Чехия, Прага

Домашняя группа: Прага

ТЕМА: Сдаться, чтобы победить С СУРДОПЕРЕВОДОМ

Спасибо за возможность поспикерить, большое спасибо ведущим, переводчикам, служащим. У меня есть домашняя группа в Праге, но так получилось, что первый год я работал в ночные смены и очень часто приходил именно на эту группу, я здесь первый раз услышал про десятый шаг какую-то спикерскую классную. Мне тогда очень помогло разобраться в этом. Сейчас до сих пор, если я куда-то езжу, я всегда знаю, что есть возможность сюда зайти. Короче, аа24.онлайн — очень крутой проект. Спасибо вам! Я попробую поделиться каким-то своим опытом по поводу сдачи, как все это происходило у меня, возможно, он будет где-то специфическим. Мне сейчас 27 лет, я чуть больше трех лет трезвый, и на своё первое собрание я попал, когда мне исполнилось 24 года. У меня было очень долгое, счастливое и кайфовое употребление, начиная с подросткового возраста. И довольно короткий спад. Чуть хуже начало становиться к 20 годам, к 22 стало плохо. И вот это «плохо», оно продлилось только два года. Поэтому возьмите, что вам подходит, что не подходит — не берите.

Я не так давно вспомнил про то, как я первый раз выпил. Я родился в нормальной, полной семье, в Минске. Абсолютно типичная семья. У меня мать, отец, есть младшая сестра, бабушки, дедушки. Короче, ничего, что как-то могло меня выделить или травмировать в детстве. У нас была дача. Мы туда ездили каждые выходные. В принципе, у меня семья до сих пор этим занимается. Мне кажется иногда не сильно привлекательным такой образ жизни, но как есть. Все своё детство, я помню, что неделю родители работают, а на выходные ездят на дачу, на какой-то участочек. Там стоит этот вагончик, в котором все спят. Отец пытается строить дом, мамы, бабушки копаются в грядках. Я из Беларуси, так что там садили картошку в основном.

Мне кажется, это вообще одно из первых таких воспоминаний, потому что я остального не помню. Мой первый раз. Бабушка мне налила вина. У меня есть картинка, как я иду между этих траншей картофельных, наткнулся на жабу, взял не камень, а такой песчаный камень, который выглядит как камень, но когда он падает, то рассыпается, и прихлопнул тогда эту жабу. Не то чтобы я придаю этому какой-то сакральный смысл сегодня, но я когда вспомнил, меня это позабавило. Я первый раз столкнулся с алкоголем и сразу же начал чудить, сразу это вылилось в какую-то не агрессию, а хрень. Нездоровая тема. Потом я долго не пил, рос, наверное, как нормальный ребёнок. В детстве я ездил в детский лагерь где-то в районе 12 лет. Помню, у меня был первый поцелуй в этом лагере, я это сейчас вспоминаю, потому что это был, наверное, последний раз, когда я на живую преодолевал какой-то страх, когда мне пришлось преодолеть это. Я помню, мы стояли с девчонкой, я набрался смелости и поцеловал её, при этом испытывая настоящий страх, мандраж.

Где-то в этом возрасте примерно я первый раз в компании с ребятами выпил. В тот период мы ещё ездили от школы, у нас были дешёвые билеты в Болгарию, это лет 11-12. Мы первый раз поехали со старшеклассниками, и там я увидел такой формат отдыха, когда люди накидываются, идут в клубы, на пляж, проводят время. Старшеклассники нас за собой подтянули, я там в первый раз очень сильно напился, там все способствовало этому. Мне было 11 лет, мы приходили в магазин, я зашёл в магазин и там советовался с продавцом, что купить, чтобы посильнее вставило. И он мне нормальный совет дал. Была такая благородная почва для того, чтобы кутить. Я приехал домой, это было, наверное, лето. Наверное, у всех есть район, есть банда пацанов. И у одного из пацанов была мать, которая работала в местном магазинчике, и она нам продавала пиво. Утром родители уезжали на работу, а мы с корешем шли к этой тёте Жанне, брали два литра пива и шли на наше место. Так называли лес, где сколачивают наподобие домиков на деревьях.

