она есть, но, может быть, я её не вижу. Не знаю. У меня по дню очень плотный график, и если я хочу полениться, то просто ложусь и делаю что-то лёжа. Это, как правило, уже перед сном, вечером. Вот так я ленюсь. То есть, я свою лень превратила в какое-то отдохновение. Отдых. Я могу сесть рисовать, у меня портреты здесь по стенам, я рисую. Это моя лень. У меня лень. Лень для меня выйти на улицу, сесть на велик и проехать 10 километров или 12, потом посидеть на лавочке. Помедитировать на солнышке — это тоже лень. Или поехать на берег озера — тоже полениться, немножко полежать, потом взять. И у меня блокнот, у меня есть ежедневник, я его пишу каждый божий день, он со мной везде по дню. У меня здесь начало дня, потом по дню события какие происходят, анализ, все разными цветами ручек. И в конце пишу благодарности, ложусь спать. Вся моя лень.

Вопрос: порекомендуй что-нибудь по поводу медитации. С чего лучше начать?

Ответ: начинай с самого простого: пять минут в день просто сесть и наблюдать за своими мыслями. Я всегда новичкам говорю, что «начиная с дыхания. Вдох, задержка, пауза и полный выдох. Постараться как можно глубже выдохнуть и тоже пауза. Ещё раз вдохнуть – пауза. И так три раза, три таких цикла хотя бы сделать. Можно больше. Наступает такое успокоение, мысли начинают плыть спокойно, плавно, просто наблюдать эти мысли не цепляться за них, а почувствовать своё дыхание и почувствовать, что я попой сижу на чем-то, просто своё физическое тело почувствовать максимально расслабленным. И состояние растворения такое появляется. Я даже сейчас в нём нахожусь, сейчас говорю и сразу начала чувствовать его, что я как будто в каком-то космосе нахожусь в невесомости. Это состояние медитации. Не надо себя насиловать, не надо себя заставлять. Медитация может только случиться. Объяснить её очень трудно. На самом деле она гораздо проще, чем мы думаем. На самом деле, мы медитируем ежедневно, глядя в окно. Например, когда мы, бывает, задумались о чем-то, и взгляд остановился – это тоже медитация. Попробуйте понаблюдать за собой в течение дня. Я нахожусь в моменте. Сейчас это тоже медитация. И в молитве находишься в моменте. Сейчас. Просто начни делать с маленького, три минуты, пять минут, и у тебя все получится.

Вопрос: как ты справляешься с сильными стрессами, когда только бросила пить. У меня одна мысль: «Выпить и не думать». Как это побороть?

Ответ: я счастливый человек, у меня одна тяга была выпить и не думать, наверное, месяца четыре. Она возникает и сейчас периодически, когда стресс. Когда случилось, что этот мужчина мне сказал: «Я уезжаю, ты остаешься». А мне надо было ехать на юбилей к подруге, 50 лет, в ресторан. Я не знаю, как добраться. Это третий город от меня. У меня машины нет, на поездах – суббота. И я падаю на колени и говорю: «Господи, я не знаю, что делать вообще! Пожалуйста, оставь меня трезвой! Я не знаю, что делать. Я еду на юбилей в ресторан, у меня стресс»! У меня был сильный стресс, это было очень неожиданно для меня. Мы же семья, уже внуки приезжают мои. Короче говоря, я помолилась, села в поезд и поехала. Вы знаете, у меня даже мысли не мелькнуло выпить. Ни мысли не мелькнуло даже. Просто стараться от чистого сердца говорить, что «я не могу сама». Очень важно это понять, почувствовать, понять-то головой можно.

Почувствуй внутри себя, может, ты не допила, может, тебе внатуре пару лежек сделать, чтобы понять, что ты больше не можешь сама справиться. Без этого у меня ничего не получается. Я пока себя не доведу до самой *опы, я не стартану. Вот тогда Бог рядом точно. Потому что мы всегда стараемся вот так сделать: «Пропустите меня, пожалуйста, женщина, вы здесь не стояли». И этот голосочек такой металлический. А Господу это не надо. Если ты толкаешься локтями — толкайся дальше. Только ты пить будешь, получается. А я не хотела. И я все время не могла понять, что ж такое бессилие. И когда я понимала, что бегу куда-то, бегу, гребусь, гребусь, гребусь, потом – бац! В стенку упёрлась, упала, я уже не могу. Я так устала. Я себя доводила просто до этих состояний, но у меня психически были очень тяжёлые состояния. У меня сон нарушен. Ну, слава Богу, сейчас уже можно сказать, что хороший сон. И психиатр сказал, что я абсолютно здорова, а проблемы со сном — очень неизведанная зона психиатрии, поэтому ничего не смог, кроме таблеток дать.

