Швейцария, Лозанна

Домашняя группа: Morges Mont Blanc Bridge Group

ТЕМА: Доверие и вера

Всем привет. Меня зовут Анастасия, я алкоголик. Я член группы «Morges Mont Blanc Bridge Group». Так она называется. У меня есть вторая, тоже домашняя группа. Это русскоязычная женская группа. Она называется «AA Girls». Она проходит в понедельник, среду, пятницу с 9-00 до 10-00 по Москве онлайн, но она только для женщин. Это вторая моя группа. В этом году это такой подарок для меня: эта группа появилась. Я была бы очень признательна, если кто-то бы из вас включил бы видео, и мы приблизились бы к живому собранию. Спасибо. Я люблю, когда оно происходит. Для меня это такое как бы уважение к людям, которые здесь собираются. И важно видеть реакцию, что вы меня слышите, видите. Я люблю, когда включены камеры. И мы посвящаем время, этот час, настоящему выздоровлению, а не нарезке салатов, там, или еще чего-то, как это иногда бывает.

Спасибо вам большое за приглашение. Ваша спикерхантер очень настойчивая и молодец такая. Мы с ней достаточно долго искали дату и нашли. Я очень рада быть здесь. Я улыбнулась, когда она мне написала эту тему: «Вера и доверие». И тема достаточно сложная. Почему? Потому что она противоестественна моему состоянию, моим инстинктам и точно – моей болезни. Я трезвая с 24 января 2003 года. Это практически через месяц будет 22 года трезвости непрерывной. У меня был срыв до этого. Поэтому в АА я нахожусь немножечко больше на данный момент. Все эти годы трезвости я непрерывно работаю по Программе АА. То есть для меня это образ жизни сегодня. И я это поняла как раз после срыва, что либо я меняю все, либо я просто погибаю от болезни. И вообще тема такая: «доверие» – я не могу сказать, что я вообще, там, доверяла или вообще думала про доверие. У меня была первые, там, месяцы трезвости – это просто дожить до группы. Кстати, у меня желание выпить было достаточно долго, примерно 8 месяцев. Я просто считала часы, разбивала дни на часы, часы на минуты, дожидалась группы. И все это прекратилось, когда я сделала первый раз Пятый шаг. Поэтому для меня эта тема напрямую связана с доверием.

Как начало это происходить? Это когда я увидела, как другие люди обнажаются, обнажают свои проблемы (ну, не в прямом смысле, конечно) на группах. Рассказывают свои проблемы, рассказывают из своего сердца: что с ними происходит, что было, что происходило, что они делали? И это были подлинные такие рассказы на группах. И в принципе, самая первая – никогда не забуду, поскольку я прошла через несколько больниц. У меня было потеряно вообще доверие к врачам. Я в тот момент понимала, что это система, что это бизнес для многих клиник, что не всегда приходит помощь, потому что через разные госпитализации у меня добавились дополнительные зависимости. Ну, в частности, от таблеток, от барбитуры, которая пришла как раз через вот эти курсы лечения. И поэтому когда в последний мой ребцентр пришли анонимные с их Двенадцатым шагом (но я тогда этого не понимала), и они начали говорить про себя, первый раз у меня что-то откликнулось. И у меня, я не могу сказать, что вызвало доверие, но вызвало желание присоединиться к группе этих людей. Я поняла, что они не артисты, которым тут платят за анимацию. Это действительно люди, которые пережили то, что переживаю я сейчас.

И через эту искренность, которой они делились, у меня появилась надежда. Тогда еще не было веры, а была просто надежда, что, может быть, вот эта Программа мне поможет. Может быть, это мне поможет. И я помню, когда в самые первые месяцы мне сказали: «Ну, слушай, если ты будешь выполнять определенные действия, мы не знаем людей, которые бы сорвались. И я сегодня говорю то же самое. Это, прям, мой опыт, и опыт всех этих лет помощи другим людям. И я знаю точно: если есть спонсор и я честно, с полной отдачей работаю по Программе Двенадцати шагов, если у меня есть домашняя группа, на которой у меня есть служение, или вообще служение в структуре обслуживания Анонимных Алкоголиков, если у меня налажен осознанный контакт с Богом, то есть я стараюсь общаться через молитвы, медитацию с Богом на ежедневной основе, если у меня полностью сделан Девятый шаг, то есть я возместила все людям ущерб, то я не знаю людей, которые срываются. Вот, я просто не знаю таких людей. Это работает.

