Россия/Москва

Домашняя группа: Вся Россия

ТЕМА: Обо всем

Ведущий. Андрей, спасибо, что ты с нами. Спасибо, что ты спикеришь на данном собрании. Сейчас твое время: у тебя 50 минут. Пожалуйста. Мы тебя не перебиваем. Прошу тебя.

Спикер. Ребят, здрасьте. Меня зовут Андрей. Я алкоголик. Я из Москвы. Так чё-то думал: о чем говорить, о чем говорить? Какие-то мысли бегают. А как-то все равно уже давно сложилось, что придешь на группу, людей увидишь, услышишь – оно что-то отзовется. Да? Что нужно сказать этим людям, оно и возникнет. Вот, что, наверное, сейчас скажу, то и возникло. Я давно уже не люблю говорить о том, как я пил, потому что это неинтересно. Это никакой пользы не приносит, на мой взгляд. Потому что каждый из нас, раз мы здесь, у каждого своя история взаимоотношений со стаканом. И видно, не приведшая к каким-то замечательным результатам, раз мы здесь. Поэтому лишний раз об этом – не знаю, чё-то мне в последнее время не хочется. Мне гораздо интересней и слышать, и слушать, и говорить о том, что мне помогает, что мешает, как преодолеваю, как я себя побеждаю, да?.. вот эти свои какие-то задумки. Что помогает? Что мешает? На чем спотыкаюсь? Что помогает держаться? Что вообще в жизни? Что сейчас в жизни в этой сложной трезвой жизни? Вот как я ее живу? Ведь тоже надо решать какие-то вопросы, которые встают. Какие-то житейские, домашние, рабочие. Как это прожить трезво? Ведь всякое бывает. И скандалы бывают. Ругань бывает. И на работе бывают терки и сложности. Всякое бывает.

Я живой человек. Вот это мне гораздо интересней. Но, тем не менее, конечно, о том несколько слов, естественно скажу: как что и почему? Я в общем благополучный алкоголик. Я не сидел, не лежал, к медицине не обращался. Я с 17 лет начал, а в 20 я уже понял, что мне пора завязывать. Потому что по мне один раз бегали зелененькие там какие-то маленькие. Я их пытался еще щелбаном сбить с себя. А они почему-то бегали, уворачивались. Потом я понял, что я стал, когда я пьяный, я напоминаю своего отца, который пьяный был злой очень. Меня много бил. И меня вот это насторожило. Я же в детстве дал себе зарок, что я никогда пить не буду, глядя на своего отца. Но, тем не менее, начал. И у меня, наверное, мысль о том, что у меня что-то не так со стаканом, это, наверное, больше какие-то нравственно-этические какие-то нормы, да? Может, я очень сильно виноват перед Высшей Силой, потому что у меня очень сильно развито чувство вины. Может быть. Да? А может быть, наоборот это нормально. И замечательно, когда ты честно через стыд, может быть, оцениваешь свой прожитый вчерашний день, если ты его помнишь. Или тебе рассказали прожитую неделю, которую не помнишь. И так далее.

И меня это, наверное, в большей степени насторожило: почему мне стыдно за те поступки, которые я совершаю, когда я пью. Я трезвым такие вещи не делаю. Я их не хочу делать. Это не мои стандарты. Да? Это не мой набор ценностей и так далее. Почему я это делаю, когда пью? Вот это для меня как-то было очень удивительно, неожиданно и непонятно: почему? Почему, почему, почему, почему. Ну, короче в 20 лет я принимаю решение бросать пить. И с этим искренним настоящим, честным, осознанным желанием я прожил еще 8 лет и продолжал пить. У меня получилось один раз полтора месяца продержаться, потом пару месяцев, по месяцу. Ну, а так – обязательно. Через день там, может быть, через 2, через 3, но обязательно опять напивался. И дошло до того, что я, куда-то идя на какое-то мероприятие (не важно: день рождения, похороны или свадьба – не суть) перед тем, как нажать кнопку звонка, я давал себе зарок, что ничего сегодня пить не буду. Зубами скрипел, кулаки сжимал. Если бы курил, то, наверное, бычки бы – себя жег наверное. Но я не курю, поэтому этого не делал.

Но я очень, очень и очень собирался так жестко, что я сегодня пить не буду. Почему я опять напивался? Почему я там не помнил, что было вчера? Меня либо приводили, либо я как-то добирался на автопилоте домой. И, наверное, слезы матери: вот это тоже, наверное, один из самых сильных аргументов, почему у меня возникло осознанное, сильное желание бросать пить. Да? То есть я единственный сын, она всю жизнь прожила с отцом с пьющим, с мужем – моим отцом пьющим. И вот сын единственный, опора, надежда – и вот он пошел по такому же самому пути. И вот я прихожу, и она плачет: ее сын, надежда и опора, венец творения и так далее обнимает унитаз. И вот, наверное, у меня не страх смерти. Да? Когда говорят: «Будешь пить – сдохнешь», – это у меня не работает. Вот, наверное, слезы матери у меня гораздо сильнее. Вот как-то для меня это больше проникает в меня. И, наверное, будоражит мою душу, нежели «иначе сдохнешь». Вот как-то так, да?

И короче, 8 лет я борюсь с самим собой. Мне непонятно: решение есть, желание есть. Почему опять? Почему опять? Почему опять? Почему опять? Почему опять? Я делаю то, чего я делать не хочу. Почему опять я напиваюсь. И вот я так себя третировал, ругал, винил, казнил и так далее. Беда вообще. Ну, просто беда. Вот. И наверное, с десяток работ поменял. Я такой же классный парень! Меня же нигде не понимают! Меня нигде не ценят! Я ж такой замечательный, да? Ну, короче, на очередном месте работы с одним чё-то тары-бары, слово за слово. У меня в понедельник голова болит, а он веселый. Ну, и как-то так через какое-то время он мне начал жужжать про Анонимных Алкоголиков. Жужжал, жужжал какое-то время, и мне однажды захотелось пойти. Вот, да? Из любопытства и, наверное, зависти. Почему этот козел в понедельник улыбается, анекдоты рассказывает, а я не могу. Мне плохо. Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Куча вопросов. Я пошел на свое первое собрание. И мои первые ощущения: я ничего не понял, но мне понравилось. Вот 2 такие момента противоречивые. Вот. Удивительная вещь: совершенно чужие люди, но они после группы, да?.. вот их внимательные глаза при обращении ко мне, такая забота. Почему? Как? Да? Дают стакан чая протянутый. То есть, да?

Я видел, что я буду интересен. Да, я был важен, был нужен им. Даже предложили завтра куда-то сходить и так далее. То есть какая-то вот опора что ли. Да? Протянутая рука. Внимание. А я человек по жизни одинокий. У меня вот это вот отношение ко мне совершенно чужих людей меня подкупило. То есть я им был нужен. То есть, это не были равнодушные глаза, когда понимаешь, что слова сказаны ради проформы. Как у американцев улыбка, за которой ничего на самом деле не стоит. А я фотограф. То есть какие-то эти вещи я просто вижу, понимаю, если это честно, от души. А если это поверхностно, плоско?.. А здесь я вижу эти внимательные глаза, и мне захотелось. Захотелось, да? И я стал похаживать не сказать, что сразу захотел резко взяться и прям вот рыть. Нет, этого не было. Я стал похаживать иногда, редко. И продолжал пить. Да? Вот хожу и пью, хожу и пью. И что удивительно, никто меня не ругал, не винил, не казнил, не читал морали, в угол не ставил и так далее, и так далее. «Андрюха, ты главное приходи. Андрюха, ты главное приходи. Андрюха, ты главное приходи». Да?

Вот эти слова, которые я всегда слышал. И через какое-то время, месяцев через 10, у меня типа пошли мысли: «Андрюш, ну чё происходит? Ты же хотел бросить пить? – Хотел. Хочешь? – Хочешь. Ты в Анонимные пришел. Понравилось? – Понравилось. Ходишь? – Ходишь. А чё пьешь-то? Почему бухаешь дальше? Почему опять?» У меня самый большой провал памяти: там 16 часов, которые я не помню, да?.. это у меня случилось в Анонимных Алкоголиках. Кстати, у меня очень даже благополучно тогда: до Анонимных у меня даже запоев не было. Вот я таким вот пришел. У меня запои начались, когда я начал ходить в Анонимные Алкоголики. Вот такие интересные моменты. Вот. И я вот эти вопросы стал себе задавать: «Почему? Что такое? Что происходит? Почему у тебя не получается то, что есть у других людей? Ты же им завидуешь, этим светящимся глазам. Типа это же тебе нравится? Почему этого нет у тебя? А есть у них?» Да, я вот так призадумался.

И, наверное, Первый шаг для меня – сейчас много всего: всяких психотерапий разных всякостей и разностей. Да? И вот когда я пришел, тогда в Москве не было вообще. И вот для меня Первый шаг мне подарили одной простой фразой вообще такой изумительной, но для меня вообще непонятной. Я вообще технарь по своему окладу. И мне нужны факты, доказательства, графики, картинки, формулы. Ну, я такой. Мне нужно как-то вот так. Мне нужно увидеть, понять – обязательно в себе. Тогда я пойму и поверю. А если этого нет, то просто на веру я взять не могу. Не мое. И мне становится понятно: ну, если человек алкоголик – а я же задаю себе этот вопрос. Я сравниваю себя с другими. Такие мужики: им всем за 40, за 50. Сейчас все крутые: лежали, сидели. Эти тюрьмы, ЛТП, наркуши и так далее, и так далее, и так далее. Кучи историй, сочных, разных. А у меня ничего этого нет. И как-то, естественно, я начал комплексовать. Там мужики даже смеялись: «Андрюха начал ходить. Пробок от пива нанюхался и начал ходить в Анонимные Алкоголики к нам».