Все было нормально. Я до сих пор смотрю, ничего необычного, я был такой, друзья были такие вокруг, и меня ничего сильно не отличало от этих людей. Хотя, ради справедливости, этот парень, с которым мы ходили на это наше место тогда, он сейчас тоже в сообществе, у нас продлилась дружба до сих пор. И так случилось, что при встрече я делаю ему 12 шаг. Это было очень круто. Я помню это чувство свободы, это были такие первые нотки чувства свободы. Я сказал своим родителям, что пойду ночевать к этому другу, а он сказал своим, что пойдёт ночевать ко мне. Мы пошли опять же к той же тёте Жанне, затарились тем же пивом и ночевали в подъезде. Было отвратительно, в этом не было вообще ничего прикольного. Ты просто пьёшь и спишь в подъезде. Но это какое-то чувство свободы, когда вечером выходишь из-под этого контроля, этот запах на улице в 11 вечера, он какой-то всегда был особенный. И впоследствии он начал меня манить, он стал очень-очень сильным чувством.

Знаете, есть книга Джека Лондон «Белый клык», там описывается собака, в которой текла волчья кровь. Она привязанная к людям была, но однажды, почувствовав зов природы, зов леса, она ничего не могла с этим поделать. Мне кажется, это что-то похожее. Однажды почувствовав это ощущение, оно запомнилось. И к 15, к 16 годам я начал выбираться на такие клубные тусовки, квартирники с регулярностью. Очень быстро это начало происходить каждые выходные. В тот же момент мы у друга работали на даче, красили дом. Я, тогда познакомился ещё с другими веществами. Они меня в тот момент обошли. Не то чтобы понравилось, не понравилось, скорее, мне просто было страшно. Страшно даже не то, что родители узнают, что со мной будет, а в плане закона. Мне страшно было попасть в тюрьму, потому что у нас была такая очень сильная бабайка о том, что пойдешь в тюрьму на долгий срок. Я этого боялся, и это меня на тот момент уберегло.

Гулянки стали еженедельными, это начали замечать родители. Я уже начал приходить пьяный, я уже начал маскировать звуки рыготни, старался блевать под спуск воды в унитазе, чтобы родители не услышали, но они все равно меня встречали, палили на запахи. Каждый раз, когда я уходил по выходным, меня мать провожала до коридора, немного пытаясь манипулировать, просила не уходить, потому что она знала, что я снова напьюсь, снова наберусь на задницу каких-то приключений. И, блин, мне все время так больно было от этого. Мне не хотелось её подставлять, мне не хотелось причинять ей неудобства. Меня это заставляло прям выбегать пулей. Я не мог смотреть ей в глаза, но я не мог сказать себе «нет». Это проблема моя до сих пор, мне сложно себе в чем-то отказывать, сложно себя ограничивать, засовывать в какие-то рамки. Но на тот момент это чувство было невероятно сильно я как бы переступал через это. Но я вылетал на улицу, и все это неудобство исчезало и забывалось, и все равно все было клёво.

Не могу сказать, что мои друзья как-то сильно отличались от меня. В какой-то момент появился такой прикол, что на этих пьянках мне дали кличку, у меня есть татарские корни, меня друзья начали называть, когда я напьюсь, татарином, что во мне проснулся татарин. Я не воспринимал это всерьёз. Но сейчас, смотря в прошлое, анализируя все сегодня, это была абсолютная правда. У меня прям меняется личность. У меня есть друзья, которые пьют, они очень сильно напиваются, но он трезвый, и он в *овно – это все равно один и тот же человек. У меня как-то так происходило, что я один человек, но потом я резко напиваюсь, и в какой-то момент меня переключает, я веду себя абсолютно по-другому. Это человек с другим характером, который боится намного меньше двух вещей. Это знакомство с девушками и какие-то разборки. Мне всегда было очень страшно и первое, и второе. На трезвую лезть в эти перепалки было всегда очково. Но стоило выпить, и проблем с этим не было.

Я почувствовал, что сильно уже отличаюсь годам к 17, 18, когда уже начал приходить ко мне домой уголовный розыск за какие-то драки, проступки. Я совсем не мог сказать себе «нет», так что я перед экзаменом в ГАИ на права очень сильно напился и просто жутко пьяный пошёл сдавать вождение. Как-то сдал, потому что встретил в ГАИ друга семьи. Стыдно потом тоже перед ним было, боялся, что расскажет родителям. Это уже меня отличало от моих друзей, потому что в какой-то момент мы выпили, покутили, но, наверное, хватит. Можно на этом остановиться, когда это заходит за грань. А не мог остановиться, когда начинал заходить за эту грань. Это все время чувство было. В 6 утра вам уже пора ехать домой и все такие: «Да, хочется ехать домой. Все». А у тебя ощущение такое пустоты внутри, что чего-то не хватает. Это чувство сопровождает меня до сегодняшнего дня, что все время чего-то не хватает как будто, даже когда все хорошо. Когда все абсолютно хорошо, мне кажется, что ещё чуть-чуть и было бы отлично.

