Химки/Россия

Домашняя группа: «Мы вместе»

Тема: Что было, что стало

Привет всем, Лена-алкоголик. В моей семье и в окружающих меня людях, было принято отмечать любые праздники, любые события, вплоть до покупки вещей, алкоголем. Я себе не представляла, как это может быть иначе. Мой папа был алкоголик. И я радовалась, когда мы уезжали в отпуск и он был трезвый. Я его очень любила. Но мне не нравилось, когда он пил, скандалы в семье. Я очень переживала, когда кто-то из моих знакомых встречал его пьяным. Мне было стыдно, но я ничего не могла сделать.

Среди моих знакомых не было женщин-алкоголиков. Я считала, что алкоголиками становятся только мужчины. Все начиналось на моем примере очень медленно и спокойно. Розовое употребление длилось очень долго. Вышла замуж, родилась дочка. Нам дали квартиру. И тогда не нужно было держать свое лицо перед родственниками. Мы были одни и могли позволить себе романтические вечера со спиртным, которые стали достаточно частыми. Я помню свои ощущения, когда спиртное заканчивалось. В то время, когда это все начиналось, спиртное нельзя было просто так купить. Это какие-то выстаивания в очереди… И когда я стояла очередь в винном магазине, я презирала всех этих алкоголиков, хотя стояла с ними в очереди. И мне было неприятно, что я рядом с ними стою. Но, тем не менее…

Потом друзья, которые начали приглашать на дачу. Мы оставались на 3 дня. Радовались, какие мы крутые, сколько мы выпили. А если еще происходило происшествие: кто-то обжигался, ушибы и так далее, это было очень забавно. Это было здорово, значит мы классно погуляли. К сожалению, этот розовый период закончился. И то волшебство (коммуникабельность, уходил жуткие комплексы. Я могла общаться, танцевать, страх оценки. Этот страх появлялся на следующий день. Когда по кусочкам вспоминали, что было вчера), которое я получала при употреблении спиртного пропало. На тот период времени начала пропадать память.

Единственное по чему я ориентировалась, это мои родственники смотрели на меня с осуждением. Первая мысль, которая возникала «Наверное, я вчера что-то наколбасила». Потом начались физические проблемы. Проблемы со здоровьем. Я просыпалась в три часа ночи. Всегда есть возможность в 3 часа ночи купить спиртное. Неважно, дождь, слякоть, меня трясло и я бежала в магазин. Мы бухали с мужем. У нас было взаимопонимание в семье. Мы прекрасно понимали друг друга. Люди, связанные одной проблемой.

Начало повышаться давление, сердцебиение. На этих замечательных баночках с коктейлем, который был признан продуктом года, я заработала сахарный диабет. Пошли неприятные последствия. Доза стала огромной. Дошло до того, что я впервые пошла магазин и купила СЕБЕ чекушку. Я пришла домой и выпила ее. Не надо было ни с кем делиться. Не нужно было смотреть, больше мне налили или меньше. Это первый мой опыт. Это для меня определенный этап движения ко дну.

Тем не менее, дочь росла. Собралась замуж. Было мне тяжело и трудно, работы я не теряла. Наступили времена, когда я не могла выйти на работу. Была целая куча отмазок в виде простуды, давления. Но это мне не мешало встать утром и пойти в магазин. Что касается дочери, она закончила институт, вышла замуж. Я помню, это было тяжело. Нужно было ехать, выбирать наряды. Постоянный тремор. Где-то задавливая себя, мы мотались по всем магазинам. И вот она вышла замуж. И у меня, как мамы было ощущение «Ну вот, дочь пристроена. Она живет в другом месте. Не нужно прятать бутылки». И вот, как сказано в одном из наших ежедневников, я покатилась просто как лыжник с горы. Моя пьянство принимало немыслимые размеры. В количестве выпитого. Мужу вызывали нарколога и однажды он мне предложил его вызвать. Для меня это был шок, ведь я не признавала себя алкоголиком. Самое интересное, что я перепробовала все, о чем написано в нашей книге. Я меняла и сорта спиртного, и время употребления, и одна, и с кем-то, с закуской и без. И так далее.

Позвонила дочь, сказала: «Когда это все закончится». Я ей честно сказала: «Я не знаю, наверное, никогда». Что я ни пробовала, у меня ничего не выходит. Абсолютно ничего. На тот момент, как я теперь понимаю, наверное я капитулировала. Я подняла руки и сказала, что не могу сама. Она сказала мне, что можно сходить к психологу. Вы знаете, я была готова в к этому. Но у меня не хватило смелости рассказать, что я пью. У меня была депрессия. Жутчайшая. Я ничего не хотела делать. Я перестала готовить и убираться. Это было жуткое безумие.