Естественно, меня это комплексовало немножко, плющило. И, тем не менее, я вопрос этот себе задавал: «Что происходит, Андрюша? Почему? Да? Я же не настолько алкоголик, не такой же, как они. У меня меньше, у меня благополучно все относительно складно по сравнению с их историями». И один мне подарил простой пример, наверное, по аналогии, что такое Первый шаг. Что значит: я алкоголик или нет? Все очень просто. Если ты алкоголик, то это шарик, который находится на наклонной плоскости. То есть наклон значения не имеет. По наклонной плоскости шарик всегда покатится вниз. Скорость: ну, чуть медленнее, ну, чуть быстрее. Но он всегда покатится вниз. Вот и все. Вот мне подарили эту фразу, и я стал за собой наблюдать и увидел, что мой алкоголизм резко-резко: провалы в памяти и запои начавшиеся и так далее. Участившиеся злоупотребления спиртным, находясь в Анонимных Алкоголиках, явно вот так проявились. И я понял наглядно на собственной шкуре, что шарик мой катится вниз. Мне просто дураку повезло, что я просто не допился вот до тех моментов, до которых допились эти люди. Мне дураку повезло: я об этом раньше узнал. Вот и все.

Но мой шарик катится вниз. И вот такой у меня Первый шаг. Он простой оказывается, очень простой. И еще, может, такой вопрос. Может, Первый шаг, я алкоголик или нет – это мое или мне не надо? У меня есть одно такое слово для меня к Первому шагу: вот когда я пью, я быдло. Вот и все. Вот оно для меня очень точное. Вот мне нечем похвастаться, когда я пью. За такие поступки на Родине герое не ставят бюст в полный рост. Обычно это косяки. Мне стыдно за те вещи. Я не хочу больше так жить. Я не хочу больше быть таким. Да? Вот это для меня тоже очень сильный момент: я хочу изменить мою жизнь. Я хочу начать как-то жить по-другому. Потому что мои сверстники, друзья: технарские, армейские, не армейские, институтские, дворовые – у них идет какое-то развитие, какие-то работы, зарплаты, семьи, дети. А у меня толком ничего не получается. Я ничего не умею. Ничего не срастается. Я гляжу, что я всем завидую. То есть как-то по жизни я не очень устроен. У меня не получается. Я не умею жить. Я не умею жить так, как многие другие. Что это? Почему? Да? И вот так вот всю оставшуюся жизнь?

И вот однажды: ну, кто пил спирт, знает, это такой напиток, что не надо похмеляться. Достаточно добраться до воды. И если ты воды выпьешь, то отпустит, полегчает и так далее. И вот однажды после того, как мы что-то отмечали, не помню, что, да и не важно: после спирта я просыпаюсь никакой. Я еле на кухню до этой воды добираюсь. Потом значит обратно на диван сажусь, раскачиваюсь вот так вот, сижу и говорю: «И вот так всю оставшуюся жизнь?» Вот катастрофа. Да? Я, наверное, в тот момент понял, почему люди бросаются в окна, прыгают с балкона: никакой радости. Никакой перспективы. Ничего. Только одна вот эта чернуха: недовольство собой, там вот эта. Даже не то, что головная боль – боль души. Вот это для меня очень сильно: неужели так всю оставшуюся жизнь? Это же катастрофа: личная, внутренняя вот эта катастрофа. И вот это у меня: шарик, катящийся вниз, вот это слово «быдло» и вот это «всю оставшуюся жизнь» – вот эти все моменты, которые приходили у меня уже в Анонимных Алкоголиках, наверное, меня подвигли к тому, что я дал себе задание, дал себе слово.

Я буквально себе сказал: «Я попробую сделать то, что говорят эти люди. Я попробую сделать то, что сказано в Синей Книге. Я попробую. Хотя бы на троечку. Это для меня такое спасительное добавление: хотя бы на троечку. Почему? Я ж перфекционист, и, если я не могу сделать на 100 миллионов с плюсом, у меня сразу опускаются руки. Если у меня чуть-чуть недолет, на миллиметр – у меня опускаются руки. И я уже все, такой: все брошу и дальше ничего делать не буду. Вот. Поэтому для меня вот это добавление: хотя бы на троечку, сделай хоть что-нибудь – оно меня тогда очень выручило. И выручает по жизни сейчас. Ну, сделай хоть что-нибудь. Да? Это ж в принципе вполне объяснимо сейчас. Я что, сразу выучил таблицу умножения? Нет. Я сразу стал водителем мгновенно? Да, нет. Я сразу начал шустро работать на компьютере в фотошопе? Да, нет. То есть всем вещам надо учиться. Да, это нормально и требует некоторого времени. И обязательно будут какие-то ошибки, косяки, промахи. Но это естественный путь. Да? Обучение новому. Это абсолютно нормально. То есть делать сразу не на пятерку, а на несколько меньшую оценку – это абсолютно нормально.

Но почему-то в моей голове это не уживалось. У меня такое требовательное отношение к себе, оно это с детства притащилось, из семьи. Когда-то меня много били, осуждали, требовали и так далее. Все через наказание, поэтому такое требовательное отношение к себе, оно так во мне сидело. И сейчас еще сидит, и иногда мешает жить. Поэтому меня вот это «сделай хоть что-нибудь» очень выручает. Кстати, у нас в литературе вот эта фраза – она спасла мне жизнь. Вот это в книжке «Двенадцать на Двенадцать» по-моему на русском языке, на 163-й странице в самом низу и 164-й. Причем я это знаю наизусть, потому что на самом деле так уж сложилось. Там есть такие слова: пришли к убеждению, что процесс проб и ошибок совершенно безопасен. То есть ошибаться – это совершенно нормально. Это абсолютно нормально. Ведь я ошибаюсь почему? Специально? Нет. Нарочно? Нет. С умыслом? Нет. Я ошибаюсь потому, что просто не умею правильно. Я учусь. Поэтому, естественно, ошибаюсь.

Поэтому: «Ты сделай хоть что-нибудь, а потом посмотри, что получилось. Ну, потом внеси изменения, коррективы, исправь, посоветуйся. И сделай по-другому, если получилось не очень хорошо. И все». Это же обычный естественный процесс в любом деле. Это же абсолютно нормально. Но у меня какое-то такое требовательное отношение к себе, поэтому сделай, как говорят эти люди, хотя бы на троечку. Я дал себе это слово. Дал себе такое задание. И удивительная вещь, когда я дал себе это слово, я с тех пор, наверное, не пил. То есть с этого момента я не пил. Потому что у меня был следующий ключевой момент – это поиск Высшей Силы. А у меня с Богом вообще сложности были. То есть если рядом со мной кто-то это слово произносил, я просто мог его удушить. Ну, просто так вот. Да? Я пришел в 92-м году. Там не то, чтобы Советский Союз. Дело не в Советском Союзе. Я, кстати, ему очень благодарен, Советскому Союзу за те вещи, которые там были. Потому что, прожив какую-то жизнь – мне 58 лет, мне есть с чем сравнивать.

Я родился в 64-м году. То есть я и пионер, и комсомолец и так далее, и так далее. И барабаны носил, и знамя носил. И так далее, и далее. И «Зарницу» бегал и так далее. И я пожил, в том числе, в другой стране под названием капитализм, да? Мне есть с чем сравнивать. И я понимаю, что в Советском Союзе было одно изумительное слово, одна категория, вещи. То, чего нет сейчас. Это слово «мы». Да? То есть там было значение коллектива, значимость коллектива. Там было то, что я часть коллектива. И забота коллектива обо мне, в том числе, если я забочусь о коллективе. И так далее. То есть то, чего в наше время почти уже нет. Там, где есть: главное – деньги, да? То есть оно так развивает эгоизм. Вот эта фраза, от которой меня просто выворачивает: ничего личного, просто бизнес. Изумительная фраза. То есть, я тебя обманул? Да, подумаешь – это же деньги. А самое главное – это деньги. А то, что я тебя обманул, кинул, развел и так далее, опустил – это ерунда. Зато я заработал. Ура! А ты уж как-нибудь с этим живи. Как-то у меня это противно. Как-то не по-человечьи. Абсолютно не по-человечьи.

Поэтому для меня вот эти ценности жизни, которые сейчас мне навязывает социум по крайней мере последние 30 лет, да? Как раз в 91-м страна развалилась. Вот. У меня какое-то внутреннее сопротивление до сих пор. Не то, что я не вписался в эту жизнь. Я вписался, я зарабатываю какие-то деньги. Я не миллиардер, да? Я фотограф, у меня есть какие-то деньги, там семья, дети. Ну, там дача, машина. Примерно чуть больше, чуть меньше: как у всех примерно, да? Но, тем не менее, внутренне несогласие с этим. Я не вижу, скажем так – если сейчас отлепиться от Бога, отлететь сейчас, оторваться от Второго шага, побежать дальше – вот мое развитие, мое взаимоотношение с моей Высшей Силой. Я человек нерелигиозный. И кстати, не собираюсь на сегодняшний день. Мне в религиях тесно. Не знаю почему? Хотя вот ответ на этот вопрос: почему мне тесно? Я не хочу совершать чужие хорошие поступки. Да? То есть во всех религиях есть хорошие поступки. Они правильные, они замечательные, они классные и так далее. Приводящие к результату.

Но я такой человек, ну, я такой. Да? Что я не хочу делать то, что, ну, так сказать, сделать придумали за меня. И мне нужно просто повторить. Да? Ну, не интересно как-то, скучно что ли, вяло. Не знаю. Мне вот интересно самому дойти вот до этого, что вот это делать хорошо, а вот это плохо. Это есть смысл делать, а это нет. Там, помогать другим – это здорово, а плевать, обманывать, разводить других – это плохо. И так далее. Ну, какие-то вот такие. Вот, собственно, до чего-то дойти. Вот это для меня важно и потом следовать, собственно, каким-то выводам по жизни, да? Это для меня почему-то важно. Вот я такой. Вот для меня в религиях поэтому тесно, что я там просто должен быть исполнителем. Скучно. Ну, я так. Мне скучно. Поэтому я выбрал идти таким путем собственным, да? И еще свои взаимоотношения с Высшей Силой: я Его сейчас называю «начальник стройки». Вот у меня такое, да? И вот. Поэтому я почему-то сказал о взаимоотношениях, а потом мысль потерял. Ну, вернусь потом. Вспомню, тоже скажу. И значит при слове «Бог», когда я пришел в Анонимные, я готов был душить других людей.

А кстати, вспомнил. Почему слово «мы» у нас в Советском Союзе мне очень нравится. И мои взаимоотношения с Богом: я не верю, что Бог, как я Его понимаю, придумал этот мир и людей для того, чтобы они бодались друг с другом. Чтобы воровали друг у друга деньги под разными красивыми предлогами, ну, и так далее. Вот я в это не верю. У меня не ложится. Как-то на мои взаимоотношения с Богом не ложатся. Мне кто-то подарил фразу, что твои взаимоотношения с Богом то же самое, что твои взаимоотношения с твоим сыном. То же самое. Бесконечно большое и бесконечно малое в математике – это примерно по одним и тем же законам. И я пытаюсь. Вот представьте, у меня двое детей. И я хочу, чтобы мои дети (у меня сын и дочка), чтобы они дрались, ругались, обманывали друг друга. Но это мне будет противно. Меня это будет оскорблять, унижать и так далее. Поэтому есть какие-то вещи, которые я через себя пропускаю, и тем самым, может быть, навязываю. Потому что я так думаю, что это для Бога: что именно так Бог придумал. Вот у меня такой пункт, да?

Есть какие-то вещи: я не согласен с тем, что люди должны бороться друг с другом. Ну, вот как-то у меня это не ложится. Мне очень нравится фраза: один больше, чем ничего; два больше, чем один; а два вместе – больше, чем два. Да, это в школах приходили: количество переходит в качество. Значит, когда люди вместе, они могут больше. Поэтому слово «мы» в Анонимных – оно есть. Да, вот когда мы вместе, у нас что-то получается. Это удивительная вещь. Да, казалось бы, там у Билла там: он не умел оставаться трезвым, Боб не умел оставаться трезвым, если брать первых алкашей. А два неумеющих встретились вместе, начали че-то там бубнить, заботиться друг о друге, чё-то как-то да? И у них получилось. Вот удивительная вещь: два неумеющих почему-то научились. То есть это нелогично. Так не бывает. То есть, если я не умею водить самолет, значит я сажусь с Петькой, который тоже не умеет водить самолет.

«Ну, чего – полетим?» «Ну, давай». «Значит, я нажимаю на кнопочки». «А я смотрю за лампочками». «Вот тут такая штучка. Говорят, что штурвал называется. Давай буду ее дергать, а ты будешь тумблерами щелкать». «Ну, давай». И вот я не умею, он не умеет – и мы полетели. Так не бывает. А в Анонимных это почему-то случилось. Как это случается? То есть, когда мы, неумеющие, собравшись вместе, переживая друг о друге, заботясь друг о друге, помогая друг другу, чем можем: там опытом, силами и надеждами – вот у нас это получается. Для меня вот эта вот сила в Анонимных Алкоголиках – сила в слове «мы». Мы можем быть единство, если взять Традиции – вот этим сильны Анонимные Алкоголики. Вот за это я им благодарен. Именно этим они мне тоже понравились, что здесь есть коллектив, где нету: кто-то главнее – кто-то мельче, кто-то лучше – кто-то хуже. Нет. Здесь все на равных. Для меня это тоже очень важно. Я человек очень ранимый, если я критикуемый и ругаемый. Да? Поэтому для меня очень важно быть наравне с другими. Для меня это очень важный такой момент. И я нашел это здесь, в Анонимных Алкоголиках.

Если здесь вернуться ко Второму шагу, вот я дал себе задание сделать то, что говорят эти люди. С Первым шагом: с шариком – мне вроде все стало понятно. А теперь надо искать Бога во Втором шаге. Это же все написано. И здесь мое вот такое отношение к Богу, что просто караул. И человек, который меня привел в Анонимные (тогда я не называл его наставником, потому что мы с ним вместе работаем), как-то так я задавал вопросы, он мне что-то отвечал. Он говорит: «Очень просто. В Книге это написано, и вообще по жизни. То есть Бог – подходи к каждому, спрашивай, ищи». И я по разным Храмам. В начале 90-х в Россию потянулись разные вероисповедания. И в Анонимных были фотографии: кто-то со свечкой, кто-то с иконами, кто в белых одеждах, кто в воду прыгает и так далее. И я то с одним, то с другим, с третьим, четвертым, да? И в наших Храмах стоял перед батюшкой перед иконами. Да? Но у меня не отзывается. Вот я молюсь, пытаюсь себе чё-то представить, а у меня не отзывается. У меня пусто. А я такой человек, что не могу, когда это для галочки, когда это просто как все и всё. И внутри пустота. Вот я так не могу. Я не могу тупо делать, как другие. Основное слово «тупо». И при этом ничего не чувствовать, не ощущать. Да?

Я так не могу. Не могу. Ну, вот пустота. И я опять спрашиваю: «Что такое? Что такое?» «Вот и ходи, спрашивай. Найдешь». Это процесс. Да? И вот удивительная вещь произошла. Да? Я всегда эту историю рассказываю. Она мне нравится. Я, наверное, даже немножко хвастаюсь. Почему? Потому что оказывается, как легко найти Высшую Силу. Кстати, слово «Бог» я не мог произносить, наверное, первые несколько лет. Ну, года 3 точно. Может быть, даже и 5. Я употреблял словосочетание «Высшая Сила». Потому что слово «Бог» – у меня к нему было какое-то такое отношение. И понимая, что у меня такое отношение к этому слову, то, возможно, у других людей тоже как-то оно корежит. Это сейчас все оно просто. Да? Верить можно, разрешили и так далее. И никак это не осуждаемо. Вот. Но на тот момент у меня было как-то сложно в этом отношении. И поэтому, помня это и тоже этот процесс какое-то время занял: вот принятие этого слова «Бог». Я поэтому еще долго говорил вот это словосочетание: «Высшая Сила». И делился этим таким моментом: как можно, оказывается, найти Бога. Оказалось просто. Буквально за 30 секунд. Да?

Я эту историю часто рассказываю, потому что она мне самому начинает все больше и больше нравиться своей простотой и наглядностью. Потому что я технарь. Мне нужен факт. Ко мне приходит мысль: «Андрюша, возьми стакан. Ну, я это делать умею. Взял. «Насыпь туда половину гречки и половину риса». То есть в стакане будет порядок: черное и белое. «А теперь накрой ладошкой и взболтай. Чё будет в стакане?» «Ну, там будет бардак». «Сколько теперь надо трясти этот стакан, чтобы там был порядок? Ну, любой. Пусть там 2 через 2 зернышка, 3 через 3. По диагонали, по вертикали – хоть какой порядок, хоть какой-нибудь». Я понимаю, что можно трясти вечно – порядка не будет. То есть, чтобы навести порядок в стакане, нужно высыпать на стол – гречку налево, рис направо. Значит, рассортировать, потом засыпать поочередно. Да? и в стакане будет снова порядок. То есть, чтобы навести порядок в ограниченном объеме пространства: в стакане – нужно проявить интеллект. Обезьяна не рассортирует зернышки налево-направо.

То есть нужен интеллект. А здесь, значит: хоп – солнце всегда встает на востоке. Зимой холодно – летом тепло. У кошки рождаются котята. Садим картошку, значит вырастет картошка. И так далее, и так далее, и так далее. Законы, предсказуемость, какие-то последовательности, игрек квадрат на игрек квадрат и так далее, и так далее, и так далее. Всюду какие-то законы. В хаосе закона и порядка быть не может. И вот так я понял: через стакан с гречкой и рисом – что явно что-то какое-то шибко умное, ну, должно быть. Иначе не получается. Солнце каждый день встает на востоке. То есть не получается, если это хаос. То есть какой-то должен быть интеллект там, наверху. Вот так я пришел к тому, что я буквально сказал себе такие слова, что получается, что что-то такое (я назову это белое) – явно что-то белое существует. Потому что иначе не получается. Не хаос же. А ведь порядок же. Круговорот воды в природе и так далее. Порядок – значит явно белое что-то существует? Разберись с моим черным алкоголизмом и оставь меня в покое. Причем буквально сказал такие слова.

И я тем самым – это и были мои, наверное, первые шажочки, да?.. во взаимоотношении с моей Высшей Силой. И вот так легко Его можно найти. И Его, и ее, и их – там не важно, как. Кстати, мне до сих пор не важно, как он выглядит, спорить там: на облаке, с бородой ли – совершенно не важно. Абсолютно не важно. Мне важно, как я строю с Ним отношения. Насколько я соответствую Его задумке что ли. Да? Вот у меня еще, наверное, очень сильно: вот такой момент. У меня на одном из автопробегов Анонимных прозвали комиссаром. Я вот да – с собою как-то стараюсь что ли мотивировать, вешать морковку самому себе. Как-то позвать себя вперед. Особенно когда накрывает что-то, плющит, и невмоготу. Как жить? Что делать? Как вылезти? Да? Из-под этого одеяла, встать с дивана. Вот какая-то нужна морковка. И вот какая-то мысль. Кстати, сейчас об этом вообще почти не говорят в социуме, да? Но вот раньше, в моем детстве я еще слышал там: значение рода, фамилия. Женщина выходит замуж за мужчину. Фамилия почему-то – она мужская. И так далее, и так далее, и так далее.

Ценности рода. Да? То есть развитие рода. Там: до седьмого колена. Да? Там еще что-то в народных пословицах-поговорках мелькает еще, существует. Опять же дед, отец, прадеды, деды и так далее, и так далее, и так далее. И вопрос: а зачем мне тогда я в этот мир пришел? Откуда я взялся? И ниф*га. Из-за того, чтобы там попить водочки, пардон, пупками потереться энное количество раз, поесть-попить? Где-то чего-то в большей или меньшей степени на море позагорать? И чего? И все? Как-то вот оно не вписывается. А когда вот эта философия народная – в любой народности это есть, если поговорить с дедами. Это и есть ценность рода. И моя ответственность – это, в том числе, отдать что-то своим детям. И когда я стал от себя отлепляться: а что я могу дать своим детям – вот когда я так размышлял в начале своей трезвости, у меня тогда еще не было семерых детей. Вот ради чего живу? Чё могу дать? Вот я как-то смотрел на друзей, у них семьи, дети? Чё я могу им дать? Своим будущим детям, когда я с самим собой разобраться не могу. Чему я могу их научить? Вот себя жалеть, сопли размазывать, в блевотине кувыркаться? Очки в мусоропроводе пытаться вылавливать? Да? Вот набор ценностей. И так далее.

А ты меня уважаешь? Вот. Что? Дать могу своим детям? А всегда же любой там отец и мать хотят, чтобы у детей было все хорошо. Но у них просто так все хорошо же быть не может. То есть надо чему-то научить. Что-то им дать, Передать. Но чтобы дать-передать, надо что-то уметь самому. Да, и вот эта морковка: научись стать, научись быть лучше. Сам, Андрюша, научись жить лучше. Стань лучше. Вот и все. Победи себя прошлого. Победи себя вчерашнего, позавчерашнего. Хотя бы на чуть-чуть. Хотя бы на миллиметр. Двинься дальше. Шевелись. Да, вот эта морковка мне очень помогает по жизни. поэтому и Шаги мне относительно – ну, не просто относительно, а просто делать. Когда вот есть какая-то внутренняя мотивация, то есть как-то находятся силы преодолеть этот страх, лень. А ведь огромный страх был перед Четвертым шагом, перед Девятыми шагами. Да? Жуткие вот страх и лень.

Но в чем у меня Сила, вот взаимоотношения с Высшей Силой Да? Наш Третий шаг – довериться. Да? Вот в народе все эти наши ценности есть: жизнь научит; век живи – век учись. И так далее. То есть все это есть в народных пословицах и поговорках. Я их, кстати, в последнее время очень люблю. Очень часто их как-то беру на вооружение. Нахожу там ответы для себя. Учиться – это нормально, это здорово, в этом есть смысл. И вот, в том числе, в чем у меня сила нашего Третьего шага? Просто нашим языком анонимным Третий шаг – это просто учиться видеть, слышать, подмечать подсказки Высшей Силы через ситуации, которые происходят в жизни. Казалось бы, насчет того, что тогда, когда я пришел, еще не было опыта Шагов почти совсем. И я помню еще когда читаем, у нас по плану Второй-Третий шаг, фигурирует Бог. И такие выступления: «Вообще я в Бога не верю, но считаю, что…» И там какая-нибудь тема типа Четвертый шаг: «Значит, я Четвертый шаг не делал, но я думаю, что…» И целое выступление. Я захватил это время. Оно было.

Да, то есть не было опыта Шагов, но было желание встречаться и общаться, помогать друг другу, переживать, вместе на срывы ездить, выручать, вытаскивать и так далее. Было переживание за другого. И когда опыт шагов потихонечку стал появляться и эта метода, она там была. Мы раз в неделю встречались, был ведущий, читали Книгу, что-то обсуждали, вопросы задавали, получали задания. Через неделю встречались, опять обсуждали, рассказывали, что произошло. В итоге вот так продвигались, изучали Большую Книгу. И вот получили задание сделать Четвертый-Пятый шаг за месяц. Я (через месяц должны были встретиться), я как настоящий алкоголик естественно Четвертый шаг не сделал. Потому что жуткий страх. Опять же перфекционизм. Это же должно быть что-то такое кристальное, однозначное, большущее, огромное и идеальное, охрененное и так далее. А сейчас мне все так мешает. Но, тем не менее, я на следующую встречу пришел.

И вот ведущий спросил, сделал – не сделал. И я, наверное, первый раз в жизни я поимел опыт, когда оказывается можно сказать человеку, что раз ты не сделал, ты неплохой. Ты не гад, ты не сволочь, не дебил, не идиот – пошел вон. Нет. Оказывается, можно найти какие-то совершенно другие слова, но смысл все равно передать, что раз ты не сделал, то тебе здесь, ну, не место. Да? Ну, во-первых, в Большой Книге написано, что для того, чтобы делиться дальше, нужно иметь некоторый духовный опыт, который приходит после Пятого шага. Он тоже мне это сказал. Но удивительно, у него нашлись какие-то слова: он меня ни на йоту не зацепил, вот эту мою виноватость. Как-то он сказал? Что, возможно, у тебя другая скорость. Что хочешь, давай вместе, я тебе помогу, подскажу. И так далее, и так далее. Какие-то слова он нашел, что здесь находиться нам вместе нет смысла. Зачем? У нас не профанация, у нас Программа. Ломать себя самого – зачем? Вот сделаешь, двинемся дальше.

Но перед тем, как уйти, я заглянул в комнату. Там уже сидели мальчишки-девчонки, там уже чайная. Чай наливали, посуда гремела. И я заглянул, и внутри меня шевельнулось. Пардон, девчонки. Да? Я посмотрел, там сидели ребята и девчонки. «Даже бабы сделали». Вот эта мысль. Да? Вот почему они могут, а я нет? Вот, казалось бы, это позиция как бы сверху, какое-то пренебрежение: «Даже бабы сделали». Казалось бы, какое-то уничижительное к ним отношение. Может быть, да? Но даже через эту вот ситуацию, вы помните, в Третьем шаге: как бы жизнь подсказывает вот этот момент, что даже девчонки сделали. Ты то чё? Андрюша? Да? Казалось бы? Меня это так сильно шевельнуло и торкнуло. И я потом написал этот Четвертый шаг пресловутый за 3 недели. Оказывается, все так просто. Я сделал одно открытие для себя. Я могу все, что угодно в этой жизни: выучить китайский, не знаю, там, ходить по воде, там еще чего-то – при одном единственном условии. Мне нужно просто выделить этому время. Вот и все. Вот как только я выделил время: приходил домой и просил маму не заглядывать ко мне в комнату, выключал телефон, телевизор. Ставил будильник на стол. Заводил всего лишь на полчаса, там тетрадку, ручку – и все. А оказывается: всего лишь выделить этому время полчаса вечером. Оказалось, мне вполне этого достаточно, чтобы сделать.

Я реально закончил Четвертый шаг, который я очень сильно боялся. Удивительная вещь. Это оказывается так просто. Вот это вот, наверное, для меня это было огромное открытие: хочешь чему-то научиться – делай! Пробуй, делай, шевелись, спрашивай, советуйся. Что не умеешь – естественно, многие люди чего не умеют. И ты не исключение. Да? Спрашивай. Сейчас нет проблем с информацией. Обращайся к людям, иди за помощью. Это для меня сложность. Я ж одиночка. Я же алкоголик-одиночка. Для меня люди – враги. Меня били родители, поэтому если самые близкие приносят боль, то все остальные люди в этом мире – это гады и сволочи. Поэтому я такой был всегда в обороне, за высокой стеной. Поэтому тут надо идти к людям. Это тоже некоторый момент преодоления себя. Победить себя того старого, прежнего, обратиться за помощью к людям, предложить: «Можно, ты будешь моим наставником. Помоги мне с каким-то там вопросом, объясни мне». То есть я препоручаю себя этим людям. Для меня это была огромная победа над собой. Вот протянуть руку и довериться другим людям. Чего я раньше делать не умел. Ну, и так далее.

Ну, в том числе, и Пятый шаг: рассказать другому человеку, что я в общем-то не всегда был честен и не идеален. И я вообще-то не святой. И конечно, стыдно было. И не хотелось. И когда там некоторые моменты я не хотел рассказывать, ну, наставник очень просто: он увидел и рассказал просто какие-то эпизоды из собственной жизни. Вот и все. И это помогло мне какие-то моменты, которые я не хотел рассказывать, оставить в тайне. Он рассказал мне вещи, которые оказались круче, чем у меня. Это помогло мне. В общем-то все, что у меня было написано, я рассказал. И когда вот говорят, что Четвертый-Пятый шаг – кристальный искренний и честный абсолютно и так далее, вот набор всех этих охрененных слов, от которых меня плющило, да? Оказывается, что все очень просто. Все, что я написал, я рассказал. В этой хр*ни я ничего не утаил. Все, что в голову пришло, я написал. А потом все это рассказал. Вот это и есть вот эта честность на том уровне, на который я был способен на тот момент.

Что касается Девятых шагов, у меня их было там 7. Я там заложил 45 минут, да? Вот. Что касается Восьмых-Девятых шагов, здесь, естественно, тоже, наверное, в чем для меня здесь Сила, да? Вот, Программа, что не надо сразу бегом, сразу скорее. По крайней мере, так было у меня. Для меня, наверное, здесь ключевой момент – вторая часть Восьмого шага: преисполниться желания. И для меня это как-то момент – вот сейчас какая-то мода пошла, когда наставник говорит, чё надо делать. И сейчас это называют «спонсер» и «подспонсерный». (Написание слов соответствует произношению спикера. – Прим. ред.). Да? Мне эти слова совершенно не нравятся. Я использую русские слова: «наставник», «подопечный». Потому что в русском языке слово «спонсор» имеет определенное значение. Оно такое: материально-финансовое. И тот, кого спонсируют, он зависим от спонсора. А Анонимные Алкоголики – здесь нет моей зависимости от кого бы то ни было.

В этом плане, кто сомневается: страницы 95 и 97 Большой Книги. Там примерно одни и те же вещи написаны: напомните вашему другу, что эта его жизнь не зависит от поступков других людей, а зависит от его взаимоотношений с Богом. Есть такие слова примерно. Дословно, может, не помню, но они примерно такие. И моя задача как наставника – помочь человеку обрести связь с его Силой, с его Богом. Не с моим – с его Богом, с его собственным Богом, какой бы он ни был: другой веры или вероисповеданий, может, каких- то ценностей. Но это его Бог. Это его путь и его процесс, его ответственность. Кстати, слово «ответственность», которое я, может, и слышал до Анонимных Алкоголиков, но это слово для меня не было значимым вообще. Вот что жизнь – это, в том числе, взятие ответственности. Взять ответственность за себя, за работу, если я на работу хожу. Если я руководитель – значить руководить. Если я муж – значит, как муж. Если ответственность как отца, а я ничего этого брать не умею и не хочу, главное. Я же хочу увильнуть, отмазаться. Я ж хочу на халяву.

Опять же школа. Я же технарь. Ведь все это в школе проходили: закон сохранения энергии, сила действия равна силе противодействия, сколько убудет – столько прибудет. То есть все это проходят в школе. А я-то хочу только получить. Я-то хочу взять. На работе ничего не делать, но получить не только зарплату, но и премию. Ну, и так далее. От жены тоже больше внимания и заботы. И особо ничего не делая. И так далее, и так далее. Ну, и от разных видов и разновидностей и так далее. А сам принцип: я хочу взять, ничего не давая. А ведь это нарушение какого-то вселенского закона, да? Его даже в школе проходят в разных видах. Но я об этом даже и не думал. Это в Анонимных стало включаться: почему я хочу получить, не давая. И здесь наше служение мне предлагает восстановить это равенство. Ну, ты хочешь получить – это нормально. Там, денег побольше, жену-красавицу и так далее. Дом повыше, машину покруче. Ну, ничто человеческое нам не чуждо и так далее. Ну, да, хорошо. Ну, Бог с тобой. Но ты хоть что-то сделай для этого. Ну, хоть что-нибудь.

Вот если ты водитель, ты выучи Правила дорожного движения. Ну, не сильно косячь на дороге. Хотя бы за это возьми ответственность. С детьми хотя бы посиди, сказочку им почитай, расскажи им там, поиграй с ними на улице, в футбол с ними погоняй. Еще чё-нибудь. Хотя бы это вот возьми в Анонимных. Не, ну, хоть чашку помой за себя и за того парня. Книжки принеси на группу. Возьми что-нибудь для этого мира. Сделай что-нибудь для этого мира. Возьми за это ответственность. И так далее, и так далее. Вот удивительные вещи – они так просты, но почему-то у меня как у алкоголика и эгоиста как-то в мою голову не входили. То есть одна часть: взять это – в меня нормально входило. А вторая часть этих законов: отдать – как-то не вползало в мою голову. Одностороннее движение энергии, да? И, может быть, поэтому мой алкоголизм меня вытащил из этого. Вот эта группа взаимосвязей, когда ты живешь в этом мире отдавая-получая. Или получая – отдаешь и так далее. То есть алкоголизм вытащил меня из этого мира. Почему мне, может быть, плохо и все хуже и хуже становилось.

И Анонимные Алкоголики втянули меня в эту жизнь. Делай, пробуй, будь, общайся, участвуй. Участвуй в этой жизни. Не умеешь – учись, пробуй. Какой-то детский, даже примитивный, детсадовский, может быть, уровень. Но он мне помогает на самом деле. Ну, да: век живи – век учись. На самом деле, я много чего не умею в этой жизни. Я вот смотрю на других людей, меня зависть, конечно, гложет. У них больше, у них выше, у них толще, у них круче. Зависть – прям, караул: душила в начале. А сейчас гораздо стало спокойней. Во-первых, поговорка народная (я раньше ее ненавидел): каждый сверчок знай свой шесток. А сейчас я от нее, прям, тащусь. Изумительная на самом деле поговорка: ты в ответе за то дело, за тот участок, за который ты отвечаешь. Вот, научись отвечать на пять с плюсом за этот участок. Ну, если (возьмем такую автомобильную тему), если возьмем 10 двигателей – они поедут. Нет, тарахтеть-то они будут. И дыму будет много. И шуму будет много. Только они не поедут. И 20 положи рядом двигателей – все равно не поедут. Нужно хотя бы одно колесо. А лучше 4 для устойчивости. И так далее, и так далее.

То есть для того, чтобы это поехало, нужно не только тарахтеть, нужно, чтобы еще что-то и крутилось. Значит, нужен двигатель и колеса. Да еще и руль желательно, чтобы ехал куда надо, а не в пропасть. То есть, вот простой наглядный пример: каждый в ответе за свое дело. Да? Кто-то начальник, кто-то полы моет. Кто-то троллейбус водит. И это нормально. Води троллейбус хорошо, мой пол хорошо, если ты за это отвечаешь. Если ты начальник, значит, отвечай за это дело хорошо. Если ты фотограф, значит, научись это делать хорошо. Научись уважать клиента. Для меня люди – это, скажем так, не объекты, в кармане которых лежат мои деньги. Ни в коем случае. То есть, в начале в какой-то степени это так было, где-то в начале. То есть, да, мне нужно у них взять свои деньги. А потом благодаря опять же Анонимным, у меня отношение к ним изменилось. На самом деле не то, что клиента надо уважать – человека надо уважать. Моя задача – постараться сделать все настолько хорошо, чтобы им понравилось, и они спокойно, легко отдадут свои деньги, потому что им понравилось. То есть им хорошо, и мне хорошо. То есть, на первом месте для меня – человечьи отношения. А потом уже финансово-денежные. Они для меня, финансовые отношения, на втором на третьем месте.

Я что-то улетел с основ Восьмого-Девятого шагов, но не принципиально. Вот преисполниться желанием. (Это я что-то улетел в наставничество). И для меня этот процесс важен: преисполниться желанием. Так то мне нужно преисполниться своим желанием или мне спонсер мой дает задание? (Написание слова «спонсер» дано согласно произношению спикера. – Прим. ред.). Нет, он-то, может, и хочет, чтобы я это сделал. А я-то сам к этому готов? Я, например, не мог сделать Девятый шаг мамке 4 года. Не мог. То есть я написал, я понял, что мне нужно перед ними извиниться, что я не лучший сын там с этой пьянкой. Да? И так далее, и так далее. Но, тем не менее: в тетрадке у меня это написано, а внутреннего состояния не было. И оно ко мне пришло буквально через 4 года. То есть, когда я на самом деле осознал и внутренне стал к этому готов. И я это сделал. Это, может быть, коряво и криво, и косовато. Это не было какой-то такой особенностью. Не было. Я просто в наш город на наш праздник уезжал на юбилей. Там буквально на паровоз уже торопился, и буквально с сумкой в руках я чё-то сказал: «Мам, ты прости, я не самый, наверное, лучший сын. Чё-то там косячил».

Ну, очень быстро чё-то криво как-то косо сказал. У самого слезы, у нее слезы. Чё-то чмокнул ее в лоб и убежал. И иду до метро, весь слезами обливаюсь. Вот. То есть. Вот оно мое внутреннее состояние. Я был к этому готов. И для меня вообще это очень важно: душа обязана трудиться. Это вообще очень интересная тема: душа обязана трудиться и день и ночь, и день и ночь. И все это в школе проходят. Для меня поэтому, я чуть шевельну, может, тему подопечные и наставник: в какой степени, в какой мере должно быть много наставника в жизни подопечного? Вот я понимаю, что мне не надо мешать, если я наставник. Мне не надо ни в коем случае мешать человеку самому пройти какой-то его собственный путь. Чтобы его душа трудилась. Чтобы он не повторял мой путь, нет, а он сам что-то где-то захотел, чтобы что-то преодолел. Где-то что-то сам сделал. Где-то что-то сам захотел и преодолел.

Вот это должен быть его процесс. Вот я сейчас в последнее время чё-то так иногда общаюсь с народом. И чё-то народ бухать начал, который там несколько лет были трезвые и так далее. Такое ощущение, что предали в чем-то себя: да, все к черту. Отказались от своих ценностей. Бога своего предали. То есть вот она дорога, вот они ценности. Я сам это захотел, сам это выбрал. Но почему я с этой дороге свернул? И дело для меня не в стакане, что алкоголизм победил. Нет, ведь стакан принимается уже потом. А сначала мысли вот в эту сторону. То есть для меня алкоголизм – это определенный набор мыслей и ценностей, взглядов, отношений к жизни. То есть я тогда поднимаю стакан, когда он вписывается в эти ценности. И раз люди нашли повод поднимать стакан, значит их ценности опять стали вот такими. Вот почему они вернулись к своим старым ценностям? Вот насколько они обрели новую вот эту тему в Анонимных: идти по жизни светлой. Так же как кто-то в религии участвует. Там тоже ведь есть ценности.

Вот почему они от них отказались? Может, потому что их собственного труда, их собственного пути, их собственных усилий было не так много. А было больше повторения чужого? Ну, тут, я, может, натягиваю вот это свое, да? Но вот я такой себе какой-то вывод сделал. Сейчас вот смотрю, наблюдаю, пробую и так далее. Поэтому я стараюсь, чтобы моих все-таки усилий было больше в своей собственной жизни. И мы финишируем. Надо оставить время на вопросы. И стараюсь, чтобы, если я с кем-то общаюсь: с подопечным, там с кем-то – чтобы обязательно этот человек сам что-то делал, сам чему-то научался. Чтобы это было его собственный процесс. Вот для меня это очень важно. Тогда и жизнь, которую он будет жить уже без меня, он будет в ней спокойно как-то ориентироваться, принимать какие-то решения, если он мужик. Вообще мужик за все в ответе, за этот мир просто-напросто. Да? Мужики, если я мужик, значит, я должен двигаться вперед. На мой взгляд. Как я это понял во взаимоотношениях мужчины и женщины, да? Бог создал мужчину и женщину. Они ни хуже, ни лучше. Нет первых: кто первый, кто второй сорт. Каждый отвечает за свое.

Кто хуже? Кто лучше? Да, никто. Там движок урчит, а это крутится. Но в итоге это едет. Вот. И если это не будет крутиться, то это не поедет. Если это не будет урчать, то это тоже не поедет. А когда они вместе и урчат, и крутятся, то значит это поедет. Значит будет движение. Так вот если мужик отвечает за развитие, то женщина за сохранение. То, что мужчина добыл, достиг, развил свой род, свои какие-то ценности и так далее, когда мужчина женится, женщина тоже очень важно. Когда я в Анонимных стал на эту тему думать, какой я муж, что я муж, каким боком и так далее. Почему я заговорил – забыл. Но не суть. Да? Моя задача, чтобы мой подопечный научился в своей жизни принимать самостоятельные решения без меня. Вот если он начинает это делать без меня, если он от меня потихонечку отходит, я этому радуюсь. Значит, он уже не так цепляется за мою жилетку. Он сам уже потихонечку начинает справляться, находить какие-то ответы, на какие-то вопросы, которые ставит перед ним его жизнь. И я, честно говорю, радуюсь. Вот как-то, наверное, так. Спасибо, ребят. Теперь, наверное, давайте вопросы.

Вопрос. Андрей, спасибо тебе огромное за твою спикерскую. Действительно переходим к вопросу. Вопросов на данный момент не так много. Друзья, напоминаю, что вы можете задать вопрос лично в чате, если поставите три единички. Либо можете записать вопросы в нашем чате. Тогда я задам их нашему спикеру. Андрей, пока вопросы собираются, хотел у тебя еще спросить, если будет возможность, то оставайся в нашей чайной. Может быть, вопросы тебе кто-то задаст там. Может быть, кому-то потребуется твоя помощь, может быть, телефон, друзья об этом напишут. Итак, переходим к вопросам. Первый вопрос от меня, от Михаила. Андрей, расскажи, пожалуйста, о твоем первом опыте, о твоем первом собрании Анонимных Алкоголиков. Что тебя туда привело? Что запомнилось? И почему ты решил там остаться?

Ответ. Значит, я частично эту тему шевельнул в процессе выступления. И, тем не менее, да? Я сейчас учусь дружить с самим собой во всех видах: и с хорошим, и с плохим. Может, такую жуткую вещь скажу, но я учусь себя принимать, в том числе, с какой-то жадностью, ненавистью. Ведь я пришел в Анонимные Алкоголики почему? Мне было: а) любопытно, почему этот козел трезвый, а я нет? Во-вторых, у меня была зависть: почему он трезвый, а я нет? И у меня была некоторая злость: почему он трезвый, а я нет? Казалось бы, ну, любопытство – это ладно, это наименее, нормальный как бы элемент. А вот зависть и злость – вещь совсем нехорошая, казалось бы. Да? В моей жизни это сыграло хорошую, положительную роль. Это меня привело в Анонимные Алкоголики посмотреть. Куда это он такой ходит? Чё это он там делает? И чё это у него такое в итоге получается, а у меня почему-то нет? Он всего меня года на 2 там старше по жизни. Но вот у него уже – и пил он покруче меня. А сейчас он уже трезвый и до этого 3 года был. И счастливый, веселый и довольный. Поэтому вот это вот 3 момента меня как бы подвигли, чтобы я пошел первый раз. И когда я пришел, у меня вот опять же вот это любопытство. И опять же, наверное, внимание и забота чужих для меня людей. Я не был для них чужим. Они были для меня чужие. Но я для них не был чужим. Вот удивительная вещь, да?.. казалось бы. То есть, я переступаю порог, и я для них нужен, я для них важен. И я уже сразу такой же, как они. Они сразу меня сажают на свой уровень. Хотя я внутри себя считаю себя хуже, поганее. И вот гадкий я. Но, тем не менее. Вот, наверное, это отношение человека к человеку, скажем, оставило меня в Анонимных Алкоголиках. Купило, наверное, вот это человечье отношение. Вот, наверное, так вот. Спасибо.

Ведущий. Спасибо тебе, Андрей. Очень искренне. Так, и следующий у нас вопрос от Сергея, Шереметьевка. Он поставил 3 единички, и он задаст тебе вопрос голосом. Итак, Сергей, сейчас включу тебе микрофон. Одну секундочку. Сергей, твой вопрос.

Вопрос. Да, спасибо. Благодарю за спикерскую. Здрасьте. У меня вот какой к тебе вопрос. Можешь немножечко раскрыть тему Десятого шага?

Ответ. Понял. Попробую. Когда я начинал делать Шаги, да?.. первые разы, тогда и Шагов-то толком и не было, да?.. тогда разжевывания тонкостей, которые есть сейчас, его тогда не было. В Большой Книге у нас на русском, там есть нестыковочки, по крайней мере у меня там, когда я читал Десятый-Одиннадцатый шаг, какие-то моментики чё-то не стыковались. Сейчас уже точно не помню номера страниц. Но в итоге я сделал для себя вывод, что Десятый шаг – это анализ прошлого, ну, прожитого дня. А Одиннадцатый шаг – это настроиться на нынешний день с утра. И для меня Десятый шаг – это посмотреть, не накосячил ли я сегодня чего-то? А так как этот механизм у меня был особо не развит: нахр*на? Я же как-то там прожил, что-то сделал, значит, я молодец. Чё-то накосячил там, обманул, наверное, я молодец. Не то, чтобы я молодец. Я на это даже не обращал внимание. Прожил, как смог. А все-таки Программа предлагает кормить белую собаку. Да? Вот поливать цветочек, кормить белую собаку. Вот чистых намерений, светлый намерений, честных, порядочных и так далее. И надо запустить этот механизм анализа собственных поступков. Ну, я же технарь. Я учился автоматизации производственных процессов.

Вот даже железка какая-то, черный ящик на производстве, он должен обязательно анализировать, что этот станок, этот железный ящик выдает. Он обязательно должен анализировать результаты своей деятельности. И я, человек, просто обязан это делать. А я никогда не делал и не умел. И у меня, когда я подошел с наставником к Десятому шагу, он мне предложил простейшую вещь, примитивную и элементарную. «Вот, ну, ты же когда спать ложишься (я же очкарик), ты чё делаешь с очками?» «Ну, я кладу». «Куда кладешь?» «Ну, тут, на тумбочку». «Ну, положи здесь тетрадочку с ручкой. И перед тем, как заснуть, положи очки, попробуй написать: вот во мне отразилась как-то себялюбие, нечестность, злоба и страх, как в Большой Книге. Вот и все. Вот попробуй проанализируй свой день на предметы таких четырех слов. Вот было что-то сегодня в твоей жизни из этого разряда? Себялюбие, нечестность, злоба, страх? Проявлялся в них или не проявлялся?» Вот. Это сейчас все друг другу звонят: сейчас мобильная связь, скайп и зумы, вотсапы и так далее. А тогда, когда я пришел, этого же не было. Просто не было.

А разговаривать по городскому телефону? Во-первых, в другой город звонить дорого. Межгород. Это раз. А во-вторых, с алкашами можно поговорить только на группе. Ну, там, если группа. А потом, когда домой придешь, по телефону городскому не дозвонишься. Или тебе кто-то позвонит, или ты – а там занято. Поэтому для меня, наверное, в том числе, и здесь Сила того моего опыта. Когда мне нужно было осваивать Шаги, наверное, один на один с самим собой. Мне нужно было преодолевать себя и находить внутри себя ответы на вопросы, где я был нечестен, себялюбив, где злился, раздражался и так далее. И потом, уже увидев, потом уже на следующий день или через день, увидев кого-нибудь на группе, уже с ним поговорить на эту тему. Поэтому вот этот механизм, когда ты сам один на один с самим собой и пытаешься понять то, чё ты не умеешь и не делал – вот в этом есть какая-то определенная Сила. А когда тебе твой спонсер (Написание слова «спонсер» согласно произношению спикера. – Прим. ред.) дает готовый ответ – моего труда мало.

И в итоге, когда я работал, наверное, года 1,5 писал это, правда, не каждый день. Тоже и ленился, да? Когда-то это было 3 строчки буквально. Когда-то 1,5 страницы, буквально эпизоды. Но в итоге у за 1,5 года я несколько тетрадочек исписал, и этот механизм этой оценки прожитого дня, видать, заработал, самоанализом это как-то можно назвать. И поэтому сейчас ко мне это пришло не то, что я вечером анализирую прожитый день. Бывает моменты, когда уже в процессе события я уже понимаю, чё я делаю, какой у меня мотив. А бывает даже до начала какого-то события я уже, заглянув в себя, задаю себе вопрос: «Андрюша, какой мотив сейчас у тебя участия в этом деле: жадность, корысть, деньги? Что ты хочешь: взять, обмануть, использовать, подчинить? Что? И когда ты честно отвечаешь себе на вопрос и понимаешь, что вот так делать не стоит, а так стоит. То есть я уже не анализирую уже прожитое, а уже не начатое. Я уже осознаю и начинаю уже правильно поступать. Поэтому для меня Десятый шаг – штука классная, удивительная и для меня оказалась чрезвычайно полезная. Вот как-то, наверное, так. Спасибо.

Ведущий. Андрей, спасибо тебе огромное за ответ. А следующий вопрос у нас также голосом. Кстати, у нас в чате тебя благодарят. Так что, если тебе интересно, посмотри. А следующий вопрос у нас от Сантьяго. Сантьяго, твой вопрос, твой микрофон.

Вопрос. Всем привет. Сантьяго, алкоголик. 18 дней трезвости. Я что хотел спросить? Андрей, скажи, пожалуйста, Четверка. Да, мне многое откликнулось. Удивительно хотя: ты 29 лет трезвый получается, да?.. в 90-е как бы попал в Сообщество. Это действительно – другая эпоха, другое время, другие возможности. Но, тем не менее, так это все ты рассказываешь, как будто это было там несколько месяцев назад. Вот Четвертый шаг – мне откликнулось очень. У меня к тебе вопрос по поводу Четвертого шага. Вот ты сказал, что было тяжело писать. Мне вот тоже было неимоверно тяжело писать. Прям, заставлял себя вот эту всю боль, эти все обиды вытаскивать, прописывать. Но в итоге как бы я засс*л сдавать его. То ли я не совсем до конца был как бы в принятии того, что этот человек, вот этот спонсор, ну, наставник – ты сказал, что не любишь. Я тоже, кстати, не люблю эту формулировку: «спонсор». Вот она мне как-то сразу другое навевает. Да? Наставник, получается. И я соскочил как-то. Я долго тянул. Я потом последствия понял. Мне сказали: «Нельзя долго тянуть». Нельзя было. А я чуть ли не полгода писал. И в итоге, когда я написал, я соскочил, короче.

Хорошо, самоорганизация здесь – и разобрались, когда по полчасика: хочешь-не хочешь, устал-не устал, как бы голова-ж*па – неважно. Сел – написал. Полчаса уделил этому время. А как быть со второй частью? Как сдать? Как поменять? Где взять как бы этот дух, эту смелость? В чем тут собака зарыта? Своего человека на тысячу процентов надо и, прямо, верить? И, ну, не бояться, не стыдиться, ничего. Или в себе какие-то ресурсы находить. Как изменить к этому отношение? И второй вопрос касательно служения. Мне очень понравилось, что ты сказал. Я даже записал. У меня есть тетрадочка такая, я записываю интересные со всяких собраний: кто чё говорит интересное подмечаю себе такие слоганы, что сделай хоть что-нибудь в этом мире. Ну, вот касательно «сделай хоть что-нибудь». Вот на маленьком сроке трезвости. Сейчас мне никто не даст вести группы, чё-то такое супер как бы ответственное или плюс-минус как бы. Ну, мои ожидания, чего я достоин как бы и чего я хочу: служить или что? Какие функции я хотел бы выполнять? Они как бы, ну, с реальностью несопоставимы. А то служение, которое там: повесить табличку, протереть стол или еще какую-нибудь ерундистику – ну, мне кажется, короче, блин, ну, это ф*гня какая-то. Ну, чё я буду? Да, записался в лист служения. Но от того, что я не приду, никто не пострадает. Ну, посидят они за столом, который не протерт, там Сантьяго. Ну, и что теперь? Это не смертельно.

Ведущий. Сантьяго, ты можешь вопрос нам конкретно задать. На что нам нужно Андрею ответить?

Вопрос. Вопрос: как бы ты посоветовал изменить отношение именно к служению, что, грубо говоря, даже, может быть, окурок там поднять или подмести – это действительно здесь и сейчас для тебя как бы и для общества как бы важно. И не выбирать как бы, не оценивать действия: это достойно тебя, а здесь нет как бы. А вот принимать и быть полезным там, где ты можешь и должен быть полезным. Потому что у меня сложности как бы вот, например, эта часть Десятого шага: а зачем мы должны переключить свой взор туда, где мы должны, может, быть полезны. У меня с этим большая-большая проблема. Как бы чаще всего. А где я могу, думаю, быть полезным-то? Чё, куда мне направиться, что делать? Ну, и чаще всего я пропускаю как бы это. Как находить, скажем так, источники тех событий, где я должен быть полезен? Или, может быть, изменить отношение к служениям: где ты, например, на домашней группе или просто на группе, куда ты приходишь? Спасибо.

Ответ. Сначала о Четвертом шаге. Да нет, о Пятом. Немножко мужества. Должно быть мужество. Это раз. Второе, должно быть взаимоотношение с Высшей Силой – два: просить того самого мужества. А в-третьих, совершенно с другой стороны. Да? Вот я понимаю, как мне было сложно переступить порог человека, и потом ему рассказать. Да? То есть переступить порог дома человека, а потом ему рассказать Четвертый шаг, мне было сложно. И в то же время так мне стало легко вот преодолеть, все мои нехотелки сказать, когда этот человек рассказал эпизоды своей жизни. И поэтому для меня Четвертый шаг в другом разрезе, Пятый шаг в другом разрезе – моя задача рассказать и вообще на группах быть откровенным. Я помню, когда у меня там чё-то поперло с Шагами, да? Тем более я там, ну, не в первых рядах, да? Шаги начал делать, что-то стало получаться. Основная масса еще там сопли жует, а у меня пруха такая. И Пятый шаг, и Четверка. И с Богом подружился. И так далее, и так далее.

То есть у меня поперло, и на фоне других я стал отличаться. И я такой славный весь, и стал еще по городам ездить, по нашим Анонимным. То есть юбилеи, праздники. Стал всем делиться. И я стал рассказывать, какой я весь замечательным и вообще вкусный. А через какое-то время понял: «Андрюша, да ведь это же не вся правда». Это я о Пятом шаге отвечаю: «Это же не вся правда. Ведь есть не только твои победы, но есть еще и твои поражения, сложности, трудности. Говори правду о себе». И я заметил, что мне чаще помогают истории людей, которые как раз рассказывают не самые лучшие эпизоды своей жизни, где они не герои, а где они где-то струсили, где-то в д*рьмо вляпались. Где-то себя предали, где-то что-то проиграли. Не захотели взять эту ответственность. И вот так они в этом преодолевали, как-то что-то где-то делали какие-то усилия. Да? Вот эти истории мне больше помогают, чем те слащавые, что я такой весь сейчас святой и пахну здорово. Поэтому эти вкусные речи меня не торкают. А вот эта суровая правда меня как-то что-то верю в гораздо большей степени. И поэтому для меня другому человеку сделать Пятый шаг было проще.

Мне нужно показать на группе, в своих выступлениях, что у меня тоже есть тараканы и тоже есть хрень и всякое там: и страхи, и неуверенность, и все эти сопли-слюни, и косяки, и эти подвиги в кавычках, за которые мне стыдно. И никому рассказывать не хочется. Они у меня тоже есть. И поэтому, когда я об этом рассказываю на группе, тем самым я даю новичкам тот самый посыл что ли, что у тебя то же самое, что у меня. У меня все то же самое, что у тебя. И люди, опять же по себе сужу – мне становится проще. И поэтому проще найти в итоге человека, которому ты доверяешь, потому что он открыт. Поэтому для меня задача на группе – быть открытым. Если я в курилке где-то с нашими – быть открытым. И не рассказывать, какой я замечательный, а рассказывать правду.

И когда я открыт и говорю, в том числе, и гадости из своей жизни, тем самым люди, ну, больше верят-доверяют и задают, может быть, те самые вопросы, которые они не всем могут задать. Поэтому моя задача – быть таким. И тем самым помочь тем, кто пока боится, да?.. вот как ты страшишься – помочь ему преодолеть себя. Потому что никто за него это не сделает. То есть за меня это никто не сделал. Вот помог этот человек, когда я уже Четвертый шаг написал. Встретились: «Как там у тебя дела с Четвертым?» Я говорю: «Ну, чё-то вроде…» «Написал?» «Написал». Отдаю. «Пишется?» Говорю: «Да, чё-то не пишется». «Ну, может, ко мне завтра приедешь, да и поговорим?» Да? Он мне предложил. Сделал часть работы за меня. И мне нужно было согласиться, мне нужно было тоже захотеть. Но так как у меня было к нему доверие, потому что он много о себе рассказывал потаенного, мне было проще согласиться и приехать, и рассказать. И начать говорить.

Поэтому здесь зависит и от меня как от, ну, скажем, как от первый раз делающего этот Четвертый шаг. Первый раз, да? Тут нужно усилие, труд, мужество. И, в том числе, от меня, который не первый день в Анонимных, тоже нужно мужество и труд, чтобы рассказать новичкам, что ребята, я такой же. У меня такая же хр*нь, такие же (опять же повторяюсь), такие же подвиги, такая же мутота в жизни. И вот я вам ее рассказываю. То есть это не страшно. Она такая же, какая она есть. Одно из обещаний Девятого шага: как бы низко мы ни пали в прошлом, мы поймем, что наш опыт может быть полезен другим. Да, мне было стыдно, когда я один раз проснулся (чё-то там с родней какой-то день рождения праздновали где-то на даче), я просыпаюсь и понимаю, что я лежу. Рядом моя сестра голая, и я пытался с ней трах*ться. Причем тут ее муж рядом, там родня рядом, человек 10.

То есть, я трезвым такие вещи не делаю. То есть я не то, чтоб об этом рассказывать, я с родней общаться – я глаза от земли не мог оторвать несколько лет. Вот жить с этим страшно. И когда я об этом начал говорить об этом, ко мне стали подходить люди, которые тоже переживали инцест и так далее. И для них это тоже был жуткий груз виноватости. И неважно, с какой было стороны: с той или с другой. Поэтому моя задача, если с двух сторон посмотреть на Пятый шаг, обязательно быть на группе открытым. А сейчас, мне кажется, не всегда на группе есть вот этот уровень открытости. Где-то есть, где-то нету. Поэтому моя задача делать вот эти усилия и рассказывать людям правду. Что касается служения, в абсолюте, мое мнение, да?.. ну, у меня опыт: я и на уровне группы – служения, и на уровне города – служения, на уровне страны – служения.

Я и председатель Российского совета был. И ведущий конференции был. По-моему, 2 раза точно. Или 3 – сейчас уже не помню даже. И я дважды директор нашего русского Фонда. И я учредитель первого нашего Фонда. То есть у меня всех шляп по служению навалом. Кроме, наверное, делегатом я не был. И не хочу, потому что языка не знаю. Чё там делать? То есть у меня есть некоторый. Поэтому моя такая абсолютная идея, что через служение надо протащить каждого. Да? Вот именно попробовать помочь человеку начать поучиться что-то делать для этого мира через служение. И люди, у которых заниженная самооценка, я как наставник или где-то на группе я предлагаю служение, где надо отстаивать свою точку зрения, бодаться, ругаться, чё-то там рулить и булькать. А людям, у которых много гонора, вот они такие уверенные в себе, пальцы гнут, я им даю, наоборот, задание мыть полу, мыть чашки и не вякать.

То есть, где их мнение и не важно. То есть стаканы должны быть чистые и пол должен блестеть. Ну, я чуть добавляю красок сейчас. То есть поиметь противоположный опыт. Для меня еще вот один из моментов моего выздоровления – поиметь противоположный опыт. То есть я чего-то умею, а чего-то не умею. Вот шевельнись в сторону, чего я не умею. Поимей опыт, чего ты никогда не делал. Поимей опыт противоположный. И в итоге в равновесии: умеешь так, умеешь так – и золотая середина найдется, и будешь делать правильно. То есть, это первый момент: протащить через служение. И для меня служение – это та вещь, которая должна окрылить человека. То есть служение для меня – это не тяжелый тяжкий труд. Нет. Служение должно быть в радость. Когда я внутренне, когда у меня шевельнулось собственное внутреннее? Да? На группе разносили дежурные (или как их там называют?), дежурный разносил чашки с чаем на подносе.

И как-то поднос несут, я беру чашку, а там в чашке затушенный бычок. И тут захотелось как-там в Армии: «Эй, дневальный!» Это уже было на кончике языка. А потом вдруг: хоп! – и на эту группу приводили – а тогда был единственный ребцентр в Москве блатной, дорогущий. И там были такие крутые люди, в том числе, фифочки такие. Тем более, что уже любовь-то стала поселяться после Пятого шага, любовь к другому алкашу. И вот эта фифочка, пришедшая на группу Анонимных Алкоголиков, вся такая навороченная. И вот она эту чашку возьмет пластмассовую с чаем, а там окажется затушенный бычок. Вот какое у нее будет отношение к Анонимным Алкоголикам. И поэтому у меня вдруг щелкнуло внутри: не он должен эту чашку мне дать с чаем, а я должен следить за тем, чтобы эта чашка была чистая.

Это вот была такая первая моя шевелёнка моего усилия, что моя группа – это мой дом. Чтобы в моей группе было чисто. И мне самому захотелось что-то сделать. Потом, когда эта внутренняя какая-то радость, внутренняя забота, внутренняя ответственность стала возникать, я начал понимать, что нужно помочь обрести это другому. И поэтому для меня служение должно быть поддерживающее вот этого новичка что ли, а не такое унизительное что ли. Мы даже на группе экспериментировали. И помню, даже меня посадили – я прихожу на группу, меня позвали: «Андрюха, иди, мы тут очки забыли дома. Помоги разглядеть. Садись». Я, значит, сажусь. Один садится справа, другой стоит слева и говорят: «Ты сегодня ведешь группу». Я говорю: «Да вы охр*нели? Вы чего?» «А чего? Вот тебе бумажки – давай». «Да вы как? Да я вам сейчас накосячу. Да я все испорчу». «Андрюша, что ты можешь такое сделать, чтобы навредить Анонимным Алкоголикам? Чё ты такое можешь сделать? Вот давай, давай. А мы тебе поможем».

Они помогли мне тем самым провести группу первый раз. Их там какие-то маленькие подсказочки. Да даже сам момент, что они мне, как это сказать, доверили что ли какой-то момент. Понятно, я и бледнел, и краснел. Но они доверили мне большее, чем я сам думал, что я могу или не могу. То есть если у меня была заниженная самооценка: не смогу, не справлюсь – они дали мне возможность сделать большее. Оказывается, ты это тоже можешь, Андрюша! Благодари их, вот этому их поступку. И тогда у меня был момент, когда я спикерхантером был в разное время на разных группах. Я перестал приглашать звездюлей. Ну, этих умных, правильных, которые там – ну, в общем есть люди, которые умеют спикерить. У них все хорошо и замечательно получается. Вот я понял, что надо как-то дать возможность мужикам, которые особенно чё-то бояться, чё-то особенно перед Четвертым-Пятым шагом есть этот страх – преодолеть себя.

И вот это жуткое сомнение: прав-не прав, умею-не умею, боюсь-не боюсь, не буду, не смогу. Ну, вот у меня стал быть язык подвешенным в Анонимных. До Анонимых я двух слов связать не мог. А в Анонимных вот чё-то началась болтовня. Кстати, я там смотрю на время, я сейчас финиширую. Так вот, да, я понял, что моя задача, что, если я спикерхантер, иногда приглашать людей, чтобы они преодолели свой страх. И посидев вот в этом кресле ведущего, в этом кресле спикера, рассказать, что ты? Преодолеть себя, преодолеть свой страх, преодолеть себя старого. И честно рассказать, что могу, что не могу. От чего убегаю. Отчего мне нужна помощь. Да? И я вот удивился: вот эти люди, которых я там брал, скажем так, вот этих боящихся поспикерить первый раз в жизни, после этого что-то происходило. И они вот – у них потом стало что-то получаться. Вот я обратил на это внимание. Поэтому для меня, вот делаю вывод, что для меня служение это должно человека поддержать, окрылить и вдохновить на большее. И тогда, на мой взгляд, тогда служение становится праздником, а не рутиной. Вот как-то так. Спасибо.

Ведущий. Да, Андрей, спасибо тебе огромное за спикерскую. За твои ответы. А мы будем переходить к завершающей части собрания, будем его закрывать. Прием вопросов у нас закончен. Так что да, очередь у нас закрыта. Модератор об этом написала. Есть ли у тебя желание, пожалуйста, оставь свой номер телефона, оставайся с нами на чайную. Возможно, тебе ребята зададут вопросы. А в завершающей части нашего собрания спасибо тебе еще раз огромное за то, что ты сегодня был с нами. И за то, что на этой спикерской сегодня ты спикерил. Друзья, мы завершаем наше сегодняшнее собрание. Если у кого-то есть объявление, касающееся нашей группы или Содружества в целом, вы можете их зачитать, если поставите три единички в чат. Или можете выложить их в текстовом варианте в нашем чате. А я зачитаю объявление нашей группы. Итак, собрание в нашей группе проводятся круглосуточно, каждый четный час по Московскому времени. Ежедневно в 14-00 мы читаем Большую Книгу и обсуждаем прочитанное. В 20-00 по Московскому времени у нас проходят спикерские.

В воскресение в 20-00 – спикерские с сурдопереводом для слабослышащих людей. Просьба распространить эту информацию, чтобы собрания с сурдопереводом могли посетить те, кто в них нуждается. Также по воскресениям в 12-00 у нас проходят мини-спикерские на группе для новичков и тех, кто недавно в Сообществе. Мы постоянно на связи. В чате есть ссылка на наш чат, через который можно с нами связаться и сразу попасть на собрание, телефон нашей группы, ссылка на Инстаграм, ютуб-канал, куда выкладывают записи наших спикерских. Их можно найти на нашем сайте в рубрике «Голоса АА24». Ссылка на информационный телеграм-канал, где размещаются новости нашей группы и групп Сообщества. На нашей группе есть свободные служения. Вы можете быть ведущим, модератором, помогать работе с сайтом. Телефон секретаря для связи выложен в чат. Можно оставить заявку на служение на нашем сайте в рубрике «Служение». Кроме того, я могу ответить на ваши вопросы после собрания. Да, я выключаю запись.