Я тебе так скажу, что нужно научиться говорить себе: «Я больше не могу, помоги»! Только это должно от кишок идти, изнутри. Настолько оно честное, понимаешь? У нас не случайно программа абсолютной честности. Если хоть где-то такая лукавинка есть, то нифига не получится. У меня сейчас подопечные по очереди срываются, и я им тоже это говорю. Такой путь. Потому что здоровье — не отсутствие болезни. Понимаете? У нас здесь, на земле, по-другому не будет. Здесь есть добро и зло. И как бы мы не пыжились, святые люди как мучились, понимаете, какие они были? У них такие были свои проблемы. Лука Крымский был очень жёстким хирургом, но он имел на это право. Очень жёстким, его коллеги об этом говорили.

Вопрос: так получилось, что я потеряла спонсора на этой неделе. Спонсора сейчас нет. Можно ли найти на группе временного спонсора? И я хочу спросить своего бывшего временного спонсора, но он мужчина. Как вы на это смотрите?

Ответ: я знаю, что Билл Уилсон тоже поначалу вёл женщин, потому что просто не было женщин, которые могли бы вести по программе. Я встречала за семь почти лет в сообществе, наверное, пару человек, у которых была практика ведения противоположного пола. У меня у самой было два раза. Я начинала идти с мужчинами, и, доходя до третьего шага, вся эта тема заканчивалась. Я молилась Богу и спрашивала, спонсор мне говорил: «Ну, хочешь — попробуй, это же тоже опыт». Я и пробовала. Не получалось, просто раз — прервалось и все. И сколько я думаю: «Ну, че я буду пробовать, если Богу не угодно, это че, я лбом буду биться об стенку»? Попробуй, это будет тоже опыт, понимаешь. Тут один момент: у нас психика такая хитрая *опа, что когда четвертый шаг подходит, эта инвентаризация, там же начинаешь идти вглубь себя, и хочется же слинять все время, хочется куда-то сбежать. И в этих состояниях, в ребцентрах очень часто ребята, которые попадают и пишут эти шаги, именно инвентаризируют себя, они начинают влюбляться. Почему? Потому что психика хочет найти комфорт, а ей дискомфортно в инвентаризации. Почему нам не рекомендуют вести противоположный пол.

Хочу объявление сделать. Наверняка здесь на группе есть люди, которые в разных странах живут. И у меня есть такое желание объявление сделать, что международная ассамблея русскоязычных анонимных алкоголиков нуждается в большом количестве служащих для того, чтобы обслуживать наши группы. У нас и литературный комитет, информационный комитет, секретари, разные всякие служения, которые нужно брать, и просто дел много, а делателей мало. И хотелось бы обратиться к группе, чтобы появились люди, которые смогут и с сайтом помочь поработать. Он у нас есть, но его нужно дополнять и наполнять, и так далее. Знаете, главное желание начать и продолжить.

Вопрос: у меня образование первое высшее программиста. Я сейчас работаю с ИИ. Мне было бы очень интересно послушать. Вопрос такой, насчёт отношений. Если бы не выборы и не религия, у меня бы сейчас было уже три месяца. Моя спонсор бывшая сказала, что встретила своего бывшего мужа в свой первый год. Они, конечно, подождали год трезвости, чтобы жить вместе. Какие у тебя на это взгляды?

Ответ: у меня нет конкретных взглядов на эту тему, но рекомендация есть. Конечно, я вообще пришла в программу, находясь в отношениях, и отношения были очень сложные. Человек был зависимый и тоже начал останавливаться в пьянках, пошёл на группы, но не стал дальше идти в программу глубоко. И в этих отношениях были страшные качели тяжёлые, и мне спонсор мой говорила: «Лена, ну ты уже что-то сделай с этими отношениями». Мы расходились на год, потом сошлись опять на год. И я тебе скажу, что любые отношения будут усугублять. Но в этих же отношениях я и расту, потому что по-другому, когда я нахожусь в одиночестве, то мне легче, я же сама себе принадлежу. Захотела — побежала туда, захотела поприседала, поотжималась. А тут надо все время как-то смиряться. Смиряться от слова «мир». Внутри мир и покой находить и с недостатками человека смиряться, а не терпеть их. Есть разные вещи, можно просто терпимость проявлять. Любовь и терпимость — это кодекс нашей программы. И эту любовь, её постоянно в себе взращивать для того, чтобы рядом человек не чувствовал такого негатива от тебя, а в первый год это просто трудно, потому что мы неврастеники. У нас психика нарушена. И чтобы успокоиться, должны тоже пройти годы. И этот стержень, который внутри, вера, наша опора, он должен появиться, он должен укрепиться. Это как тоненькое деревце, которое только-только проросло сейчас у тебя, и просто для того, чтобы ты могла сама в себе внутри найти сначала опору, а потом уже искать в другом мужчине.