Это сработало в моем случае, поэтому у меня есть доверие Программе – это точно. Программа работает. Она сработала для впередиидущих меня, кто шел впереди. И это работает для меня, продолжает работать. Поэтому как результат применения этих принципов – я не могу сказать, что это шаги, потому что для меня служение – это обязательная часть выздоровления. Это не мой опыт: выздоравливать и не служить. Служение – это просто часть нового образа жизни. Поэтому это работает. И если говорить о доверии, вот, я смотрела определения, у меня есть подсказки такие. Если смотреть определение в словаре, то определение следующее (слова именно «доверие», а не «веры»): убежденность в чьей-либо честности, порядочности и тому подобное. Отношение к кому-либо, обусловленное уверенностью, что на него можно положиться. Например, доверие родителям, другу. И третье определение: это вера.

И вы знаете, я уже сразу сказала, что доверие – это неприсуще мне. Первая моя реакция на какое-либо событие до сих пор – это контроль, это страх, да? Страх – это часть контроля: я проконтролирую, я смогу. И обусловлено это разными причинами. Я прочитала книжку такую интересную. Она, прям, так и называется: «Доверие». Там с разных углов исследования проводились по поводу доверия. И говорилось о том, в частности, одни из исследований говорят, что люди, которые находились в странах с неэкономической стабильностью, где очень много криминала, у них предрасположенность не доверять. И после этого я очень много наблюдала за разными коллегами в разных странах, за людьми, которые выросли в моем окружении. Я родилась в сибирском городе. Это 80-е года. На меня, как раз в становление, в детстве, обрушилась перестройка. Я помню, когда у нас были двери абсолютно все железные. Несколько, прям, таких чеколд и охрана. На сигнализацию мы сдавали. Я могла идти со школы, и слышать, там, перестрелку.

Плюс еще другой фактор, который мне открылся позже через большую, глубокую работу с профессионалами: это с психотерапевтами и терапевтами. У меня есть такой вот, называется ПТСР: посттравматическое стрессовое расстройство, связанное с моим детством, с моими какими-то вещами: то, как мы жили. Вот у меня в семье было достаточно много насилия, в том числе сексуального, поэтому такая, вот, мне работа, наверное, на всю жизнь предстоит. Ну, то есть мне надо быть аккуратной с тем, как я проживаю какие-то ситуации. То есть я всегда должна блюсти и заботиться о себе правильно. Всегда знать, что у меня есть такая вот склонность, у меня есть дополнительные какие-то заболевания помимо моего алкоголизма.

И к чему я это говорю? К тому, что у людей, которые подвергались такому всякому интересному опыту в раннем детстве, точно доверие – это вообще неприсуще. Доверие – это абсолютно единородно сознанию и бытию. Однако мой опыт следующий. Вот, я сказала, что Программа работает. Она действительно работает. И, несмотря на все эти предрасположенности и все, что я узнала: о себе, о работе моего мозга, о работе моего тела, о душе за все эти годы – я понимаю, насколько Бог велик, и что, кроме веры, ничего мне в принципе помочь не может. Все эти осознания и знания себя и всех состояний – ну, да, хорошо. Мне специалисты помогли хотя бы назвать, как это называется. Вот эти всякие мои реакции на убегание, на замирание, почему у меня такие приступы ревности бывают, хотя я очень такой, ну, можно сказать, по объективным параметрам сегодня состоявшаяся женщина, мать троих детей. У меня очень хорошая карьера была создана в моей трезвости. Я абсолютно независима финансово, даже больше того: мне кажется, что я и помогаю другим людям. Но время от времени у меня бывают такие паники. И я начинаю резко очень сомневаться в себе, сомневаться в людях.