У меня в этот период случился мой первый двухнедельный запой, когда мне ещё 17-18 лет, наверное, было. Когда долго не появлялся дома, уезжал, как следствие этого всего из дома, жил какое-то время у бабушки тоже. Я всем тогда рассказывал, что я ушёл из дома и кичился этим, но по-хорошему я ушёл из дома, чтобы жить у бабушки. Параллельно с этим всем ещё как-то получалось учиться. Я учился в университете на химическом факультете. И в тот момент была такая программа в Чехии для перевоза студентов из стран третьего мира. Так получилось, что я туда попал, мне предложили какую-то стипендию, я смог не зависеть от родственников. Но и они были не против. Они не знали, что со мной делать. Были надежды, связанные с тем, я сначала учился в школе, сюсюкался с дворовыми пацанами, потом я поступил в лицей. Была надежда, что я поменяю компанию, у меня у самого была такая надежда, что там будут другие люди, я поменяю компанию, и все наладится. Но в лицее я нашёл точно таких же, как я. Начал возиться с ними.

Потом была надежда, что я поступлю в университет, и там будут люди, которые хотят учиться. И этот подростковый бунт, он пройдёт, но и тут так не случилось. На первое время мне немножко хватает, но потом я все равно нахожу тех, кому тоже интересно бухать, кому интересен разнузданный образ жизни и с ними продолжаю делать тоже самое. И была ещё одна ставка на то, что я сейчас уеду за границу, и там что-то поменяется. И я сам в это верю, каждый раз в это верю, потому что, попадая в новую компанию, я сначала очень хорошо мимикрирую, создаю себе образ нормального крутого типа, которому интересны другие, как в книге у нас есть выражение, где описаны два набора инструментов эго. Я могу быть где-то наглым, могу быть приспособленцем, показать видимость заботы, интереса к другим людям. И хорошо на первых этапах вписываюсь в компанию, но потом очень быстро меня раскрывают, и мне хочется свалить из этой компании. Я верю, что найду себе другую и там смогу начать все заново, там уже все будет по-другому, потому что дело не во мне, дело, конечно, в этих людях.

И случилось так снова. Я переехал за границу, начал учиться. Два месяца мне надо было, наверное, чтобы сконтачиться, пронюхать тех, кому интересны движения разгульные. И началось тоже самое. За границей начался полный угар. Там уже полная свобода, у меня свои деньги, я ни от кого не завишу. Первый год мы были в таком очень уютном маленьком городке в Чехии, в котором из населения только бабушки с дедушками, люди, которые приехали на отдых, и студенты. Я там попробовал абсолютно все виды веществ, о которых я только слышал. Из-за этого, наверное, какой-то момент у меня был, что я полгода не пил, переключился на другие вещи. Продлилось это года полтора-два. Я считаю, что мне еще очень повезло, потому что ребята, с которыми, с которыми это все мутилось, кто-то умер, очень много уехало после этого же первого года обратно на родину лечиться, очень многих увозили в реабилитации. Родители узнавали. Как-то получилось между этим всем учиться в университете.

Если бы это все продолжалось в том же темпе, в котором оно шло всегда до этого, то, может быть, к глубокой-глубокой старости, я бы задумался о том, что мне нужно с этим что-то делать, я бы услышал об анонимных алкоголиках, но проблема в том, что оно ухудшается чуть-чуть. Происходит деградация медленно, постепенно, а потом в какой-то момент тебе подбивают опорную ногу сильным ударом, и все просто проваливается буквально за 4-6 месяцев. В какой-то момент, живя таким образом жизни, не помню, как это случилось, мы закрылись дома, это перед ковидом было, начали каждый день колдырить нон-стоп. Через полгода мне пришлось переехать в общежитие. Я в какой-то момент пьяный арендовал машину, чтобы доехать до заправки. Протаранил заправку. Там полиция, милиция. Я это к тому, что у меня забрали тогда разрешение на пребывание и это был год, когда я должен был заканчивать университет. Я уже не мог закончить университет, потому что я все время пью. Я просто не могу остановиться. Мне оставалось написать только дипломную работу, но я не могу. В перерывах между похмельями очень сложно описать, практически невозможно. У меня не получалось.

