Украина/Киев

Домашняя группа: Левобережка

ТЕМА: Мой путь к Богу. С СУРДОПЕРЕВОДОМ

Меня зовут Игорь, я алкоголик Сообщества анонимных алкоголиков не только в Украине. Меня знают под именем Альбатрос. Так это сложилось в самом начале моего выздоровления. Сейчас я бы хотел, чтобы меня просто называли Игорем, но это уже настолько ко мне прилипло. Люди во многих странах знают Альбатроса, и так, наверное, я и умру Альбатросом. Во-первых, я хочу вас поблагодарить за приглашение, для меня большая честь спикерить на вашей группе. Так же это очередная возможность быть полезным другим людям и быть полезным Богу в первую очередь.

Как раз именно о Боге я хотел поговорить сегодня в своей спикерской. Не столько об алкоголизме, потому что сейчас я прекрасно понимаю, что анонимные алкоголики — это не об алкоголе. Анонимные алкоголики — это о Боге. И в этом я убедился не благодаря каким-то семинарам, не благодаря даже работе по программе, а благодаря своей ежедневной жизни, ежедневной трезвости в анонимных алкоголиках. Чтобы вы понимали, что я не какой-то религиозный проповедник, я немножечко расскажу о себе. Чтобы вы поняли, что имеете дело с настоящим алкоголиком.

Я употреблял алкоголь на протяжении 33 лет. Считал, когда пришёл к анонимным алкоголиком, что было 30 лет, потому что активное моё употребление началось где-то на 17 году жизни. К анонимным алкоголикам. я пришёл на 47 году, почти 47 лет. Но когда уже начал работать по программе, когда начал делать 4 шаг, вернулся, сделал какую ретроспекцию в прошлое, я вспомнил, что первое моё употребление алкоголя было где-то лет в 13, и это уже было именно употребление алкоголика. Это был День рождения моей одноклассницы. На столе появился алкоголь, и со всего класса я был единственный, кто ужрался вусмерть. Меня в полубесчувственном состоянии притащили домой. Я ничего не помню. То есть уже в первый раз, когда я пробовал алкоголь, у меня уже тормозов не было.

Я бы не сказал, что мне очень сильно понравился алкоголь, что начал им злоупотреблять. Ещё года 3-4 это все продолжалось довольно-таки спокойно, вяло. При случае где-то когда-то я мог выпить, но к этому не стремился. И вот 17 лет, начало студенческой жизни, большой город, столица, свободная жизнь, общежитие, студенческая жизнь. И алкоголя становилось все больше и больше. И он мне совершенно не мешал. Наоборот, был моим помощником, потому что я был такой робкий сельский парнишка, который попал в большой город, и выйти даже на танцы, пригласить девушку… Тогда это даже дискотеками не называлось. Стиль «диско» только входил в моду в Советском союзе. Это были просто танцы. Пригласить девушку у меня смелости не хватало. Когда я выходил танцевать какой-то быстрый танец, у меня руки ноги не туда стояли. Несколько стаканов вина делали из меня прекрасного танцора, делали из меня непревзойдённого ухажёра. Это мне нравилось.

Я писал уже в то время стихи, довольно-таки неплохие стихи, честно говоря. Даже сейчас, анализируя это. Но заставить меня читать их никто не мог, кроме опять-таки нескольких стаканов алкоголя. Тогда я выходил на сцену, и меня уже стащить оттуда было невозможно. В общем, я считал, что алкоголь мне помогает. У меня, благодаря алкоголю, появлялись новые знакомства, появлялись девушки. Я чувствовал себя свободным, раскрепощённым, и особых проблем на тот момент алкоголь не создавал. Проблемы начались немного позже, когда его начало становиться все больше и больше в моей жизни. К 28 годам я получал своё второе высшее образование. Я уже в это время был женат на иностранке, уехал на ПМЖ заграницу. Я занимался научной работой, занимался в литобъединении при Союзе писателей Украины. То есть, в общем-то, это был пик моей жизни. 28 лет. Я стоял на вершине. У меня уже была годовалая дочь на тот момент. Для простого сельского парня это было довольно-таки неплохо и немало. Но алкоголь уже все больше и больше места занимал в моей жизни.

Прошло буквально 6 лет. Мне было 34 года, когда у нас в семье произошёл скандал по причине того, что я немного лишнего выпил. И в результате этого скандала жена забрала дочь, ушла жить к своей матери. Я остался один. Чужой город, чужая страна. Ни родственников, ни друзей, никого и никаких сдерживающих факторов. Хотя, в общем-то, жена меня особо и не сдерживала. Когда я пил, она наоборот меня просила, если я выпил где-то, по возможности не приезжать домой, потому что я в пьяном виде становился агрессивным. Хотя, в общем-то я был нежным, любящим мужем и отцом. А когда я выпивал, все уже было не так, все меня раздражало. И жена меня просила: «Если ты где-то выпил, то лучше оставайся ночевать там, где пил». Ну, а для тридцатилетнего мужика это такой карт-бланш. Я зависал с женщинами, по нескольку дней не приезжал домой. А тут я остался один, это чувство одиночества, пустоты, тишины. Я начал буквально каждый вечер после работы заезжать в близлежащий бар, в котором я и раньше иногда подвисал. А тут начал заезжать каждый вечер. Я стал постоянным клиентом. И, самое главное, я никогда не заходил в этот бар с целью ужраться в хлам. Мне хотелось выпить пару рюмочек, посидеть, поболтать с барменом, увидеть своих собутыльников, друзей, пообщаться с ними, по возможности зацепить какую-то девочку и вернуться домой. Но никогда у меня это не получалось. Я практически каждый вечер был в хлам.

Утром я просыпался. Не помню, как попадал домой. И в один из таких вечеров где-то, видимо, я выпил немножко меньше, или… Я даже не помню подробностей почему, но я не вырубился. Пришёл вечером домой, сел и проанализировал свою текущую жизнь и сам себе поставил диагноз «алкоголизм». Я нигде не лечился, не знал ни о наркологиях, ни о реабилитационных центрах. Обо всем этом узнал уже будучи в Сообществе анонимных алкоголиков. Я сам себе поставил диагноз. Мне 34, почти 35 лет. Я ставлю себе диагноз «алкоголик». Я даже не испугался, не напрягся, ведь понятия не имел, что это такое. Думал: «Ну, алкоголик так алкоголик. Подумаешь. Я слишком многого добился в этой жизни, чтобы с каким-то там с*аным алкоголем не справиться. Я вот ещё немножечко побухаю. Я сегодня понял, что лкоголик, что мне сегодня бросать пить, что ли? Я ещё немножко побухаю и тогда уже брошу».

