Домашняя группа «ФинБанка»

Санкт-Петербург/Россия

ТЕМА: «Седьмая традиция»

Краткая форма:

Каждой группе АА следует полностью опираться на собственные силы, отказываясь от помощи извне.

Развернутая форма:

Группы АА должны полностью опираться на добровольные денежные пожертвования своих членов. Мы думаем, что каждой группе следует быстро достичь этой заветной цели; что любое обращение к широкой публике за средствами с использованием имени АА – крайне опасно, будь то обращение от групп, клубов, больниц или иных организаций, имеющих лишь косвенное отношение к АА. Мы думаем также, что неразумно принимать от кого-либо подарки, обладающие большой стоимостью, или пожертвования, предполагающие какие-либо обязательства. Мы также с озабоченностью следим за теми группами АА, которые продолжают накапливать средства, вне всяких разумных пределов и без какой-либо оправданной для нужд АА цели. Опыт неоднократно предостерегал нас, что вернее всего может разрушить наше духовное наследие не что иное, как бесплодные споры о собственности, деньгах и власти.

Всем привет, меня зовут Татьяна, я алкоголик. Домашняя группа «ФинБанка». Очень рада быть приглашенной второй раз. За это время я подросла немного. У меня уже 10 лет трезвости. Сегодня постараюсь поделиться своим опытом применения седьмой традиции. В седьмой традиции речь идет о том, что каждая группа должна быть самостоятельной, опираться на собственные силы. В первую очередь речь идет о финансовой составляющей. Сначала эта традиция была для меня очень понятна, очень легла на сердце. В жизни я всегда придерживалась этого принципа. Для меня седьмая традиция в жизни звучала как «Кто девушку ужинает, то ее и танцует». Я боялась принимать какие-то минимальные подарки, знаки внимания, думая, что я что-то должна. Это чувство у меня было гипертрофировано. Если мне что-то дарят, значит я что-то должна. Как я считала, что я абсолютно финансово самостоятельна.

В 18 лет уехала жить отдельно от родителей. Почему-то я все время думала и очень сильно гордилась, что я сама себя содержу с 18 лет. На самом деле это не так. Я упускала то, что мне финансово помогали родители. Я училась в институте. Моей стипендии хватало только на проездной и на сигареты. Я считала, что я самостоятельная. Не замечала те вещи, которые оплачиваются другими людьми. Когда поехала к родителям жить, не задумывалась о том, что я не участвовала в оплате коммунальных платежей, не покупала продукты. У меня все было очень однобоко. Что касается покупок для себя лично, то да. А что касается именно для общего пользования, в любой группе людей, с которыми я находилась, у меня было желание пользоваться общим не вкладывая. Попользоваться и не принимать участие – это я увидела в четвертом шаге. Даже на работе, когда все скидывались на чай, кофе. Я могла себе отдельно купить, но, при этом, пользовалась общим сахаром. Такие нюансы, а из этих нюансов складывается вся жизнь. У меня действительно была иллюзия, что я самостоятельная. Когда проходят традиции, в седьмой звучит слово «халява». Халява, что это? Задание такое было, отслеживать халяву. Это не только к деньгам относится. Было задание, которое меня поставило в тупик: опираться на собственные силы, не принимать помощь. Я растерялась. Так как я долгое время училась обращаться за помощью. У меня этого навыка не было совсем. Я была настолько сама по себе, что не желала, не умела обращаться за помощью. Научилась. И тут в традициях такое задание. Но, на самом деле речь идет о другом. Халява – это когда я могу сделать сама, но я хочу, чтобы это сделали другие. Если взять мою жизнь до программы, халявы было достаточно много. Я использовала других людей. Когда я только начинала употреблять серьезно, начала зарабатывать деньги. И люди, которые меня окружали, обращали внимание на то, что я много пью. Но я им отвечала, что имею право пить на свои деньги. У меня абсолютно четко стояла мысль: если я себя обеспечиваю, то и имею право на все. Затем был довольно длительный период, где я была уже не дееспособна практически. На работах я не задерживалась, так как уходила в запой. Денег у меня не было совсем. Тогда я жила уже в квартире родителей. И все время качала права: «Я имею право! Я здесь прописана». Сподвигла меня идти в сообщество моя мама. Как раз мне было сказано о том, что я не участвую финансово в оплате коммунальных услуг, меня могут по щелчку по суду выписать из квартиры. Когда мне мама стала ставить условия: либо ты ложишься в больницу, либо пойдешь жить на улицу. Я решила идти в больницу. Через больницу потом я попала в сообщество. Тема халявы у меня прослеживалась. Например, раньше в Питере не было кондукторов. Свободно можно было ездить «зайцем» на общественном транспорте. Эта тема «не платить там, где это можно» для меня была актуальной. Когда я где-то не платила, я почему-то этим гордилась. Я посещала концерты рок-исполнителей. И, так как я общалась в этой тусовке, был бесплатный вход в клубы и так далее. И когда я начала трезветь, встала тема, что я должна платить за то, чтобы попасть на концерт. Я только тогда отследила, что этим пользовалась. Везде, где можно мой мозг искал халяву. Я этого не замечала, пока не стала изучать традиции, наблюдать за этим. Задание не принимать и не дарить подарки тоже была не очень понятна. Но в какой-то момент смысл проследить зависимость, страх оценки перед другими людьми, как раз очень хорошо проявляется через подарки. У меня день рождения. Прийти на день рождения без подарка было психологически тяжело: что же обо мне подумают? Потому что, когда я выбираю подарки, всегда важно, как человек отреагирует. Что-то отдавать, не ожидая реакции – это в новинку.