Я получил письмо, что меня выгоняют из университета. Жилье снять было нельзя, потому что не было документов, и в итоге я оказался в жилье для низких социальных слоёв. Напротив меня жил дед с деменцией. У меня каждый раз спрашивал, поеду ли я обратно в Беларусь. Он просто изо дня в день задавал один и тот же вопрос. Это было похоже на день сурка, очень стрёмно выглядело. Я набрал 40 килограмм, у меня все тело было в красных полосах. И я вообще не связывал это все с алкоголем, я понимал, что что-то не так, что я где-то косячу, но у меня внутри было все время ощущение, мне не было по*ер на это, я все это чувствовал, понимал. Мне было очень стыдно перед близкими, перед самим собой. И причина в этом всем для меня была в моей слабой воле, в отсутствии характера. Я понимаю, что у меня товарищи, друзья, мы с ними выпиваем, все едут домой, а я не могу поехать домой, даже если мне надо будет из-за этого ехать на такси. Я пойду пешком, пройду через эту заправку, потому что я не могу по-другому. Конечно, когда я попал в АА, услышал эти истории от других людей. Услышал историю про симптомы алкоголизма. Мне стало намного легче, появился шанс, что все не так плохо, потому что я абсолютно разочаровался в себе, как в человеке, который не может…

Ладно ещё такие моменты, когда экзамены прогуливал, но сколько раз мы там должны были встречаться с родителями, вы как поняли, у меня нормальные с ними отношения, я их, в принципе, люблю, но я покупаю себе билет на автобус. Перед автобусом я решаю выпить немножко, пару таблеток успокоительных, чтобы доехать и поспать. Я просыпаюсь через неделю где-то. Понятно, все на ушах, мне жутко стыдно, больно. Я презираю себя за то, что делаю. Но по-другому у меня не получается.

С этим всем я поехал, у меня уже не было денег на социальное жилье, там был такой вариант поехать в лагерь для беженцев. Я поехал в лагерь для беженцев и там я остался трезвым, потому что там закрытый лагерь, первый раз за последние восемь лет на протяжении 2-3 недель я остался трезвый. Я пересмотрел весь русскоязычный ютуб на тему алкоголизма. Мне стало очень страшно. Я весил тогда 110 кг, мне мерили давление. Мне 24 года, а давление 180/90. И вот когда я немножко побыл трезвым, все-таки голова чуть-чуть почистилась, и мне стало, конечно, страшно, я начал что-то смотреть, искать. Выйдя оттуда, я сразу же напился, но в голове уже мысль сидела о том, что надо что-то с этим делать. И сначала друзьям, которые у меня остались, я начал рассказывать им о том, что я хожу в анонимные алкоголики. При этом я ещё ни разу не был ни на одном собрании. Просто я заранее знал, что это будет круто.

Я думаю, многим это знакомо, приход на первое собрание, он такой слегка как в тумане, потому что я вроде как помню, а вроде как у меня просто несли ноги. В итоге я оказался в этих стенах. Ничего я не помню с первого собрания. Ладно, с первого собрания я одно помню, что там сидел парень, который был полтора года трезвый и он был на год младше меня, потому что все остальные были взрослые люди. Если бы не он, я бы не дал себе второй шанс. Надо прийти еще, посмотреть. Но во мне все кричало, что я еще не нагулялся, что если мне и нужны анонимные алкоголики, то не сейчас, чуть попозже. Потому что я вижу, что там люди в возрасте, которые свое откутили, отгуляли, можно выходить на алкогольную пенсию. А мне ещё хочется выживать, мне хочется треша, угара, и я не знаю, как по-другому жить. Поэтому давайте чуть попозже.

Я не искал в анонимных алкоголиках способа бросить пить. Я в принципе не знаю, что искал. Знаете, это моя частая проблема, когда я что-то хочу, точнее я хочу, чтобы было не так, что-то мне не нравится, но как я хочу, не могу сформулировать. И примерно так же я не мог сформулировать, что я хочу от анонимных алкоголиков. Возможно, чтобы они мне рассказали какой-то секрет, как пить и вести социально приемлемый образ жизни, потому что уже не получалось ни работать, ничего. Сильных амбиций не было, но какой-то легкий левел ап я надеялся сделать. Я сначала ходил, не собирался трезветь, пил. Потом я думаю: «Ладно, можно попробовать перестать пить». Я все ещё приходил, употреблял вещества, высказывался, это было так забавно. У нас в городе Прага всего одна группа анонимных алкоголиков и одна группа в тот момент из параллельного сообщества, и туда, и туда ходили одни и те же люди. Параллельно две развивались одновременно.

Я ходила на группу АА, получил свою первую медаль на месяц трезвости, на следующий день пришел на группу параллельного сообщества и на следующий день я прихожу на группу параллельного сообщества и говорю, что я один день трезвый, чистый. Все подумали, что я сорвался, а я просто разделял. Было забавно. Я не знаю, что я в тот момент почувствовал. Когда пришел, понял, что это поможет. Когда вы сюда попадаете, если кто-то ходит на живые группы, есть очень кайфовые живые группы. Моя домашняя группа невероятно кайфовая в плане атмосферы, в плане людей. И я прихожу на это собрание, и у меня возникает, как ни крути, доверие, лёгкая надежда, что это может помочь. Потому что то, что эти люди говорят, в меня попадает. Плюс, я раньше думал, что это мой дерьмовый характер, а только здесь я понял, что есть шанс. Они еще предлагают решение в виде шагов.

В тот момент желание бросить пить не появилось, но появился одновременно невероятный, сильный, очень мощный страх, что это единственный и последний шанс выбраться из этого всего. Потому что я понимал, что вроде как это для других работает, возможно, это сработает для меня, я не знаю, но если сейчас отсюда уйду, то вполне возможно, что второго шанса у меня не будет. И эти метания у меня были очень долго, наверное, на протяжении полугода, может даже больше. Катание из стороны в сторону. Потому что вроде как хочется свалить обратно, а обратно не хочется свалить, потому что это ощущение от того, как я пил, это было прикольно и мне сложно забыть приятные ощущения. Те ощущения, которые были неприятные, когда я в трусах просыпаюсь, обливаюсь потом, у меня бешеный пульс, давление, потом у меня четыре часа полежать как тюлень, чтобы оно пришло в норму. После этого я смогу встать, покурить. Подождать пока взойдет солнце, пойти за алкоголем. Купить его и по очереди сигареты-выпил, сигареты-выпил. Я вспоминаю, мне кажется, блин, это было кайфово, как мне хочется туда вернуться. Хотя, в моменте это было ужасно, отвратительно.

Первый шаг. Хочу подвести к теме спикерской про сдачу. Он был как раз-таки в том, чтобы осознать, что как раньше уже не будет. Я это услышал где-то в другой спикерской, и меня это пробило. Потому что мне всегда хочется вернуться. Мне кажется, что я могу вернуться в то беззаботное состояние, легкость, в тот момент, когда я просто существую и мне ничего не надо. Мне не нужна красивая выпивка с мишурой, у камина, со льдом. Мне это уже не надо, мне просто нужно, чтобы меня не трогали, чтобы я чувствовал это спокойствие внутри, ощущение лёгкости, тепла. И постепенно в АА я понимал, что к этому ощущению вернуться уже не получится, потому что люди срываются, люди уходят. Никто ни разу не пришёл и не сказал, что он нашел это чувство. Это был вопрос веры, то, что это сработает. И вера в то, что альтернативный путь, который предлагают в анонимных алкоголиков, что он для меня сработает, что я действительно буду испытывать эту лёгкость, я не буду испытывать потребность в том, чтобы выпить. Она исчезнет.

Я ходил на группы. Вы знаете, как принято на группах, что люди часто говорят, что «блин, так клёво, я очень благодарен, что трезвый, в трезвости у меня происходит то, то, то, то, то, то я себя чувствую счастливым». Я мимикрирую, мне хочется быть вместе с этими типами, поэтому я сразу беру служение, я беру себе спонсора. Первого спонсора взял не для того, чтобы сделать шаги, а все говорят про эти шаги. Я думаю: «Ну, ладно, надо тоже делать шаги». Все говорят, что им хорошо, что они счастливы, и я на собраниях начинаю высказываться и рассказывать, что у меня все хорошо, я очень рад, что трезвый. Приходят новички, я думаю, что делаю им услугу, а на самом деле, мне херово внутри, я не согласен так жить, но я занимаюсь самопожертвованием, надеваю маску и говорю, как у меня все хорошо. И в этот момент я думаю, что все другие делают точно так же. На самом деле, всем этим людям, которые здесь сейчас сидят со мной, которые 10 лет трезвые, они все это рассказывают, потому что у них достаточно этой внутренней силы, и они понимают, что жизнь *овно, но это *овно, оно все-таки немножко лучше, чем то, что было до этого. И поэтому они согласны это все пропагандировать, передавать другим людям.

Как раз я был на этой группе, на одной из ночных смен. Месяцев семь трезвый был. Принял тогда решение, что дождусь, когда у меня будет год трезвости, и если ничего не изменится, то пошло оно все лесом, потому что меня это не устраивает, Я так не согласен, лучше я буду пить. Хотя, в жизни все налаживается: учеба восстановилась, работа появилась, отношения начали восстанавливаться. Видимость жизни пошла на рост, но это внутреннее ощущение, оно было просто раздирающим. И каким-то образом к году трезвости, когда у меня был год трезвости, я даже не вспомнил о разговоре с самим собой, потому что мне было уже хорошо. Я увидел ту жизнь, с которой я согласен. В книге есть фраза, что эта жизнь кажется тем прекраснее, чем дольше она продолжается. Она для меня становится реальностью. Понятно, мне было еще *ерово, много пертурбаций происходило, много ещё таких волнений предстоит, но в тот момент я уже был согласен так жить.

Надо сказать, что к этому моменту у меня сделана была часть девятых шагов, появился первый человек, с которым мы работали, первый спонсируемый. Я был в программе, в служении, во всей этой движухе, которую, которую предлагают анонимные алкоголики. Поэтому для меня это произошло незаметно. Про капитуляцию добавлю. У Чака Ч есть в «Новых очках», он говорит, что это процесс на каждодневной основе, мне надо каждый день сдаваться и каким-то таким образом жить. И мне это абсолютно не нравится, мне это помогло в случае с алкоголем. Я за это был признателен, но дальше у меня появляются другие недостатки. Даже не просто недостатки: я курю, мне не хочется курить, я жру сладкое, мне не хочется жрать сладкое да, я смотрю перед сном YouTube и не могу заставить себя лечь спать в тишине. И куча всякой такой мелочи, от которой мне бы хотелось избавиться. И у меня не получается у самого, у меня не хватает своих сил справиться с этими одержухами без помощи Бога.

Но обращаясь к Богу за помощью, внутри у меня просыпается эго, субличность, какое-то существо внутри меня, которое очень сильно этому противится, сопротивляется. У меня всегда есть выбор: либо я сдаюсь, принимаю бессилие, обращаюсь за помощью к Богу, чтобы он помог мне решить эту ситуацию. И мой опыт показывает, что это работает. Это работает всегда, работает безотказно. Я ощущаю удовлетворение, лёгкость, спокойствие. Все то, что я хочу ощущать, все то, что меня привлекает. Но в тот же момент у меня есть вторая часть, которая очень хочет сделать это сама. Ведь если я обращаюсь к Богу, то все это уже не моя заслуга, это я сделал с чьей-то помощью, как маленький ребенок, когда родители пытаются помочь, а мне хочется самому ехать на этом велосипеде. Мне не хочется, чтобы его держали сзади.

Вторая часть готова страдать, она готова идти в эту боль, лишь бы это был я, лишь бы я мог потом присвоить себе какую-то заслугу. И эта постоянная борьба между этими двумя состояниями, как правило, она заканчивается в момент, когда у меня просто нет сил. У меня так было с курением, у меня так было с отношениями в трезвости, когда я просто уже понимаю, что у меня у самого нихрена не получается, и мне приходится. принимать эту сдачу. Эта схема работает, в принципе, везде. Я что-то делаю, у меня нихрена не получается, я говорю: «Боже, пожалуйста, я с этим ничего не могу сделать, я верю, что ты мне можешь помочь. Пожалуйста, покажи мне, что мне надо сделать от меня. Я препоручаю все это тебе. Если нет твоей воли, чтобы я бросил пить, бросил курить, чтобы я стал другим человеком, то, ладно, я принимаю этот вариант». Только мне надо реально быть готовым принять этот вариант. Очень часто это будет какая-то операция.

На сегодняшний день я начал с истории про поцелуй, это было так прикольно обнаружить, что я себя веду в 25-26 лет на свидании примерно как тот же пацан, который в 12 лет себя так вёл. Потому что я не проходил все эти этапы, мне приходится преодолевать себя, у меня происходит личностный рост, когда я переступаю через страхи, когда я учусь себя ограничивать, учусь говорить себе «нет». И для меня это казалось чем-то ужасным. Но сегодня это то, что делает меня человеком, то, что даёт мне ощущение полноты жизни и какой-то уверенности в себе, когда у тебя появляется уважение к самому себе.

Спасибо, что дали возможность поделиться

Вопрос: как вы обрели свою Высшую силу? Как же вы-таки поверили? Как вы её для себя представляете, видите, понимаете?

Ответ: у меня не было изначально проблемы такой серьёзной, где мне надо было преодолеть агностицизм. Я всегда оставлял коридор, запасной выход на случай, если после смерти что-то будет. Точнее, мне было страшно, что после смерти ничего нет. И мне всегда хотелось верить в Бога, в то, что не будет небытия, а что-то за этим скрывается. Поэтому, когда я пришёл на анонимных алкоголиков, я такой: «Бог? Хорошо»? Процесс знакомства с ним продолжается. Наверное, долгое время я это искренне не делал. Я поделюсь тем, что мне очень помогло в первой спикерской. У Боба Дерола была такая история классная, когда кто-то делает 11 шаг, там есть эти молитвы, я становлюсь утром, вечером на колени. И на уровне восприятия я обращаюсь куда-то туда, как будто я должен словить какой-то коннект с Богом, и он откуда-то там сверху, я пытаюсь как радиоантенна поймать его, а мне было предложено перенастроиться, попытаться искать его внутри, внутри себя.

И сегодня мне это очень сильно помогает, потому что есть проблема внешней оценки, я все время завишу от того, что говорят другие люди. И Бог, он как будто где-то тоже извне. После того, как я начал его искать внутри себя, как будто появилось ощущение дополнительного пространства внутри, где я могу поговорить с собой, не когда ситуативные мысли, словесный понос, а когда я как будто могу поговорить с Богом внутри себя. И относительно недавно это практикую, пару месяцев, и для меня это многое поменяло, однозначно изменило моё восприятие, мой контакт с Богом.

Вопрос: получается ли у вас, что вы полностью перепоручили свою жизнь Богу, полностью? Вы сказали, что за трезвость – да, а за все остальное, если оно не получается, вы обращаетесь. Вы полностью смогли препоручить?

Ответ: нет, я не смог полностью перепоручить. У меня всегда было такое восприятие в крайностях. Либо я препоручил свою жизнь Богу, либо нет. Есть либо да, либо нет, есть 100% и есть 0. Но сегодня, мне кажется, это немножко по-другому. Где-то я могу чуть меньше прислушиваться к Богу просто потому, что я выпил больше кофе, у меня больше дел, чем планировалось у меня, я меньше доверял Богу. Завтра я постараюсь больше помедитировать, побольше об этом подумать и как-то поступить по-другому, чтобы больше доверять Богу. Я надеюсь, что оно идёт в правильном направлении, но всегда качается, шаг вперёд, шаг назад. И бывают моменты, особенно в мужской части населения, это отношения с девушками, финансы. Я не знаю, как это у женщин работает.

Эти две вещи, я в них часто готов вгрызаться зубами, я знаю, как мне надо, мне сложнее перепоручить Богу, потому что я за это больше переживаю. Отвечая на вопрос, нет, не препоручил, но не вижу в этом сейчас какой-то такой большой проблемы. Главное, общее направление, действие всех сил в направлении Бога.

Вопрос: как ты бросил курить?

Ответ: схема абсолютно такая же, как и с выпивкой. Я не курю не супер много, завтра будет 9 месяцев, с 3 мая. Сначала становится хуже, просто становится неприятнее. Проблема в чем? В том, что я хочу избавиться от этих последствий. Я хочу избавиться от одышки, избавиться от сердцебиения, всех неприятных последствий курения, но я не хочу отказываться от первой сигареты сутра, которая такая офигенная. Что для меня важно было сделать? Это принять тот факт, что мне придётся отказаться от кайфовой части этой привычки. После того, как я понимаю, что готов отказаться от той кайфовой части курения, я понимаю, что у меня своих сил на это не хватит, потому что я сколько раз себе говорю «все, ладно, бросаю курить». Я выбрасывал сигареты в мусорку, иногда даже ломал, выбрасывал в мусорку, а с утра просыпался, скреплял их и курил.

Решение такое же, как с алкоголем. Я не мог долго поддерживать решение бросить курить. Потому что через пару часов ты продышался, тебе полегче. У меня просто это не получается. И мне впередиидущие люди подсказали, что схема абсолютно такая же. Я становлюсь на колени и говорю: «Боже, я готов. Избавь меня от этого, пожалуйста». Но тут важно понимать, что мне не будет легко, я готов страдать, это сильно облегчает процесс отказа от курения, потому что все равно в течение него придётся страдать. Я очень не люблю страдать, но это придётся принять, что будут моменты, когда мне будет очень хотеться, когда будет большой соблазн. И понятно, были моменты, когда сильно хотелось, и помогала каким-то образом молитва в моменты слабости, это мой опыт. Наверное, здесь тоже определённая структура, которая бы работала для всех, может, ее и нет.