У женщин очень часто такое бывает, когда им кажется, это на самом деле не так, что если появится мужчина рядом, то «я буду от чего-то защищена». Смотри, что со мной произошло. Я в чуждой стране, без работы. Человек развернулся и ушел, оставив меня без денег. 50 евро оставил в тумбочке. Все. И беги куда хочешь. Какая опора внешняя может быть? Это просто человек. Самая мощная опора — это наша Высшая сила, больше нет. Если ты считаешь, что у тебя она есть, попробуй. Но кроме пьянки, это ничего не даст, мне так кажется. Твой выбор. Помнишь, говорили сегодня о выборе. Ты когда выбираешь, посмотри по сторонам и немножечко проанализируй. А что тебя ждёт дальше? Я тебе сейчас обрисовала свой опыт. Я могу только о себе сказать. А влюбиться всегда хочется. Мы же любовно зависимые. Я в Крыму жила одна в доме, когда мне по ночам стучали мужики пьяные в дверь. Я думала, что они выбьют дверь, и здесь жила больше года сама. Ничего. Нормально. Вообще, когда живёшь одна, познаешь себя. Нашёл опору в себе, нужно отношения создавать. Я не говорю, что сейчас откажусь от отношений. Мне все равно. Я в паре люблю находиться. Я семейное, парное животное, биологический вид.

Вопрос: были ли у тебя ошибки в выздоровлении? Если да, расскажи примерами.

Ответ: я сейчас со стула упаду. Я не знаю ни одного алкоголика в нашей программе, у которого не было ошибок. Вот честно, если скажешь, что не было, это неправда. Да, конечно, было полно. Я два раза экзамен по немецкому не сдала. Находясь в немецкой команде, настолько меня колбасило на экзамене. Казалось бы, я такая вся уверенная, такая перед вами сижу тут красавица. Ага. Как пришёл экзамен письменный, я или протупила, не знаю, я не посмотрела на время, я просто не успела написать. Я не сдала письменный, устный. Только разговорный. А разговорный на 94 балла. Я разговорный жанр, люблю поговорить. И, конечно, это тоже была моя ошибка, потому что я не уделяла 100 процентов тогда внимания языку. Но когда я это поняла, пошла ещё, ещё, ещё в программу. Я учила немецкий и сейчас буду ещё раз идти в курс. Это моя ошибка. С моим Гюнтером я тоже ошиблась. Я ему сказала: «Гюнтер, ты раньше мне помогал убирать квартиру, а сейчас не помогаешь». И он взорвался, а я потом проанализировала: а что я не так сказала? Потому что я до этого на горячей линии разговаривала с алкоголиком час, отдала себя и устала. И когда пришёл ко мне Гюнтер, мне надо было просто сделать паузу и отдохнуть, а потом с ним разговаривать, а я упрекнула, это тоже ошибка.

Конкретно, что ещё ошибкой было. С моими детьми. Я могла их оставить дома и уехать познавать себя на какой-нибудь семинар, например. Ошибку я сделала, когда в Новый год я уехала на семинар, а у ребёнка температура повысилась, и они с папой сидели дома, а потом нечего было, Лена, удивляться, что маму они не захотели выбрать. Мама всегда была в делах, мама была вместо папы, а папа был дома, сиделка. А сейчас я понимаю, что могу себе позволять делать ошибки. Я недавно так ошиблась. Я попала вместо автобуса в машину к чужому человеку. Мне звонят, говорят: «Спикерская у тебя». А у меня нет интернета. Я начинаю искать интернет, 20 минут говорю, и потом меня не слышно. Это тоже ошибка, но у Бога нет ошибок. На самом деле, это все правильно, любая ошибка, это правильно, это просто опыт.