Казахстан, г. Алматы                                                                                                                                              

Домашняя группа: Виктория

ТЕМА: Отринув всё

Попрошу Бога присутствовать на этой спикерской, помочь мне быть честным, открытым, поделиться всем тем нужным и для вас, и для себя. Меня зовут Иван, мне 38 лет, я алкоголик, я очень благодарен, что вы меня пригласили. Сейчас немножко болею, но силы у меня появились. Знаете, как я только вышел на связь с вами, сразу же стало приятно так, интересно. Немного полистал чат, увидел, ребята попредставлялись. Я всегда для себя и другим говорю то, что у нас есть одно большое такое счастье и козырь, что у нас общение может быть с любой точки мира. 3-4 страны я сейчас увидел в чате. Это огромная возможность у нас в нашем общении, помощи друг другу, да и вообще просто заводить знакомства новые. Это классно. И это все бесплатно в нашем, так сказать, сообществе. Ну да, входной билет в это сообщество стоил мне дорого, это однозначно, поэтому я уже все оплатил заранее. У меня сейчас абонемент анонимных алкоголиков. И тема интересная «Отринув все». Я посмотрел, что это значит в гугле, это значит, отказавшись от всего. Еще одно такое выражение. И немного предыстории моей, как я отказался от своей прошлой жизни, и начал новую.

Употреблять, я стал, первые мои, так сказать, зачатки употребления были ещё в детстве. Хоть я плохо его помню, но, тем не менее, сейчас трезвость 4 с половиной года, трезвость потихоньку даёт эти возможности вспомнить, что там было, откуда ноги растут. Интересно же все это изучать. И вот я помню, как в первом классе уже попробовал самогон с одним из своих корешей. Жил я тогда у бабушки, потому что у мамы не хватало на меня времени, нас трое, я, младший и старший брат. Отец ушёл из жизни, он заболел смертельной болезнью, в 98 году его не стало. И у меня появился отчим, но я с ним до программы был не в общении, можно так сказать. И что?

Я, значит, жил у бабушки, так получилось, что меня туда отправили, потому что нагрузка была, мама работала, ей надо было деньги зарабатывать. Она была и мамой, и папой. Она поставила себе задачу зарабатывать деньги, обеспечивать нас деньгами. И получилось так, что потихоньку я с бабушкой потусовался, потом меня забрали домой, я начал жить с родителями, и третий класс, я помню, прогуливал. Если в первом я попробовал алкоголь, то в третьем я активно прогуливал школу, воровал деньги у мамы, ходил в компьютерные клубы. Меня это так завораживало, на ночь в компьютерный клуб пойти, и я не мог есть целый день от того, что у меня этот мандраж от того, что я буду делать, играть в эти игры. Как я сегодня понимаю, сбитые понимания вообще жизни, сбитое ощущение, неправильные какие-то химические реакции в теле и все остальное. Ну, конечно же, я всегда себя считал «не от мира сего» при этом при всем, я с завистью смотрел на других людей, считал, что у меня не та семья, я не в той стране, у меня не те братья, и я вообще не тот, кем бы хотел быть. Недостаточно высокий, недостаточно сильный, недостаточно красивый и все остальное. Это внутри постоянно во мне было. И мне казалось, что в принципе, возможно, что многие так думают люди о себе

И, конечно, когда я попробовал алкоголь уже более взрослым, я не помню, 7- 6 класс, у меня ушли эти озадаченности, я стал более открыт, и алкоголь мне очень послужил хорошую службу, в том плане, что я открывался. С помощью алкоголя находил себе подружек, с помощью алкоголя был весёлый, интересный, душа компании. Конечно, мне это все понравилось, и я вцепился за эту идею, я вцепился за употребление, я построил свою жизнь, так что употребление должно параллельно идти. А кто так не делает, тот лошара, кто не употребляет, тот не знает, типа фишки вообще жизни. Но я на тот момент не знал, что есть люди нормативные, у которых все нормально с реакциями, с внутренними процессами, что им алкоголя-то и не надо, чтобы жить нормально. А у меня, для меня мир постоянно был враждебным. Я сам себя не принимал в этом мире. И с самого детства я разучился просто жить в трезвости. То это была компьютерная игра, в которой я убегал от реальности, то потом это переросло в употребление алкоголя, подключились также и остальные вещества, я всеядный в этом плане.

Первые потери мои пошли. А мама, она справилась со своей ролью в том плане, что заработала денег, и она все деньгами хотела как-то замазать, все эти пробелы, возможно, наши. Первый университет, который я не закончил, потому что прогуливал, употреблял, меня отчислили, и я был полностью уверен в том, что это они не правы, что они меня отчислили, потому что я себе придумал какую-то историю, что они неправильно поставили мои посещения. И я возмущённый этим делом, хотя, действительно, если так посмотреть, я прогуливал, я нарушал, я подделывал справки, я не учился, создавал образ, что учусь. Я употреблял и учёбой не занимался. И, соответственно, вот он результат, меня отчисляют. И мне показалось, что это не тот университет, где мне надо учиться, мне надо попробовать другой университет. Первая моя такая история, что я решил, что в другой стране или в другом университете мне будет лучше.