Я до сих пор не курю. Когда вижу курящих, мне кажется, что я для этого что-то конкретно сделал? Нет. Это в один момент я просто вышел, выбросил эту пачку и час, два, три, день, два, три, месяц и до сих пор не курю. Я до этого бросал один раз и наступил на грабли, что через две недели мне стало легче. Я подумал: «Все, теперь будет легко». И когда через две недели меня прихлопнуло, мне захотелось курить. Я рассчитывал, что мне будет легко, что меня отпустило. Не хватило сил, выдержки. Запастись так, что полгодика-годик придется ходить с тягой. Можно структурированной подойти, в поликлиниках есть центры для табакозависимых, которые могут дать дополнительно поддержку, подсказать, дать инструменты, которые могут сработать. Поэтому если встать на этот путь, вы точно бросите курить со временем, если задаться этой целью и не сходить с этого пути.

Вопрос: спикерская совершенно взрослого, выросшего человека. Я очень рада, что молодые люди пришли в анонимные алкоголики, потому что я всю свою жизнь пожертвовала этому страшному монстру. В большой книге сказано, что мы все взяли из медицины, философии, религии и психологии. Потом Билл Уилсон обращается к людям и говорит, что «ребята, когда вы достигнете какого-то более или менее.., идите и читайте книги о духовности». Используешь ли ты какую-то духовную литературу для поддержания взгляда более такого обширного, к которому именно и направляет нас большая книга?

Ответ: лично меня интересует эта тема. Давайте так, я про себя сначала Мне интересна другая литература, мне интересна психология, мне интересны духовные, религиозные книжки, я их какое-то время назад начал читать. Мне интересно было в этом разобраться. Я чувствую какое-то увлечение, я не так давно это делаю. Не могу сказать, что что-то регулярно читаю, что-то откуда-то беру или к чему-то принадлежу. Просто интересно, какая-то внутренняя потребность, влечение. В то же время я общаюсь с людьми на группе, которые абсолютно не находят в этом отклик, причём люди, которые долго трезвые .Судя по всему мы реально разные. Я все время по жизни говорю, что все люди разные. Это из всех утюгов звучит, что каждый индивидуален, у каждого свой какой-то путь. Я всегда говорю, «да, я вроде как с этим согласен», но в то же время я подразумеваю, что мой путь, он какой-то более правильный. Кто-то может идти другим путем, мне сейчас кажется. Сегодня мы только имели этот разговор. Если сейчас подумать, с кем бы я готов был поменяться своей жизнью? Ни с кем бы не был готов поменяться, потому что любая другая жизнь для меня отвратительна, я не представляю, что бы я делал, если бы был Васей, Петей, Колей или кем угодно ещё, успешным, не успешным, меня просто это не привлекает. Мне интересно прожить какую-то свою жизнь, и поэтому у меня есть этот интерес, у других людей его нет.

Да, я читаю, мне интересно. Мне кажется, это прикольно. Я сейчас читаю источники, из которых, знаете, черпали как раз-таки Билл. У меня сейчас следующая книга на подходе это «Многообразие религиозного опыта», которая упоминается в БК.

Вопрос: вспомни как последнюю каплю ситуацию, когда решил реально бросить пить, потому что жизнь уже не под контролем.

Ответ: я жил в общаге, пил каждый день, курил. Алкоголь, наркотики и все такое. И переехал с лагеря для беженцев в общагу. И там был сосед. И в какой-то момент сосед с утра ко мне подходит и говорит: «Слышишь, ты что б*лять, типа ночью мой чайник трогал»? Я не понимаю, о чем он говорит, а оказалось, что я луначу по ночам при этом сам того не помню. Я уже давно подозревал, что хожу. Все страшно, эта тревога, я начинаю гуглить, и пишут, что люди лунатят из-за хронической интоксикации алкоголем и транквилизаторами. Это был прям мой случай. Я думаю, все. В жизни ни чего не было: ни документов, ни общения с родственниками, ни здоровья. Короче, все было какое-то хреновое, но меня добил этот момент с лунатизмом, и я такой: «Блин, все пошли на эту группу уже».

Вопрос: что за книга, про которую ты говорил?

Ответ: я подозреваю, что книга «Анонимные алкоголики». Я две книги назвал. Одна была это «Белый клык» Джека Лондона, вторая – «Анонимные алкоголики».