Крым

Домашняя группа: Vita (г. Клин)

ТЕМА: Как сказываются шаги на качестве жизни.

Ребята, всем привет. Меня зовут Ирина. Я выздоравливающая алкоголичка. И выздоравливать я пришла в Анонимные Алкоголики в 2001 году. Это было лето, да?.. и когда я бежала на свое первое собрание Анонимных Алкоголиков… я бежала и молилась, что Господи, пусть они меня пустят. Пусть они меня пустят – потому что мое отношение к себе было уже такое, что меня даже алкоголики к себе не пустят. И знаете, да?.. такое удивительное, ну, состояние, когда я пришла на свое первое собрание, я опоздала. Я пришла, уже собрание шло. Я не слышала, там, никакую преамбулу, ничего этого. Я прибежала, плюхнулась и услышала, они, там, говорят о каком-то Боге, о каких-то шагах. Все такие счастливые, все такие довольные. Ведущая была девочка. Сидела такая красивая. Я думала, что, наверное, позвали специально артистку, чтобы она вела собрание, потому что алкоголичка не может так выглядеть, да?.. мое такое представление было. Вот. Но самое интересное, когда я услышала вот эти вот разговоры о Боге, вы знаете, у меня такое случилось со мной состояние, что все, все позади: все мои кошмары моей жизни позади, я дома.

Не знаю, до сих пор для меня совершенно непонятно, да?.. откуда у меня такое вот отношение к Богу. Хотя, знаете, интересно, у меня была очень верующая бабушка, да? И она все, что я слышала от нее о Боге, это было: Бог тебя накажет. Я была очень подвижным ребенком, и все, что я слышала о Боге: Бог тебя накажет. Да? Но удивительным образом, вот, когда она молилась и надо мной, да?.. я, вот, маленький ребенок, там, 3 года мне было, я чувствовала какую-то любовь, которая исходила, какую-то любовь, свет, наверное, тепло, которое исходило от ее вот этой вот молитвы. Вот. Я вот это вот запомнила себе на всю жизнь, да? Никогда у меня не было никаких поисков Бога. Я была такая эрудированная, я была такая интеллектуальная девушка, да? И понятное дело, там, были какие-то, может быть, мысли, что где-то что-то, может быть, и есть, но как-то вот к своей жизни я это где-то что-то никогда не примеряла. Вот. И поэтому совершенно, вот, мне совершенно непонятно вот эта вот реакция, да?.. на Бога, когда, вот, я пришла на свое первое собрание.

И с тех пор, слава Тебе, Господи… вот, слава Тебе, Господи, да?.. я вот 23 года и 3 месяца уже даже, да?.. я нахожусь в Содружестве Анонимных Алкоголиков, да?.. и в моей жизни есть 3 значимых даты. Вот такие значимые даты, которые, ну, меняют всю жизнь, да? Ну, это, в первую очередь, мое собственное рождение, безусловно, да? Вторая дата – это рождение моего сына. И третья дата – это приход мой в Анонимные Алкоголики. Это три даты, которые кардинально изменили всю мою жизнь, да? И за которые я в этой жизни очень благодарна судьбе, Богу, да?.. (как там ни назови эту субстанцию), что со мной случилось вот такое чудо. Я росла в семье, где родители не были алкоголиками. У меня дед алкоголик. Я внучка алкоголика, да? Но даже без алкоголя, без алкоголизма в моей семье хватало всякой разной деструкции, и в своей семье я прошла и через сексуальное домогательство отца, и через ежедневные обещания матери убить меня, потому что я недостойна даже слова доброго не то, что любви, и что, вот, она убьет меня. И переплачет на могилке один раз и будет счастлива всю жизнь. Не знаю, за что меня так ненавидели мои родители, совершенно непонятно. Я была нормальный ребенок, я хорошо училась. Я наоборот, такая интеллектуальная была, отличница-хорошистка. Можно сказать, гордость семьи, да? И ничто, вот для меня самой ничто не предвещало вот такой вот катастрофы в жизни, которая со мной случилась.

Вы знаете, ребята, я знала, чего я хочу. Я знала, что я хочу получить образование, высшее. Да? Я знала, что я пойду в институт, я буду учиться, что я буду работать, что я выйду замуж, что у меня будет счастливая семья, что у меня будет муж, я буду чудесной верной женой, любящей. Что у меня будут дети. Я все это знала, да? И вот из этого всего ничего не случилось в моей жизни, ну, кроме двух вещей. Я все-таки получила высшее образование. Сейчас у меня их даже два. Вот. Я выходила замуж, и в этом браке муж меня чуть не придушил. Слава Тебе, Господи, люди в подъезде меня отбили от моего любимого и любящего мужа, да? Вот. И слава Богу, вот у меня родился сын. Да? Вот как-то так.

И ничто не предвещало этой катастрофы для меня, вот, для меня для самой. Да, я никогда не гуляла с какими-то уличными компаниями. Я знала, кто такие алкоголики, у нас были в классе дети алкоголиков. Это были неопрятные, немытые, нестриженые дети, да?.. а в какой-то застиранной форме, двоечники, глупенькие. Вот, я не была такой. Я никогда не была такой. Да? Вот. И первый раз алкоголь мне налили, мне было, наверное, лет 6 или 7. На Новый год налили… тетка матери сказала: «Девчонкам-то налей. Чё ты? По глоточку». Вот глоточек мне налили, да?.. этого новогоднего напитка. Все знают, какой это напиток. На следующий Новый год меня аж трясло перед Новым годом. Мне, там, было не до мандаринов, не до пирогов, которые, там, пекли. Меня трясло, и одна только мысль у меня была: «Господи, а нальют или не нальют. А будут наливать или не будут наливать?» И когда уже наливали, то есть с того возраста нам наливали каждый год на Новый год, да?.. детям. Мне, там, 6 или 7 лет и сестра на 3,5 года старше. Вот.

И когда наливали, меня аж трясло. Я смотрела, чтобы сестре не налили больше. То есть мой алкоголизм, он активировался буквально с первого глотка вот в этом нежном возрасте. Вот. И у меня не было, ребят, розового периода. Я однажды с такой завистью (у меня, наверное, лет 13 было трезвости, если не больше)… и я вдруг поняла, что я завидую вам… всем черной завистью, тем, у кого был розовый период. Розовый период – это когда алкоголик пьет, и все нормально. Алкоголь приносит ему удовольствие, и нет никаких последствий. Вот мой розовый период, вот это распивание… я уже позже это узнала, я потом работала 12 лет в наркологии в Москве, в государственной реабилитации алкоголиков и наркоманов, но… родственников, да? и я уже с профессиональной точки узнала многие вещи об алкоголизме. Вот.

Так вот, неважно, пьет алкоголик или не пьет, да?.. болезнь все равно прогрессирует. И вот у меня прогрессирование этой болезни (а в среднем на распивание уходит где-то 10 лет)… вот у меня эти 10 лет ушли на школьные годы. Понятное дело, там, ну, я и не пила. Хотя, знаете, в 3 классе попробовала закурить папин Беломор. Закурила взатяжку. Я даже не закашлялась, мне понравилось. То есть у меня вот это… сформировать зависимость, вот, включилось с первого глотка алкоголя. И у меня не было этого розового периода. Как только я начала пить осознанно, это мне было 17,5 лет, у меня начались сразу проблемные употребления. Сразу же. С потерей авторитета, с потерей уважения, самоуважения. Сразу обо мне стали говорить плохо. Я после школы поступила в институт, да?.. жила в общежитии, ну, и в общем там прогрессировало мое пьянство. И оно у меня так прогрессировало, и мне было так от этого плохо, мне безумно было плохо. Я не понимала, что со мной происходит. И у меня была такая мысль, что если я куда-нибудь уеду, где меня никто не знает, где никто не знает, так сказать, мою историю, и я выйду замуж и рожу ребенка. Я стану порядочной женщиной, и все у меня будет хорошо. И я при первой же возможности сделала, безусловно, это, да? Я из Крыма переехала в Клин, в Подмосковье, вот, в попытках проконтролировать свое употребление. Я стала порядочной женщиной, я родила ребенка. Я действительно пока ходила беременная и кормила, я не курила и не пила. Вот Бог дал такие силы мне, да?.. не это самое. И уже когда сыну было год и 9 месяцев, мы уже начали ругаться с мужем, и я начала вот так потихоньку распиваться. И как у нас в большой книге написано, что если вы алкоголик, то любое воздержание, да?.. сколько бы вы ни воздерживались, если вы начинаете пить, то вы возвращаетесь к самым худшим своим временам.