Я пытался 12 лет. 12 лет я очень сильно хотел бросить пить и при этом пил каждый день. Кто из вас читал замечательную сказку Антуана Де Сент-Экзюпери «Маленький принц»? Для меня это одна из самых философских книг в мире. Там есть история, когда маленький принц путешествует по разным планетам и прилетает на планету, на которой живёт пьяница. Он спрашивает: «Почему ты пьёшь?». Пьяница ему отвечает: «Потому что мне стыдно».

-Отчего тебе стыдно?

-От того, что я пью.

Замкнутый круг. Я тоже попал в этот замкнутый круг. Мне постоянно было стыдно того, что я пью. Я постоянно мечтал о том, что брошу пить. Я не мог понять, почему не могу бросить. И чем больше было желание бросить пить, тем меньше у меня это получалось. Я даже просил своих близких. Уже вернулся на родину, потому что понял: за границей я просто загнусь, пропаду. Я считал, что здесь, на родине, смогу подняться. Мне помогут родственники, близкие, друзья. В конце девяностых годов я вернулся на родину, и оказалось, что ни я, ни мои два высших образования, ни мой десятилетний опыт жизни за границей никому, собственно говоря, не нужен.

Чтобы не сдохнуть с голоду, я пошёл работать подсобником на стройку. Представьте, такой крутой пацан, весь из себя, с таким вот багажом. И этот багаж, это все никому нафиг не нужно. Я уже пил не в барах, не дорогие напитки, а пил в «разливайках» дешёвую водку. И где-то к 40 годам я понял, что все, моя жизнь закончилась. Я очень сильно хотел бросить пить, но не мог понять, почему не получается. Если мне кто-то из близких говорил или я сам себе говорил: «Вот сегодня я не буду пить. Вот вечером я вернусь домой трезвый». Или мне говорили: «Смотри, хоть сегодня не напейся, вернись трезвым домой». Это была команда «фас». Это значило, что к вечеру я нажрусь в хлам. Я не знал, почему это происходит. Не мог понять, почему при всем моём огромном желании все мои намерения терпят фиаско.

К 45 годам я понял, что в общем-то моя жизнь потеряла всякий смысл. Мне было непонятно, как жить дальше, зачем жить дальше. Я не скажу, что был на тот момент атеистом, хотя я продукт советской эпохи. Я был октябрёнком, пионером, комсомольцем. Даже в армии умудрился полтора года проходить кандидатом в члены партии. Меня приняли в кандидаты, а когда через год надо было поступать в партию, я отказался. Сказал, что я не достоин такой высокой чести. Меня ещё полгода мурыжили, и в конце концов от меня отстали, но это серьёзно подорвало мою репутацию. На моей будущей карьере в советское время был поставлен жирный крест, потому что человек-отказник. Не вступать в партию — это было вообще почти как политическое преступление. Но меня всю жизнь воспитывали в том духе, что Бога нет, это все придумали толстобрюхие попы, чтобы дурить людей. Я примерно так и думал. Единственное, я не мог понять, почему… Ещё в ранней молодости увлёкся фотографией. Это была не та фотография, что сейчас у каждого смартфон в руках, и все мы фотографы. Это был маленький фотоаппаратик «Смена 8 м». Это были бочки специальные для проявки плёнки. Это были здоровенные увеличители. Это все где-то у мамы на чердаке валяетс. Ночи красных фонарей, как я их называл. При красном фонаре сидишь и полночи печатаешь эти фотографии черно-белые. И мне почему-то всегда было интересно фотографировать храмы. Меня почему-то это очень сильно привлекало, и я чувствовал какой-то трепет, заходя в храм. Но у меня не было, я не знал ни одной молитвы, не знал, как вести себя в храме. Я вообще ничего этого не понимал, хотя, в общем-то, я понимал, что какой-то Бог где-то есть.

Живя за границей, я попал в жуткую аварию на машине. Я был за рулём. Меня подрезали. И чтобы не врезаться в фуру, которая меня подрезала, и не слететь в пропасть, я сделал манёвр, в результате которого машина трижды перевернулась, застряла на колёсах. Машину разбил вдребезги. Кроме меня в машине были моя бывшая жена, её отец и её брат. Когда мы вылезли из этой искорёженной груды металла, начали осматривать друг друга, увидели, что самые тяжёлые травмы были у моей жены. Она, скрутившись калачиком на заднем сиденье, защелкой лифчика оцарапала себе спину. В общем-то, теоретически там должно было быть 4 трупа, в этой машине. В это время дома в городе нас ждала наша годовалая дочь вместе с тёщей, которая в одну секунду могла стать круглой сиротой. Когда я стоял возле обломка этой машины, глядел на нас, практически не пострадавших, в этот момент я понял, что Бог есть. Он не хочет оставить мою дочь сиротой.

Как общаться с этим Богом я не знал, не умел. В пьяной жизни я с ним общался. Помню, как я ему пьяный орал: «Я тебя не просил меня создавать! Я тебя не просил меня бросать на эти тяжкие муки, на эту землю! Нахрена ты меня сюда бросил? Раз ты меня создал, ты мне должен дать то-то, то-то. У меня райдер был такой, как у. поп-исполнителя на несколько страниц, что Бог обязан мне выдать. Раз Бог мне этого не выдаёт, не хочет мне этого выдавать, значит, он меня не любит, и я иду бухать дальше.

Мне 45 лет. Меня уже не терпят на стройке, меня выгнали. Я работаю сельским связистом, пью каждый день. Причём я не трачу денег на выпивку, меня поят те же бабки, к которым я прихожу ремонтировать телефоны и радиоточки. Каждый вечер я возвращаюсь домой «на бровях». Я понимаю, что жизнь моя уже не то что идёт под откос, она уже слетела под откос. Я снова начал обращаться к Богу. Если я ещё не вырубался трупом, если немножечко соображал вечером, ложась спать, я его просил: «Боже, сделай так, чтобы я завтра утром не проснулся». Это была самая заветная моя молитва: лечь спать и больше никогда не проснуться. Таким образом, Бог показал, что он может выполнить мою просьбу, но у него на меня есть другие планы. Я за год трижды побывал за чертой. У меня была клиническая смерть, остановка сердца, суицид.. Меня сняли с петли, поэтому у меня постоянно садится горло, и я должен его либо промачивать, либо брызгать спреем. У меня давление упало практически до минимальных единиц: 70/35, меня чудом вытащили. После всего этого мне предложили, как вариант, закодироваться.

Я закодировался. Проходил закодированным 5 месяцев. Я был очень злой, раздражённый, меня бесило все вокруг. Через 5 месяцев я как-то заехал в гости к моему другу студенческих лет, с которым мы ещё пацанами начинали вместе бухать. Потом, когда я вернулся из-за границы, какое-то время мы с ним ещё бы бухали вместе, а потом он исчез из моего поля зрения. Я заехал к нему в гости, он испугался, увидев меня. Уже никого не радовало то, что я появлялся у них в гостях, потому что каждый мой приезд -это либо побитая посуда, либо пьяная драка, либо обоссаный диван. От меня уже отказались все, даже самые близкие мои родственники, даже моя родная сестра. Единственный человек, который меня держал в этом мире, это была моя мать. Все. Больше я не был нужен никому. Я заезжаю к этому пацану, он так на меня посмотрел, думает: «Сейчас опять будет пьяный скандал». Я: «Чувак, все нормально». Он к тому моменту уже довольно известный украинский журналист. Я говорю, что закодировался, что в ближайшие 3 года не буду бухать. Почему кодировался на 3 года? Потому что мне на тот момент было 46 с половиной лет. Я ожидал пятидесятилетия. Мне на 50 лет надо накрыть поляну, побухать с друзьями, поэтому к тому моменту код должен закончиться. И вот этот парень мне предложил: «Слушай, давай мы с тобой сходим на собрание анонимных алкоголиков». Я очень сильно удивился, говорю: «То, что я алкоголик, я знаю без вас. Я это знаю уже больше 12 лет. А то, что анонимный, зачем мне анонимность? Я пролетарий, я бухаю в грязных джинсах, в помятой футболке. Мне не надо прятаться от кого-то. Это вы там богема, журналисты, элита, где-то там втихаря прячетесь по своим закрытым клубам, бухаете, чтобы вас не видели. Я не хочу». Он говорит: «Нет, чувак, ты не понял. Есть такая прекрасная американская духовная программа».

Я только услышал вот эти 3 слова, это определение американская духовная программа, я прозрел. Я понял, что мой друг попал в секту и что его надо спасать. Пришёл на первое собрание анонимных алкоголиков, у меня было 5 месяцев трезвости. На тот момент я пришёл друга из секты спасать. И эти сектанты, гады, что они со мной сделали, ребята, буквально на первом собрании. Они начали рассказывать обо мне такие вещи. Я сидел, слушал то, что называлось первым шагом, они рассказывали о себе, о своём употреблении. Я думаю: «Откуда они обо мне все знают и как они могут говорить такие вещи, которые я бы даже под самыми страшными пытками никому не рассказал. Это моя личная тайна. Это должно умереть вместе со мной».

Вы знаете, самое главное, я увидел, что эти люди смеются. Они смеются над своей болезнью, они ржут над ней, они трезвые, радуются. У меня скоро будет 17 лет трезвости, дай Бог. А там сидел человек, у которого было 17 лет трезвости. На тот момент это был самый большой срок на Украине. Это был срок. Это был один из основателей украинского АА. И он сидел, и он ржал, рассказывая о себе. Он потом стал моим первым наставником, и я захотел иметь тоже, что они. Я понял, что это то, чего я хотел все эти долгие годы, что хочу быть трезвым и радоваться этой трезвости, чтобы мне было кайфово без алкоголя, чтобы меня не давило. Я поверил этим людям, я понял, что если буду с ними, я буду трезв. Но вопрос о Боге оставался очень острым, потому что я понимал, что как только первое собрание анонимных алкоголиков, начинается молитва о душевном покое. Я сразу понял: «Ну, все это точно секта, я не ошибся. Друг же в секте раз они с молитвы начинают свою встречу, значит, сектант».

Может быть, это мне и помогло. То, что люди, которые были на этих собраниях, эти первые алкоголики, они были в основном бывшие замполиты, бывшие коммунисты. Я думаю, многие из них даже приходили на собрание ещё с партийным билетом. Был у нас там следователь райотдела одного, начальник следственного отдела. Это все были ребята коммунистического воспитания, и они тоже очень мало, очень осторожно говорили о Боге. Они мне предложили довольно интересную концепцию Бога. Они мне сказали: «Ты должен во что-нибудь верить. Если ты не веришь, что в Бога, который на иконе, можешь верить в гвоздь, забитый в стенку или в старый валенок. Не настолько идиот, не настолько я пропился, чтобы верить в то, что старый валенок в углу — это сила, более могущественная, чем я. Но, самое главное, они мне не стали навязывать никакую концепцию Бога. Это было очень важно, потому что если бы только мне сказали, что вот Бог. На этой картинке нарисован твой Бог, ты должен верить в него, и ты должен к нему обращаться с такой-то молитвой я бы точно подумал, что это секта, и попытался бы утащить моего друга с этого собрания. Они сказали: «Бог, как ты его понимаешь. Какой хочешь такой пусть он и будет у тебя». И я это понял. Это заработало, это реально заработало, ребята, в моей жизни.

Постепенно, постепенно я начал знакомиться с Богом. Постепенно, постепенно начал получать какой-то результат от этого знакомства. У него прекрасное чувство юмора. У меня было 2 года трезвости, когда я решил, что надо наконец-то съездить на море, отдохнуть. Когда я жил за границей, каждый год ездил отдыхать на море. Потом, когда пошла моя полоса пьяная, я за 14 лет вообще ни разу не был. И вот я собрался ехать на море. Поехал на одну из баз отдыха на Азовском море. И уже, собираясь ехать туда, мне позвонил мой друг из города Мелитополя. Оказалось, что в этом городе на территории православного монастыря работает единственный в Украине реабилитационный центр для алкоголиков и наркоманов, причём это не религиозный центр. Это шаговый центр. Он находится на территории монастыря. Мой друг приехал, ему предложили работу в этом центре. Он, пользуясь своими связями, начал приглашать своих знакомых, чтобы они приезжали туда спикерить. Он позвонил мне, предложил, чтобы я поспикерил на собрании в этом ребцентре. Я ему говорю: «Слушай, так у меня как раз билеты туда, я буду в 40 километрах от этого города отдыхать на море». Говорит: «Прекрасно! Видишь, как Бог ведёт». Я ещё удивился, думаю: «Причём здесь Бог? Так получилось, так совпало случайно, что я окажусь рядом с этим городом».

Я поехал туда с моим первым наставником, старшим ветераном. Мы там поспикерили с ним, в этом реабилитационном центре. На спикерском присутствовал наместник этого же монастыря, он слушал нас внимательно, он понял, что я ни к чему не привязан в Киеве и что меня можно перетащить на работу в монастырь. Он мне предложил работать в этом реабилитационном центре. Как раз в этот момент, когда происходил разговор, между нами произошло одно очень важное для меня событие. Мы сидели с ним, это жаркий южный город, и за храмом сзади был маленький райский уголок, несколько берёз, бассейн, фонтанчик. Мы сидели с наместником монастыря возле этого фонтана разговаривали. Он пытался меня уговорить приехать к ним на работу, и подошла женщина, начала говорить, что её соседка умирает, нужно провести обряды соответствующие перед смертью. Но ещё один момент такой, что она не крещёная, ещё надо покрестить. И наместник говорит: «Подойди к монаху такому-то, он имеет сейчас благословение, пусть он возьмёт и проведет все обряды». Она ему сказала: «Батюшка, она бедная женщина, у неё денег нет». Он говорит: «Разве я тебя спрашивал о деньгах?». Тут произошёл переворот в моём сознании. Для меня до этого момента все священники, все попы, как я их называл, они были как эти герои сказки о попе и работнике его Балде. Толстобрюхие, которые только смотрят, как бы набить свой живот, как бы набить свои карманы. А тут я услышал, что человек совершенно бескорыстно предложил провести целую кучу обрядов, насколько я понял, и изменилось моё отношение к священникам. Может быть, именно поэтому я и согласился приехать в этот реабилитационный центр. Год я проработал там консультантом. В свободное от служения в анонимных алкоголиках и от своей работы в реабилитационном центре время, я очень много общался со священниками, с монахами. Они многому меня научили. Меня научили, как нужно молиться, некоторым молитвам, некоторым обрядам. Тому, что нужно делать в храме.

Я не стал фанатично верующим. Я не зацепился за одну конкретную религиозную конфессию. Я ближе познакомился с Богом, лучше стал его понимать, лучше стал понимать 3 шаг. Я лучше стал понимать вообще взаимоотношения с Богом, научился молиться. Для меня это было очень важно. Может быть, это и помогло мне как-то задержаться в трезвости без срывов, без серьёзных эмоциональных качелей. Я просто принимал все за чистую монету. Очень многому, очень многому научился у этих людей. Через год я вернулся обратно в Киев.

Тема та, которую мне предложили в самом начале, на первых собраниях анонимных алкоголиков, помощь другим алкоголикам, служение, она меня очень сильно увлекла. Я очень много занимался служениями, организовывал новые группы. В 2010 году мы с моим уже покойным другом Лехой организовали там же, недалеко от Мелитополя слёт анонимных алкоголиков, «Медовая черешня» на берегу Азовского моря. До 14 года туда приезжало очень много людей из разных стран, в 13 году у нас было больше 200 человек на этом слёте. На флагштоке были флаги 7 стран. Было много ребят из России, из Москвы, из Подмосковья. И очень такое было важное живое общение. 10 дней. Что такое собрание анонимных алкоголиков? Час полтора это одно. А 10 суток непрерывного собрания анонимных алкоголиков и на пляже, и в кафешке, и у костра, и опыт трезвого отдыха на море для многих. Для многих из нас это был вообще первый опыт. Потому что у всех был такой стереотип — на море отдыхать, значит бухать. Я вспоминаю, как на одной из «Медовых черешен» девочка из Харькова, последний день, у нас оставались деньги из регистрационного взноса. Мы решили устроить шашлыки для участников. Закупили мясо, сделали шашлыки, покушали. Я смотрю, девчонка стоит, плачет. Я подошёл, обнял её за плечи, говорю: «Ты чего плачешь?» Она говорит: «Мне 38 лет, я впервые в жизни ем шашлыки без бухла. Я даже не могла себе представить, что это возможно когда-нибудь». Это очень важно. Вот такие следы.

Потом мы занимались автопробегами. Мы ездили. Ребята из Ростова-на-Дону приехали, показали нам опыт организации этих автопробегов. Мы начали делать автопробеги по Украине. Начали создавать новые группы, проводить собрания. Провели первый автопробег по Беларуси. Очень много было служений. И вы знаете, тоже бывали такие моменты в жизни, моменты гордыни, когда я это сделал, блин, как я это сделал. Потом тут же приходила мысль, сейчас-то я понимаю, откуда она приходит. Тогда было непонятно. Где-то оттуда сверху приходит мысль: «Ты сделал, что ты можешь сделать? Ты? У тебя есть опыт организации автопробега. У тебя есть опыт?». Я вёл программу на радио в живом эфире, программа об анонимных алкоголиках. «У тебя есть журналистский опыт, чтобы ты вёл прямые эфиры? Да, ты единственное, что научился, как хорошо делать в этой жизни — научился водку жрать. Все, больше ты нихрена не умеешь. Все, что ты делаешь, это не ты делаешь. Это делает Бог через тебя». И вот пришло это понимание

И вы знаете, с каждым годом все больше и больше Бог входил в мою жизнь. Я по сегодняшний день не являюсь фанатично верующим. Я могу зайти в храмы многих конфессий, помолиться, не считая себя вероотступником. Я соблюдаю некоторые религиозные обряды, как сказано у нас в большой книге. Более все-таки я привязан к одной из религиозных конфессий. Я стараюсь выполнять её религиозные обряды, но это не означает, что я не могу зайти, скажем, и исповедаться в храме другой конфессии. Для меня Бог — это Бог анонимных алкоголиков. Бог, как я его понимаю, и Бог в моей жизни на сегодняшний день это не только утренний и вечерний 11 шаг. Бог в моей жизни — это с утра до вечера, постоянно, в любой момент. Протрезвев, я не смог вернуться к своей старой работе, по той специальности, по которой я обучался, потому что за те годы, пока я бухал, я технарь, а это была очень такая технически передовая отрасль. Она ушла очень здорово вперёд. Я очень сильно отстал, поэтому не смог вернуться работать инженером, а продолжил работать простым электриком, зарабатывать на жизнь.

И это довольно опасная работа. Когда открываешь электрощитовую, которая 10000 вольт, и слышишь, как гудят эти трансформаторы. Я просто молюсь, каждый раз молюсь. И на сегодняшний день у меня намного меньше служений, чем было раньше, но сейчас у меня много спонсируемых. Я спонсирую ребят, стараюсь приводить их к Богу, потому что алкоголь — не моя проблема. То, что я понял, где-то на, наверное, 6-7 году трезвости, а может, даже позже. Алкоголь — это лекарство от моей проблемы, а моя проблема — это дырка в душе, огромная дыра, с которой я просыпался ещё там, за границей. Когда жена с дочкой ушли, я остался один и просыпался с утра, мне было хреново, у меня болела голова, у меня тряслись, руки, меня тошнило, но самое главное, самое страшное было – ощущение, что вот здесь огромная-огромная такая дыра, как будто меня насквозь прострелили калиберным снарядом. И оно как сквозняк. Дует пустота, дыра, размером с Бога. Я потом уже слышал у других спикеров и американских, и наших, что она есть эта дыра. Она у меня была, эту дыру я не могу заполнить ничем. Я её не могу заполнить помощью других, я не могу заполнить программой. Единственное, чем могу заполнить, это Бог. И когда я отдаю свою жизнь в руки Бога, тогда происходят чудеса. Происходят они постоянно, происходят со мной практически ежедневно. Я буквально 2 недели назад вернулся с Прибалтики, где был на Форуме тридцатипятилетия анонимных алкоголиков Литвы.

Слет, который мы организовывали на берегу Азовского моря, мы делали по образцу слета, который происходит в Литве, в Паланге, в местности, которая называется Швентое. Там у них каждый год проходит лагерь. В этом году мы были тоже на этом лагере. Там было 1200 человек зарегистрированных только, если с незарегистрированными явно более полутора тысяч. Меня приглашали на этот лагерь ещё в 2010 году, и наконец-то в 2023 я до него добрался. Это было чудо для меня, человека довольно немолодого. После этого мы ещё 3 дня колесили по Латвии. Я ещё там поспикерил в реабилитационном центре и на одной из групп. Увидел очень большой кусок Латвии. В общем, это чудеса, о которых я 17 лет назад не мог даже мечтать. Самое главное, что мне дали анонимные алкоголики, кроме Бога то, что 17 лет назад у меня не было друзей, я не был нужен никому, кроме моей мамы. На сегодняшний день у меня друзья по всему миру. У меня друзья даже там, где я сам никогда ещё не был. В Прибалтике у меня куча друзей, они ездили из Прибалтики к нам на «Медовую черешню», в Киев на форум, на другие украинские форумы. Очень много друзей оттуда.

А вот какое чудо произошло буквально в Литве. Там приехала женщина из Израиля. Я делился опытом создания нашего лагеря, и она мне говорит: «Слушай, надо будет как-то с тобой связаться, чтобы ты поделился опытом. Мы хотим такой лагерь создать в Израиле. Дай мне свой телефон». Я начинаю диктовать телефон. Она записывает. На 5 цифре мы понимаем, что у неё уже есть мой номер в её телефоне. Ни она, ни я не знаем, откуда он у неё взялся, но у неё уже есть мои контакты. Это очень важно для такого конченного подзаборного алкаша, каким был я. Это огромное чудо на сегодняшний день. Мне уже 63 года, и вспоминая, как в 45 я просил Бога смерти, на сегодняшний день я не прошу у него долгой жизни. Да я уже умирал и смерти я, в общем-то, не боюсь. Я прошу у Бога возможности быть как можно больше времени полезным для его детей, потому что я прекрасно знаю, пока занимаюсь делами других алкоголиков, Бог занимается моими делами. Они решаются намного лучше, чем я мог бы их решить.

Я вчера разговаривал с одним нашим братом. Он мне позвонил по 10 шагу, и я с ним делился своей поездкой. Он говорит: «Вот видишь, как Бог тебя любит, Бог тебе даёт». Я ему говорю: «Слушай, Бог любит всех одинаково. Мы все божьи дети. Бог любит каждого человека одинаково. Он не может любить одного больше, другого меньше». Поэтому я тоже никогда в жизни не мог подумать, когда у меня было 2 года трезвости, и мне говорил: «Делай загранпаспорт, когда-нибудь ещё съездишь за границу». Я говорю: «Да какая заграница? Я уже там 10 лет прожил. Тут уже дай Бог, хотя бы свой родной паспорт не потерять». А уже за это время 5 раз побывал за границей, уже ездил и в Польшу

Там это все было связано со служением. В своё время я объездил почти всю Беларусь, очень часто бывали. Мы с моим другом ездили на белорусские форумы, бывали в России. Я помню, мы были на форуме в Иваново, по моему, 25 лет был анонимным алкоголиком Иваново в 13 году, бывал на московских группах. Я объездил всю Украину практически. Может быть есть 2-3 группы в Украине, на которых я ещё не был. Я до 45 лет почти не знал свою Украину, сейчас я побывал и в горах, и на море ездил. Почти все города Украины. И везде у меня есть друзья, это просто чудо, которое по-другому, как только через Бога, я бы не получил. И на сегодняшний день, когда я на своих группах выступаю, часто говорю новичкам: «Ребята, вот я вспоминаю, как я был новичком. Это было вроде бы совсем недавно. Я пришёл таким робким, растерянным на первое собрание. А сейчас у меня трезвости уже почти столько, сколько тогда было у самых старых анонимных алкоголиков Украины. Это время проходит быстро и то, что я получил, я получил Бога, получил огромную поддержку в жизни благодаря Богу.

А трезвость? На сегодняшний день меня спрашивают: «Не хочется ли иногда выпить? Нет ли там опасности срыва? Опасность есть всегда. Как только я потеряю свой контакт с высшей силой, я потеряю свою трезвость. Но на сегодняшний день для меня трезвость — это побочка моего выздоровления. Моё выздоровление — это именно путь к Богу, это познание Бога. Это заполнение той огромной дыры, которая была у меня, которую я пытался заполнить алкоголем и не мог. На сегодняшний день я её заполнил Богом, и мне комфортно, комфортно в этом мире, комфортно в этих обстоятельствах. Есть такая расхожая фраза, я её повторю, потому что полностью подписываюсь под каждым словом этой фразы. Я благодарен Богу за то, что он привёл меня к анонимным алкоголикам, я благодарен анонимным алкоголиком за то, что они привели меня к Богу.

Ещё один момент. Вспомнил. У меня был год трезвости. У нас есть такой городок Луцк, где очень мощное движение анонимных алкоголиков. Я поехал на форум в этот город, и там продавали ААшную атрибутику. Я себе купил маленький значок верблюдика, так называемый смиренный верблюд, который стоит на коленях и на нём 24. Часа купил себе этот значок, и, когда его прикалывал на лацкан пиджака, вспомнил историю. Года за 3 до прихода в анонимные алкоголики я ехал в поезде пьяный, бузил, и меня позвали в своё купе четверо мужиков, прилично одетых, классных таких. Они говорят: «Слушай, мы видим, что ты сейчас пьяный бузишь. Мы тоже алкоголики, мы тоже бухали в своё время. А сейчас не бухаем. Мы тоже алкоголики. Есть такие анонимные алкоголики, они тебе помогут. Я на них полез буром чуть ли не с дракой. «Да что вы понимаете об алкоголе?! Сидите тут в чистых рубашечках, костюмчиках, трезвые. Каждый дурак может назвать себя алкоголиком. Вот я алкоголик, я настоящий. Я сейчас пьяный, грязный, вонючий, вот я алкоголик». Один из них меня вызвал из купе и говорит: «Слушай, парень, давай так сейчас ни ты нас не поймёшь, ни мы тебя, все, давай не будем спорить, потому что дойдёт до драки. Иди, отдыхай, но запомни: когда-нибудь этот верблюдик (он мне показал этого верблюдика, значок на лацкане своего пиджака) спасёт тебе жизнь.

Через 3 года, будучи в анонимных алкоголиках, прикалывая этого верблюдика, я вспомнил свою первую встречу с анонимными алкоголиками. Тогда я о них забыл сразу же на следующее утро, но пути господи неисповедимы. Так Бог меня привёл к анонимным алкоголикам. У меня все, сегодня трезвый. И спасибо вам, ребята, ещё раз за возможность поделиться моим опытом. Я готов отвечать на ваши вопросы.

Вопрос: я 5 месяцев трезвый на 2 шаге. Вопрос такой. Как понять, я ближе к Богу или дальше от Бога. То, что Бог всегда со мной, для меня это кажется априори, потому что в любом случае со мной, а я с Богом ли, и как это определить?

Ответ: Ты знаешь, дело в том, что я считаю, что близость к Богу, это не какая-то константа. Я уже со своим опытом, не со сроком трезвости, могу сказать, что я не всегда бываю с ним близко. Я тоже бываю ближе, дальше. Он со мной, а я, бывает, от него отдаляюсь, потому что алкоголик, эгоцентрик. Я хочу порулить своей жизнью. И в общем то, как только я начинаю рулить своей жизнью, я сразу же отдаляюсь от Бога, не потому что он меня бросает и говорит: «Да пошёл ты нахрен, делай, что хочешь». Нет, Бог, он просто настолько любящий, что он говорит: «Хорошо, хорошо, сынок, ты хочешь?» Как любящий отец ребёнку дает маленькую игрушку, и ребёнок: «Я хочу эту игрушку». Или «Вот хочу побегать в фонтане». Нельзя! «А я хочу, я хочу». Начинает плакать. Хочешь? Ладно, беги, побегай в Фонтане, хочешь, возьми эту игрушку. Но потом за последствия отвечаешь сам. Когда начинает трясти, тогда я понимаю, что я забрал у Бога, опять я забираю роль своей жизни. Третий шаг тебе предстоит в скором времени. Что значит препоручить свою волю и жизнь Богу? Я первый раз съездил в монастырь, пообщался со священниками, мне казалось, что я уже прохавал все. Я уже все Богу отдал. Я так об этом убедительно говорил на собраниях в Киеве, что мой наставник, у которого на тот момент уже было 19 лет трезвости, он мне говорил: «Я ещё никогда не слышал, чтобы кто-то вот так говорил по 3 шагу. Тебе надо ездить по всем киевским группам и спикерить по 3 шагу. Это просто что-то невероятное». И вот через пару месяцев я еду в Мелитополь, начинаю работать в реабилитационном центре. Мы стоим в курилке в центре, стоят ребята, клиенты центра. Мы перекуриваем, рассуждаем, болтаем о том, о сем. Я говорю, что мне непонятно, «я уехал с Киева, а как тут будет с заработками, а как я буду жить? А что со мной будет дальше». И стоит реабилитант, у которого 2 месяца трезвости. Он так смотрит на меня и говорит: «Слушай, ты 3 шаг делал, а?». Я, блин, охренел, понимаешь? Я такой великий эксперт по 3 шагу. А тут я стою, и пацаны меня спрашивают. Зелёные, с перегаром меня спрашивают: «3 шаг делал?». Вот так вот. Я так я отпадаю, отхожу от Бога, понимаешь? Поэтому пока я с Богом, у меня в жизни все хорошо. Как только меня начинает колбасить, как только в жизни что-то начинает идти не так — это уже работает моё эгo. Это уже работает моё своеволие, это я уже контакт с Богом потерял. Все. Если ты видишь, что что-то у тебя в жизни не ладится, ищи, на каком виточке ты потерял контакт с Богом.

Вопрос: как отличить волю Бога от собственной?

Ответ: я, наверное, почти ответил в предыдущем вопросе. Когда я делаю что-то, что угодно Богу, у меня появляется ощущение, что Бог взял меня в ладошки и несёт. Все получается, и получается, не потому, что я такой классный, что я такой суперовый, что я все умею, а именно потому что Бог рядом со мной. У меня очень часто появляется такое ощущение, что все «в ёлочку», все как надо. Это значит, что я иду по воле Бога. Как только меня начинает колбасить, крутить, что-то скрипит — тут работает мое своеволие однозначно. Образно я это объясняю своим спонсированным, что есть комната. Я хочу выйти из этой комнаты. Я хочу выйти именно здесь, где самая толстая стена, но я хочу выйти здесь. Я разгоняюсь — лбом в эту стену херяк один раз, херяк второй, третий. У меня зубы вылетают, кровь из носа, фингалы под глазами, лоб разбит вдребезги, но результат — я в той же комнате. Что мне надо сделать? Мне надо сделать шаг назад, осмотреться, рядышком в метре дверь, причём она даже открыта, её открывать не надо. Она открыта. Вот это божья воля. Я взял и вышел через дверь из этой комнаты легко и просто. Таким образом, я по себе измеряю, где воля Бога, где моё своеволие. А по результатам это стопроцентно известно. Есть такое определение, один из моих спонсируемых где-то нарыл. Если я что-то планирую и результат отдаю Богу, то сбудется воля Бога. Если я что-то планирую и планирую результат, то это работает моё своеволие. Как только я начинаю планировать результат, там уже воли Бога не будет.

Вопрос: как переживал потерю профессии и возможность вернуться к прежнему социальному уровню? Были ли моменты неверия или обесценки программы?

Ответ: были такие моменты у меня в жизни, когда не то чтобы я жалел о том, что я не вернулся в профессию, в общем-то, я её не очень любил. Так получилось, что я получил два технических образования не по своей воле. Первый раз родители мне порекомендовали идти в одно учебное заведение, а второй раз уже моя бывшая жена тоже, где она училась, я пошёл туда, хотя у меня гуманитарный склад ума, меня больше тянет к литературе, к творчеству, но я занимался техническими какими-то вопросами. Сильно я не жалел. Статус, да, где-то было, но это ещё было скорее в пьяной жизни. Потеря статуса, научный сотрудник и подсобник на стройке — это очень большой разбег. Но на сегодняшний день я принимаю ситуацию такой, какая она есть. Да она такая-то ситуация. Да, хотелось бы мне хотелось бы чего-то другого. Но чего хотелось бы Богу в этой ситуации? Я знаю, что если бы Бог меня не провёл через все те испытания, через которые я прошёл, я не смог бы быть настолько полезным для других алкоголиков. Я в этом плане вспоминаю иногда фильм «Джентльмены удачи». Если бы я был простым научным работником, ездил каждый год на море с семьёй, была бы у меня жена, был бы у меня ребёнок. Да мне нужен был бы Бог? Да нахрена бы мне был нужен?! У меня и так все было хорошо. У меня была работа, у меня была карьера, у меня была семья, у меня были средства финансовые. Мне нужен Бог? Да нет. Бог нужен стал мне тогда, когда жизнь меня размазала по асфальту. Есть классное определение разницы между религией и духовностью. Мне очень понравилась, когда это сказал наш брат, американский индеец, он сказал так: «Религия нужна тем людям, которые боятся попасть в ад. Духовность нужна тем людям, которые в аду уже побывали». Я в аду уже побывал. Мне уже, в общем-то, не страшно, но для того, чтобы не вернуться в этот ад, мне нужен Бог.

Вопрос: расскажи, пожалуйста, как ты делал «девятку»? У меня есть такой человек, которому до сих пор не могу сделать 9 шаг. Я в программе 2 года 9 месяцев, уже 10 скоро будет. Не могу сделать одному человеку всего лишь. До сих пор я не готова. Не то что не готова, я, может быть, и простила. Не знаю, что с этим делать.

Ответ: ничего не делать, молиться, просить Бога. Почему мы на собраниях читаем обещания именно 9 шага? Ведь вся наша книга «Анонимные алкоголики» состоит из обещаний. Фактически та методика, по которой я проходил программу со своим спонсором, она предполагает то, что в книге мы определяем предупреждения, обещания и действия. Меня предупреждают о том, что со мной произойдёт. Если я не буду делать эту программу, мне чего-то обещают, что я получу в жизни, если я её буду делать, и мне предлагаются конкретные действия, которые мне нужно сделать для того, чтобы не сбылись предупреждения, чтобы сбылись обещания. То есть обещаний здесь очень много в этой книге. Почему мы читаем именно обещание 9 шага? Потому что 9 шаг — это тот шаг, где впервые в полной мере начинает Бог работать больше, чем я. Я знаю по опыту своему, знаю по опыту моих спонсируемых, что происходят такие девятые шаги, встречаются такие люди, которых я никогда теоретически не мог бы встретить. Я никогда не мог бы сделать им эти девятые шаги. Если бы не вмешательство высшей силы, обстоятельства. Я знаю людей, которые должны были сесть в тюрьму, и они шли делать 9 шаг, будучи готовыми к тому, что их посадят в тюрьму. И они оставались совершенно безнаказанными, как минимум они не несли уголовную ответственность за свои девятые шаги. Приглашать Бога. У меня самый тяжёлый 9 шаг – это был 9 шаг моей дочери, потому что, когда я уехал из-за границы, ей было 11 лет. И 22 года мы с ней не виделись. Я ей не помогал. Она выросла, стала взрослой женщиной. У неё не сложилась личная жизнь, у неё не сложилась карьера. И в этом она винила меня, и было очень тяжело делать этот 9 шаг. И вот, когда мы с моим спонсором решали, как я буду делать эту «девятку», я ему сказал: «Вот я насобираю, я отвезу ей деньги, компенсирую ей хотя бы немножко финансовую сторону. Я постараюсь её поддержать морально». Мне спонсор говорит: «Слушай, ты знаешь, где она сейчас находится»? Я говорю, что не знаю. Ей на тот момент было 28 лет. Она может быть, уже давным-давно замужем, может быть, она уехала в другой город, в другую страну, а ты припрёшься к ней со своим 9 шагом? Я написал письмо. Как есть у нас рекомендация в 9 шаге, написать письмо людям, которых мы не можем найти. Я написал письмо дочери, абстрактное письмо, и случилось чудо. Мне помогли найти её сначала в социальных сетях, потом через какое-то время моя мама перенесла онкологическую операцию, дочь приехала сюда к нам на Украину, чтобы увидеться с мамой, может быть, проститься с ней. Я смог ей сделать полноценную «девятку», на которую я уже не рассчитывал. Я вообще не думал, что когда-нибудь смогу увидеть ещё свою дочь, обнять её. И закончилась наша встреча, наш разговор тем, что дочь, после всех обвинений, которые в начале имела, она меня обняла: «Папа, спасибо тебе за все!» Это было очень важный момент. Но я считаю, что без Бога 9 шаги сделать нереально. Почему? Почему этот шаг, именно 9, возмещение ущерба. Многие из вас, кто интересовался историей анонимных алкоголиков… Фактически, почему сообщество анонимных алкоголиков берет своё начало с 10.06.1935? Это не просто первый день трезвости доктора Боба, это день, когда доктор Боб ещё с бодуна пошёл, сделал операцию, а вечером он объездил половину Акрона и сделал девятые шаги людям, извинился перед теми людьми, перед которыми он был виноват. С этого дня началось Сообщество анонимных алкоголиков, с девятых шагов доктора Боба. Поэтому Бог и ещё раз Бог. Молится, и Бог сделает чудо. Он либо даст готовность сделать 9 шаг этому человеку, либо он сделает обстоятельства, которые помогут этот 9 шаг сделать, либо ещё что. Я не знаю, что может произойти, но без Бога мои спонсируемые никогда не идут на «девятку», не позвонив мне, не сказав: «Я сейчас иду, буду делать 9 шаг». Когда он делает 9 шаг, я в это время молюсь за него, и происходят реальные чудеса. Он всегда молится перед тем, как «девятку» делать. И пока он на «девятке», я молюсь за своего спонсируемого.

Вопрос: расскажите про ваш 11 шаг. 10 и 11 шаги на ежедневной основе.

Ответ: честно говоря, у меня одиннадцатые шаги происходят по-разному. У меня нет одного определённого ритуала, потому что у меня очень напряжённая жизнь. Я много перемещаюсь. Я живу сейчас в селе, работаю в Киеве. Бывает, я во время, когда надо выполнять 11 шаг, нахожусь в дороге. Бывает, я нахожусь на работе и происходит по-разному. Если у меня есть возможность, я стараюсь сделать это в храме. Недалеко от моей работы есть большой, один из самых больших киевских Храмов, и я стараюсь выскочить на 20 минут туда, помолиться. Когда я ещё приехал из монастыря, у меня был такой отработанный ритуал, тогда более спокойная была жизнь. У меня были определённые молитвы, которые я читал. Это где-то минут 15, называется «утреннее правило». Оно дополнено было нашими ААшными молитвами, и у меня постоянно только добавлялись, добавлялись молитвы. Кстати, когда я уже делал программу со спонсором, это было довольно поздно. Я начал делать программу на 5 годах трезвости. 7 шаг делал уже, наверное, в 7 лет трезвости. У меня был такой пробой в духовном развитии именно в 7 шаге, что молитву 7 шага я включил в свои обязательные утренние молитвы. И утреннюю молитву я всегда заканчиваю молитвой 7 шага. Я прошу Бога дать мне возможность быть полезным для него и для других людей. Вечерний 11 у меня, как правило… Я работаю физически, устаю. Как правило, у меня сил почти нет. Я просто благодарю Бога и моя молитва короткая. Я её даже могу прочитать. «Боже, я благодарю тебя за все события сегодняшнего дня, за все радости и печали, за все уроки, которые ты мне сегодня дал. Благодарю тебя за то, что ты дал мне возможность быть полезным для тебя и для других людей, дал мне прожить сегодняшний день в радости и в любви».

10 шаг — это тема отдельного спикерского. Там очень длинная эволюция была, начиная от тех инструкций, которые мне давал мой первый наставник, который сам не проходил программу в том плане, в котором мы привыкли сейчас проходить. Я сам как раз пришёл в анонимные алкоголики тогда, когда в Украине началось спонсорство, начались первая работа по программе. Мой первый наставник учил делать «десятку» ежедневно, еженедельно, ежемесячно. Только потом уже мой нынешний спонсор обратил внимание на то, что ключевое слово 10 шага — это «сразу». То есть даже не вечером, а сразу, когда допускали ошибки, сразу признавали это. Почему? Потому что я человек вспыльчивый, меня кто-то толкнул в маршрутке, я ему могу матом завернуть, могу его толкнуть отдельно. Потом я приду вечером домой, сяду, подумаю: «Блин, это же я сегодня не был не прав. Я с человеком поругался в маршрутке. Надо бы как-то возместить ему причинённый ущерб». Что мне бегать по всем маршруткам, искать этого человека, поэтому я стараюсь делать так, как меня учили. Я старался, если где то что-то я косячил, тут же старался извиниться, тут же старался как-то возместить причинённый ущерб, но это тоже не очень приятное упражнение, когда начинаешь ужиматься перед кем-то. В транспорте чаще всего конфликты случаются, в метро где-то. Ну, неприятно. Поэтому сейчас чаще всего моя десятка работает на упреждение. Я понимаю, что если я сейчас нахамлю этому человеку, который мне нахамил, потом мне надо будет перед ним извиняться, надо будет всю эту неприятную процедуру проводить, поэтому я стараюсь просто напросто притормозить свои эмоции, не завязываться, не попадать в такую ситуацию, когда мне нужно уже переходить к возмещению ущерба, к извинениям и так далее. Очень здорово в этом плане мне помогло то, что мой спонсор меня учил делать 10, 11 шаг в виде табличек. У нас есть в 11 шаге вопросник. Был ли я в течение дня злобным, эгоистичным, испытывал ли страх, нужно ли мне с кем-то поделиться? Я все это, «злобный, эгоистичный страх», в столбик выписывал на листочке в клеточку, а по горизонтали я писал дни месяца от 1 по 30. И вечером я просто сажусь, открываю эту сеточку, которая передо мной. Итак, сегодня, скажем, у нас 16 число. Был злобным? Да, был злобным. Плюсик. Эгоистичным был? Нет. Минусик. Надо перед кем-то извиниться? Надо, плюсик. Надо с кем-то поделиться? Надо, плюсик. И мне здорово, это помогло в том плане, что когда я злился на кого-то, думаю: «Думаю, сейчас я ему выскажу. Блин, а потом вечером придётся плюсик ставить в сеточке. Не хочу, не надо». Таким образом, я делал 10 и 11 в течение месяца, делал такие сеточки, и потом оно мне помогло, в каком плане? Я уже начал эту ситуацию, которую я на бумагу переносил, начинал проигрывать в режиме реального времени. Кто был в ребцентрах, многие писали дневники чувств. В нашем ребцентре ребята их писали, они меня спрашивали: «Ну, че, это мне ещё до конца жизни моей теперь дневники чувств писать?» Я говорю: «Ребята, это вас просто научит потом, когда у вас будут реальные жизненные ситуации уже наперёд их проигрывать». У меня получается по-разному и 11 утренний, и 11 вечерний. Не люблю цитировать сам себя, что я молюсь в течение всего дня, не только утром и вечером. Я могу за день помолиться раз 20-30 при любых ситуациях. Этому же я учу моих спонсируемых. Любая трудная ситуация. Первое, что надо делать — на коленки падать, надо к Богу. Это единственный шанс как-то удержаться в этой трезвости, и не просто оставаться от трезвости, оставаться счастливым, радостным и свободным, потому что у нас сказано в книге, что Бог хочет видеть меня счастливым, радостным и свободным. Там не написано, что Бог сделает меня счастливым, радостным и свободным. Он хочет, чтобы я таким был, но буду ли я таким — это зависит не от него, это зависит от меня.

Вопрос: какие рекомендации должны выполнять твои спонсируемые, если они что-то не доделают? А что они делают, увольняешь?

Ответ: не люблю деления на ветки, которое происходит. Нет веток в анонимных алкоголиках. Если мы начнём разветвляться, мы получим тоже, что получили большинство религий мира, которые раскололись на различные течения групп и нас может просто не стать. Может быть, есть различные, я это называю методики прохождения программы. Та методика, по которой прохожу я, она не предполагает увольнение человека за то, что он не работает по программе. У меня есть два спонсируемых на сегодняшний день. Один появляется раз в месяц, где-то так шажок сделал, остановился, шажок сделал, остановился. А второй где-то года полтора ничего не делает, но когда я спросил моего спонсора, что мне с ним делать? Он говорит, что у нас нет такого понятия, как увольнять. Ты не знаешь, когда у человека приходит готовность бросить пить. Человек начинает выздоравливать только тогда, когда у него появляется готовность. Точно также ты не знаешь, когда у человека придёт готовность работать по программе. Он может года 2 нихрена не делать, потом он рванёт вперёд и пойдёт начнёт работать. Два момента, когда человек перестаёт быть моим спонсируемым — это либо когда человек уходит в срыв и начинает употреблять, либо когда человек сам говорит, что у него другой спонсор, либо он не хочет больше, чтобы я его спонсировал. Я никого не увольняю. Требования. У нас есть 5 пунктов программы выздоровления, это не требования, это условия для работы. Это регулярное посещение группы АА, это служение на группе, активная работа с другими алкоголиками, работа по 12 шагам и регулярное общение с наставником. Эти 5 пунктов. И в конце пишется, что если в жизни что-то идёт не так, то нужно посмотреть эти 5 пунктов, и где необходимо надо увеличить усилия. Мой первый спонсируемый, сорвался на 6 годах трезвости, после того, как я 4 года с ним работал. И сорвался, он как раз через 2 месяца после того, как я с ним пообщался и сказал, что «парень, ты нарушаешь все эти 5 пунктов». Он мне доказывал, что это неправда, что я к нему предвзято отношусь и через 2 месяца, к сожалению, он сорвался. Поэтому, в принципе, по большому счёту, я своим спонсором говорю, что их трезвость нужна им, а не мне. Если они хотят работать — они работают, не хотят — не работают. В общем, работа по программе, такая фраза есть. Это как рекомендация для парашютистов. Кольцо в парашюте можешь дёргать, можешь не дёргать. Так и здесь. Пришел в АА? Есть рекомендация пройти программу. Можешь проходить, можешь не проходить. Ведь это твоё личное дело.