После психолога я пошла в магазин. Выпила несчастную бутылку одна. А что было дальше? Мне вызвали нарколога. Потом мне сократили рабочую неделю, для меня это тоже был шок. Я ходила только три раза в неделю вместо пяти. Потому что по понедельникам я не могла выходить на работу. Но тут я поняла, что проблема есть.

Что произошло потом? Меня отправили в реабилитацию. Это произошло, когда вызвали нарколога. Меня отвезли на скорой в детокс. Там в коридоре мы встретились: дочь, зять и муж. Дочь меня спросила, хочу ли я жить. Я на тот момент не могла сказать, что я хочу жить. Потому что жить, как раньше, в этом угаре, уже не могла. Мне было все равно. Это была не жизнь. Я сказала «Да», потому что видела, что дочь этого хочет.

Меня отправили в реабилитацию. Там провела 5 месяцев. Я пришла в ужас, когда увидела, что в реабилитации что-то пишут. Мне было сложно писать. Почерка там уже никакого не было, руки не двигались. Не говоря уже о том, что мыслей не было. Я практически забыла о том, что у меня есть высшее образование. Мне потребовалось 2.5 месяца, чтобы первый раз начать говорить на малой группе. После этого я вышла. Мне был страшно выходить. Потому что здесь все-таки были консультанты, поддержка. А там я была одна. Когда дочь с зятем спросили, чем мне помочь можно. Я попросила отвезти меня на группу.

Я приехала из ребцентра в субботу. Я расслабилась. Мне уже не хотелось ни на какую группу. Они меня отвезли на группу «Центр». Войдя туда, увидев плакатики, какие висели там. Я почувствовала, что дома. Первый раз в жизни видела этих людей, это помещение. Но когда я услышала ту же самую преамбулу, я почувствовала, что я не одна.

Я начала ходить на группу поближе ко мне. В Химках тоже, оказалось, есть группа. Таким образом я четыре раза в неделю ходила на группу. То на одну, то на другую. Это продолжалось примерно года три. После выхода из реабилитации был момент, что мне очень нужен стал наставник. Реабилитация осталась позади, а что делать, я не знала. Своего первого спонсора я не видела. Я просила наших ребят. Я не знала, как его выбирать. Страшно было. Меня соединили с женщиной достаточно известной в наших кругах. Она меня соединила со своей подспонсорной и та повела меня по шагам. Вела меня она по скайпу. Мне не помешало это прочитать книгу. Пройти 12 шагов. Мне стало хорошо. Я перестала ей звонить.

Я как-то выдохнула, мне надоело все это делать. Мне она сказала, что больше не считает меня своей подспонсорной, раз она мне не нужна. Полгода без спонсора были очень тяжелые. Я ходила на группы. У меня было служение. У меня появились подспонсорные. Где-то через полгода они у меня появились. Вдруг на нашей группе с разницей в неделю просятся две девочки. Как-то повелось, что они по парам ко мне приходят. И так я стала наставником. Наставничество — удивительная штука, когда после работы с поднаставной было ощущение, что мой мозг молчит, у меня перестает работать «Наше радио». Я вышла от поднаставной с чувством удовлетворения. Спокойствия, ощущения того, что сделала то, что должна была сделать. Странное, но безумно приятное чувство.

Потом у меня появился второй спонсор. Когда я взяла служение председателя группы, поняла, что мне не хватает традиций. Мой второй спонсор пришла к нам на группу, она так хорошо говорила о традициях. Я решила, что мне нужно то-ли по шагам пойти, то-ли по традициям. Она мне предложила пойти по шагам, а потом и по традициям. Второй круг идет совершенно иначе. Я многое знаю, мне не нужно много чего объяснять.

Естественно, когда я посмотрела огромный список обид, я увидела, что прочитывая их, у меня внутри не екает. Я практически отпустила все. Я выяснила, что во многих вещах, страхах, сексуальной инвентаризации у меня были дырки. Не отработанные дыры. Я была рада, что она уговорила меня на второй круг, потому что это было не отработано. Потом мы пошли по традициям. Первый круг шагов я проходила 9 месяцев, второй прошел месяца за три. И то, только потому что я годе-то филонила.

Начали традиции. Нормально все. Сейчас у меня и поднаставные. Я прошла с двумя 12 шагов. И еще веду. Парами у меня получается. Потихонечку идем. Когда двое — есть возможность больше уделить времени. Когда какие-то проблемы у них, я могу выйти на связь. Я сейчас вышла на пенсию. У меня наладились отношения с моей дочерью. Она мне доверяет самое дорогое — свою дочку, мою внучку. Я с ней делаю уроки.

Как-то жизнь налаживается. Я могу сказать, что я сейчас болею коронавирусом. Пролежала все праздники Новогодние. На живые группы я не хожу, но выручают онлайн группы. Спасибо, что пригласили, видимо это было мне очень надо. Очень помогают подспонсорные. Вроде бы говоришь им, а слушаешь сама себя. Делаю ли я то, что говорю им. Знаний много уже, а вот действий… Подспонсорные помогают вернуться снова в эти шаги. Я благодарна АА, благодарна Богу, зато, что живу трезвая. Куча проблем возникает в жизни, решаю их, если бы я была пьяной, я бы их не решила. А в трезвости они решаются. По принципу «глаза боятся, а руки делают».

Вопрос: что самое сложное у тебя было, когда ты проходила шаги? Что сложнее всего тебе дается сейчас?

Ответ: самое сложное, наверное, четвертый шаг. Он очень большой и длинный. Обиды очень болезненны. Вспоминаются все негативные чувства, которые испытывала. Пишешь сначала первые 2, потом 3, потом четвертую. Получается, четыре раза все это проживаешь. Потом «пятерка» — еще раз все это проживаешь. Сейчас я понимаю, что тяжело в этом находиться. И не нужно долго в этом находиться. Жутко просто. Но понимаешь, что надо. Не хочется погружаться в негатив, ведь я на позитиве, я трезвая. А тут снова надо погрузиться в эту грязь. В пятом шаге, когда я все это рассказывала спонсору, она меня поправляла, у меня оставалась иллюзия, что я белая и пушистая. Внутри-то я замечательная, добрая, заботливая. А на деле — не так. Что касается девятого шага. Тоже тяжело. Признать ошибки перед человеком, глядя ему в глаза… Нервничаешь очень. Только с молитвой. Очень страшно говорить это семье. Потому что могут и отвернуться. Все равно страшно. Зато потом, когда скажешь, все, что написала, обсудила со спонсором, такая радость. Удивительно, но однажды сделанный девятый шаг дает возможность делать его повседневно. Я же тоже не робот. Иногда и голос повысить могу, гадость сказать могу. Так не хочется подходить к человеку и просить прощения, но так как я делала девятый шаг, придавливаю себя. Не бросаю «Прости». А мысленно разбираю по «четверке», говоришь об этом. Это все в процессе. Наорал, пережил это, помолился, успокоился, понял, в чем был неправ и извинился, глядя в глаза. Объяснить свою позицию. И отношения налаживаются.

Вопрос: скажи пожалуйста, как в итоге ты выбирала спонсора? По каким параметрам ты ориентировалась? Он для тебя друг или просто чтение книги?

Ответ: спонсора я не выбирала. У меня был такой момент, когда мне очень нужен был спонсор. Я пришла на группу «Мы вместе», там был один наш брат, причем человек другой конфессии. К ним всегда относилась очень предвзято. И вдруг он дает мне телефон, созвонился с женщиной. У меня выбора не было, как и кого выбирать. Кто-то выбирает внешне, как одет, нет ли прыщика на носу. На тот момент было все равно, как она выглядит. Я четко осознавала, что нужно идти дальше и мне все равно, какая она. Когда я ей позвонила, она оказалась достаточно жесткий спонсор. Я решила, что это Бог мне ее дает. Воспринимала ее по-разному. Иногда обижалась. Находясь в программе, я ей об этом говорила. Между не было никаких теней обид. Если я была в чем-то недовольна, я говорила напрямую. Что бы не было додумываний. Страшно было, что она бросит. Она объясняла. Я хочу сказать, что несмотря на то, что она отказалась от меня, через какое-то время мы встретились. У нас прекрасные отношения. Была, конечно, обида, но ее уже нет.

Вопрос: как менялось твое отношение с самой собой и менялось ли в программе? Взаимоотношения со своим внутренним ребенком.

Ответ: в программу я пришла в 54 года, а внутренне я чувствовала себя 40-летней. У меня был внутренний дискомфорт, дисбаланс, потому что я осталась там. Эти годы, они просто вылетели. Я их не заметила. Внутреннее отношение? Я не люблю себя. У меня очень много комплексов, я всегда боялась мнений людей, осуждения. Программа мне дала этого не бояться. Не пытаться быть спасителем для всех, поставить свою голову для всех. Поставить свою голову на чужие плечи. Помнить о себе в первую очередь. Как говорят, полюбишь себя — полюбишь других. Полюбить не эгоистично, а принять. Да, я такая. Да у меня столько недостатков. Но я их знаю, я могу их нейтрализовать. Я знаю, что если я что-то делаю, вижу мотивы своих поступков. В чем моя честность перед собой. Внутренний ребенок — это замечательное существо, которое я балую мороженым. Или какими-то вкусностями. Где-то мы хулиганим с внучкой. Более того, когда у меня она остается, я с упоением читаю русские народные сказки. Ходим с внучкой в контактный зоопарк. Ну а почему нет? Нахожу общий язык со всеми. Со всеми ее подругами, друзьями. Как-то так. Спасибо группам. Я могу общаться с абсолютно любым возрастом. Я не ставлю себя выше их. У меня нет границ. Прежде чем помочь, я даже эту маленькую девочку спрашиваю «Тебе помочь?». Я не лезу. Но предлагаю помощь. Так же я общаюсь со своими остальными родственниками. Я спрашиваю «Тебе помочь?». И тогда все хорошо. Я не лезу в их жизнь. По принципу «Живи сам и давай жить другим».

Вопрос: расскажи о твоем четвертом шаге.

Ответ: он был длинный, тяжелый. Я человек обидчивый. Как выяснилось, обижалась на всякую дрянь, ерунду. Был случай в самом начале трезвости. Я работала сначала. Потом на группу приехала. Потом домой. Злая, голодная. Мне плохо. А кухня занята. Я обиделась на них. А потом, когда начала думать, села у себя в комнате и злюсь. Потом подумала «Блин, звезда пришла!» Они должны были помнить о том, что должны освободить кухню, мне надо поесть. А они, козлы, не помнят! Я обиделась, что меня не встретили с пирогами. Потом я позвонила спонсору. Сказала, что обиделась на тех, кто мне даже не сказал ни слова. Я просто села в комнате и обиделась. И таких примеров очень много в моих обидах. Все они основаны на моем эгоизме. На том, что люди мне что-то должны. И когда я поняла, что они мне не должны, и никому ничего не должна. Меня часто разводили «Ты понимаешь, больше некому, только ты можешь мне помочь». Да никому я ничего не должна. И жить стало легче. Четвертый шаг пишешь. Самое главное, когда я ей читала, иногда возникала мысль что-то пропустить. Или стыдно, или поняла, что где-то виновата. Стыдно об этом говорить другому человеку. Но я себя придавливала. Читала все подряд. Спонсор сказала «Если «Есть ящик помидор. В нем оставить один гнилой — сгниет весь ящик». Когда я уже написала 4-ку, алкоголь выходит, какие-то вещи вспоминаются. Иногда при работе с подспонсорными. Его закрыть нельзя. Нельзя его написать полностью. Он все равно будет. Обиды они есть. Если их накапливать, то выходишь на 9ку. А мне не хочется ее делать. Нужно сделать так, чтобы обиды не попадали в 4ку. Иногда просто лучше открыть рот и спросить.

Вопрос: поделись пожалуйста опытом: первое время как ты удерживалась от первой рюмки, до того, как ты поняла программу, но вне ребцентра. Как ты останавливала себя в безумии?

Ответ: когда я вышла с ребцентра у меня и тяги не было. Я не хотела выпить. Единственное, я вышла в сентябре. Наступил Новый год. Мы за столом с шампанским. Я минералкой, морсом. Собираемся идти смотреть салют, все вышли. Я осталась одна за столом. Мой взгляд падает на бокал с шампанским. Я поймала себя на мысли, что мне было все равно, кто пил из него. Не было ощущения брезгливости. Мне жутко хотелось! Что случиться если попробовать? Я вылетела из-за стола и побежала к людям. Я понимаю, что если я останусь за столом, я выпью. Уж очень сильные пивные традиции. Каждая клеточка знает, что на Новый год нужно пить.

Благодаря тому, что после реабилитации у меня через полторы недели появился первый спонсор. Мы начали работать по программе. Приехала с реабилитации, на следующий день — группа. А дальше — 4 группы в неделю. Спонсор — ежедневные звонки. Иногда не хотелось, иногда пропускала. Если болтает, если появляется чуть-чуть недовольство, раздражение, оно иногда прямо из воздуха. Это первый признак того, что нужно бежать на группу. Я понимала, что мне нужно дожить до вечера и на группу. Потом появились инструменты. Звонки, кому может быть полезен. Очень сложно было звонить сразу. А вдруг ты кого-то отвлекаешь. Наоборот, ты только помогаешь. Взаимовыгодное сотрудничество. Взамен мы получаем трезвость.

Вопрос: как ты распознаешь, где спасательство и реакция на манипуляцию, а где ты реально можешь помочь?

Ответ: прежде всего прислушаться к себе. Если это наносит тебе смой ущерб, то это стопроцентная манипуляция. Когда тебе говорят, что ты должна что-то сделать, там еще что-то, а ты не хочешь по каким-то своим причинам. Не делай. Надо уметь учиться говорить нет. Несмотря на то, что программа, ее основа помощь другому человеку, не другому человеку, а другому алкоголику — это ключевая вещь. Если тебе звонят «Вик, мы сегодня переезжаем, надо шкаф перевезти». Это помощь. Но если ты понимаешь, что если ты не можешь поднять этот шкаф, то тебе нужно честно сказать, не оправдываясь, сказать: «Я переносить шкаф не буду. Мне тяжело». Самое главное научиться не оправдываться и не врать.

Есть масса ситуаций, масса фраз, которыми ты говоришь правду, но в тоже время ничего не говоришь. Если затрагивается какая-то тема, которая тебя задевает, говоришь «Ребят, давайте сменим тему, я не хочу на эту тему говорить». Ты честна безусловно, но если ты не хочешь говорить, не говори. Если не хочешь делать, говори, что не хочешь. Самое последнее дело оправдываться. Какие-то «оправдалки» — совершенное вранье. Прежде всего манипуляция… Прислушивайся к себе. Если это алкоголик, если это касается дел группы, если нужна помощь от тебя твоей группе, то, наверное, да. Но даже в этой ситуации не всегда. Не оправдывайся. Это твое желание взять служение, прежде всего. Если в жизни так — прислушивайся к себе. Если ты чувствуешь, что это приносит тебе ущерб, не нужно это делать. Себя нужно беречь, любить, потому что сделав потом будет чувство вины «Да зачем я это сделала?». Проще сказать «нет». Мое мнение.

Вопрос: ежедневная практика 10 и 11 шага. Как проходит твой день?

Ответ: 11 шаг я делаю и утром, и вечером. Это стало образом жизни. Я же знаю, что у меня возникает раздражение, недовольство, что-то еще, я уже научилась, что со мной происходит, то я уже делаю 10ку. Молюсь в течение дня. Не всегда, когда мне плохо. Если что-то происходит хорошо, удачно, то я благодарю Бога. Даже если я еду в общественном транспорте. А что касается 11 шага, то я своим поднаставным так же как и мне, то его мне дали при первой встрече со спонсором. Где-то забывала, но вспоминала потом об этом. День переворачивается с ног на голову, если за бываю. Как делаешь, вроде бы и день складывается. Потом возникает мысль, что если у меня все хорошо, зачем его делать? Заставляла его делать. Сейчас это происходит на автомате, как ритуал ко сну, потому что я не могу заснуть, если не сделаю его. Да и утром, первое, что я делаю, это открываю ежедневник, молюсь перед тем, как начать день. Где-то прислушиваюсь к себе, что во мне происходит. Живу я в этом. Не знаю, ответила или нет.

Вопрос: поделись опытом второго круга четверки.

Ответ: получается, что в первом круге, когда ты промаливаешь людей, ты видишь, в чем ты был неправ. Когда я пошла по второму кругу, спонсор сказала «Открой свой четвертый шаг и читай свои обиды. На какой обиде тебя екнет, значит твоя обида не ушла. Если ты читаешь обиду и тебе смешно или все равно. Да это было. И это не всколыхнуло тебя». Если я читаю обиду, у меня возникают те негативные чувства к человеку, тогда эта обида переносится их первого круга на второй круг. Потом у тебя во втором круге есть, период трезвости, в который тоже появлялись обиды. Они тоже идут туда же. Их намного меньше. На порядок или на два. Это совершенная правда. Мы стараемся жить в соответствии духовными принципами. Их, конечно же, намного меньше. Их нужно проработать. Это получается некая работа над ошибками. Если подобные ситуации возникают в будущем, чтобы знать, что делать. Поступать по-новому, чтобы получить другой результат, понимать, что делать. Их нужно проработать, промолить. У меня тоже не все обиды ушли с первого круга. Даже со второго круга не все. В программе есть еще один пунктик. Это работа над собой с помощью этих инструментов. Ее никто не отменял.

Я страшно вам благодарна за такую потрясающую возможность поспикерить.

Вот сидела, болела-болела…. Думаю, уже обленилась. Так не хотелось никуда выходить. Потом думаю, что нужно посетить какую-то группу, потому что внутри происходят неприятные вещи.