Я уехал в другую страну, начал там подготовительные курсы, поступил. И тоже не закончил, потому что начал употреблять. Употреблять, прогуливать, а потом уже мне не интересно. Не сверстники со мной учатся, а более молодые ребята. Моя эта вот тема, что я не такой, как все, и все остальное. Тут вообще ещё такой резонанс прям сумасшедший. Я трезвый практически не приходил на группы, я не мог сосредоточиться на группах, слушать, что они там говорят, записывают, как вообще все это делают. Я не понимал этого. Но когда я «подшофе», это мне нормально. Но, тем не менее, я начал употреблять ещё и сильно употреблять. И этот университет я тоже не закончил. И тогда я первая моя эмоциональная, так сказать, потеря была, моя первая депрессия. И я сослался, знаете, на что-то, что тут этот город, мало солнца и лапландская болезнь. Я услышал, что есть такая тема. Если мало солнца, то люди страдают пессимистическим таким настроем. От того, что я жру все подряд, что штырит, я не задумывался, что от этого может быть плохо. Я себе придумал то, что это недостаток солнца так влияет сейчас на моё настроение. Опять не поняв вообще, что происходит со мной, я покинул эту страну, вернулся домой. Никто ничего не заподозривал, вроде все хорошо.

И я начал отвязный образ жизни. Я стал таким плохишом, наверное, так это назвать можно. Общался с такими ребятами, которые занимаются чёрными всякими делами. И моя квартира, точнее, у меня квартиры-то и не было, я и не заработал на тот момент себе на квартиру. Квартира, в которой жила бабушка, но на лето она уезжала, я там остановился, и эта квартира просто превратилась в блатхату. Проходной двор, куча всяких людей постоянно, вечеринки и все остальное. Меня это заводило, я был таким популярным, мне это нравилось. И образ жизни у меня сложился такой, что обмануть, украсть, не работать, быть на шаг впереди от других людей. Но это, опять же, на сегодня, я понимаю, было очень жёсткое заблуждение моё. И, конечно же, я постоянно клянчил деньги у своих родителей, меня постоянно поддерживала мама деньгами. Я на тот момент особо не работал, гонял машины. Толком ничего у меня не получалось. Все это спускалось на употребление. Я не копил, не научился копить ничего. Просто ещё на тот момент было здоровье. И не было таких явных звоночков, хотя по факту уже дела творил нехорошие.

И получилось так, что следующая потеря моя, это меня ловят с поличным. Заходит мама домой, я там в невменяемом состоянии валяюсь. И она начинает бить тревогу, потому что ей стало страшно, что я могу «отъехать». Я тогда, помню, Бога первый раз попросил. Обычно не было у меня контакта с ним, но тогда я ощутил, что уже не тот человек, который может употребить, законтролировать, выйти сухим из воды. Я начинаю прям уходить в какой-то нон-стоп. Первая искра того, что, «блин, Господи, помоги мне». Меня отправляют в другую страну, сказали «почешешь коров, погуляешь в лесу, и тебе будет хорошо». Я поехал, значит, в центр, первая моя попытка была, узнать, что со мной. Я там, конечно, провёл жуткие 8 месяцев. Я знал, как доить корову, бегать по 6 километров, как стены белить, возмужал, мини-армия для меня такое было. Но проблемы с тем, что у меня есть зависимость на всякие вещества, я не вышел с этим знанием. Я там нашёл способ заработать денег, в этом центре, заработал, набухался, и меня выгнали оттуда. Вот такая история.

Когда я приехал, что я оттуда вынес? Кроме этих умений, я оттуда вынес, что ещё можно, оказывается, онлайн покупать вещества. Я не знал, что так можно делать, и я решил проверить все эти возможности. По выходу я также продолжал пить, плюс ещё вещества употреблять, которые покупал через интернет. Это только начало всего было. И опять же, я ушёл в очень жёсткий срыв. Но перед этим у меня возникла идея, что теперь, возможно, если я страну поменял, не помогло, куда-то там съездил, коровку почесал, тоже не помогло, у меня теперь возникла идея, что мне надо завести отношения. Если я сейчас заведу отношения, то я точно стану нормальным. Потому что у меня бабушка с дедушкой, дедушка у меня когда-то пил, и дожил до того, что у него внуки есть. Бабушка его в ежовые рукавицы взяла, и он теперь непьющий. Я такой думаю: «Ну, значит, и у меня так получится». Но это, конечно, была неправда, потому что не получилось у меня. Употребление смело все нафиг. Девушка с меня в шоке была, которую я в себя влюбил. Как я её влюбил? Корыстная цель чисто была. Не то, что я действительно чувствовал, испытывал какие-то чувства, ещё что-то, мной двигали лишь низменные какие-то потребности. Я не задумывался вообще о том, какой я вред могу причинить людям. Я просто наобещал, придумал, а по факту потом сказал: «Все, уходи, я не хочу с тобой жить, потому что ты мне мешаешь употреблять».

Вот так закончились мои отношения и попытка через эти отношения наладить свою жизнь. Такой момент, что родители мне дают машину, квартиру, возможность работать, деньги, собственность, престиж. Все это у меня есть. Я ничего особо не стараюсь, не делаю. И даже с такими возможностями я умудряюсь просто опять все просадить и вылететь в трубу, остаться ни с чем. Соответственно, я теряю доверие и близких, и родных, и друзей. Друзья уже не берут от меня трубки. Это не прям сразу резко произошло, но последние, наверное, лет 7-8 моего употребления, когда я полубич был, я умертвил свои отношения со своими друзьями. Те друзья, которые откликались на помощь, которые уже завели семьи, что-то имеют, какой-то бизнес, которые верили в меня, но разуверились. Единственный, кто остался из лиц, которые отвечали на мои какие-то просьбы и крики о помощи, это была мама. Брат от меня отвернулся, второй брат, дядька мне руку не жал. Ситуация была очень плохая. Дно так называемое.

Я на тот момент уже тащил опять из дома, не было на «употребить», для меня ничего святого не было. Позвонить, обмануть товарища, сказать «завтра отдам», а по факту так не делать.
Это тоже нормально было. Я употреблял, возвращался, когда проблески трезвости были, я думал: «Блин, че я делаю? Почему вообще так происходит, что я такой никудышный, такой законченный человек, почему так происходит»? Это сначала был страх, а потом, потом злость, «это все из-за вас, это вы, родители, вы меня не поняли». Злость, потом вина, а потом опять я просто уходил, заливал это все дело, и так я уходил от реальности. Постепенно я оказался у мамы на шее, жил в её доме, периодически подворовывал, перешёл на самые такие напитки, которые дёшево стоят, потому что денег особо не было. Дома уже ничего не держали, деньги прятали, золото прятали, и не знали, что со мной делать. Меня и кодировать пытались. Я не говорю, что кодировка не работает, я просто на кодировку ходил для галочки, потому что мне хотелось дальше употреблять. Я хотел употреблять и употреблять, пока у меня есть эта возможность. Даже когда у меня этих денег не было, я шёл, воровал.

Все шло к тому, что у меня несколько жизненных приключений было. На пару лет я оказывался в одном месте, и, выйдя оттуда, я продолжил употреблять, хотя у родителей была надежда, что я там остепенюсь. Но нет, не получилось. Получилось, что мама, дай Бог ей здоровья, не сдавалась, она все искала ответ, что за фигня вообще со мной происходит. Если я уже на тот момент просто понял «ну, все, я, наверное, скоро отъеду. Единственное в моей жизни, что у меня сегодня есть, это употребление, а все остальное идёт, оно, короче, лесом». Она узнает об анонимных алкоголиках, а также она узнает об одном центре, она начинает ходить на параллельное сообщество, на созависимых, АЛ-анон, там она узнает некоторые приёмы. И мне говорит: «Если ты собираешься здесь жить у меня, то ты будешь соблюдать определённые правила». Я такой: «Конечно, конечно». «Как минимум, ты должен быть трезвым». Я такой: «Все буду, буду соблюдать». Естественно, я это правило нарушил, было тяжело, я помню этот момент, но я и сам тоже точка, точка кипения была, что они говорят, что либо мы сейчас вызываем полицию, либо ты сваливаешь, сейчас за кражу тебя примут».

И я ушёл из дома, собрав вещи, к соупотребам, убежал. Мне было страшно попадать куда-то, в такие места. И так получилось, что соупотреб меня один принял, потом выгнал, второй принял, того я обманул, он меня выгнал. И все, мне идти некуда. Сплю уже на лавочке. Звоню, они мне до этого предлагали, что если что, есть центр, туда едешь и там начинаешь. Тебе можем предложить такую историю. А у меня уже был этот опыт, и я такой думаю: «Блин, че-то я не знаю, короче». Но я уже был согласен опять поехать в какую-то жесть. И руки поднял, все, типа, я сдаюсь. Давайте, что вы там мне хотели помочь? Я иду, общаюсь с этим руководителем. Он мне говорит: «У нас мест нет. Начни ходить на анонимных алкоголиков». Я такой: «Ну, все, хорошо». Лишь бы меня домой пустили, потому холодно, голодно, жрать охота. Гречка с луком уже достала бич-пакеты, на такой диет не самой лучшей находился уже пару месяцев, плюс уже на улице спал. Я такой: «Все, согласен».

Начал ходить на анонимных алкоголиков. У меня было жёсткое предубеждение. Что они мне там расскажут? Я сам им расскажу, как употреблять. Я всю эту кухню знаю. Конечно, на тот момент я все свои мозги прокурил, пропил, проторчал, вообще высушил просто. Пришёл туда, меня встретили. На тот момент мне было жизненно важно, конечно, эта встреча, я сейчас это понимаю, потому никто в меня не верил, я уже ни для кого не был желанным человеком, кто меня хотел бы увидеть. А там меня хотели видеть. Блин, мне так это понравилось. Это очень меня вдохновило, потому что одиночество, наша болезнь, болезнь одиночества. Меня одиночество очень сильно уже покорило. И когда я пришёл, мне начали рассказывать истории, я услышал, что я все-таки, оказывается, болен смертельной, неизлечимой, хронической, прогрессирующей болезнью. Био-, социо-, духовной, которая затрагивает все сферы моей жизни. Все, что я сделал, эти кражи, обман, воровство и все остальное, это не я, это моя болезнь, я под действием своей болезни находился.

У меня такой груз упал с плеч, что я все-таки могу быть нормальным, тем Ваней, который когда-то там был в детстве, мама вспоминала, что «ты в детстве спал со мной, такой хороший был». Я, наверное, это вспоминаю, что все-таки я был хороший, значит, я могу быть этим хорошим. И мне сказали: «Да, у тебя есть возможность быть нормальным, счастливым, радостным человеком, отделять себя от этой болезни, если ты будешь вот эти нехитрые дела делать. Для начала начни ходить». Я помню, как я ходил на группу, я ездил с пригорода, далеко ездил. У меня был кнопочный телефон, и столько радости внутри было, что мне не надо сегодня ничего вымучивать, выкручивать, никого обманывать, ничего нигде воровать. У меня есть место, где поспать, у меня есть что поесть. Мне просто надо прийти на группу. Я взял служение, взял наставника, он мне подарил книгу, наливал этот чай, был таким счастливым, счастливым человеком, чуть ли не парил над землёй.

Пока мне в голову опять не взбрела идея. В центр все, я уже сказал: «Ну, зачем мне центр, если мне анонимные алкоголики помогают, тем более придётся коров каких-то доить, там что-то красить. Нахрен такие приключения мне не нужны. Я ходил на группы до какого-то момента, пока опять у меня эти любовные истории. Срыв ходит в юбке, мне мой наставник об этом сказал, но я его не послушал. Это не со мной, это с другими. Я опять стал нечестные отношения вести, и так получилось, что у меня произошёл срыв где-то трех с половиной месяцах трезвости анонимных алкоголиков. Такой прям жёсткий срыв, ещё больше, ещё хуже. Треш прям такой. Если я до этого, может, по несколько раз пьяным за рулём ездил, а тут уже много, часто пьяный за рулём в непонятных вообще состояниях. Самое интересное, что я тоже из анонимных алкоголиков кроме программы взял ещё и опыт употребления. А что я взял? Что можно аптечный спирт бухать, короче, очень выгодно получается, если его разбодяжить, то ништяк. И, в общем, опять аптечный спирт, слепота от него, пьяная езда, все остальное. Такое крутое падение. Своими силами не смог вернуться в сообщество. Несколько попыток, но не смог.

И попадаю опять же в тот центр, который ещё тогда мне предложили, директор, который мне сказал, типа, иди на группы. Там место освободилось. Это опять же было условием, чтобы вернуться мне домой. «Вот идёшь в центр, последний раз тебе помогаю, Ваня. Еще раз. Ты идёшь, сам разбираешься со своими проблемами». Столько опять негатива, столько несчастий всяких я принёс, что просто жесть. Понимая уже, что я-то болен, я-то знаю, что это зависимость и все остальное, что выход есть, но ничего сделать с этим я не мог. Не мог остановиться употреблять, это очень страшно. Такое себе, когда ты знаешь, что выход есть. В общем, было печально. Не смог я вернуться.

Вернулся через центр через шесть месяцев. Меня в чувства привели. Отринув все как раз-таки, наверное, этот принцип я применил. Мне сказали, тебе надо просто употреблять программу, как ты раньше жил этой своей жизнью, сейчас полностью переключиться на программу. По выходу у меня была работа, я крутил гайки на заводе, жил в вагончике. Был полностью сосредоточен на том, чтобы ходить на группы, взял служение, нашёл наставника и, короче, и пошёл, как паровоз. Мне очень интересно было заново себя прочувствовать, понять вообще, кто я такой в этой жизни, потому что к 34-33 годам я ещё не мог понять вообще, кто я, как я хочу себе на жизнь зарабатывать, что такое семья, что вообще такое взрослая жизнь. У меня возник этот интерес, и у меня возникло это понимание, что я не могу контролировать своё употребление, я бессилен перед этим. Тысячи примеров наших братьев и сестёр о том, как делать нельзя, я это услышал, послушал спикерскую и такой: «Ладно, все, мне интересно пройти шаги».

И начал. У меня был опыт параллельного сообщества. Я там находился два года, это анонимные наркоманы. У меня произошёл сухой срыв, когда я в программе начал опять думать о деньгах, о собственности, о престиже. Мне предложили поехать поработать в экзотическую страну, и я на это купился, перестав делать основные вещи по программе, в том числе служить и ходить на группы. И я помню, как у меня были деньги, была обстановка, но внутри пустота. И такой опыт у меня был, который мне показал, что без программы ничего не получится. Вернувшись оттуда, я попросил перевести меня обратно в Алмату.