Потому что, я, вот, не зря сказала определение: это уверенность в другом человеке. И я вам просто расскажу из последней моей инвентаризации: что со мной случилось. В общем, я нахожусь в отношениях 4 года с мужчиной, и я прихожу к нему домой (он делал ремонт), и я смотрю, что мои фотографии перевесили. Их нет. Захожу в комнату, их нет, и весят только дети. Причем, только его. Я говорю: «А где я? Где я?» (Смеется. – Прим. ред.). Мне говорят: «Ну, вот, там. Я все фотки повесил вниз». Как идти в подвал, в общем. В подвальные эти (как они называются по-русски?), ну, цокольный этаж. Я просто разворачиваюсь и ухожу. И просто начинаю рыдать. Я вернулась домой, я легла в кровать, я так рыдала. И я понимаю, что человек опять меня просто триггернул. И это вообще не связано с ним, что это опять что-то очень глубокое. И я вообще в таком состоянии. В общем, я помолилась – у меня не проходит. Позвонила спонсору, мы обговорили со спонсором. Встала, оделась, вернулась. И мне просто очень любящим голосом говорят: «Слушай, ну, где ты хочешь, чтобы я повесил. Я повешу, где ты хочешь. Я просто вот сюда их повесил, потому что когда я дверь открываю, мы – это первое, что я вижу».

Вы понимаете? Мне же это не пришло в голову. Это не пришло мне первое в голову, что этот человек меня перевесил, мой портрет (ну, наш вместе), чтобы меня больше видеть. У меня же первое: приходят эгоистические мысли и страх. Все – меня задвинули в подвал, наф*г я никому не нужна, меня никто не любит. (Смеется. – Прим. ред.). Вот так вот. Вообще я не верю в хорошее в других людях. Такая реакция, она остается до сих пор. И я рада, что есть у меня сегодня достаточно опыта и Программы хотя бы не навредить человеку. Да, я ушла, да, я поплакала. Я позвонила спонсору, помолилась, вернулась. И в принципе, все прошло без ущерба. А раньше это было намного сильнее, намного больше ущерб шел. И вот такие вот усилия, они для меня, как сказать: я должна постоянно помнить об этих событиях, о таких событиях. Что я не могу мерить людей по каким-то своим предубеждениям или прошлому опыту, очень-очень старому опыту. Ведь мой опыт трезвости показывает как раз: в моей жизни намного больше прекрасных людей. В основном у меня вообще людей плохих нет в окружении. Это правда. Вот, правда. Вот, у меня друзья сегодня в основном анонимные. Мы все, там, говорим о Боге, как нам лучше служить, как нам быть более эффективными. У нас завязана дружба вокруг служения. У меня есть люди, которые из Церкви. То есть у меня такое окружение, совсем другое. И мой опыт говорит сегодня: ну, это прекрасные люди. Ты можешь доверять. Ты можешь доверять.

И вот начинается с людей. И на самом деле, мое доверие людям на сегодняшний день – это во многом отражение моего доверия Богу. И доверие Богу, оно тоже начинается через людей. Это все взаимосвязано. Так вот, я вернусь к тому, что я сказала: первые 8 месяцев меня очень колошматило, я очень хотела выпить. У меня просто были такие состояния, что я просто могла лечь на пол и просто глубоко дышать, чтобы просто не пойти и не купить в магазине. Я просто ждала час. У нас же тогда не было всех этих групп онлайн. Мы ездили на группы физические. И группы были только вечером в Москве, их не было у нас утренних, дневных групп – не было в тот момент. Только были вечерние. И вот я ждала.

И вы знаете что? Произошло чудо: тяга у меня исчезла после Пятого шага. Я помню, когда я делала работу, то есть у меня первые такие шаги доверия были, это когда один из членов моей группы предложил мне работать по большой книге в его малой группе. Это тоже доверие: пойти к кому-то домой, к какому-то человеку, с какими-то другими людьми, которых я никого не знаю. Открывать там свое сердце, свой разум. Я это делала. Я делала Четвертый шаг, я помню, у всех уже был спонсор, а у меня не было. Потому что я изначально работала, но там не пошли отношения спонсорские. Я после срывы, и я искала себе наставника. И мне сказали: «Молись!» И я, начала молиться. Я помню, я сказала: «Боже, пошли мне человека. Я настолько больная, что моя голова точно выберет кого-то, ну, неправильного человека. И я пошла на спикерские, и я услышала Маринины спикерские: она настолько открыто говорила о проблемах, о которых я даже помыслить не могла, что я могу об этом так спокойно, открыто говорить. В частности, это были проблемы секса. И написав уже Четвертый шаг, я обратилась за спонсорством. Мне там сразу поставили условия, что, там, строгий спонсор – да-да-да. И все, мы в мои отношения с моим спонсором сразу же начались с полного вообще доверия и обнажения всего. Я первый раз тогда открылась о моем инцесте, я первый раз открылась о всех сексуальных похождениях, о моей нечестности, о воровстве, о нарушении закона. И я помню, как она мне сказала: «Ну, а у тебя есть еще секреты?» Я говорю: «Да, у меня есть еще там секреты». (Смеется. – Прим. ред.).