Больше мы говорим о финансах, но эта традиция касается всех сфер. Например, когда рассматриваются традиции в отношениях, в частности седьмая. Там о деньгах вообще не говорится. Там идет речь о том, что каждый должен стремиться к духовной, эмоциональной и физической безопасности. Там речь о том, что я сама за себя отвечаю. Седьмая традиция для меня – это про ответственность. Я сама несу ответственность в любой группе (семья, друзья, коллеги). Для меня очень важно было, что кто-то это должен оценить. Я это тоже отследила. Когда я финансово обеспечиваю кого-то, даю себе моральное право этим человеком в какой-то мере манипулировать, помыкать. Это можно сказать относительно детей. «Пока ты сидишь на моей шее, ты будешь делать так, как я хочу». Седьмая традиция эти все стереотипы рушит. Я очень благодарна, что как минимум я увидела, как веду себя в социуме, когда я попала в сообщество и речь пошла о седьмой традиции. Я пришла на группу «Стальная балка» выздоравливать. Имела служение на этой группе очень много лет. Что касается шапки, то эта группа финансово достаточно успешная. И темы «класть деньги в шапку» нет. Она стоит на столе и ведущий говорит, что после собрания вы можете принять участие в седьмой традиции. Когда я пришла в сообщество, то была финансовым банкротом. Денег хватало только для того, чтобы на группу доехать. Мне понравилось, что это бесплатно. Но потом стало проходить время, у меня появилась работа, появились средства. В шапку деньги я так и не кидала особо. У меня было два мотива: я видела, что и без меня их много (без меня все сделают, я там не нужна) и я не знала, на что идут деньги. Я еще тогда не интересовалась седьмой традицией. А, например, такие слова, как «офис обслуживания», «фонд обслуживания» — для меня были фантастические. Наглядно деньги идут на аренду, на пряники, на чай. И вот это наглядное отсутствие информации, на что идут деньги, меня останавливало от участия в седьмой традиции. Когда начинаю участвовать финансово, то у меня появляется моральное право на рабочих собраниях принимать решения. Это нигде не прописано, это я так считала. На рабочих собраниях очень часто идет именно распределение финансов. Пока я была в глубокой абстиненции, я повелась, потому что у меня был плохой финансовый фундамент на тот момент. Услышала фразу от одной значимой для меня женщины, что если не кидать деньги в шапку, то у тебя деньги не появятся. А мне очень были нужны деньги. Я за это зацепилась. Шутка-шуткой, но у меня они действительно появились.