Я вернулся, начал ходить на группы и пошёл опять в анонимные алкоголики. Нашёл себе наставника, и с ещё большим рвением вцепился в эти шаги, потому что я видел, что люди ходят на группы, на две кучки они разделены: есть те, кто ходит и страдает, а есть те, кто ходят и, действительно живут. Что мне надо сделать? Я несчастным уже побыл, типа, в программе несчастным, при этом у меня были деньги, собственность, престиж. Они меня счастливым не сделали. Значит, что? Надо уделить время больше программе. Что я и сделал. Пройдя шаги по анонимным алкоголикам, я взял служение, начал опять ходить на группу, на которую когда-то ещё давно ходил, на «Викторию», откуда я сейчас взял служение, в том числе я взял и служение в лечебных учреждениях, для меня это сегодня то, что мне нравится, нравится служить в лечебных учреждениях, доносить наши идеи до тех, кто сейчас страдает и не имеет возможности попасть на группы. В тюрьмы мы не ходим здесь пока что, но, тем не менее, всякие ребцентра, все остальное мы обходим и доносим свои идеи. И это очень классно. Это заряжает.

Также на группах, служении, так как я был полностью разрушенным, я нашёл возможность обучаться, я начал обучаться всяким этим вещам, как вести разговор, смотреть в глаза, это приколы из лечебных учреждений, которые нам объясняли на наших собраниях, чтобы быть частью. Когда мы рассказываем, не смотреть в потолок, ещё куда-то вниз, желательно иметь прямой контакт, доверительные такие отношения возникают, и делиться, допустим, своими ощущениями, потому что раньше я все в себе носил. Что мне помогло в программе? Это ваши примеры жизни, потому что когда я завёл отношения, это вообще тысяча звонков была, чтобы понять, как мне тут быть, а как мне здесь поступить? А какой опыт по вот этому вопросу? Потому что я не знал, как жить, в том числе. Я не знал, как жить ещё и в отношениях. Когда я завёл отношения, я думал, что такой вообще классный пацан, я не ревнивый, я такой щедрый, все остальное. Да хрен вам! Это я думал, исходя из того опыта, когда я бухал просто каждый день и вёл отношения, я там был щедрый, добрый, и все остальное. А тут в трезвости завести отношения на году трезвости…

Это было, конечно, очень сложно. Но мне один человек сказал, что «если ты в шагах (человек, так сказать, впереди идущий, и тот, кому я доверял), если ты честен перед собой, то отношения возможны. Плюс я выдержал этот год, прошёл как раз 4 шаг и завёл отношения. Очень много звонков, конечно, сделал. Я немного отвлёкся от темы про то, что программа, она меня вообще обучает жить, потому что я пришёл сюда полностью разрушенный. И что шаги, что традиции, хоть традиции у меня более поверхностно, потому что шаги все-таки, когда ты их отдаёшь, когда я их отдаю, они повторяются дополнительно. Традиции, допустим, я прошёл с наставником, мало чего осталось, потому что их тоже надо отдавать. И карточки мы читаем одни и те же не просто так, потому что, видимо, у нас есть такая склонность забывать все. Алкоголизм имеет такую фишечку, я в том числе, я очень быстро все забываю, постоянно что-то записываю, чтобы не забыть.

Поэтому на сегодня у меня программа моя состоит из того, что есть у меня такой опыт интересный, что я созваниваюсь с одним человеком из программы. Мы делаем с ним 11 шаг. Он мне когда-то предложил так делать. И мы по утрам с ним созваниваемся и делаем 11 шаг. Это такой ритуал, который я соблюдаю. Мне это отчасти нравится, отчасти не нравится, нет такого постоянного состояния, что все радужно, и это все прекрасно, не всегда так, честно скажу, но появляется защита, что ли, от этой всей истории, от жалости к себе, от невыносимости происходящего. Я вижу, что цикличность есть, повторяется. И от погоды у меня настроение может быть плохим, ещё что-то. Но когда я созваниваюсь, даже не делаю шаг 11, созваниваюсь, мы в общении узнаем, я делюсь с ним, что у меня вот что-то так, он говорит что «у меня такая же история». Ну, еще мне звонят люди и говорят, что «мне сейчас тоже не очень, потому что луна, эта большая жёлтая луна, она на меня плохо влияет». Мне тяжело это принять. И иной раз я даже сам над собой смеюсь, что так может быть. Я себе так это иной раз объясняю. Но, тем не менее, жизнь, она становится, стала гораздо лучше.

Я наладил отношения со своими близкими. Я наладил, сделал «девятки», практически все «девятки» я сделал, какие надо. Остались некоторые, это надо поехать и лично встретиться, намеченные. Есть, которые всплывают периодически, которые я записываю, и тоже по ходу действия тоже выполняю. Что ещё хотел сказать? В принципе, все. Я очень рад с вами поделиться, как-то все налегке прошло. Если есть вопросы, буду рад на них ответить.

Вопрос: что в твоём выздоровлении тебе дало служение?

Ответ: наверное, я сейчас задаюсь таким вопросом про единство, допустим, единство на группе, единство в комитетах, единство в семье, единство в на работе. Прежде чем что-то я говорю, не всегда честно, не всегда, но либо после какой-то разборки, либо перед я задаюсь вопросом: «А это про единство, если я сейчас это вот это сделаю или нет». Служение меня научило тому, что вот я не хочу мыть дома посуду или на работе кому-то как-то помочь, во мне это не заложено, или я не привык так делать, или моя эгоистичная структура, она, отрицает вот эти вещи, а служение, я вспоминаю, я же чай разливаю тоже не ожидая ничего, полы мою. А почему бы не отнестись к этому так же? И когда я эти моменты делаю, я понимаю, что это работает, что я чувствую после этого удовлетворение, что у меня есть самое главное — обратная связь по этому поводу. У меня есть обратная связь по этому поводу, что если я что-то такое неестественное для себя делаю, то, соответственно, потом идет радость и покой, что мы и хотим, в принципе, в трезвости получить.

Что мне даёт служение? Зачастую свободное время, которое у меня есть, я могу потратить на нужные какие-то вещи для лечебного учреждения, комитета, какие-то идеи свои воплотить, быть полезным. Мне иной раз дома сложнее, честно могу сказать, мне дома сложнее быть полезным, но тоже появилось такое понимание, что если я взял на себя уже ответственность быть отцом, семьянином, нужен баланс. Потому что когда я был один, я был включённым слушателем, а сейчас мне надо уделять время и туда, и сюда, и это очень сложно.

И на работе, допустим. Что мне те же рабочие собрания и переношу их на работу. Дать каждому высказаться, иметь возможность послушать, дать высказаться, выслушать, вынести своё предложение на голосование. Хоть я являюсь руководящей частью, зачастую я на рабочке могу сказать: «Давайте вот так сделаем». А мнение других, когда слушаешь, и у них более интересные, допустим, варианты предлагаются. Так на меня это тоже действует, то есть, я полностью разучился жить, честно вам скажу. И поэтому прям такие мелочи, которые у нас проходят на собраниях в нашем сообществе, я их беру, применяю туда, и это работает. И это прикольно, и я несколько спикерских слышал о традициях, о том, как люди их в жизни применяют, и для меня это интересная тема, вот честно, потому что выздоровление, как у нас говорится, оно происходит именно там, в полевой жизни, в бою, так сказать, со своим эгоизмом, в семье, дома, на улице, на группах.

У меня был момент, когда на группе я был хорошим, милым, добрым, а домой я приходил с виллами такой, тыкал всех. Вот. Но он прошёл, слава Богу, потому что я понимал, что это нечестность. Продолжала быть, нечестность, двуличие. Но это все опыт. Если бы я этого, может быть, не пережил, я бы не понял.

Вопрос: скажи, пожалуйста, со всеми ли девятыми шагами все прошло гладко? Все ли хотелось тебе делать? Готовность на момент 9 шага уже появилась?

Ответ: если быть точным, честным, у меня не все «девятки» закрыты, у меня есть те «девятки», которые я по делу своей какой-то корысти, не закрывая того, что косвенное возмещение ущерба у меня есть, и я его отодвигаю, вот в таком плане. А ещё одна «девятка» есть. Я просто её отодвигаю, просто как-то ленюсь. Да, это был случай. У меня есть друг, ему-то я «девятку» сделал или даже две. У него есть жена, на их свадьбе я был. Они хотели, чтобы я был дружкой у них. Естественно, я приехал такой развалиной на эту свадьбу, что меня заменили. И вот я ей «девятку» так и не сделал. Кстати, все себе напоминаю, я даже её записал, но почему-то её не делал, я не знаю, это лень моя, короче, какая-то играет. В остальном «девятки» вроде все сделаны.

Ну, было сложно делать своим близким. Я ещё себе, типа, запрещаю пустить слезу. У меня есть предубеждение. Я, когда маме делал, конечно, я помню, блин, как она на меня смотрела, и она ждала этих слов. И хоть не один круг, я говорил, что у меня по АН было. И когда я ещё раз подошёл с этой «девяткой», она ждёт, что я попрошу об этом прощения. Хотя, мне кажется, мама меня любит, безусловно. Тем не менее, «девятку» надо делать. Это важно. Она ждала этих слов. И «девятка» — классная тема, но сейчас, в этой жизни уже, в трезвой. Бывает, не всегда, когда я причиню ущерб часто жене своей, ещё что-то, не всегда получается подойти и принести извинения, спросить «как я могу тебе полезен», не всегда это тоже доходит. Бывает, наверное. Самое актуальное для меня сейчас — это именно сейчас, когда происходит, не всегда могу подойти и сказать: «Я был неправ. Как бы ты хотела, чтобы я возместил ущерб»? Надо какое-то время, чтобы я остыл, ещё что-то. И именно в отношениях с женой у меня так происходит. В остальном как-то попроще.

Вопрос: в каких ситуациях ты пытался играть роль Бога в своей жизни?

Ответ: первое, что в голову приходит, я пол своей жизни прожил, думая, что я Бог. Если так разобраться, когда я употреблял, когда я был накачан всеми этими допингами, и мне было море по колено, как это проявляется сейчас. Блин, а сейчас ответка быстро приходит. Когда я на себя натягиваю роль Бога, мне становится просто нехорошо, мне становится неуютно, мне становится тревожно, мне становится неудобно, мне становится пусто, неинтересно. У меня как будто появилась приборная доска, панель, как в машине, у меня лампочки начинают загораться. Типа, пик, пик. Тут саможалость тут тоска, гнев и все, и все остальное. И моё дело на эти приборы посмотреть и увидеть эти значки, и сделать действия. Я так какой-то пример не могу сейчас привести, прям, не знаю. А в целом это так у меня работает.

Вопрос: у тебя есть осознанный контакт с Богом?

Ответ: за эту тему тоже я спрашивал, общался. Интересная штука. Мне очень быстро все приедается. Допустим, я не могу есть одно и то же блюдо, пусть оно будет вкусное, каждый день. И такое же ощущение. Мне кажется, что и с осознанным контактом с Богом, когда я такой в концентрации такой «Господи». Как я это понимаю, осознанный, это я прошу, то, что мне действительно надо, я прямо чувствую этот момент, что, «Господи, я сейчас завидую, избавь меня от этой зависти, направь мои мысли, как бы ты хотел, чтобы я поступил». И в какой-то момент для меня это было таким ярким ощущением. Сейчас это как-то все просто, обыденно, но поэтому… Мне как будто тяжело сказать, что когда это было ярко, это было осознанно, а сейчас это как-то обыденно, у меня путается эта тема. Может быть, оно и осознанно, но просто не так ярко, как все-таки моя, наверное, реальность. Она хочет, чтобы у меня все пёстро было вспышками, она все тихо, спокойно.

Но, возможно, оно и осознанно. И, наверное, это про то, что когда мои мысли не путаются, когда я успокаиваюсь, когда я вдох, выдох делаю и стараюсь третьими, четвёртыми голосами в голове не перебивать тот диалог, который я пытаюсь вести с Богом, и для меня это осознанный контакт. И про то, что это попытаться услышать и со спокойной душой сделать это. И результат этот, когда я ухожу с душевным спокойствием, вот это все — есть осознанный контакт и последствия после него.

Вопрос: бывает ли у тебя такое в повседневной жизни: работа, быт, семья, ремонт, какие-то дела, в этой суете, суматохе, где-то отдаляешься от Бога, отходишь от программы. Где-то и перестаёшь что-то делать, выполнять, забываешь, и теряется контакт с Богом, и вообще действия где-то забываются. Как много у тебя уходит времени вообще осознать то, что куда-то я не туда иду, и что ты делаешь, и как у тебя много уходит времени, чтобы восстановиться?

Ответ: у меня такой вот опыт был. То, что я здесь уже работал. Как раз прошёл уже 12 шагов по анонимным алкоголикам, такое уже понимание более чёткое возникло о том, какие действия надо делать. И работа у меня была немного на износ, и я для себя такое решение принял, снял с себя часть обязанностей. Меньше зарплаты стали платить, но я сказал, что для меня важнее быть в ресурсе, как это сейчас говорится, чтобы я мог успевать делать необходимые вещи и все остальное. Но весь опыт приходит через боль, то есть, моё стремление выздоравливать и стремление не выздоравливать, они постоянно идут рука об руку, и чаще перегоняет стремление не выздоравливать. Когда оно впереди оказывается, я, как правило, наступаю на какую-то болезненную ситуацию.

Тоже самое с работой, когда я перестаю делать программу, я себя плохо просто ощущаю. Опять у меня появляется корысть, у меня опять появляется ненависть к людям, злость, обида, вина, непринятие ситуации и все остальное. Мне невозможно дальше жить, не применяя принципы. Когда-то уже поприменяв, я понимаю, как это может быть, это как и с употреблением. Если я употреблю 10 шаг и все остальное, то мне гораздо интереснее будет. А я могу на зубах ходить и трезвым. Это вообще такая, короче, безвкусная шляпа, которую я не хочу носить. Конечно, боль сначала, потом понимание, что нет, надо продолжать делать действия, и опять делаю действия. Потому что я тоже слушаю спикерские, я хожу на группы, я вижу, как некоторые раз в полгода придут, такие все преисполненные, думаю, ну как так, как они так живут? Просто людям некоторым так возможно. А мне так невозможно, мне на постоянной основе это надо. Поэтому я делаю.

У нас есть такой лозунг или как это правильно назвать: сначала главное. Поэтому, если я сначала главное делаю, то работа налаживается. Но бывает, опять же, мы не можем выстроить так, чтобы защищены были полностью, чтобы у нас хватало времени на все наши необходимые вещи для выздоровления. Бывает, что я вылетаю, бывает, что на работе завал, бывает, что машина приходит, её надо разгрузить, ещё что-то истощение физическое происходит. Постигают злоба, негодование на людей, все остальное. Когда я выхожу из своего равновесия, мне становится плохо, но жизнь, видимо, из этого тоже состоит. Конечно же, здесь мне нужна ещё больше поддержка моих доверенных лиц, с которыми я могу пообщаться, услышать те нужные слова, что типа «нормально. Ты вот так вот делаешь, ты вот так вот делаешь». Ну, а, возможно сделать какой-то вывод. Я одну работу сократил, допустим. Мне стало гораздо проще в этом плане.

Вопрос: испытывал ли ты стыд за то, что ты зависим и как боролся?

Ответ: когда-то я тоже был новичком. И испытывал ли я стыд? Конечно. На первом моем собрании этот стыд у меня начал потихоньку рассеиваться, потому что мне сказали, что я болен, это не просто черта характера, это не просто слабость моя. Это болезнь, а от болезни, что надо выздоровление, какой-то рецепт, которому надо следовать. Когда человек болеет раком, и у него всякие происходят физические действия, его же за это не ругают. Просто, конечно, за алкоголизм, за зависимость немножко другая история, но это тоже болезнь. Очень важно, конечно, что мои близкие тоже начали понимать, что я болен именно этим. И, возможно, в их глазах я стал более понят в этой теме, что не, я сам такой плохой, а мной, моими мыслями руководило это желание употребить, это зависимое влечение, этот компульсив непонятный.

Что у меня сейчас есть? У меня сейчас есть самое главное — это возможность отделяться от этой болезни с помощью программы, не быть уже тем человеком. А весь опыт, который я пережил в своей зависимости, я теперь использую, как возможность кому-то его рассказать. Все, даже и постыдные вещи, они полезны уже в работе с поднаставным. 4, 5 шаг, когда мы можем приблизить человека и показать, что не он такой один, и поделиться этими вещами. Ещё у нас так, прикол, да, такой тоже гуляет в сообществе «чем хуже было, тем лучше, богаче у тебя опыт».

Вопрос: по поводу подопечных. Есть ли они у тебя? Приходилось ли тебе с ними расставаться, отказываться от подопечных? И по какой причине, если это было?

Ответ: есть подопечные, два у меня на сегодня Мне, знаете, приходилось расставаться, я уже говорил, у меня был опыт по анонимным наркоманам. И когда у меня произошло опустошение, сухой срыв. А у меня на тот момент были подспонсорные из АН. Я перешёл на анонимных алкоголиков, и наставник мне сказал: «Ну, смотри, ты передаёшь программу. Ты по ней нашёл этот выход, сам ты был счастливым человеком? Ты применял эти принципы, чтобы их передавать? Действительно, это работает»? Я честно посмотрел, как будто, да, это у меня было, я посмотрел и сказал: «Ну, да, действительно, я делал, что мне сказали и все». И ребятам сказал: «Ребят, не могу вас дальше вести по программе АН, потому что сейчас перехожу на АА. Если хотите, давайте я вас по АА проведу». И у меня два человека тогда было. В общем, мне пришлось с ними расстаться, но, тем не менее, мы с ними в хороших отношениях. Периодически мы созваниваемся с одним, мы видимся. Была такая ситуация непростая для меня, но я честно рассказал, поделился, меня поняли.

Вопрос: бывает у тебя раздражение, кажется, что каждый день одно и тоже: собрание, преамбула, разговоры про единство и так далее.

Ответ: конечно, бывает интересная тема. Сообщество на два лагеря как будто иной раз разбивается. Или у меня просто есть два ощущения в сообществе: либо я всех ненавижу, либо я всех принимаю. Опять же, как я на это смотрю. У меня есть ряд инструментов, которые я могу использовать. Это позвонить, пообщаться, что в начале своего пути делал. Очень много, общался, узнавал. Потом, допустим, уже просто принять этот момент, что мне можно, я могу так себя чувствовать, мой алкоголизм — это в том числе сбой в ощущении, мироощущении, в том числе это и агрессивное настроение по поводу других. У меня бывает такое, и в этот момент, что я могу сделать? Я прошу Бога направить мысли: «А каким мне надо сейчас быть»?

Мне мой спонсор сказал, я задавал ему вопросы, на собрании, когда неймется, что делать? Он говорит: «Задай себе вопрос: каким ты должен быть на собрании? Внимательным, слушающим. На самом деле, это очень важный момент, сидеть на собрании, смотреть в лицо тому, кто высказывается, с каким-то таким интересом на него смотреть, надежду дать какую-то ему, подбодрить его таким образом, это уже тоже действие, которое против идёт моего эгоизма, которое мне опять дарит этот душевный покой хотя бы чуточку, но сделать лучше, и подумать, как я могу высказаться, что я могу сказать по поводу этого на собрании, какие слова, каким опытом мне поделиться. Если я стараюсь переключаться, это помогает. Но не всегда бывает то, что я сижу и мне прям тяжело досидеть до собрания. Такая вот история.