Со мной это, собственно, случилось очень быстро. Вот. И я развелась с мужем, и знаете, я честно, ребята, я честно не хотела быть такой, да? Я видела, что я когда трезвая, я нормальный человек. Я знаю, что такое хорошо, что такое плохо. Я никогда никого не подставлю и никогда никого не предам. Ну, какая-то, вот, я такая, вот, ну, достаточно порядочная была, да?.. в этом плане. Но стоило мне только выпить, и все демоны ада через меня выскакивали, и я начинала творить такое, после чего, когда я приходила в себя и когда люди приходили, так смотрели на меня и говорили: «Да, мать! Ну, ты вчера дала стране угля, да?.. хоть мелкого, но много». Я говорила: «Я была пьяная». Они смотрели на меня и говорили: «Да не тренди. Когда ты бываешь пьяная, мы знаем, какая ты пьяная. А ты не была пьяная. Ты была абсолютно трезвая, ты ходила, ты говорила, ты действовала. Но что ты говорила, что ты делала…» И мне хотелось сдохнуть прям тут же на месте. Потому что действительно мне удавалось быть просто пьяной, и я была прям, так сказать, душа компании, да?.. ой, иногда. И чем дальше в лес, тем это у меня становилось все чаще и чаще. Я выпадала в какую-то черную дыру, где я ничего не помнила, когда я приходила в себя, но я там творила такие вещи, которые целиком и полностью перечеркивали меня трезвую. И вот этот вот, вот эта вот мука… вы знаете, это была мука мученическая. Почему я это делаю? Я не хочу себя так вести. Я не хочу быть такой. Но почему я это делаю? И почему? Почему я не могу остановиться?

Как нормальный алкоголик, я пыталась, там, контролировать. Я, там, пыталась, знаете, как… пить по возрастающей, не мешать, закусывать, не закусывать. Идешь на пьянку, сожрать масла, там, кусок, да? Ничего не помогало. Вот. И вот эта мука мученическая, это, вот, для меня до сих пор не понятно. Как так получается, что это не жизнь, это ад, это мука мученическая, да?.. когда я прихожу в себя, я корчусь от чувства отвращения, стыда, вины, и потом через 2 или 3 дня я уже сама, как серенький зайчик, скачу в этот магазин, и мне кажется, если я возьму эту бутылку, то это будет лучшее, что я могу для себя сделать.

А потом опять я корчусь от чувства вины, стыда, отвращения, презрения, с ужасом понимая, что Господи, прости, в эту пьянку меня могли расчленить, убить, там, и что со мной угодно сделать, да?.. потому что я еще женщина и я молодая женщина тогда была. Это в общем ужас, да? И этот ужас продолжался у меня до тех пор, пока я все-таки не пришла к психологу и ни начала с ней решать вот эти вот вопросы, связанные… это самое… я уже допилась тогда до своего дна. Вот до полного дна, ребята. У меня уже и документов не было, я уже не работала, я уже жила с каким-то отвратительным мужчиной только лишь потому, что он меня кормил и давал пить. Вот. И вот эти вопросы я решала с психологом, и слава Тебе, Господи, на мое счастье психолог эта оказалась специалист… она бывший была нарколог, который переучился на психолога. А потом приехали американцы и переучили этих психологов – бывших наркологов, как правильно работать с алкоголиками с помощью Программы Двенадцати шагов.

Представляете? Да? Это вообще. Это такое чудо несусветное, которое могло случиться, чтоб вы знали, Клин – это маленький городок в 80 км от Москвы с населением, там, 70 тысяч человек, да?.. где, там, про этих Анонимных Алкоголиков, наверное, слыхом не слыхивал, и вдруг на тебе, вот человек, который… это самое… И как только зашел вопрос о моем алкоголизме, который всплыл на поверхности, она мне сразу предложила Программу Двенадцати шагов, и все. Наша психология на том закончилась. Я пришла в Анонимные Алкоголики. И вот, когда я бежала на первое собрание, я молилась, чтобы они меня, Господи, хотя бы только пустили. Потому что меня уже из дома выгнали. Я жила в каком-то притончике таком. Кстати, вот тут узнала от сына, что женщина, которая этот притончик держала, умерла от нашей болезни вот тут несколькими днями, да? Вот. И меня там даже били. Потому что я там тоже не вписывалась. Вы понимаете, вот, мое состояние – я никогда никуда не вписывалась. Даже среди алкоголиков я и то какая-то была белая ворона. Меня там били. И, наверное, меня там бы убили, если бы все-таки Бог, как говорится, не привел меня в Анонимные Алкоголики, и все. Тогда у меня появилась такая надежда – не пить.

Я бросила все. Я настолько стала работать по Программе, вы знаете, что… не знаю, у меня не было тяги. У меня не было отходняков. У меня не было ничего. Вот у меня такое впечатление, что как только я согласилась и сказала Богу, про Которого я ничего не понимаю по сию пору, да?.. Как только я сказала, что да, я буду делать все, что Ты скажешь… у меня было такое ощущение, как будто меня выдернули из одной розетки, да?.. и включили в какую-то другую. Из одной сети переключили в какую-то другую сеть. При всем при том, что я дошла до своего дна уже, вот, практически, да?.. у меня не было, там, похмельного синдрома, у меня, там, не было ломок. То есть я сразу же, вот, первые дни трезвости, я не знаю, это было такое состояние радости и счастья, да?.. мне тем более сказали такой вот волшебный прием: я не пью только сегодня. Завтра хоть мордой в салат, да? И вот я, вот, и: Господи, оставь меня сегодня трезвой – это было, это волшебное было время, ребят. Я до сих пор вспоминаю его с большой нежностью, где-то, может быть, с состраданием к себе, но все-таки с очень большой нежностью и благодарностью к Богу. И мне было полгода трезвости, когда я переехала в Москву, меня позвала спонсор. Говорит, Ир, давай приезжай, вот, здесь у нас… мы позволим тебе пожить у нас, пока ты не устроишься на работу, не начнешь зарабатывать деньги. Вот. И, это самое, и так оно и было. Я устроилась в риэлторскую контору, да?.. я начала работать, заработала деньги, и все было очень замечательно. Просто было чудесно, кроме одного. Меня начали накрывать воспаления легких. Ну, это был кошмар. Каждые полгода у меня было воспаление легких. А я не могла работать, я не могла зарабатывать. В Москве у меня никого нет: ни друзей, никого. И спонсор… я уже от спонсора тогда ушла, перешла жить в свою… у меня появились деньги, да?.. я сняла квартиру. Но потом.

Меня начали накрывать болезни, что я не могу работать и вообще едва ноги таскала, да? Но зато в это время я была членом одной группы. Совершенно потрясающая московская группа, да? Ребят, я благодарна этой группе. Вот, недавно у нее был юбилей, в прошлые выходные. Мне очень жаль, что я сейчас в Крыму, а это в Москве. Если бы не эта группа, я… понятное дело, что Бог действовал через этих людей, но я бы не выжила. Потому что друзей у меня нет, родных у меня нет, жилья у меня нет, здоровья у меня нет работать, зарабатывать деньги. И остается только одно, да?.. лечь под кустом, свернуться в калачик и умереть.

Если бы не одно но. Я была очень активным членом этой группы. Я занималась служением, я занималась выздоровлением, я вела собрания, я мыла чашки, я помогала алкоголикам, я жила на группе, да? И знаете, вот, ребят, это потрясающе. Тогда, вот, когда мы выздоравливали, я не знаю, как сейчас это, может, я не очень обращаю на это дело внимание, да?.. но тогда в 2001 году, в 2002 году, когда я пришла в Анонимные Алкоголики, группа была… нас было очень мало. Нас даже в Москве было катастрофически мало. Там было в Москве порядка 20 или 30 групп, но на этих группах все были одни и те же. Вот, то есть, если нас было тысяча человек на всю Москву – это замечательно, да? И мы все друг друга знали, и нас было очень мало. И мы все друг друга поддерживали, ну, вот не знаю как, да? И вот представляете, я не могу работать, у меня каждые полгода воспаление легких. То есть я из одного воспаления легких выползаю, в другое я попадаю, да? И все, что я могу… я тогда вот понимала, что если я сейчас выпущу Бога… вот у меня было ощущение, что я, вот, как ребенок, держусь за палец этого Бога, да?.. не вижу, не слышу Его, вот, один палец у меня в руке, и я вот как этот маленький ребенок держусь за Него и иду, да? И если я выпущу этот палец, то мне хана.

И сколько я на этих группах попереплакала. Ну, не так плакала я, там, навзрыд рыдала, да? У меня были такие моменты, когда я приезжала на группу и говорила: «Ребят, мне плохо». И меня на группах вырубало. Просто у меня вот такое тяжелое выздоровление было. Ну, у меня днище было очень тяжелое. Поэтому и выздоровление было очень тяжелое. Чем глубже днище, тем тяжелее выздоровление. Тут даже без разговоров, да? Вот.

И я приходила на группы, я падала на стул и говорила: «Ребята, мне плохо». И меня вырубало. Но после собрания я могла встать, я могла куда-то идти. И самое интересное, да?.. это я… сколько я… я злилась, топала ногами, я плевалась, я ругалась с Богом, что Бог, как так? Почему у них все хорошо, а у меня вот так: все тяжело и плохо. Я уже позже поняла, да?.. что дно у меня тяжелое было, дно было глубокое. И из этого глубокого дна тяжело подниматься. У других людей не было такого дна. Другие люди еще сохранили свое жилье, сохранили какие-то социальные связи, сохранили, там, может быть, даже деньги и работу. А у меня уже все это рухнуло. Семья рухнула – меня выгнали из дома, да? И я осталась без жилья. Работать я не могла, потому что вдрызг мое здоровье было подорвано. Социальные связи все разорваны. Все. То есть, самое-самое глубочайшее, вот, такое днище. Да? Поэтому мне из этого днища подниматься значительно тяжелее, чем другим людям.

И я пришла на группу… ну, представьте себе 2001 год, да? И там были на группе 10-летние. То есть, это те, кто пришли в Анонимные Алкоголики в 90-91 году, и они тогда, ребят, это были боги. Вот каждое их слово – это была истина в первой инстанции, да? Слава Тебе, Господи, у нас уже тогда была литература, уже мы работали по шагам, уже были наставники – все это у нас уже, слава Богу, было, да? У нас тогда не было только литературы по служению. Вот, Руководства по обслуживанию у нас не было, да? И Принципов не было, Традиций, вот, этих расписанных, не было. И стоило мне только открыть рот на группе с жалобами на это самое, да?.. кто-нибудь из этих срокатых запускал одну песню. Я их ненавидела, ребята, я их ненавидела. Что бы у тебя ни случилось, ходи на группу, читай большую книгу, работай по шагам, помогай другим алкоголикам, имей наставника – и все в твоей жизни будет нормально.

Я сидела, меня разрывало от злости. Думала: «С*ки, вам легко говорить, ходи на группу. У вас крыша над головой есть, вы работаете, у вас есть деньги, у вас есть родственники, у вас это все есть. У меня этого здесь ничего нет, и я сегодня не знаю, куда я пойду после собрания, потому что меня в прошлую ночь приютил кто-то из Анонимных Алкоголиков, я у нее переспала, утром я ушла, и я не знаю, куда я иду и куда я сегодня после собрания пойду. И мне ничего не оставалось, ребят, кроме как нести это все на группу и говорить, что мне, ребят, сегодня, вот, идти ночевать некуда. И кто-нибудь вставал и говорил: «Ребята, нашей Ире сегодня некуда идти ночевать. Кто Иру возьмет домой?»

Понимаете? Вот у нас такая группа была, ребят. И кто-нибудь говорил: «Ир, пойдем со мной». Кто-то меня брал пожить на полгода. Кто-то брал меня пожить на месяц. Кто-то просил: «Ир, приходи ко мне, поживешь у меня, поможешь мне по шагам поработать, потому что я тогда… все, что я могла, ребят, все, на что у меня хватало сил, на что у меня уходили все мои эти вот хилые силы, да?.. с моими воспалениями легких, это только держаться за Бога, держаться за собрания, держаться за выздоровление – и все. Вот, я боялась, вообще, вот, глаз скосить в сторону. Потому что, вот, если я только посмотрю и подумаю, в каком кошмарном положении я нахожусь, то мне останется только одно: вздернуться и все. Да? Ну, вот чтоб не вздернуться, все, что я могла, это ходить на собрания. Каждый день. И каждый день кто-нибудь на собрании говорил: «Ходи на собрания, читай большую книгу, работай по шагам, помогай другим алкоголикам, имей наставника, и Бог решит все твои проблемы». И, вот, оглядываясь уже потом на… Вы знаете, ребят, это был самый страшный период моей жизни вообще. Ну, кроме, вот, последних лет моей пьянки, да? Вот это мое выздоровление – это был самый страшный, наверное, период моей жизни и самый удивительный по количеству присутствия Бога в моей жизни. Со мной происходили такие чудеса, что люди, которые со мной ехали в автобусе… вот представляете, мы садимся в автобус. А у меня денег-то нет. Меня взять-то взяли пожить, а денег-то мне никто ж не дает на проезд. Меня кормить – кормят. А вот до группы… и я иду на… Я иду, подхожу к автобусу и говорю: «В общем, Бог, Ты знаешь, куда я еду и зачем я еду, и Ты знаешь, что у меня нет денег. Вот, вези меня, Бог, вот, вези меня до собрания». Да? Я захожу в автобус, были такие ситуации, когда заходили контролеры. А еще тогда, когда, вот, это 2001-й, 2-й, 3-й год, еще кондукторы были в транспорте. Были ситуации, когда заходили даже контролеры. Вот, они спрашивали билеты у всех, кроме меня. Представляете? У всех, кроме меня. Я когда на группе это рассказывала… как-то один человек ехал со мной в автобусе, и мы сидели рядом, подошел кондуктор, он заплатил деньги за себя, а кондуктор на меня даже не глянула и даже не спросила деньги. Да? Он говорит: «Ир, я бы заплатил бы за тебя, но она даже про тебя не спросила. Ты действительно как в шапке-невидимке сидишь».

Вот Бог настолько нес меня на руках, да? Ну, да. Ребята, по гордыне это, конечно… ну, представьте себе, я слышала… с образованием девушка, я служила в Армии, у меня… я была начальником квартирно-эксплуатационной части. У меня в подчинении было 100 человек. И вот тут я сижу вот в таком положении. Это умаление моей гордыни, конечно, вот, раздутого этого эго было, ну, чудовищное, болезненное было до невозможности. Но зато когда мое эго, вот, рушилось, я тогда начинала видеть присутствие Бога в моей жизни. Да, я кому-нибудь могла так сказать… или так вот сидим, да?.. я говорю: «Ой, смотри, а у меня подошва оторвалась у сапог. В чем же я завтра ходить буду? Мои единственные сапоги». И этот человек встает и говорит: «Ребята, у нашей Иры разорвались сапоги. Кто может? Ира, какой у тебя размер ноги? Так, кто может завтра принести ей обувь на собрание?» И назавтра на собрание принесли 3 мешка обуви, ребят. Вот не поверите: 3 мешка обуви, всяких разных – и зимние, и летние, и демисезонные, и какая угодно. И мне еще достаточно долго, как говорится, вот, перепадало от Бога вот такими вещами, что кто-то отдавал мне свои вещи. И я носила это, и носила я с благодарностью. И я видела, что это проявление Бога. Да? И что, когда я… мое положение выправилось, я перестала болеть. Я перестала болеть. Уже, видно, все-таки, вот, ну, выздоровление… это где-то у меня уже было, наверное, 3,5-4 года. Вот, когда я обернулась на свою жизнь, вот, в первые годы свои, да?.. я вдруг поняла, что при всем при том, что у меня в Москве не было ни одного человека, что у меня… знакомых. Что у меня не было родных, что я все эти 4 года… я в 4 года начала работать, да? Вот. Что я все эти 4 года, 3,5 года я ни разу не ночевала под кустом. Я ни разу не осталась голодной.

Ой… однажды вышли мы с девчонкой с собрания и хотели поболтать перед группой, но поняли, что у нас сигарет нет. Кончились сигареты, и мы, ну, вздохнули и пошли вместе с ней в автобус. Заходим в автобус, подходим (ну, я бесплатно как всегда еду, да? Потому что денег нет, платить нечем)… вот, подходим, да?.. и на сидении лежит пачка сигарет. И мы так: «О! Спасибо, Боже!» Вы знаете, ребята, вот даже до таких вещей. Да?

Однажды мы ехали с собрания с девчонкой, которая… сидим и говорим: «Послушай, есть так хочется. Прям сил нету». И мы перед тем как в автобус сесть, проговорили… ну, она тоже в таком же… ну, у нее тогда еще меньше трезвости было. Садимся в автобус, и к нам какой-то молодой человек поворачивается и говорит: «Девчонки, есть ходите? У меня, — говорит, — копченые ребрышки есть». Вот понимаете? До таких вещей, вот, как будто бы Бог постоянно слышит, что, вот, я говорила, да?.. в чем я нуждалась. И последнее, наверное, вот из этих моих мук и страданий был такой момент, да?.. что в очередной раз мне нужно было куда-то уйти от анонимных, которые меня пригрели. Ну, то есть мне говорили уже: «Ира, ну, ищи, куда дальше пойдешь». Ну, не могли люди меня вечно держать у себя, да? Вот. И я начинаю молиться, и я ищу себе работу, и я не могу никуда устроиться, потому что у меня такое ощущение, что передо мной захлопываются все двери. Вот куда я ни иду устраиваться, там 3 года не могли никого взять, только я туда засунула свое личико, там, тут же в этот же день другой человек оформился. Ну, вот такие вещи, да? И представляете, я вспомнила вот это вот: ходи на группы, работай по шагам, читай Большую книгу. И говорю: «ну, ты… мне раз, Бог, не даешь работу, значит, я буду работать по шагам. Мне все равно деваться некуда. Но если Ты хочешь, чтобы я вот тут вот под кустом умерла от голода и холода. Ноябрь месяц, мне уже говорят: «Собирай вещи, ну, и уходи куда-то». Но если Ты хочешь, чтобы я вот тут умерла под этим кустом от голода и холода, хорошо, я там умру. А сейчас я, ну чё, мне деваться некуда, да? Не решается проблема. Не решается. Я хочу устроиться на работу, а проблема не решается. И все, что я знаю, все, что я могу сделать, да?.. это ходить на группу, читать эту большую книгу, заниматься служением, помогать другим алкоголикам, иметь себе спонсора. Я говорю, что хорошо, раз Ты мне не даешь работу, я сяду, буду писать шаги. И я прям даже и не знала, чё мне там за шаги писать, да?.. и вдруг села, и написала. И у меня вылезла обида на мать. Прям, вот представляете, прямо выстрелила обида на мать, что меня мать не то что не любила… вот, мне пришло откровение, да?.. мне 3,5 года. И только до меня дошло, что меня мать не только не любила, она меня ненавидела.

Я тогда пыталась бросить курить, да?.. я год не курила. Собственно, не то, что пыталась бросить курить, а я год не курила. И у меня тогда такая была чудовищная боль, у меня, знаете, такое желание тогда… с одиннадцатого этажа, ну, просто выбросить себя, да?.. от этой боли, от этого осознания, от этого кошмара и ужаса, да? Что как так? Меня ненавидела мать, да? За что? Главное – за что? Вот. И я закурила, и позвонила анонимная и говорит: «Ирка, ты что? Боль такая. Молись, молись, проси, чтобы Бог у тебя убрал эту боль, потому что это ж невыносимо. Ты что? Ты не переживешь эту боль. И я молилась. Я всю ночь не спала, ребята. Я всю ночь молилась, плакала. Это было действительно… это было настолько несправедливо и чудовищно по отношению к мне, да?.. такое отношение.

А утром позвонили мне из наркологического диспансера, позвонила мне знакомая, которая… ну, из анонимных, да?.. и сказала: «Ира, у нас здесь освободилось место консультанта. Приходи, мы тебя ждем. И все. На этом все мои злоключения с деньгами, с квартирами закончились сразу, сразу же, да? Но перед этим я молилась. Я молилась и просила, что Господи, я инженер-строитель. У меня мысль была только одна: ну, кем я могу работать? Уборщицей. Вот мне ни одной больше здравой мысли в голове, вот, не западало. Вот, то есть настолько низкая самооценка, да?.. у меня на тот момент была. Уборщицей. И уборщицей меня никуда не брали. Да и я не могла идти уборщицей, потому что у меня сил не было с этими воспалениями легких.

Вот. И я молилась, что Господи, я не знаю, для чего ты меня создал. Но я так понимаю, что для чего-то Ты меня создал. И я, Бог, не знаю, какие таланты ты мне дал. Но я так думаю, что Ты какие-то мне их дал так же, как всем остальным людям. Вот ты меня приведи, пожалуйста, на ту работу, где я буду полезна детям твоим и Тебе теми талантами, который Ты мне откроешь, да?.. где я буду развивать эти таланты и способности. И чтобы мне хватало времени, сил и денег на мое выздоровление, в первую очередь, на служение, я всегда занималась служением на Анонимных Алкоголиках. Всегда. С первого дня, да? Вот. На служении в Анонимных Алкоголиках. И чтобы мне хватало времени, сил и денег еще на жизнь и на отдых. И я, вот, после этой молитвы, после этой прописанной ситуации с мамой, да?.. оказывается вот эта боль, вот это вот, что внутри меня, не давало мне, ну, услышать Бога, наверное. Не давало мне прийти к Богу. Вот эта боль, да?.. вот, она как-то или отделяла меня от Бога, или отделяла меня от жизни. Не знаю. Почему, вот, когда лопнул этот гнойник, да?.. вот этой ненависти родительской по отношению ко мне, когда я это отплакала и отдала Богу, ребята, в моей жизни сработала вот эта молитва, да?.. я пришла туда, где я получила потом второе высшее образование. Я в начале была консультантом. Потом я выучилась на психолога, да? Сейчас работаю психологом, психотерапевтом, да? Я… меня еще тогда, когда психологов у нас не было, да?.. меня все звали «психолог». Ко мне все приходили советоваться. Я кому-то давала какие-то советы. Люди что-то делали, у них все получалось.