Мне было так страшно, я вообще никогда не забуду вот этот мой первый такой Пятый шаг, когда я вот это все рассказывала. И вы знаете, когда мы закончили, она все это выслушала, очень много часов мы с ней сидели, и я поехала домой – у меня было ощущение, что я просто летаю. Вот такая легкость. Я помню, я легла в кровать, у меня было такое ощущение, что у меня тело над кроватью: гравитация какая-то, просто легкость. И это был мой первый опыт полного доверия другому человеку. И после этого как раз ушло у меня желание потреблять. Оно ушло навсегда. У меня никогда не было больше желания выпить, мыслей. У меня нет снов, вообще. Этого не было и нет. Но я очень тщательно старалась выполнять все, что мне говорит спонсор. Вот все.

Вот, она мне говорила, там, подчеркивай все в Руководстве по обслуживанию – я подчеркивала. Всю книгу читай – читала всю книгу. Бери, там, служение; тебе надо сменить; больше стать на группе; ты уже все переделала; тебе надо расти в служении – я росла в служении. То есть, вот эта подотчетность, она была важна. И вы знаете, вообще доверие другим людям, вот, я рассказала из недавнейших почему? Ну, потому что это работа на всю жизнь. Но на самом деле доверие вообще и государству, и руководителям, и начальству на работе, оно приходит за счет практики и за счет моего правильного образа жизни. Потому что я тоже поняла, что когда я ворую, то я буду бояться, что у меня своруют. Если я изменяю, то я буду боятся измен. И вот, мои правильные действия, они, во-первых, приводят к моей цельности внутри меня. Вот у меня нет этой раздвоенности, моя абсолютная честность, мои правильные поступки, особенно возмещение ущерба, оно, прям – действительно.

У меня было ощущение, что я вся просто как пазл, да? Вот, весь мой внутренний мир был на кусочки раздроблен. Когда я начала возмещать ущерб, у меня потихонечку картинка, моя душа внутри, она стала воссоединяться. И вот это ощущение цельности внутри себя, все части меня были одним, потому что мне не надо было больше врать. У меня было спокойствие насчет прошлого. И было ощущение тоже единства и с Богом, я помню, тогда природу: я ездила в лес – у меня, прямо, фух! Такие были переживания духовного порядка очень сильные, там, с водой: просто ощущение, что я просто часть всего этого мира. Это был результат как раз, вот, у меня возмещения ущерба. И, конечно, потихонечку у меня начало появляться доверие Богу, когда я говорила: «Боже, вот я отдаю эту ситуацию в Твои руки».

А самый сильный, наверное, пример – это был у меня, когда я пыталась всячески, мне очень хотелось отношений. Я залетела в нечестные отношения с женатым мужчиной на первых сроках трезвости. Это был человек из Программы. И мне спонсор говорила (и мне, и ему): «Это нечестные отношения». У него больше трезвости, он женат, я была молоденькой девочкой, и я так настрадалась, там, столько писала всяких Четвертых шагов и всего. И потом, я, прям, помню, уже от этой боли я просто встала на колени и говорю: «Боже, ну, если Ты хочешь, чтобы я была одна, я принимаю это. Я принимаю, но больше я во вранье жить не буду, и не хочу больше этого. Прям, вот, забери». И буквально через какое-то время мы расстались. И по истечении всяческих очень интересных событий: я, там, пропустила самолет свой, добиралась, там, всякими путями, поехала на лыжах кататься, и я встретила своего мужа вот таким образом, с которым у меня трое деток. И был такой брак 15 лет у нас, замечательные вот эти 15 лет. И вот это было одно из таких первых больших, когда я говорила: «Ну, Боже, Ты управишь. Вот, если надо, Ты управишь». Сегодня я вижу, как мои девчонки, мои спонсируемые мучаются, мучаются с отношениями. Барахтаются, барахтаются. Потом перепоручают и начинают вести праведный образ жизни – вот это важно.