Уже где-то к году, когда я прошла шаги, стала интересоваться структурой в сообществе. Слово «офис» вызывает у советского человека ассоциации, что это какие-то управляющие. Мы же читаем традиции на группе, мы все говорим, что мы на самообеспечении, что у нас один руководитель – любящий Бог, мне стало интересно, как это работает. Тогда я узнала, что офис – это те, кто внизу пирамиды, и финансируются они за счет добровольных пожертвований групп. Для меня стало очень важно, когда в сообществе, в служении, принимая решения на разных уровнях структуры, начиная от группы, заканчивая чем-то более обширным, когда принимается решение, за ним стоит финансовая ответственность. Если группа принимает решение проводить определенное мероприятие или из благих побуждений разместить наружную рекламу — любое решение группы должно финансово подкрепляться. Нельзя сказать чайханщику «иди, купи красной икры» и не выделить ему на это средства. Если группа голосует на уровне города за какие-то мероприятия, то она должна в этом финансово участвовать. Это прослеживается на всех уровнях. Когда я сама для себя принимаю решение в семье, понятно, что, если я решила купить компьютер, то сама коплю на него. Но когда семья решает купить дачу, а я не вкладываю в нее, то зачем тогда такой голос. И на уровне сообщества точно так же. Нашей группе исполняется 2 года. Когда открывали группу, там было немного человек. Озвучена была стоимость аренды. Для группы она была тяжеловата. Мы прекрасно понимали, когда вписывались в это мероприятие, что стоимость аренды какое-то количество времени мы будем тянуть на себе. Когда мы в это вписывались, мы четко понимали, что финансовая нагрузка ложится на несколько человек. Бог нам посылал всегда денег на аренду, но не без нашего участия. Но достаточно долгое время для нас это был очень больной вопрос. Примерно через год мы поставили этот вопрос на рабочем собрании и стали формировать резервный фонд. Очень долгий период времени денег хватало только на аренду. Когда группа не работала, мы тоже ее оплачивали. К вопросу о решениях. Например, на уровне сообщества и самодостаточности: когда принимается решение, нужно хорошенько подумать, насколько это необходимо. Потому что много разных идей выстреливало в процессе обсуждения. Например, офис обслуживания он создается именно для того, чтобы выполнять функцию тех задач, которые группа сама не может решать.

Сейчас есть такая тенденция, что на ассамблеях принимаются решения по созданию региональных офисов. Тема естественная, но тоже нужно понимать, что на группу ложится финансовая нагрузка. Это касается принятия любых решений. В качестве инструмента – бросать деньги в шапку. Я как-то услышала от одного человека на группе такую вещь, что кидать деньги в шапку – очень хороший инструмент, когда работаешь с таким недостатком, как жадность. Я услышала и посмотрела, как это работает. Когда кладешь денег в шапку чуть больше, чем планировал. Интересные ощущения. Когда у меня в колонке недостатков стала вылезать жадность, я стала этот инструмент использовать. Хочешь кинуть в шапку одну сумму, а потом кидаешь больше. Важны мои взаимоотношения меня как члена группы с группой в финансовом плане. Если я что-то покупаю для группы, достаточно долго у меня в голове работало: я куплю, а в шапку не брошу. Такой самозачет. Служение чайханщика у нас не очень-то работает, поэтому ведущий закупает для группы пряники и чай. У нас есть бюджет, который выделен на это. Ведущий покупает на свои, а потом из шапки забирает ту же сумму. Большинство людей покупают это на свои деньги и из шапки не берут. Группе это не полезно. В данной схеме получается, что группа получает халяву, а группа должна сама себя содержать. Этот момент я когда-то отследила. Когда я с широкого плеча что-то покупаю, деньги забираю, а потом и кидаю обратно в шапку. Тут уж я стою и начинаю раздумывать. Интересное наблюдение за моей психикой. Для группы не полезна халява, а для меня неполезно быть благодетелем. Что бы я не купила: ручку или чайник. Это откладывается у меня в мозгу: я группе подарила. В любой момент, когда межличностные конфликты в голове звучит голос: да я для этой группы столько сделала, а они… Чтобы это никогда не происходило, финансовую тему нужно закрывать.

На этом все. Спасибо.

Вопрос: деньги и духовность. Как они соотносятся? Имеет ли одно к другому какое-либо отношение: финансовое благополучие и духовность?

Ответ: есть такой термин в нашей литературе «корпоративная бедность». Там объясняется, почему в сообществе не должно быть много денег, что это является предметом для споров. Для групп там написано: мы продолжаем наблюдать за группами, которые скапливают деньги. Слово «бедность» оно меня коробило. Если разобраться в значении, меня устроила такая формулировка, что бедность – это отсутствие лишнего, а вот нищета – это отсутствие необходимого. Отсутствие лишнего – это даже, наверное, какой-то момент духовности и есть. Что касается самообеспечения — шляпы – места, где переплетаются деньги и духовность – это про ответственность, которую я приобретаю в сообществе, когда взрослею. Что я делаю в сообществе? Я взрослею, благодаря шагам и традициям. Несмотря на то, что я пришла в достаточно серьезном возрасте, у меня были достаточно инфантильные мысли, и я не хотела никогда не за что брать ответственность. У меня было два превалирующих страха: страх оценки и страх ответственности. Когда я учусь брать ответственность – это мой духовный рост.

Вопрос: какое сейчас у тебя отношение к деньгам и материальным вещам?

Ответ: для меня деньги – это не цель. У меня есть какие-то свои планы, они связаны сейчас (у меня начался период, когда я перестала быть сотрудником, я пошла в свой бизнес) не с деньгами. Для меня деньги сейчас – это средство достижения цели. Далеко не цель. К материальным вещам у меня, наверное, принцип корпоративной бедности в жизни и присутствует. Я не вижу, чтобы у меня было что-то лишнее. Я в достоинства себе это не вменю. У меня не было страсти к брендовым вещам, когда платят за имидж. Был достаточно продолжительный период употребления, когда я жила именно в нищете. Но, выйдя из нее, у меня не появилось желание что-то компенсировать роскошью. Деньги для меня – инструмент. По работе у меня всегда было все связано с финансовой сферой, поэтому деньги – инструмент, средство.

Вопрос: был ли у тебя опыт компульсивного поведения с противоположным полом. Личный опыт.

Ответ: конечно был. У меня, как у большинства алкоголиков, есть проблема созависимость. Мне самое главное это видеть, чтобы что-то с этим делать с помощью программы. Алкоголь уже из моей жизни 10 лет назад. Желание выпить у меня не появлялось уже с 5го шага. Но употреблять что-то другое, в том числе отношения, это да. Я очень себя плохо чувствую, когда моя жизнь (мои чувства, мои планы, мои действия) зависит от другого человека. Первое, что мне нужно, это понять и увидеть. Дальше – программа. Я не могу сказать себе, что я больше так поступать не буду. Здесь моя задача принимать бессилие.

Вопрос: когда вопрос касается финансовой независимости, свободы, как ты считаешь, насколько в современном мире человек/сообщество/группа может быть самостоятельной максимально? Может ли быть свободен человек или сообщество от финансовых каких-то отношений в современном мире? Быть абсолютно автономным.

Ответ: финансовая самостоятельность или какая-либо другая самостоятельность – это насколько я обращаюсь к помощи извне. У меня есть понимание, что за любую помощь извне я должна чем-то другим заплатить. На уровне сообщества нужно наблюдать за этим, чтобы никто финансово не участвовал. Я не вижу, чтобы была необходимость у группы, у сообщества в целом не следовать этой традиции. Если взять на уровне социума, здесь вопрос потребности. АА могу закрыть свои потребности, если это не через добровольные пожертвования. Билл много лет назад писал, что никогда добровольные пожертвования не покроют расходы. Поэтому у нас идут средства от издания литературы в том числе. Но это все равно деньги сообщества. В мире, когда я наблюдаю молодых людей, которые учатся в институте, ничего не представляют в плане зарабатывать. Идут потребности выше возможностей. В моей жизни нужно этот баланс сохранять. Потому что, когда я полезу в кредиты… Я думаю что можно без этого прожить.

Вопрос: как ты справлялась с ломкой, если она была в первые дни трезвости?

Ответ: я очень тяжело выходила из запоев. У меня была очень тяжелая абстиненция. В какой-то момент времени у меня была готовность умирать. Я понимала, что умираю. Скорее всего «вылетающее» сердце, которое я вижу, сейчас остановится. Физически я переламывалась дома, с тазиками, ползая по полу. Что касается именно поддержки, в первые месяцы трезвости, для меня это была реабилитация. Это пришлось пережить и не сорваться. У меня были группы на ежедневной основе. Достаточно быстро появился спонсор. Желание выпить вообще у меня ушло после пятого шага. Это чуть больше, чем полгода. Когда тремор и «колбасит», я не могу давать никаких советов, потому что мой опыт может кого-то убить.

Вопрос: через какое время в программе ты стала налаживать отношения с мужчинами?

Ответ: отношения не только с мужчинами у меня стали выстраиваться. У меня никогда не было паритетных отношений. Я всегда либо угодничала, либо подавляла. На равных, это не только с мужчинами, никогда в жизни не было. Мне очень сильно помогло, когда я пошла в традиции. Традиции у меня подключились в шестом шаге. Когда ты понимаешь, что у тебя есть недостатки, есть готовность от них избавиться, но ты не понимаешь, как вести себя по-другому. Традиции очень помогли. Как раз благодаря им (на тот момент у меня были достаточно длительные отношения с мужчиной) я себя увидела в отношениях. Я раньше этого не видела, какая я эгоцентричная, властная. В отношениях было только так, как я хочу, увидела, как манипулировала. Что касается моего мужчины, с которым я жила, употребляла, входила в трезвость, я на него посмотрела другими глазами. Когда перестала вести себя, как потребитель, у меня поменялось отношение к моему мужчине. Я рассмотрела то, на что раньше не обращала внимания. Это про «безвозмездно отдавать». Это только от Бога может быть. У меня никогда такого не было, чтобы я что-то делала для кого-то, не ожидая похвалы, оценки и так далее. Духовный рост, переворот как раз на это и направлен. Когда я начинаю отдавать, ничего не требуя взамен. Когда это происходит, меняются отношения со всеми.

Вопрос: самодисциплина. Как ты себя самодисциплинируешь?

Ответ: сейчас это все очень сложно. Как ни странно, в период абстиненции мне это было в кайф. Я была на реабилитации, где меня занимали 20 часов в сутки. Я в это все хорошо вписалась. Моя задача была сохранить режим и график, когда я оттуда вышла и ушла в жизнь. Если я себе нарезаю задачи по плану дня, от которого мне хочется идти вешаться, то о какой самодисциплине может идти речь? Очень важно соизмерять возможности с потребностями. Мне важно расставить приоритеты. В работе у меня очень много задач. Я училась ставить приоритеты. Самодисциплина для меня выходит на уровне, чтобы у меня не было «хвостов» и откладываний. Для меня откладывание смертеподобно. Когда я бухала, на этом чувстве откладывания у меня накапливался снежный ком. Кроме как алкоголем, ничем снять было невозможно. Снежный ком гораздо сложнее разматывать. Для меня четко стояло: список задач должен быть выполнен, но он должен быть реалистичный. Если я что-то не сделала, я не гноблю себя. На первом году трезвости у меня было очень много претензий к себе. Это уже про нелюбовь к себе. А программа как раз про принятие себя. Сейчас у меня нет самодисциплины. Я не пишу ежедневно, «положняки» ежедневно я тоже не делаю. Я себя такой принимаю. Если я себя такой принимаю, значит я себя нормально чувствую.

Вопрос: накрывают ли страхи? Что тебе помогает?

Ответ: со страхами сейчас уже получше. Как это не банально звучит, какие-то изменения внес в жизнь 3 шаг в практике. Когда у меня есть препоручение Богу. Я должна поверить и проверить. 3 шаг шел не через безусловную веру, а экспериментальным путем. Я стала запоминать моменты, что выход из ситуации оказался гораздо лучше, чем я того хотела, тогда я стала на это полагаться. Маленькими шажочками я шла к этому. Мне очень важно об этом помнить. Когда наработала свой опыт, у меня много страхов ушло. Есть еще такая вещь, как «страх боится света». Его нужно вытащить наружу. Когда «вытаскиваешь» свой страх и раскладываешь, чего же я боюсь на самом деле, то видишь, с чем можно работать. На страх нужно посмотреть с точки зрения своего эгоизма. Любой страх не касается фобии. Например, был страх болезни серьезной, которая прикует меня к постели. А чего я боюсь? Я боюсь зависеть от других, которые должны будут меня обслуживать. Страх обращаться за помощью. Не сказала бы, чтобы они меня накрывали. Самые два больших страха – страх оценки, страх ответственности. Страх ответственности ушел, когда я стала на себя ее брать. А страх оценки… Был целый процесс. Не могу сказать, что я от него избавилась. Но стало гораздо проще и легче.

Вопрос: обрела ли ты душевный покой?

Ответ: да. Безусловно. Он у меня определяется тем, когда отсутствие гонов, страхов и диалогов с другими людьми.

Вопрос: ведешь ли ты спонсорство по традициям?

Ответ: я несколько раз ходила по разным форматам. Мне больше всего подходит формат изучения в малых группах. Я отдавала какой-то период времени опыт. Сейчас пока нет.

Вопрос: поделитесь пожалуйста опытом, как справляться с паническими атаками?

Ответ: именно панических атак опыта нет. Но я точно помню, какая у меня была рекомендация спонсора на первых месяцах трезвости. Я как мантру повторяла «Господи. Помоги мне остаться трезвой». Если меня очень сильно эмоционально выносило, мне это помогало.

Вопрос: как ты считаешь, в чем смысл программы «12 шагов»?

Ответ: путь к Высшей силе, которой у меня никогда не было. Бог поможет, если искать его. Для меня это путь к Высшей силе, которая мне поможет и вернет мне здравомыслие.