Ну, понятное дело, я… ну, то есть я помогала многим людям, да?.. вот таким образом. И понятное дело, себе я не могла помочь. Вот. И оказывается… оказывается, вот, ну, вот тот талант, который Бог мне дал – это помогать людям. Это слышать их боль, помогать в их боли, да? И таким образом все в моей жизни срослось, слава Тебе, Господи.

Я говорю, я получила образование. До сих пор учусь. И я совершенно точно знаю, абсолютно точно знаю, и я до сих пор, ребята, это делаю. Я хожу на собрание, я читаю большую книгу, я работаю по шагам. Несмотря на то, что мне двадцать четвертый год трезвости, я работаю по шагам. У меня есть спонсируемые. У меня есть спонсор, которому я каждый вечер сдаю Одиннадцатый шаг, наговариваю ей; которая дает мне какие-то задания, которые я выполняю. Да? Я занимаюсь служением. Я веду группу по традициям и по принципам. То есть я выполняю Программу, вот, то, что они мне заложили тогда, вот те десятилетние, которые у меня… на смертном одре я смогу это все повторить, да?… ходи на собрание, читай большую книгу, работай по шагам, помогай другим алкоголикам и имей себе наставника. Эта формула, которая открывает все двери без исключения. Это формула, которая решает абсолютно все жизненные задачи, все жизненные проблемы. Абсолютно и все, без исключений: ходи на собрание, читай большую книгу, работай по шагам, помогай другим алкоголикам, занимайся служением и имей себе наставника.

Этой формулой я пользуюсь до сих пор, и, слава Тебе, Господи, она меня ни разу не подвела. Бывает такое, что я начинаю шланговать. Ребят, но я уже психотерапевт. Я уже тут уже все знаю, я вся прошареная, я специалист по химической зависимости, я, там, 12 с лишним лет отработала в государственных наркологиях, да? Я тут уже вся такая крутая, ну, прям, вот сил нету. Сил нету, и понятное дело, я начинаю делать то, о чем в Десятом шаге у нас говорится: не делайте этого. Я начинаю почивать на лаврах. И соответственно, результаты моего почивания очень быстренько проявляются в моей жизни. В первую очередь, ухудшение моего эмоционального состояния. Я становлюсь раздражительной, я перестаю быть счастливой, я перестаю быть радостной. Все становится не так. Чё-то у меня начинает рушиться, что-то у меня перестает получаться. И я понимаю: Ира, быстренько, бегом ходить на собрания, читать большую книгу, работать по шагам, помогать другим алкоголикам. Все, я съехала с этой дорожки. Как только я с нее съезжаю, жизнь моя ухудшается. Как только я на нее возвращаюсь: слава Тебе, Господи – все. Все становится на свои места. И я тут, ребят… вы не представляете, как это все работает.

Я тут 4 дня назад подумала, а чё это как-то давно я уже нигде не спикерила? Я даже не спросила у вашего спикерхантера, откуда у него какие-то мои контактные данные. Просто я сказала: «Боже, я хочу быть полезна Тебе и детям Твоим. Я хочу помогать им». Да? «И, пожалуйста, дай мне такую возможность. Самое интересное, когда я сижу… вот, у нас есть в Одиннадцатом шаге, что нельзя ничего просить только для себя в одну харю. Нужно просить, чтобы это пошло на пользу другим людям. Прямо, вот, буквально последние слова, да?.. тут мне уже осталось чуть-чуть. Это самое, вот, продаю участок. Продаю участок, продаю участок – не продается. Хоть ты застрелись – не продается. Я говорю: «Господи, ну, пошли человека, который будет счастлив на этом участке». Буквально на следующий день прибегает запыхавшаяся тетка и говорит, что слушай, твой участок уже в кооперативе… или не в кооперативе, а как это… садоводство это, да?.. он остался один, последний, а я хочу, чтобы мы со свекровью были в одном этом садоводстве. И все, у меня этот участок не глядя выхватывают из рук. Я точно так же продаю квартиру. Я ее 2 года продаю. Господи! И я молюсь: Господи, да дай Ты мне этих покупателей. Да дай Ты мне эти деньги. Да дай Ты мне то – мертвым грузом стоит. И я наконец говорю: Господи, да пришли ж ты сюда покупателями тех людей, которые будут счастливы в этой квартире до невозможности. Через неделю у меня появляются покупатели, которые покупают квартиру не торгуясь. То есть если я себе в одну харю, у меня не работает ничего. Я, ну, как я психотерапевт, мне надо, там, чтоб у меня клиенты были. Я даже ходила на обучение, вот эти вот инфоцыгане, как проводить семинары. Ничего у меня не получилось. Я перетратила кучу денег, и ничего у меня не получилось. Если я сижу и молюсь: Господи, пошли мне деньги, пошли мне клиентов – ничего не происходит. Если я говорю: Господи, пошли мне дитя Твое, которому я смогу быть полезной как специалист… ну, не только как анонимный… как специалист смогу быть полезной, да?.. пожалуйста, пошли мне такого человека. Буквально проходит день, два, три – у меня появляется такой человек. И все. В моей ситуации… я алкоголичка, я совершенно точно это знаю… в моей ситуации, ребят, ничего другое не работает. Ничего другого не работает. Только: Господи, как я могу быть полезна Тебе и детям Твоим.

Когда я в такой позиции, я иду по жизни, и у меня все спокойно, у меня все хорошо. И я точно знаю, что Бог сверху, я снизу, и я согласна делать то дело, которое Он мне дает – и все. И я совершенно спокойна и счастлива. Как только я начинаю рассказывать Богу, чё Ему надо сделать для меня – все. Меня трясет, меня колотит, у меня страхи, у меня начинается бессонница, у меня еще что-нибудь начинается. А самое главное, ничего не происходит. Ничего мне Бог… Бог не желает прыгать под мою дудку. И для меня это была тайна за семью печатями: ну, как мне отдать Богу свою волю, свою жизнь. Ну, как ее отдать. Вот я ее отдаю, а она не отдается, пока до меня не дошла одна простая вещь: тогда, когда я согласна исполнять Его волю искренне и говорить: да, Господи, вот, дай мне знать волю Твою и силы ее исполнить. Ты мне пошли тех, кому я могу быть полезной. Вот тогда я сижу смиренная, с этим, с нормальным эго. Тогда Бог сверху, и тогда все в моей жизни все получается замечательно и хорошо. Вот, для меня, я говорю, я не знаю, мне, наверное, лет чуть ли не 20 было трезвости, когда я наконец… до меня дошло, что такое отдать Богу волю свою и свою жизнь, быть согласной исполнять Его волю и быть полезной Ему и детям Его. Вот это и значит отдать свою волю и свою жизнь заботе, руководству и попечению Бога. Вот. Как-то так, ребят. Наверное, все, что я по тебе сказала, да? Если есть вопросы, я с радостью на них отвечу.

Ведущая. Ирина, спасибо тебе огромное за опыт, за готовность, за то, что поделилась с нами своими надеждами, силами, опытом. Ребят, я вам напомню, что вы можете задать свои вопросы голосом. Для этого нужно поставить три единички в чат. Либо написать свой вопрос в чате, и я зачитаю его нашему спикеру.

Ирина, обрати внимание, ребята там тебе, ну, спасибо говорят в чате. Откликнулось многим. И первый вопрос голосом у нас от Полины. Полина написала в личное сообщение свои единички. Сейчас я включу ей микрофон. Полина, добро пожаловать, твой вопрос.

Вопрос. Да, добрый день. Мой вопрос в том, что, вот, за весь ваш такой путь нелегкий… скажите, пожалуйста, я думаю, вам доводилось терять любимых вам людей из-за вашей же… наговорили что-то пьяная или что-то, вот, было. Вот, как, вот, если… ну, как с этим мириться, если прощение уже как-то будто бы не работает, и ты понимаешь просто в трезвом уже… когда ты выходишь в это, тогда это был просто, знаете, такой снежный ком, и ты просто забивал, заливал, и все. Но сейчас, когда… и делал хуже и хуже. И, то есть, потеря близких людей, вот, из-за таких ситуаций. Вот, как вы их… с этим… было ли у вас такое, и что вы вообще с этим делали?

Ответ. Безусловно, было такое. Да. И я до сих пор храню память об этом человеке. Этот человек, к сожалению, уже тоже ушел из этой жизни по причине нашей же болезни, да? И что я делала? Все, что рекомендует Программа делать по этому поводу. Во-первых, расписать эти отношения, написать обиду на себя, да? Четвертый шаг. То есть расписать обиду на себя или на него, или на кого-то. Да? Что-то. Все только по Программе: Четвертый шаг, сдать Пятый шаг в обязательном порядке. Посмотреть, какие дефекты, недостатки. Простить себя за то, что тогда в пьяном виде вела себя подобным образом, потому что в пьяном виде никто не ведет себя хорошо и правильно. Очень хорошо на этот счет написано у нас в обращении к работодателям: как может вести себя человек, у которого воспаленный головной мозг? Только черти как. То есть это вообще тема Первого шага. Вот, мое чувство вины, что я наворотила по пьянке. Это только тема, вот, из Первого шага: признать свое бессилие, что это было проявлением моей болезни, а не мое собственное поведение. Вот я перестала вести себя так, как только я протрезвела. Я не сделала ни одного того поскудства, которое я делала тогда, когда я пила. Не потому что, там, Бог меня удерживал: я хотела, рвалась, там, творить какое-то бесчинство, а Бог меня удерживал. Нет. У меня даже желание пропало. Всякое разное. Поэтому то, как я себя вела – это вела себя так моя болезнь. И мне нужно себя простить за это. И вот Шестой-Седьмой шаг – понять, простить. И смотреть, и расписать по Восьмому шагу. Ущерб себе, ущерб ему – этому человеку. А потом… шикарную молитву мне дали на сложные случаи в Девятом шаге, про которые ты не знаешь, то ли тебе делать… особенно это касается отношений мужчин и женщин. Особенно, если ты не знаешь, надо ли к этому мужчине идти и делать ему Девятый шаг или не надо? Да? «Господи, если и когда Тебе надо, поставь этого человека передо мной». И все. Ставит. Ставит самым волшебным образом. Мне таких людей поставил, про которых я думала, что сроду не доберусь, потому что я живу в Москве, а они в Казахстане. Поставил. Оказывается, в Москве встретились. Нос к носу. Вот.

И плюс, понятное дело, что я все это сделала, да?.. и все равно печали, потеря. Это надо отгоревать. Это надо принять. И вот, ребят, знаете почему я ищу, вот, 23 года я выздоравливаю, да?.. и я не просто выздоравливаю, я не просто, там, не пью, а я стараюсь, я стараюсь, выздоравливаю я, там, пишу шаги, я там, сейчас с девчонками читаем Шестой-Седьмой шаг, «Сбросить камень». Мы, там, все это делаем. Почему? Я не хочу быть такой, какой я была тогда, когда я пила… пьяная. Я не хочу приносить столько боли другим людям. Мне один человек сказал: «Ира, мне никогда не было с женщиной так хорошо, как с тобой. И так больно, как мне больно с тобой». Я не хочу никому приносить боль. Поэтому я меняюсь.

И вот то мое прошлое, для меня это больная память, я вспоминаю, да?.. этого человека. Для меня это потеря. Но это для меня и напоминание: «Ира, не пей!» Потому что если бы я тогда не пила, я бы не сделала того, что я сделала. Я разрушила наши с ним отношения, да? Поэтому все только строго по Программе. Если уже сделав все по Программе, и не помогло тогда… Я, ну, сама психотерапевт, да?.. я вам говорила. И я сама, когда мне уж там было, ну, после 7 лет трезвости, да?.. я сама проходила и терапию, и когда обучалась, я терапию проходила. Есть вещи, которые молитвами не убираются, шагами не убираются. Тогда, если боль не стихает, ну, тогда за помощью к специалистам. У нас есть такая рекомендация. Но в первую очередь, в первую очередь – это все строго по Программе. Я ответила тебе, Полин?

Вопрос. Да, я думаю. У Полины микрофон уже отключен. Спасибо Полине большое за вопрос. Ир, тебе спасибо за ответ.

И следующий вопрос. В чате написано от Виктора: «Как с такими проблемами удавалось препоручить все Богу и надеялась ли ты на помощь анонимных?»

Ответ. Когда я на группе кому-то что-то говорила, да?.. у меня даже в голове не было, что кто-то чё-то, там, встанет и будет для меня что-то делать. Я ж говорю, я приходила, да?.. и говорила кому-нибудь… сидела рядом и говорила: «Слушай, Господи, Боже мой, я даже не знаю, куда мне сегодня идти спать». И я не имела в виду, что этот человек меня подхватит – поведет к себе, да? Этот человек вставал, говорил: «Ребята, нашей Ире опять негде жить. Коля, возьми Иру к себе пожить». Коля: «Она уже жила у меня». Он: «Чё, тебе плохо что ли было?» «Нет, — говорит, — хорошо». «Тогда бери еще».

То есть понимаете, да?.. ребят, я не надеялась на помощь людей, потому что я поняла: никто мне не обязан ничем помогать, да? Но я была очень благодарна тогда, когда мне помогали. И за всем этим я вижу только помощь Бога. Вот представляете, я сижу, веду собрание, да?.. и мысль у меня такая в голове: «Ой. Хожу в одной юбочке и в одной кофточке. Но я же женщина, так хочется какую-то другую кофточку». После собрания подходит ко мне одна анонимная и говорит: «Ир, знаешь, ты только не обижайся, пожалуйста, на меня. У меня тут дочка связала свитер, и он ей большой. Она его распускать не хочет. Ты не согласишься себе этот свитер взять. Он красивый». Я только подумала, что кофточку я себе хочу, а Бог мне уже эту кофточку принес. Вот, представляете, да? Нет, у меня полагание не на людей, ребята, не в это самое, да?.. а все-таки эта привычка полагаться на Бога. Знаете, полагаться на Бога… я говорю, я тогда, когда, вот, проживала это все, у меня такая обида была на Бога. Ну, почему мне так тяжело, да? А сейчас я так благодарна Богу за те тяжкие свои времена, потому что я там научилась, вот, полагаться… только на Бога полагаться. Когда ты утром уходишь от кого-то, где ты переночевала, и тебя больше не позвали туда ночевать, и когда ты идешь на собрание только и знаешь, что там, вот, есть чай и печенье, и ты хотя бы с голоду не сдохнешь, да? И ты не знаешь, сейчас собрание закончится, и ты не знаешь, куда ты пойдешь, да?.. дальше, то вот это полагание на Бога… потому что полагаться больше не на кого.

И вот так и иду, и говорю: «Да, Бог, ты видишь, мне опять негде ночевать. Я не знаю, куда Ты меня сегодня. Но если надо, я под кустом… ну, а чё? И под кустом буду, да? Ну, вот вплоть до такого. (Смеется. – Прим. ред.). Иду в метро. Причем в метро, ребят, там, кто москвичи, в Петровско-Разумовской – там рынок, там толпа всегда людей. И там вместе с ними просочиться, там, через пропускной пункт, ну, совершенно свободно. И тут я захожу, а мне надо куда-то. По-моему, я на интергруппу ехала, служением занималась, да? Я захожу на эту Петровско-Разумовской, там вообще ни одного человека. И я иду, как на Голгофу, я понимаю, что сейчас меня, ну, пинком выгонят, и все. И позор будет незнамо какой, да? С одной стороны стоит милиционер, смотрит на меня, потому что смотреть больше не на кого. С другой стороны, там, тетенька в будке сидит и тоже на меня смотрит. Вот я прохожу вот к этому… мне туда уже… спускаться, вот, вставать на эскалатор… ой… милиционер куда-то там отвернулся в другую сторону, а тетенька почему-то нагнулась у себя в будке, и, то есть, их никого нет. И я спокойно прохожу, там, ну, через вот эти вот, которые защелкиваются, как-то вот там я через них прошла. А, нет. Я прошла как раз возле тетеньки там, где пропускают по пропускам. То есть не защелкивается эта штука. И мимо тетеньки, мимо милиционера и поехала на служение. То есть вот такие вещи. И свою волю, свою жизнь заботе Бога можно только от великого ужаса. Мой опыт.

У меня сыну было 17 лет… у меня было 4 месяца трезвости, и ему пришла повестка. Повестка на службу в Армии, а это было время: Чечня. А так как моя фамилия Алавердиева, да?.. и сами понимаете, сын мой Тимур Алавердиев, да?.. кто вперед поедет в Чечню: Тимур Алавердиев или Петя Иванов? Я встала посреди комнаты и сказала: «В общем так, Бог, это Твой сын в большей степени, чем мой. И я не знаю, идти ему в Армию или не идти. Но Ты знаешь, и поэтому Твоя воля вести его в Армию – веди. Нет Твоей воли идти ему в Армию – не веди. Ребята, что потом началось, что происходило в течение трех лет, мой сын так в Армию и не попал. Он даже уж, ну, приехал на пропускной пункт, там посмотрели, врачу не понравилась его операция, его из Армии выгнали. То есть понимаете, вот до таких чудес, вот до таких мистических вещей происходит тогда, когда я отдаю Богу. Когда это… отдать можно только тогда, когда очень страшно. Когда не очень страшно, я еще думаю, да я еще и сама порулю. Что там, Господи, что там Бога беспокоить мелочью всякой, я еще сама порулю, да? Богу можно отдать только вот с великого отчаяния и с великого вот этого: а, уже больше просто некуда.

Вот. Как-то так. Так. И тут у меня попросили оставить мой номер. Как это сделать? В чате написать или…

Вопрос. Пожалуйста, Ирин, в чате напиши. И мы пока поблагодарим Виктора за вопрос. И тебе, Ирин, огромное спасибо за опыт твой, за твой ответ. И следующий вопрос у нас в чате от Айфон-15, имени нет, анонимность. «Спасибо за спикерскую. Виталий, алкоголик. Я тоже являюсь клиническим психологом, но, к сожалению, всегда надеюсь на знания, на науку и т.д. Про Бога только на словах. Разумеется, это заканчивается очевидными нам действиями. Как лучше быть в этой ситуации? Как не полагаться на знания?

Ответ. У нас есть, да?.. по-моему, в главе «Заглянем в наше будущее» или «Обращение к женам»: обращайтесь за помощью к специалистам. Есть такое. Рекомендация, да? Ну, это глава – там уже про будущее. А первые главы, это Первый шаг, Второй, Третий, Четвертый, Пятый, Шестой, Седьмой, Восьмой, Девятый, да? И я, когда у меня возникает проблема, первое, что я делаю… (Смеется. – Прим. ред.). Я уже сказала формулу, которая работает в 100% из 100: ходите на собрания, читайте большую книгу, работайте по шагам, помогайте другим алкоголикам, занимайтесь служением, имейте контакт с наставником. Все. Вот, в первую очередь я делаю вот это. Да, безусловно, мне мои знания… я… глубинные знания, и откуда что втекает, куда и как вытекает, да? К сожалению, они не работают. Они работают только в помощь вот этой формуле. Вот та формула, которую я сказала… я уж миллион раз ее повторила, не буду повторять, да? Вот все мои знания… я кроме того, что я психотерапевт, я еще мастер рейки. Я еще и, там, в рейки могу, там, что-то делать, да?.. энергетическая, духовная, целительская практика. Вот все это работает только в одном случае: если у меня работает Программа. И если у меня программа не работает, все остальное, извините меня, ребята, опыт дверцы. В моей ситуации алкоголички, в первую очередь, первым делом – главное. Первым делом главное – то Программа. Все знания, вся помощь специалистов, все терапевты, психотерапевты… Безусловно, я как… я и сама, да?.. терапевт, я хожу, если что-то надо проработать, я хожу к своим коллегам, да?.. все это потом. Но вначале – это Программа. И тогда я как-то, вот. Иногда я молюсь: «Господи, помоги мне, пожалуйста, связать все в кучку: Программу, мои знания, мою практику. Как-то выстрой Ты, Господи, так, чтобы это была рабочая формула». Я… за все свои 23 года я поняла… а, во, сейчас я тебе скажу ответ. Я не знаю, сколько тебе лет трезвости, да? У меня тут спонсор моя делилась своим опытом и сказала: «Когда работаешь по Первому шагу, просишь Бога показать бессилие, безумие, неуправляемость». И я себе думаю, Господи, спонсор сказал, что мне это сказать – я говорю: «Господи, покажи мне, пожалуйста, мое бессилие, безумие, неуправляемость». Я, наверное, дня 2 или 3 помолилась. Иду я по улице. И вдруг в моей голове возникает голос. Ну, не голос, а мысль возникает: а это вообще я или не я? А если это не я, то кто? А если не я, то где я? И меня накрыл такой ужас. И я говорю: «Боже, все, все, все, я поняла. Ты мне про безумие. Все, я поняла, я свое безумие увидела». Вот, знаешь, попроси Бога, чтобы Он тебе показал твое бессилие, безумие, неуправляемость. Вот когда Он тебе покажет безумие, во что оно вырождается… вот, у меня, кажется, такое безумие в начале моей трезвости не было, как сейчас, да? Болезнь прогрессирующая. Безумие прогрессирующее. И поэтому мне кроме Бога надеяться ни на знания, ни на голову, ни на что. И я говорю, вот эта вот формула, да?.. покажи, Господи, мое бессилие, безумие, неуправляемость – очень хорошо меня отрезвляет и снимает у меня с головы корону психотерапевта, мастера-учителя реки, великого провидца и еще кого-нибудь, какие игры у меня в голове есть, да? Вот. И все. И я быстренько бегом и опять за Программу. Это единственное убежище для такого алкоголика, безнадежного алкоголика, как я. Вот как-то так. Я ответила на твой вопрос?

Ведущая. Думаю, да. Отпишется нам в чате Виталий. Спасибо большое ему за вопрос. Виталий, спасибо тебе за вопрос. И тебе, Ирин, спасибо за ответ. У нас еще 3 вопроса. Если можно, чуть покороче ответь, пожалуйста.

Спикер. Хорошо. Время, да, понимаю

Вопрос. Следующий вопрос от Александра в чате: «Как не откладывать помощь, когда есть где жить, все есть, ни в чем не нуждаюсь, полагаюсь на себя и все вывожу? Но чего-то не хватает. Потому пью. Как тут быть?

Ответ. Ну, ты сам себе ответил на этот вопрос: чего-то не хватает. Бога тебе не хватает. Потому что вот когда в моей жизни есть Бог, мне в принципе очень мало чего надо, да? А вот когда в моей жизни нет Бога, я становлюсь как ненасытная, бездонная дыра, и мне всегда все мало, мало. Мне плохо, плохо, плохо. И я только от этой плохости могу остановиться только в одном случае: Боже, где Ты?

И вот ты сам себе ответил: все есть, да?.. а пью. Бога нет. Ищи Бога, и пить не будешь. И тогда пересмотришь отношение к тому, что у тебя есть. Ну, как-то так.

Ведущая. Спасибо, Ирина, тебе большое за ответ, за опыт. А Александру за вопрос. Следующий вопрос голосом от Ольги. Так. У нее… Оль, привет. Включай микрофон, твой вопрос.

Вопрос. Да, всем привет. Это Ольга, алкоголик. С 22 ноября 2023 года я трезвая. И с приблизительно с этого времени я сейчас только недавно поняла, что я трудоголик еще. И это мне мешает, наверное, сейчас разумно как-то мыслить, принимать какие-то решения. Вот хотела я спросить, может быть, был какой-то опыт. Я работаю на двух работах и успеваю все: и в группе… и группу посещать, и молиться, и… но я понимаю то, что это как будто сейчас у меня накопленная какая-то усталость происходит. Я считаю, что это ненормально так работать, впахивать и стараться… стараться успевать все. То есть мне даже многие удивляются, как я все это успеваю. Но я понимаю то, что сейчас у меня очень много происходит в жизни каких-то неправильных решений. Например, компульсивная трата денег, вот. Я заработала достаточно крупную сумму, но я не планировала потратить.

Ведущая. К вопросу давай.

Вопрос. Да. И, вот вопрос: может, была какая-то жизненная ситуация похожая? Может быть, есть рекомендация, как сделать правильный запрос Богу, чтобы избежать вот этой… может быть, страха какого-то: если я не буду работать, значит, у меня не будет денег?

Ответ. Слушай, Оль, я в своей трезвости, да?.. проскакивала через такие вещи, да?.. от химической зависимости ушла, остаются нехимические виды зависимости, да? У меня была зависимость от Анонимных Алкоголиков. Я в Анонимных Алкоголиках жила, спала, и мне моя подруга сказала: «Ир, ты что пила, тебя в жизни не было, что тебя сейчас в жизни нет. Ты как это? Чё это? То есть, вот, присаживаться с зависимости на зависимость – это нормально, да? И это тогда, когда не работает вторая часть Первого шага: жизнь стала неуправляемой.

Я где-то себе сижу и думаю, что я могу управлять своей жизнью. И все, и тогда Бога в моей жизни нет. Когда я себя ловлю в этом качестве, что я опять пошла рулить свою жизнь, да?.. и ничего хорошего из этого не получается, и усталость – это первый звонок о том, что в моей жизни нет Бога. И что я сама рулю своей жизнью. Я устаю от этой роли Бога. Я от нее просто устаю. Возвращаться в Первый шаг: я признаю свое бессилие, Господи. Вот и да, вот, у меня есть проблема. Да, я вот так и работаю, я тут впахиваю, и я не знаю, тут кому, перед кем я зарабатываю какие галочки. Или я не знаю, там, мотивы, да?.. то тоже надо по Четвертому шагу расписать и посмотреть, да?.. а что там у тебя? Зачем ты это делаешь? Кто тебя толкает? Ты, может быть, хорошей хочешь быть, там, маме заслужить, выслужить, там, любовь, да?.. я не знаю. Надо там смотреть. Вот. Но я признаю свое бессилие, да?.. я признаю, что я не могу управлять своей жизнью. Вот все, что я могу науправлять, это… вот это. Но чё-то как-то меня это не радует. Поэтому я, вот, как-то, вот, давай верни меня к здравомыслию, и больше не хочу управлять своими мыслями, своими работами, своими деньгами. Ты, пожалуйста, Господи, возьми, начни этим управлять. Ну, вот в первую очередь нужно обязательно признать свое бессилие. Все начинается с признания бессилия, все начинается с Первого шага. И просто, вот, увидеть. Попроси, чтобы Бог тебе показал твое безумие, бессилие, неуправляемость. Вот, как раз оттуда оно все увидишь. Когда увидишь, ты сама это бросишь. И тогда легко. И Бог и здравомыслие вернет, и жизнью начнет управлять. И жизнь пойдет по-другому. Как-то так. Не знаю, ответила ли я.

Вопрос. Да, да, это было очень полезно. Спасибо огромное.

Ведущая. Вопрос. Спасибо, Оля, тебе за вопрос. И Ирине спасибо за ответ. Последний вопрос на сегодня, Ир, к тебе от нашего новичка, от Бота: «Ирина, как сложилась жизнь вашего сына. В его детство вы пили или уже выздоравливали. Если пили, то есть ли чувство вины за ваш алкоголизм в его детстве. У меня двое детей».

Ответ. Когда я пришла в Анонимные Алкоголики, моему сыну было 17 лет. Когда я пила… ну, вот, мое такое, совсем разнузданное пьянство, пришло уже вот на вот этот возраст, когда он уже был такой постарше, там, 15-17 лет, да? Вот. Когда ему, там, было… там, когда я его растила, я его очень любила. Я хотела этого ребенка, я его очень любила, я пока могла, я много в него вкладывала. Мы много общались, мы ездили, там… ну, я много вкладывалась в его воспитание, да? И мне уже потом сын сказал… я у него спрашивала, говорю: «Сынок, как ты реагировал на вот это вот мое разнузданное, это вот это уже неуправляемое пьянство?» Он говорил: «Мам, я понимал, что с тобой что-то не то происходит. Потому что я видел и знал тебя совсем другой».

Но тем не менее был момент, да?.. я валялась пьяная в этом притончике, в котором я обреталась, да?.. и туда пришел сын, мой сын, потому что сын хозяйки этого притона был его друг. И он пришел, увидел меня в таком виде, да?.. и сказал: «Мать, еще раз я тебя увижу в таком виде, можешь считать, что сына у тебя больше нет». Вот. И все. И я, когда я пришла в себя, я поняла, это дно. Для меня потерять сына – это все. Я его действительно… это желанный ребенок, любимый ребенок, да? И я тогда поняла: нет, с этим надо чё-то делать, да? Из этого надо выскребаться. Я просто начала, не знаю к кому, обращаться, да?.. но тем не менее вот как-то мое принятое решение, что надо бросать пить, вот оно привело меня в Анонимные Алкоголики.

И когда я в Анонимных Алкоголиках, я помню, бросила курить и сказала сыну: «Сынок, ты знаешь, я курить бросила». Он посмотрел на меня и говорит: «Мать, я готов снять перед тобой шляпу. Ты знаешь, я горжусь тобой, мама. Вот ты делаешь то, что мужикам многим не по силам сделать». Вот такие вот у меня взаимоотношения с сыном. Да, чувство вины у меня было. Долго было чувство вины. Вот, я делала Девятый шаг своему сыну, и у нас с ним хорошие отношения, теплые отношения.

Как его сложилась жизнь? Ну, как сказать. Сыну я своему говорила, что сынок, в твоем окружении не было ни одного нормального человека, включая твою любимую мамочку, да? Все были безумные, все были сумасшедшие, да? Тебе нужна либо терапия, либо тебе нужны взрослые дета. Он как-то не спешит, не это самое… ну, живет. Живет. У нас с ним прекрасные отношения. Мы тут с ним собираемся строить дом. Но вот, к сожалению, отношений с… он не женат, у него были отношения с женщиной, все, но там что-то не сложилось. Пока он не женат. Но он не алкоголик. Он, слава Тебе, Господи, мне повезло. Мой сын независимый. Безусловно, у него есть проблемы. Безусловно, он это тоже знает. Вот. Но как-то так. И он никогда не вспоминает мне моего прошлого, никогда не говорит: а вот если бы ты не пила, я бы там чего-то. Нет, такого у нас нет. Я, ну, я рада за свои взаимоотношения с сыном. Он тоже про Высшую Силу все знает и понимает. Наслушался меня. Поэтому как-то, как-то вот так. Меня мои отношения с сыном радуют. Вот.

Ведущая. Спасибо тебе, Ирин, за ответ. Бот, спасибо большое тебе за вопрос. Ирин, мы еще раз тебя все благодарим за то, что пришла к нам, поделилась опытом своим, своими надеждами. Я тогда останавливаю запись. И просьба к тебе, если есть возможность, останься, пожалуйста, на чайную. Я думаю, что у ребят будут еще вопросы. Если, конечно, нет возможности, то…

Спикер. Нет, я останусь.