То есть, я не просто препоручаю. Да? «Вот, Боже, делай, как хочешь, но я буду в Тиндере висеть». Нет. Они стараются навести порядок в своем уме, в своей душе. Принести чистоту – ну, все происходит. Вот, у меня в этом году спонсируемая за полгода, там, вышла замуж, вообще так все по-православному, абсолютно чистые, чистый брак такой. Казалось бы, да?.. уже имея двоих детей – все возможно. И вот для меня (я подхожу потихонечку ко второй составляющей спикерского) – это вера. И у нас в большой книге говорится, 4 раза у нас говорится: вера без действ мертва. И я хочу немножечко зачитать из рассказа Билла. Я очень люблю вот эти несколько абзацев, потому что они для меня, прям, ну, очень важны. Это то, как я должна стремиться жить, то, как я стараюсь, мне кажется, я надеюсь, что я так живу. Так вот следующее: мне предстояло проверять свое мышление через обретенное внутреннее осознание Бога. Таким образом, обычный здравый смысл сменился необычным. В случае сомнений я должен был находиться в тишине, прося только указать направление и дать мне силы справиться с трудностями так, как Он велит мне. Я никогда не должен молиться о чем-либо для себя лично, кроме случаев, когда мои просьбы имеют целью сделать меня более полезным для других людей. Только в этом случае я могу рассчитывать что-то получить. И тогда я получу сполна. Мой друг обещал, что выполнив все это, я перейду на новый уровень отношений со своим Творцом и овладею азами нового образа жизни, который принесет решение всех моих проблем. Необходимое условие – это вера в Божие могущество плюс достаточная доля готовности, честности и смирения, чтобы создать и поддерживать новый жизненный уклад. Звучит просто, но нелегко. Нужно заплатить цену, прекратить зацикливаться на себе. Во всех делах я должен обращаться к Светоносному Отцу, Который правит всеми нами. Это были революционные, радикальные предложения. Но как только я принял их целиком, результат оказался поразительным. Было ощущение победы, а потом умиротворения, какого прежде я не знал. Появилась абсолютная вера. Я чувствовал такой подъем, словно бы очутился на вершине горы, обдуваемый мощным свежим ветром. Большинству людей Бог приходит постепенно. Но его воздействие на меня было внезапным и глубоким. На мгновение я даже встревожился и позвал своего друга врача.

Здесь я опущу. То есть, доктор там сказал: да все с тобой нормально. И дальше: пока я лежал в больнице, мне в голову пришла мысль, что есть тысячи безнадежных алкоголиков, которые, возможно, были бы рады получить то, что так щедро было даровано мне. И может быть, я сумею помочь кому-то из них. А они в свою очередь могли бы помогать другим. Мой друг подчеркивал, что мне абсолютно необходимо руководствоваться этими принципами во всех моих делах. При этом крайне важно работать с другими, как он работал со мной. Вера без дел мертва. «Вера без действий мертва», – говорил он. И также это верно для алкоголика.

И вот, для меня здесь, вот, в том, что я прочитала, наверное, вообще, это вся суть моей Программы. И вот, потихонечку через доверие я… для меня все-таки доверие – это составляющая веры. Вера намного более обширна в моем понятии. И вот в большой книге слова «вера без действ мертва» употребляются 4 раза, ну, вот, как вот я нашла: 4 раза. Эти слова на самом деле, они заимствованы у нас из Библии, одни из очень многих. И это очень занимательно смотреть на эти все духовные источники в нашей большой книге. И это действительно подтверждает мой опыт: я могу верить и я должна верить. Но я должна действовать. Это на самом деле взаимосвязано. Когда я, вот, там начинался абзац: я подвергал свое новое мышление, да?.. сознательному контакту с Богом, когда я просыпаюсь и начинаю думать: «Боже, спасибо Тебе за то, что я проснулась. Направь мои помыслы в верное русло». Это самая первая, кстати, молитва, когда я просыпаюсь, до того, когда я еще встаю на колени и начинаю все мои утренние практики духовные, все мои молитвы. И момент тишины. Вот, я начинаю: «Боже, направь мои помыслы в верное русло». А верное русло – это какое? Это как раз противоположность моей зацикленности на себе. Да? Я начинаю думать: «Ну, какой вот?.. Это Твой день на самом деле, Боже. Как Ты хочешь, чтобы я его проживала?»

Конечно, в течение дня я выпадаю, потому что у меня очень сильно развит эгоизм и нарциссизм. У меня все равно волей-неволей приходят мысли на себя, и моя задача останавливаться в моменте и спрашивать: «Какая Твоя воля в данный момент?» Первые вообще-то признаки эго, или другими словами греха – это когда идет что-то не так, когда появляется тревога, раздражение. Значит, мне надо остановиться и начать, вот как здесь говорит Билл: проверять свое новое мышление через призму осознания Бога. И дальше помощь другим людям. Да? Ведение правильного образа жизни, то есть, самая первая у меня – это честность. Моя трезвость началась с честности. Когда я начала честно говорить: «У меня желание выпить. Мне нужна помощь», – это было для меня просто…

И мне было так стыдно почему-то. Вот сейчас я думаю: «Ну, что это за бред». Когда я работаю с совсем сырыми новичками, им тоже страшно говорить, что у них желание выпить. Хотя это нормально, мы приходим в Анонимные Алкоголики. Это нормально об этом говорить. И для меня это было самое первое такое упражнение и инструмент, который сработал, когда я начала говорить людям: «У меня очень сильное желание выпить. Мне нужна помощь. Помогите». И кто-то со мной говорил по телефону, кто-то меня встречал перед группой у метро, потому что у меня были еще и панические атаки плюс ко всему. Я боялась на все эти группы ходить в начале. Вот. Это начинало работать. Я знаю, что честность – это вообще дверь ко всему. Она дверь к трезвости оказалась к моей и дверь к моей духовной жизни. Потому что, я знаю, тоже у меня были состояния в Программе, когда я вела нечестный образ жизни, я начинаю умирать духовно. У меня начинает пропадать вот это ощущение присутствия Бога, когда ты видишь события, что они действительно тебе посланы, когда у тебя цветочки, воздух, луна – все оживает, все с тобой общается. Мир создан именно для тебя.

И вот это нормальное состояние на самом деле, вот, духовного пробуждения. Это нормальное состояние. Оно ненормальное, когда мы засыпаем. Вот я все время привожу этот пример, когда у нас есть эта игра: город уснул – мафия проснулась. И вот, когда у меня дух засыпает – пробуждается моя болезнь. И моя задача в течение дня максимально стараться пробуждаться, пробуждаться, пробуждаться. Один из моих спонсоров, я помню, все время говорил: «Проснись, проснись, проснись!» Ну, где ты живешь? Опять я улетаю в материальное. Одна из молитв, которую я применяю (недавно с девочками делилась на своей группе), я ее очень люблю: «Боже, помоги мне помнить, что мир видимый управляется миром невидимым». Я забываю и начинаю жить материальным миром. Забываю, что мир на самом деле сначала, вот, как у нас в Четвертом шаге. Когда сначала решаются духовные проблемы, да?.. то тело подтягивается. Это тоже мой опыт. Разрешение: когда что-то разрешается на духовном уровне, материальное подтягивается. Это был опыт вообще. И, конечно, у меня много всякого опыта: я и переезжала трезвая, и замуж выходила, я переживала болезни близких, моих родителей, да? Онкология. Оба. Похороны. Я переживала развод, судебные процессы, когда меня хотел бывший муж забрать детей. Я скрывалась от Интерпола с ними, потому что у меня 3 национальности, и разные есть аспекты международного права, связанные с детьми.

Но, вы знаете, вот, я очень Богу благодарна, что никогда у меня не было мысли выпить. Никогда у меня не было мысли покончить собой. И у меня всегда была благодарность. И в самые трудные моменты моей жизни я всегда веду… если, вот, у меня журнал благодарностей лежит на кровати, значит, это у меня сейчас идут испытания. И я знаю, что жизнь, она состоит из разных испытаний. И жизнь – это жизнь. И в самые трудные моменты жизни, они оказались столь же самыми красивыми. Это, например, вот, когда у меня отчим был в хосписе в Подмосковье, мы там прошли сначала через такой ад. Там вообще больницы отказывались. Сначала мы приехали вообще в такой, ужаснейший хоспис. И вдруг нас встретили, там, в Зеленограде такой невероятный есть хоспис, куда приходят волонтеры верующие, там, монахи приходят, причащают больных. И такая любовь и забота. И я помню, когда измученная со всеми этими больницами, спорами, я понимаю, что я даже не ела, не знаю сколько. И мы приехали туда, и я смотрю, у них все были окна, а было как раз после Рождества – все так Ангелами разрисовано. И мне такие, там, волонтеры: «Идите, кофе попейте. Сейчас им занимаются – идите попейте».

И вот такая любовь и красота жизни. И пока я ходила, его там оформляла, ко мне подходят и говорят: «Его только что причастили». Хотя он у меня очень, так, особо не верил, он начал там молиться с людьми. Такие были невероятные моменты, очень красивые, жизни, где я могла немножечко отдать обратно то, что было дано мне через всю жизнь. Поэтому сложности я сегодня, ну, я не могу сказать, что я не боюсь. Конечно, мне бы не хотелось еще больше сложностей, как и любому человеку. Но я знаю, что Бог есть Любовь, и я в это верю. Я даже, ну, как сказать? Знания, да?.. что отличает веру от знания? Знания – это то, что подтверждено в материальном мире. А вера – это то, что ты не можешь материально подтвердить.

И, конечно, вся моя жизнь направлена на то, чтобы верить и доверять Богу. Я хочу верить, что Бог есть Любовь. И весь мой опыт уже в материальной жизни, он подсказывает мне, просто говорит: да, Бог есть Любовь. И даже если сложно, то это во благо. Это тоже мой опыт. Я знаю, то это прекраснейший путь, который у меня начался через Анонимных Алкоголиков. Он продолжается. Он углубляется через мой духовный поиск и религию сегодня тоже, да?.. как еще большее подтверждение и подчинение определенному образу жизни. Я верю, я верю Анонимным Алкоголикам, я верю этой Программе. Я верю Богу. Я, прям, могу это сегодня сказать. Я знаю что все идет к лучшему. И я надеюсь, что делясь своим опытом, может, быть, какие-то вопросы определенные у кого-то по ситуациям, и надеюсь, что придет вера в доброту и любовь и лучшее через мое свидетельство, через то, чем я делюсь.

Вот. Я не знаю, наверное, у меня это все. Хоть я подготовила больше, там, каких-то выдержек из книги, но я думаю, этого достаточно на сегодня. Как раз и время. Да?

Вопрос. Да, спасибо, да. Спасибо тебе, Настя, за твой опыт, за то, что поделилась с нами своим опытом. Друзья, я вам напомню быстренько, что вы можете задать свои вопросы голосом, если поставите 3 единички в чат. Либо написать свой вопрос в чате, и я с благодарностью его зачитаю. Настя, вопросы уже есть. И первый вопрос от Юли: «Анастасия, спасибо, большое, за спикерскую, очень отзывается, – пишет Юля. – Вопрос: возможно ли в трезвости поменять негативное мышление на позитивное?» И второй вопрос я потом тебе задам, чтобы ты не запуталась. Ну, и я чтобы не запуталась.

Ответ. Да, я их вижу в чате. Спасибо, Юля. Спасибо большое. Я не знаю. (Смеется. – Прим. ред.). Я не знаю, это не цель Программы и не цель жизни. Это не цель. Цель для меня – это цель, которая указана у нас в большой книге — это быть максимально полезным Богу и людям. Вот, больше мышления, как я это вижу, работаю, стараюсь, с зацикленностью на себе на зацикленность к другим людям. Да, вот, от зацикленности на себе расширение в сторону других людей и служение Богу. Вот, это мой опыт. Это меняется. Это действительно меняется. Самый лучший тест, кстати. