Россия, г. Санкт-Петербург

Домашняя группа: Главная цель

ТЕМА: Достигнув духовного опыта, как результат следования этим инструкциям. С СУРДОПЕРЕВОДОМ

Меня зовут Стас, я выздоровевший алкоголик. Тема собрания — это то, как звучал 12 шаг в оригинале большой книги, пока там не появилось духовных пробуждений и прочего, прочего, прочего. Почему именно так? Потому что мне, может, повезло, может, не повезло, но я являюсь членом группы, которая в расписании анонимных алкоголиков числится как специализированная. Это группа по изучению большой книги. Поэтому некоторые вещи, которые я буду говорить, не обращайте внимания, я практически разучился говорить о своём личном опыте, потому что у нас это на собрании не принято. Мы занимаемся изучением большой книги и поиском инструкций, которые находятся в ней, для того, чтобы новички могли навсегда выздороветь от этого безнадёжного состояния ума и тела. Поэтому я периодически буду говорить какие-то общие фразы.

Тема, которую я выбрал, не совсем про 12 шаг, не про ту часть 12 шага, где надо бегать и искать новичков и проводить их по шагам. Это скорее про вторую часть, это именно про духовный опыт как результат следования очень жёстким инструкциям, изложенным в нашей книге. Потому что у меня был довольно-таки болезненный опыт, где я свято полагал, что собрание анонимных алкоголиков — это и есть программа анонимных алкоголиков, где я полагал, что высказывания о моём состоянии на собраниях — это тоже часть программы анонимных алкоголиков. И много разной всякой другой всячины, за что я поплатился довольно-таки неприятным событием в своей жизни. Я на семи с половиной годах успешно пошёл употреблять. Кстати, хочу подметить, что трезвость без духовного опыта, она настолько болезненна, что если бы вы меня спросили, даже сейчас, если вы меня спросите: моё первое ощущение, когда я сорвался. Единственное было, оно не изменилось за все это время, оно было, оно звучало так: «Я наконец-таки отдохнул». Потому что оказалось, что на самом деле быть трезвым, ходить на собрания, красиво говорить, быть спонсором всех спонсоров, этим чуваком, которому можно позвонить в два часа, спросить, как запустить ядерный реактор на ядерной АЭС, он обязательно вам ответит. Этот человек, у которого есть советы для новичка на все случаи жизни: как строить отношения, как искать работу, как справляться с чувствами. Такой универсальный персонаж.

И это оказывается для такого человека, как я, совершенно не сработало, потому что в большой книге есть слова касательно меня, хотя они, конечно, адресованы любому человеку, который относится к разновидности безнадёжных алкоголиков. Там сказано, что все зависит в полной мере от того… У меня из головы вылетело. Я сегодня с утра помнил, а сейчас уже забыл. Смысл в том, что получил ли алкоголик духовный опыт. Потому что если алкоголик, исходя из большой книги, не нашёл Высшую силу, не построил свои персональные отношения с Богом своего понимания… Почему я говорю персональные отношения? Потому что ни для кого не секрет, что программа анонимных алкоголиков строилась вокруг Оксфордских групп, то, что называлось персональный евангелизм. И в этом было благо, потому что алкоголику предлагали выстраивать свои личные отношения с Богом своего понимания. Неважно, какова была абстракция, не абстракция, был ли это креационизм или хотя бы это было нечто образное и непонятное никому, что и стало в какой-то момент находкой для алкоголиков. И в этом отношении я, конечно, точно являюсь человеком, про которого написана большая книга. Потому что одно дело то, что называлось в сороковые годы, когда попытались найти шифры для машины Enigma, это называлось игра в имитацию.

Одно дело игра в имитацию, игра в имитацию выздоровления и другое дело, действительно, духовный опыт. Вещи эти очень похожие, но на самом деле, на практике они оказываются весьма разными, потому что в какой-то момент в сознании может возникнуть мысль: «Аркадий Варламович, а не хлопнуть ли нам по рюмашке»? И, как написано в большой книге, я в тот момент оказался совершенно бессилен перед этой безумной мыслью. То есть, не сработало ни количество трезвости, ни семья, ни социальный статус, ни написанное кандидатское, ни медицинское образование — не сработало ничего. Ни одного предохранителя у меня не оказалось. Впоследствии я узнал, что единственным предохранителем от употребления может быть только духовный опыт, выраженный в таком постоянном контакте с некой силой, более могущественной, чем я сам. Не с людьми. Люди не могут уберечь меня от срыва, как оказалось. Дети не могут уберечь, семья не может уберечь. Что уж говорить о каких-то алкашах с групп, которые намного дальше от меня, чем мои дочери. Если уж три дочери не смогли меня удержать на этой грани, то, вероятнее всего, вообще уже никому это не светит.

И моя история, именно история не выздоровления, этого вечного выздоровления, а история того, что написано в большой книге, как это выздороветь от безнадёжного состояния ума и тела, началась, когда я все-таки отважился и нашёл человека, который впоследствии стал моим учителем, моим спонсором, который очень сильно настаивал на том, что большая книга — это не бульварное чтиво, это не романы Дарьи Донцовой, это не книжечка, которую можно почитать с целью порассуждать о том, «а что там написано». Что это все-таки инструкция очень конкретная. Такая последовательная инструкция, следуя которой, я могу получить то, что в конце обещано. А в конце обещаны новые отношения с создателем, какое-то некое абстрактное четвертое измерение бытия и, самое главное, состояние человека, который выздоровел от безнадёжного состояния ума и тела. Это не значит, что моё тело будет реагировать на алкоголь когда-то нормально, но это точно значит, что моё сознание в какой-то степени сознание здорового человека.

Здесь я столкнулся с очень многими вещами, я потом их попробую коснуться. Но самое важное открытие, о котором я сегодня хотел бы поговорить, это в чем? Что, оказывается, у всех людей на планете Земля есть причины быть обидчивыми, лживыми, высокомерными. Это не нечто, свойственное алкоголизму, как я считал, это просто обыкновенные человеческие качества. Вопрос в другом. Вопрос в том, как мне осмыслить свои тёмные злые побуждения, которые приводят меня к выпивке. Потому что для меня оказалось очень большим открытием, что на самом деле алкоголь никогда не заставлял меня быть плохим, алкоголь никогда не заставлял меня быть злым, он не заставлял меня быть бесчестным. Алкоголь позволил мне сделать то, что было внутри меня. Это такая большая разница. Я пока употреблял, свято полагал, что все мои плохие качества исходят из бутылочки, что это такой некий зелёный змий, который нашёптывает внутрь моей психики плохие мысли, плохое поведение. И эта триада, которую я назвал, свою личность, в результате шагов — это обида, обман и высокомерие. Это было внутри меня не всю жизнь, это тоже будет неправдой, это появилось задолго до того, как у меня развился алкоголизм. И моя беда, как новичка, и даже после срыва я все равно оставался новичком, потому что я даже не сорвался, а вернулся к употреблению просто спустя семь с половиной лет. Довольно-таки интересное состояние. Я не очень понимал, кто я, что я, и как.

И благодаря моему спонсору, изучению большой книги именно в контексте инструкций я обнаружил, что большая книга содержит в себе весьма огромное количество слов, которые, считается, алкоголикам говорить нельзя, но вся большая книга состоит из них: «должен», «обязан», синонимы этих слов. А ещё, главное, «прямо сейчас» и «незамедлительно». Когда я столкнулся с программой 12 шагов, так как она изложена в большой книге, я вдруг понял, что мой спонсор прав. Это действительно книга инструкций, которая побуждает меня к незамедлительным действиям, не спрашивая меня, что я об этом думаю и вообще, хочу ли я это делать. Это не какая-то фантасмагорическая книжка, в которой я могу что-то прочитать, что-то, что мне нравится оставить, что-то, что не нравится, выкинуть. Потому что я так пробовал.

Моя первая попытка оставаться трезвым – это и была попытка жить. Я это услышал, где-то подцепил на какой-то помойке чужих мнений и сделал это своим девизом. Типа, что мне нравится, я оставляю, а что мне не нравится, я выбрасываю. Только тогда я это называл «что для меня работает, я оставляю, а что не работает, я выбрасываю». Правда, вот эта триада в виде обиды, обмана и высокомерия, которая во мне жила, она, оказывается, мою жизнь сделала очень интересной. Я, как настоящий алкоголик, определял полезность или «работость» чего-то для себя одной очень простой вещью. Если мне нравится, если я хорошо себя чувствую, значит, это для меня работает. Если я плохо себя чувствую, значит, это для меня не работает. По принципу, если меня прёт то, что я делаю, это для меня хорошо. Если не прёт, то это для меня плохо. А это оказалось таким огромным заблуждением, потому что потом жизнь меня поставила перед фактом, что не все правильные для меня действия, не все действия, которые делают меня лучшей версией себя, обязательно мне приносят приятные чувства. Оказалось, вообще наоборот.

Оказалось, что сложная такая многогранная жизнь, она не делится по принципу «нравится — не нравится». А это совершенно нечто сложное и нечто непостижимое. Но так как я был болен алкоголизмом, а как мы узнали в нашей книге, что корень нашего заболевания — это эгоцентризм, а эгоцентризм — это не просто делать то, что я хочу. Эгоцентризм сделал из меня человека, который не просто не берет в расчет потребности других людей, я даже не знаю, что у других людей есть потребности. Это вообще было ужасное состояние, понимаете. Когда я не просто игнорирую потребности людей вокруг себя, а я даже не в курсе, что у них есть какие-то потребности. Я настолько на себе сконцентрирован, что действительно меня в какой-то момент жизни начало интересовать только одно. Нравится мне сегодня моё состояние или не нравится. А это далеко было от истины. И цена, которую я за это заплатил, она такая, что ни одному новичку не посоветуешь.

Но, возвращаясь к теме, которую я выбрал, духовный опыт, как результат прохождения этих шагов, вернее, следование этим инструкциям, я бы хотел выразить одной фразой. Духовность для алкоголика, в моём случае, куётся исключительно в горнилах ада. То есть, духовность для меня никогда не ковалась в тёплой перинковой кроватке. Духовность для меня никогда не ковалась в количестве денег в моём кошельке, потому что, как оказалось, я совершенно запросто могу быть щедрым, когда у меня достаточно много денег на моём банковском счёту. Для меня совершенная непроблема улыбаться членам моей семьи, когда все делают то, что я хочу, и мне, в общем, не надо шевелиться. А это не духовность. Духовность — это когда я сохраняю человеческое обличие, когда я веду себя в каком-то контексте достойно по отношению к людям, вне зависимости от того, как я себя чувствую. Вернее, вне зависимости от того, что я себе нафантазировал.

Я помню очень хорошо один момент, он был в начале моей работы со спонсором, в начале прохождения шагов. Так оказалось, что апогей моего алкогольного употребления, это было, представьте себе: комната двенадцатиметровая в коммунальной квартире. В этой комнате живёт моя бабушка, которой на тот момент было около 80 лет. На полу лежит матрас. Причём этот матрас — это не матрас матрас, а это такой тоненький матрас, оторванный от алюминиевой раскладушки, потому что раскладушка сдана на металл, а на матрасике я спал. И все моё имущество — этот матрасик и магнитофон, который я нашёл на помойке, в котором был заклинивший компакт-диск со всеми песнями, которые я не любил. Все творчество русской попсы, от которой меня тошнит — это было единственное, что могло быть. Это был апогей. Я лежал, причём у меня были переломанные колени, потому что мне их хорошо сломали. Я был похож в каком-то контексте на цаплю. У меня колени все время хотели выгнуться в обратную сторону. Я был совершенно разбит, подавлен, и в полном одиночестве, потому что никто уже не думал о том, что у меня получится выбраться из этой задницы. Это не очень приятная цена.

В какой-то момент лежал на этом матрасе, размышлял о том, что очень хочу остаться трезвым, но при этом параллельно у меня в голове на тот момент была одна единственная фраза, что типа как раньше это было как в тюрьме. Когда на решке сидишь и молишься Богу что типа, «боженька, ты сделай так, чтобы мне сейчас стало легче, и тогда заживём, и тогда завыздоравливаем». А это ведь тоже в каком-то тексте проявления эгоцентризма, потому что я беру на себя роль человека, который указывает Богу, что ему нужно сделать для меня, чтобы я смог выздоравливать. Ты мне сейчас коленки почини как-то, сделай меня чуть полегче или что-то ещё, и тогда я буду выздоравливать. Я это очень хорошо увидел. И когда мы начали работать по шагам, первое, что мне сказал спонсор: «Смотри, у тебя есть сейчас прекрасная возможность спустя столько лет в сообществе занять место, которое ты никогда не занимал, которого ты всегда стыдился и боялся. Это место новичка».

То есть, выбросить в форточку совершенно все свои убеждения, все свои знания, а у меня знаний, поверьте мне, к тому моменту было достаточно не только в контексте алкоголизма, в контексте того, что я умею употреблять, но и в контексте медицины, потому что моя вторая медицинская профессия — это психиатрия, наркология. Кому, как не мне знать все подводные камни и как это функционирует. И мне предлагалось выкинуть это все в форточку и занять позицию человека, который вообще не знает, что ему делать для того, чтобы начать выздоравливать. Потому что, видимо, я действительно ничего не знаю, раз сижу в коммунальной квартире с восьмидесятилетней бабушкой, на некоем подобии матраса, в обнимку с магнитофоном, найденным на помойке. И причём я даже в этом магнитофоне не могу компакт-диск переставить, как мне хочется.

И в процессе работы по шагам мне было предложено несколько очень, очень важных вещей, которые для меня действительно оказались таким открытием. Во-первых, оказалось, что большая книга не заставляет меня верить, даже верить в Бога. Оказалось, что для того, чтобы начать выздоравливать, мне было достаточно захотеть поверить. А это то, о чем говорится в большой книге в главе, посвящённой второму шагу. Что неважно, верю ли я. Скорее важно, хочу ли я поверить в существование некой Высшей силы, которая, которая сможет избавить меня от алкоголизма. А я до этого всю дорогу полагал, что мне обязательно нужно как-то на стадии работы по шагам сразу же сформировать какую-то концепцию Высшей силы, чтобы это все было очень конкретно. И чтобы я был такой правильный, я это делал в своих первых попытках оставаться трезвым. И, как вы понимаете, не очень это все удачно вышло.

Второе, что для меня стало открытием, это слова, которые, (слава Богу, я знаю английский язык), тоже послужили для меня такой таблеткой, которая немножечко пелену с меня сняла. Когда мне спонсор прочитал слова, что, какой бы неадекватной не была моя концепция Высшей силы, этого вполне достаточно для того, чтобы начать движение. Оказалось, большая книга не требует от меня быть правоверным, правильным верующим, потому что, к сожалению, до этого у меня был болезненный опыт участия в неважно форматах каких групп. Это была одна из первых групп, которая пыталась изучать большую книгу, где почему-то спонсора настаивали на том, чтобы мы, новички, составляли свою концепцию Высшей силы, они её проверяли. И только тогда, когда я прошёл, значит, цензуру, тогда моя концепция была принята, и было сказано, что это мне поможет. Хотя, на самом деле, большая книга дала мне полную свободу и не требовала от меня чего-то правильного, чего-то верного, чего-то такого, чтобы сразу же я раз — и стал каким-то олицетворением верующего человека, с верным пониманием Господа или чего-нибудь ещё. Совершенно неважно.

И когда я спросил у спонсора: «Слушай, ну ты знаешь, все-таки я учёный, мне немножечко попроще жить без этих идей креационизма и попроще как-то жить без идеи веры, этого единоверия какого-то. Может быть, можно, я останусь атеистом»? И мне тогда спонсор тоже сказал потрясающую фразу. Он сказал: «Ну, возьми иерархию своих ценностей, которые у тебя есть, и то, что на самом верху, назови это Богом. Бог — это просто универсальное слово». Я тогда подумал: «Черт, ну, это правда. Я все-таки вырос в Советском союзе. Я учился в прекрасной советской школе, и с моралью у меня все было с детства хорошо». Кстати, это моё убеждение, что все люди, которые росли в Советском союзе, нам всем очень сильно повезло, потому что мы знали о морали гораздо больше, чем современное поколение, потому что я рос на хороших фильмах, я рос на хороших книгах, я был октябрёнком, пионером и даже комсомольцем хотел быть, но не успел. И это были военные фильмы. Если спросить меня сейчас, кто был моим героем, это был, конечно же, Маресьев. С моралью у меня все было нормально, и как раз-таки это отпустило меня. Так как я жил в Ленинграде и живу, у нас на тот момент в сообществе анонимных алкоголиков была мода быть православным. И все вокруг меня ходили в церкви, и получалось, что я по своим ощущениям, как новичок, как будто бы что-то со мной не то. А тут вдруг мне сказали: «Подожди, подожди, парень, это вообще не важно. Тебе не нужно смотреть на то, кто во что верит. Тебе вообще не надо сравнивать свою веру, своё понимание Высшей силы или её отсутствие с кем бы то ни было. Все, что тебе нужно сделать, это выработать своё личное какое-то представление и не надо прогонять его через фильтр правильности, неправильности».

И об этом говорится в книге, и это очень даже советуется на стадии работы с новичком. Там говорится, что как только человек изрекает идею, что он хотел бы поверить, мы его хватаем, говорим, что он на верном пути, и приступаем дальше к работе. Черт побери! Это для меня было самое верное и самое лучшее. Потом, правда, я узнал, спустя много времени прочитал заметку своего спонсора о некоем окне возможности, что у меня, как у новичка, есть такое небольшое окно возможностей, чтобы получить духовный опыт. Пока воспоминания о моём употреблении достаточно болезненны, и я способен их воспринимать. И мой опыт это очень хорошо показал, потому что со временем эта боль от воспоминаний об употреблении уходит, и она смещается болью и невыносимостью трезвости. И тогда уже очень сложно воспринимать идеи, изложенные в большой книге. Очень сложно получить духовный опыт, о котором пишется в большой книге. Очень сложно верить в эти американские сказки о том, что сейчас я что-то поделаю, и вдруг я буду ощущать себя полностью изменившейся личностью.

Но, тем не менее, это потом оказалось правдой. И когда мы приступили к инвентаризации, у меня были воспоминания, мой первый опыт, что это обязательно 1000-1500 человек. И эти заученные фразы, что я в результате четвертого шага должен оценить размеры катастрофы. Я во все это играл очень долго. Помните, я говорил, что это была игра в имитацию? На самом деле это оказалось не так. И мой спонсор настаивал именно на том, что написано в большой книге, за что я ему дико благодарен, что это коммерческая инвентаризация, что это инвентаризация, как в ларьке с помидорами. Моя задача просто найти помидоры, которые гнилые. Для того, чтобы от них избавиться и не портить помидоры хорошие. И это нарратив, который я поймал где-то, на какой-то помойке чужих мнений, я подловил такой нарратив, что раз я алкоголик, значит, я весь соткан из греха. Как будто бы во мне ничего хорошего нет. И четвертый шаг должен показать всю мою ужасность. А это тоже оказалось неправдой. Оказалось, что я не создан только из плохих вещей. Мне повезло. У меня хороший семья, я рос в хорошей стране, я учился в хорошей школе. Я закончил медицинский институт имени Павлова. В меня напихали достаточно много хороших вещей.

И инвентаризация не была призвана показать мне, какое я чудовище. Она как раз была призвана высветить, где живёт эта триада, о который я говорил, обида, обмана, высокомерие, и как она мешает моим хорошим качествам. Потому что я с детства мечтал быть отцом. Я с 12 лет абсолютно точно знал, что моё предназначение быть отцом двух и более дочерей. Я точно знал, что я человек, который очень хорошо вплетён в институт семьи. Это все нормальные вещи. У меня идея с шести лет была, что я хочу стать врачом ради того, чтобы помогать людям. Все эти вещи во мне параллельно жили. И можно обнаружить, если почитать большую книгу, можно действительно увидеть, что смысл инвентаризации — это не увидеть себя плохим человеком, это увидеть, что меня ставит все время в позицию жертвы, потому что ведь вся моя жизнь, она была одно сплошное избиение, и мне казалось, что меня бьют, потому что я либо плохой, либо все плохие. Я никогда не задумывался о том, что люди, которые меня бьют, они мне мстят. Это, кстати, в большой книжке написано, что из-за того, что я всегда принимал решения, основываясь на эгоцентризме, я наступал на пятки своим собратьям, за что они мне просто мстили. По большому счёту, люди, как я увидел в инвентаризации, больше были вынуждены от меня защищаться, а не нападать на меня, как мне казалось. Это для меня было открытием.

Конечно же, можно об инвентаризации говорить безумное количество времени, но тогда я не уложусь в сорок минут, а надо как-то коротко. И три части инвентаризации. Резентмент — это состояние дикой обиды, когда я могу перед сном разговаривать у себя в голове с человеком, который меня обидел 20 лет назад, доказывая ему, что он не прав, представляя себе его извинения, высокомерно отпуская его на все четыре стороны, чтобы завтра продолжить опять тоже самое. Это страх, который, как я увидел, был всегда следствием моего поведения. Хороший пример из детства. Я получаю двойку, я иду домой. Мне страшно, что я получу от родителей по щам. Я ещё не знаю, что получу от родителей по щам, но придумываю себе обязательно расправу. И вот что я делаю? Я принимаю решение. Помните? Да, триада. Обман. Я беру, вырываю страницу из дневника и прихожу домой. Я прихожу домой и боюсь, что меня раскроют. Меня не раскрывают. Что на следующий день происходит? Я получаю ещё одну двойку, потому что я не попросил у родителей помощи, потому что я прибегнул к обману. Что я делаю на второй день? Я вырываю опять эту страницу. И этот страх перед расправой моими родителями, он растёт не потому, что родители ужасны, а потому, что моё поведение, полагание на себя, попытки справиться с этим страхом, делают мою жизнь ещё более невыносимой. Я прибегаю ко лжи, я прибегаю к манипуляциям, я прибегаю к агрессии. Я всю жизнь прибегал к чему-то такому. К какому-то *говну. А потом удивлялся, что я боюсь.

В большой книге эта маленькая короткая фраза «оказалось, что все, что мне нужно, это полагаться». У нас есть другой путь — полагание на Бога. Опять-таки вопрос, что это такое? И меня спасла моя концепция, эта иерархия моральных принципов. Что. оказывается, полагание на Бога — это не полагание на то, что я от него услышу. Но для меня лично, опять же, я настаиваю, я не хочу слышать, что мне говорит Бог, потому что я не хочу оказаться в больнице с диагнозом «шизофрения», я предпочту остаться глухим. Но для меня точно, что Бог говорит со мной через моральные принципы, через духовные принципы. И, оказывается, если я начинаю бороться со своим страхом с помощь правды. с помощью доверия, просьб о помощи, с помощью обыкновенных духовных принципов, мои страхи все улетучиваются.

Я очень часто повторяю людям, когда с ними разговариваю, у меня вообще есть ощущение, что я живу в параллельной реальности, потому что у меня соседи все живут в плохой стране. Я живу в хорошей. Это парадокс такой. Почему, опять-таки моё убеждение, что в какой-то степени сбылось то, что обещала мне большая книга. Я могу пощупать божьи чудеса на уровне подстриженных газонов, бесплатных автомобильных развязок, прекрасной медицинской помощью, с которой я столкнулся, потому что я буквально сейчас продолжаю лечиться от рака. Я столкнулся с человеческой добротой, столкнулся с врачами, которые боролись за меня, с медициной, которая была практически бесплатной. Понятно, что что-то не было покрыто, но я это вижу. И поэтому у меня ощущение, что я в какой-то другой стране живу, и возможно это даже так. Может быть, на меня как-то алкоголь повлиял, но фиг с ним.

И третье. Это раздел «секс», в котором очень важно обратить внимание. Он весь про наше сексуальное поведение, он не про наши мысли, не про мои чувства, он про моё поведение. Как я себя веду в отношениях? Девять ужасных вопросов. Это вопросы, которые могут поставить на колени любого эгоцентрика. Эгоцентричен ли я в вопросах сексуальных отношений? Конечно. Только так, как я говорю. Невнимателен ли я к своим партнёрам? Я был ко всем невнимательным, потому что меня интересовало только то, что я хочу. Был ли я подлым? Был. Вызывал ли я ревность? Конечно, вызывал. Специально вызывал. Я делал своим партнёрам больно, чтобы попытаться их удержать. Это такой огромный иллюзорный мир. И мой спонсор очень крутую фразу мне сказал. Он говорит: «У тебя три дочери. Представь себе, что твоя дочка приведёт домой такого чувака, которого ты описал в разделе «секс». Что ты скажешь? Что ты сделаешь»? Я понял, что единственное, что я сделаю, как хороший отец, я реализую свой незакрытый гештальт девяностых. Я возьму этого мальчика, положу его в багажник чёрного джипа своего огромного, вывезу куда-нибудь в Гатчину, в лес и прикопаю.

Это про меня. Посмотрев на себя честными глазами, насколько я в отношениях ужасен. Не ужасен, а, знаете, я совершенно не для отношений, потому что отношения — это улица с двухсторонним движением, а у меня такого нет. Пока я болен эгоцентризмом, алкоголизмом, у меня этого не существует. Есть только «я» и то, как я это вижу. И, самое ужасное, что за первые семь с половиной лет я ещё заболел в этом контексте духовной тиранией. Знаете, когда я начал прикрывать свои эгоцентричные наглые убеждения духовными терминами, когда я начал прикрываться выздоровлением, знанием этой жизни для того, чтобы продвигать это своё «я хочу», не обращая внимания на человека, который со мной жил. Это не делает человека автоматически хорошим. Но это точно показывает, что со мной. И, конечно, увидев это все в инвентаризации, у меня отпали вопросы, почему я себя чувствовал жертвой всю свою жизнь. Потому что моё поведение именно таким и было. Оно меня ставило всегда в позицию жертвы.

Я либо сталкивался с кем-то, кто защищал свои интересы, и я воевал с ними для того, чтобы заставить их делать, как я хочу. Либо я получал по заслугам за своё наглое, подлое, высокомерное, обидчивое, лживое поведение. Я опять же обижался на этих людей, свято полагая, что они не имеют права испытывать те чувства, которые они испытывают. А даже если они это право имеют, они не имеют права себя вести по отношению ко мне так, как они себя вели. Хотя, если посмотреть на мой опыт отбывания наказания в санатории для особо одарённых мальчиков, я имею ввиду пенитенциарное учреждение, я не сталкивался с милицейским беспределом, ко мне относились довольно-таки хорошо. Потому что у меня образование врача, и во мне видели человека. Люди, с которыми я отбывал наказание, такие старики махровые, которые ещё сталинские лесоповалы прошли, они мне говорили: «Слушай, доктор, вообще не воруй, не лезь. У тебя две «вышки» на лице написано, сохрани человеческий облик. Не надо лезть в эту блатную жизнь». На самом деле мир никогда не был таким ужасным. Неверным было моё поведение, неверным были убеждения. Убеждения, что я один знаю, как правильно пользоваться ножом и вилкой. Неверным были убеждения, что моя правда, она практическая для всех людей вокруг меня. Неверными были убеждения, что только моя мораль моральная, а вся ваша мораль, она неморальная. И я за это платил одиночеством, отчаянием и неудовлетворённостью.

Как вы понимаете, когда я духовно разбит, какие у меня возникают мысли? Что, наверное, надо забухать, надо как-то отдохнуть, потому что очень тяжело жить такую жизнь. И дальнейшая работа по шагам подразумевает 6, 7 шаг, и это то, что потребовало от меня честности без постороннего взгляда. Надо самому честно ответить себе на вопрос: получил ли я в результате инвентаризации и в результате обсуждения этой инвентаризации с моим спонсором ответы на свои вопросы? Точно ли я вскрыл все то, что заставляло меня страдать? Потому что моё убеждение, что все-таки алкоголики — это люди с определённо обострённым чувством совести. И нельзя сказать, что я не страдал от своих заблуждений. Я просто не знал, что с ними сделать. Я всю свою жизнь позволял обиде, лжи и высокомерию брать надо мной верх, потому что я боролся один на основе своих фантазий. А мне нужна была помощь. Я всю эту помощь всегда искал не там, где надо. Либо у тех людей, которым я нравлюсь, либо у тех людей, которые меня хвалят, либо в книгах, которые поддерживают мою мораль и духовность.

Помните, когда перед главой «Как это работает», где уже шаги изложены, там есть три жизненно важных убеждения. Первое — что я алкоголик, и я не могу управлять своей жизнью. Второе — что никакая человеческая сила мне не поможет, никакая. И третье — Бог мог и сделает. Я никогда не задумывался о том, что такому человеку как я, нужна поддержка не людей, а нужен кто-то, кто больше, чем люди. Нужно что-то, что под локоток меня проведёт через эту жизнь, потому что встать с колен разбитым десятками лет употребления очень тяжело. Я вам скажу даже больше. Я когда заболел раком, а я заболел одной из самых агрессивных и неизлечимых форм рака, столкнулся с тем, что передо мной ответственность, ответственность перед моей семьёй, моей женой, тремя дочерьми, девяностолетней бабушкой, которая теперь живёт у меня, слава Богу, а не я у неё. Я имею ввиду ответственность, как сказал в своё время Гафт «не сделать их компаньонами по моему горю». А кто тогда мне поможет? А кто меня под локоток проведёт через это испытание? Потому что, конечно же, внутренне мне милее жаловаться на эту жизнь и сделать всех соучастниками этой борьбы, для того, чтобы все меня вокруг жалели, все ходили и все переживали и плакали, как будто бы мне от этого станет легче.

Но, вспоминая 12 шаг, в большой книге есть классные слова, что «мы становимся демонстрацией того, что Бог сделал для нас то, чего мы не смогли сделать сами для себя». Помните, я говорил про горнило ада. Для меня сейчас это заболевание, это такое очередное горнило ада, через которое мне нужно пройти. И пройти таким образом, чтобы люди, окружающие меня, это люди, которые ходят на собрания, которых я веду, это новички, которые приходят к нам на группу, это члены моей группы, которые почему-то мне верят, они ещё не раскусили, что я не настолько хороший человек, как они себе навыдумывали, они до сих пор ещё наделяют меня какими-то качествами. Но, тем не менее, мне нужно продемонстрировать им, что Бог может провести человека через эти испытания с высоко поднятой головой. Я наизусть запомнил слова. Это как про Маресьева. в Доктор Силкуорт описывает Билла Уилсона, когда тот получил духовный опыт, он описывает «передо мной сидел человек, преисполненный чувства собственного достоинства и силы. Отличный образчик мужской половины человечества». Поэтому в каком-то контексте я рассматриваю идею 12 шага именно в этом, провести человека по шагам. В моём убеждении, в моей системе ценностей может любой, быть спонсором, фактически, может быть любой. А быть примером — это куда более сложная задача.

И оказалось, что на самом деле цель 12 шагов — это как раз-таки сделать из меня такой, знаете, некий рекламный баннер того, что может сделать Бог, что может произойти с маленьким слабым человеком, сделанным из мяса, крови, плоти. И обыкновенный маленький человек, такой же, как и все, у которого нет безумного количества душевных сил справиться с алкоголизмом, но это может стать отличным примером того, что Бог может это сделать с его помощью. Даже такой, как я может пройти через эти испытания, потому что чего мне не хватало в начале моего выздоровления, это веры вот здесь, внутри, что я могу пройти через этот процесс, что я могу пройти через эти шаги. Я могу действительно измениться. Моя жизнь может подлинно измениться. Моё мышление может подлинно измениться. Я могу, черт побери, стать совершенно другим человеком. Это то, что, кстати, написано в главе «Духовный опыт». Мне очень нравится, что, «скорее всего, под духовным опытом подразумевается полная психическая перемена», потому что если я хочу поговорить с новичком, я ему говорю: «Я как был алкашом 20 лет назад, так я им и остаюсь». Очень странно, что я ему, по сути, предлагаю программу, которая ничего для него не сделает, не даст ему, кроме трезвости. Наверное, кто-то на это может клюнуть.

Я отношусь к категории других людей. Я отношусь к категории людей, которым бы хотелось все-таки перестать страдать, потому что я в алкоголизме настрадался. Невозможно смотреть на то, как ты, как я вёл себя в употреблении в отношении своей семьи, невозможно жить и не испытывать абсолютного отвращения к себе в зеркале. Я в зеркале боялся на себя смотреть, потому что то, что смотрело на меня оттуда, это явно не был хороший внук, хороший сын, хороший отец, хороший муж. Это было что угодно, только не эти люди. А где-то внутри меня, понимаете, я хотел быть вот таким. Я никогда не хотел быть плохим человеком. У меня не было этих вот «вор-Егор по кличке *опа». У меня не было этой мечты стать какой-то образцом идеальной сволочи, а у меня не получалось.

И продолжая дальше, 10 шаг, оказалось, что 10 шаг — это очень классная инструкция. Это инструкция касательно того, как мне поддерживать себя в хорошей духовной форме, потому что пока моя духовность находится на должном для меня уровне, у меня не может возникнуть мысли выпить, а даже если она возникнет, она будет столь короткой и столь и столь мимолётной, что, вероятнее всего, Бог её заберёт даже до того, как я её начну думать. А это как раз то, что мне нужно, потому что есть вещи, с которыми мне самому не справиться. Мне не справиться самому с феноменом тяги. И, поверьте мне, мне точно также не справиться с резентментом. Я не могу самостоятельно запретить себе на уровне мысли плохо думать. Если во мне возникает это негативное мышление, черт побери, я сижу и говорю себе: «Плохие мысли, уходите». Я раньше так делал. А они не уходят. Они говорят: «Нет, извини, чувак, это наше поле брани, это наша голова. Нам плевать, че ты там хочешь». И для этого тоже нужна помощь. И для этого существует 10 шаг.

Конечно, он у меня трансформировался. Конечно, сейчас это совершенно вообще не имеет ничего общего с тем, что написано в большой книге. Это совершенно автономная система. Кстати, обещано, что после непродолжительной практики это происходит на уровне автоматизма. Знаете, это как нормальные, здоровые люди. Нормальному здоровому человеку не надо делать сложную инвентаризацию, чтобы он понять, что он ошибся или что он ведёт себя как придурок. И это тоже в каком-то контексте результат 10 шага.

Шаг 11 для меня стал открытием, потому что главное, что я узрел это, что мне запрещено останавливаться. Там написано, что моя задача расти в понимании эффективности. Там есть классная инструкция о том, что мне нужно читать книги. Мне нужно разговаривать с духовными учителями, мне нужно пытаться понимать, в чем правы верующие люди, в чем не правы. И это для меня тоже было в определённой степени открытием, потому что что мне хотелось изначально, как алкоголику, это, знаете, получить трезвость, денежек на карту и чтобы меня никто не трогал. А это оказалось не так, потому что жизнь сложная, жизнь изменчивая. Мы видим, в какую жизнь мы сейчас живём. Никто не ожидал, наверное, 10 лет назад я не ожидал, что будет так сейчас. И в этих реалиях мне нужно демонстрировать, когда началась война, мне нужно было продемонстрировать силу для своей жены, чтобы она не видела, что я боюсь, зная, что я профессиональный военный в прошлом, что я не транслирую эту нервозность на неё. В какой-то момент мне нужно было показать определённую стойкость своим детям для того, чтобы дети понимали, что такое родители. Все эти вещи, их невозможно развить в себе, будучи сытым первичным духовным опытом после шагов. То есть, грубо говоря, я не могу ехать на духовности, которую я получил 10 лет назад. Жизнь становится сложнее, я становлюсь сложнее, мир становится другим, я должен становиться другим. А это требует развития, безостановочного чтения, взаимодействия, узнавания других людей.

И вот тогда я точно могу сказать, что я, как результат следования инструкциям в большой книге, получил тот самый, черт побери, духовный опыт, потому что в какой-то день утром, я помню это очень хорошо, встал перед зеркалом, посмотрел в зеркало в ванной и вместо того, чтобы увидеть там этого эгоцентричного алкоголика, этого неуверенного в себе мальчишку во взрослом теле, прикрытого дипломами и званиями, я просто увидел совершенно другого человека. Многие говорят это слово «я себя могу узнать, я могу проидентифицировать с собой двадцатилетним». Это не про меня, я не могу себя узнать 20 лет назад, я не могу узнать себя десять лет назад. Это просто разные люди. 12 шагов — это то чудо, которое может поменять мышление до такой степени, что я не могу даже себе представить. Я сейчас иногда смотрю на своё прошлое, я вообще не понимаю, как это получилось. Как будто бы я смотрю со стороны, и это классно. Это не значит, что мне нужно это забыть, это не значит, что мне нужно закрыть за этим дверь. Но это точно значит, что я это вижу теперь совсем по-другому. Я не могу сказать, что там тоже был, я, там был какой-то другой я, и это случилось благодаря духовному опыту. А опыт случился благодаря твёрдому следованию инструкциям. Ну и, конечно же, 90% этого перекладывал на своих учителей, на своего спонсора, на людей, которые были со мной рядом, которые постоянно возвращали меня в большую книгу, которые вынуждали меня относиться к ней как книжке с инструкцией.

И это следование привело к тому духовному опыту, о котором говорится. Короче, резюме. Духовный опыт — это правда, выздороветь можно. Все это работает, и я даже знаю, как.

Вопрос: я тоже мама троих дочерей. И у меня сейчас есть почти 10 месяцев трезвости. Именно к детям что изменилось с прохождением программы? В духовном опыте, в твоём подходе, во взгляде к воспитанию, может, увидел какие-то нечестности свои, какие-то вещи, которые ты считал правильными, они оказались на самом деле неправильными именно по отношению к своим детям. И как ты смотришь сейчас?

Ответ: я не берусь рассуждать о том, где я их воспитывал неправильно раньше, но я точно могу сказать, что сейчас это не про воспитание детей вообще. Я очень хорошо и очень классно понял фразу, что воспитывать надо себя. Моим детям плевать, что я им говорю, моим дочерям плевать, что я им буду рассказывать. Они смотрят на то, какая у меня дома атмосфера в семье, они смотрят на то, как я разговариваю с женой. Они смотрят на то, как выстроена наша иерархия. Они смотрят на то, как я веду себя в каких-то моментах. У меня есть такой пример. Перед тем, как заболеть, примерно за год, решил похудеть, заняться тяжёлой атлетикой. Когда меня спросила жена: «Зачем тебе это вдруг понадобилось?». Это не для того, чтобы я был красивым, для того, чтобы на меня смотрели. Потому что есть железное правило: девочки выходят замуж за своих отцов. Но я же не хочу, чтобы мои девочки вышли замуж за жирного, некрасивого, слабого, недисциплинированного урода. Тогда, наверное, для того, чтобы это изменить, мне нужно было изменить себя. Поэтому сейчас у меня все это сводится к тому, что я иногда с ними разговариваю. Но все мои разговоры — это скорее отсылка к моему поведению и к отношению внутри нашей семьи, нежели каким-то «тебе надо делать это, тебе надо делать это». Я практически этим не занимаюсь. Я просто даю детям наблюдать, расти внутри семьи. Все ли емья здорова. Если я здоров, как отец, как мужчина, моя жена, слава Богу, она просто сама по себе здорова, она нормальный человек, то у моих девочек просто нет шансов вырасти идиотами, они растут в этом, и они это видят. И я это очень точно понял. Я это и раньше понимал, просто сейчас это часть меня.

Вопрос: в связи с твоей болезнью присутствует ли у тебя сейчас страх смерти, и как с помощью программы ты реагируешь на этот страх, если он присутствует?

Ответ: это клёвая тема. Я очень поразился. Это был один единственный момент. Я, когда приехал забирать результаты гистологии, так как я врач, мы приехали с женой на двух машинах. Слава Богу, она не видела меня в эти первые моменты, я забрал результаты гистологии, сел в свою тачку, жена — в свою. Я открываю, там написано…. Понимаю, скажу матом, что это пи*дец, потому что нет другого слова. Все остальные не подходят. Здесь нужна ёмкость русского языка. И вот я задал себе только один вопрос, на который я получил дикое удовлетворение от ответа на этот вопрос: готов ли я сейчас умереть? Да, готов. Если там есть высший суд, буду ли я просить у Бога прощения? Не буду. Буду ли я внутренне хотеть получить искупление? Нет, я готов ответить за каждую ошибку, которую я сделал в этой жизни. Мне не нужно от него покоя. Мне не нужно ни страданий, ни покоя. Это очень странное состояние. И этот короткий эпизод тьмы, он на самом деле рассеялся одним этим моментом. А сейчас этого страха нет, потому что я живу другую жизнь.

Чтобы было понятно, мне сделали одну из самых сложных операций вообще, которые существуют в мире. И она была сделана, я выписался на прошлой неделе в пятницу. Я был уже на тре тренировках в зале, не на силовых, но, тем не менее, со своей женой. Я с первого же дня работаю. Немного, но по чуть-чуть я работаю. Я чуть-чуть хожу с собаками. То есть, я живу жизнь здесь и сейчас. Если я начну думать о жизни там, я знаю, чем это закончится. Это закончится страхом. Пока я живу здесь, пока у нас ответственность… У меня есть ответственность перед моими двумя собаками, перед моей женой, перед бабушкой, дедушкой, которые, слава Богу, живы. Папа, который жутко боится. Впервые увидел своего отца испуганным, когда он узнал, чем я болею. И эта ответственность, она на самом деле работает как идеальное противоядие. У меня есть ребята с группы, которые реально смотрят на меня. Я знаю, как они на меня смотрят, поэтому, конечно, мне нужно, мне нужно много сил. Нет мысли о смерти, мне не до этого страха. У меня есть огромная чудесная жизнь, которую я могу реализовать.

Плюс у меня врачи, которые спасли меня. Они познакомили меня с фразой, я её раньше читал в книжке. Неоплатный долг. Я её всегда читал, но никогда не знал, что это значит. *лять, я знаю сейчас, что это значит. И если я получил это чудо, это надо быть конченной сволочью, чтобы не использовать это на благо других людей. Эти все вещи — это идеальное противоядие против любого страха смерти, против любого *овна. И на самом деле, если спрашивать, чего я боюсь, наверное, я иногда пугаюсь, что это закончится, что это состояние я профукаю и стану опять этим чуваком, который живёт для себя и своего животика. Это, наверное, единственное, чего я иногда попугиваюсь. Но опять же, сейчас этого нет. Я это так чувствую, но… Но меня больше всего успокоило вот это ощущение готовности. Знаете, как в «Мастер и Маргарите»: «если надо выходить из камина, я буду выходить из камина с гордо поднятой головой». Если мне суждено обрести покой, будет этот покой. Это про то доверие, которое, наверное, творится в третьем шаге. Это моё такое сейчас ощущение.

Вопрос: какие советы ты можешь дать начинающим выздоравливающим?

Ответ: советы. Я знаю один. Если вы хотите выздороветь, все, что вам нужно сделать, это держаться этой линии, это сделать 12 шагов, сделать их так, как они описаны в большой книге, не вставляя свои алкогольные пять копеек. И если вы правильно поймёте эту книгу, а я обнаружил, что в этой книге нет ни одного слова про меня. Сначала это про то, в кого я верю, потом это про то, на кого я обижался. Потом это про тех, кого я обижал. Потом это про тех, перед кем я извинялся. И потом это про тех, кому я буду помогать. И если эта идея в результате шагов проникнет…, в меня это проникло. То все, ты получишь это чудо. Просто я всегда говорю новичкам: «Не надо путать. Программа анонимных алкоголиков — это не собрание анонимных алкоголиков. Собрание анонимных алкоголиков — это просто место, где можно найти правильную атмосферу или неправильную, в зависимости от того, кто собирается. Но программа анонимных алкоголиков — это про мои отношения с самим собой, с Богом и с другими людьми и про то, насколько я полезен другим людям». Моя жена про меня говорит одну фразу: «Иди, пожалуйста, помогай другим. Потому что когда ты становишься бесполезным, ты превращаешься в совершенно неприятную личность». И, конечно, тогда это работает.

И, конечно же, не бояться искать хороших спонсоров, не боятся искать хороших людей, выбирать себе хороших друзей. Это не эгоистично, это вполне нормально. Для меня люди, с которыми я общаюсь, это люди, которые стоят на страже того, кем я мог бы быть, а не тех, кто гладит меня по головке за то, кем я являюсь сейчас. Это тоже важно. Это точно может сработать. Этого в сообществе достаточно, просто нужно немножко изобретательность и въедливость проявить, как в поиске алкашечки или чего-нибудь еще. Потому что я своего спонсора нашел на другом конце океана, просто услышав в спикерской, где у них проходит собрание. При некой изобретательности, можно даже такое сделать. Я больше советов не могу раздавать. Мне бы со своей жизнью справиться. А уж что это другим говорить, что им делать? Ну, совсем поганенько.

Вопрос: рак даёт Бог или не Бог?

Ответ: ответ очень простой. Я учёный. Раз я учёный, я выбрал свой путь. Я не хочу рассуждать о том, что даёт Бог. К тому же, мне кажется, это весьма эгоцентрично решать, что даёт Бог, а чего он не даёт с учётом моих маленьких человеческих скромных таких синтетических знаний. Но с позиции науки я знаю, что это совершенно случайный эпизод деления клеток, это просто одна клетка в какой-то момент в моём организме решила не «поканчивать» жизнь самоубийством, а продлить себе вечную жизнь и стала там жить. Все. И любое описание, которое найду для этой болезни, не сделает легче моё выздоровление. Легче моё выздоровление делает дисциплина, духовность, отношения с Богом, нормальный облик, мужское поведение, поддержание достоинства и помощь другим, а не ответ на вопрос, кто мне это дал. Вообще на самом деле наплевать. Тем более уж рассуждать о Боге.

Вопрос: кто такой выздоровевший алкоголик?

Ответ: правильнее говорить немножко по-другому. Не кто такой выздоровевший алкоголик, а что такое выздороветь от алкоголизма. Это очень хорошо описано в большой книге. Выздороветь от алкоголизма для меня лично означает приобрести совершенно другое мышление. То есть, это состояние человека, который живёт, полагаясь на силу более могущественную, чем я сам, который не боится брать ответственность, который с одной стороны понимает, где его человеческие ресурсы. И это человек, который готов нести ответственность за свои слова, а не бегать, прыгать, обижаться, ныть или ещё что-то, а с другой стороны, это человек, который точно понимает, где заканчиваются его ограниченные человеческие возможности и где нужна помощь Бога. Это такое определённое состояние сознания в каком-то контексте. И, конечно же, как результат, как описание, это человек, у которого явно нет тяги к алкоголю, явно нет предпосылок для того, чтобы сорваться, потому что он поддерживает свою духовность в естественном хорошем состоянии. Если совсем коротко, хотя это нужно об этом говорить очень долго и очень красиво. Не люблю красиво говорить. Я тут стараюсь просто так. Я матом очень люблю ругаться на собраниях, потому что мне кажется, самый духовный язык это мат.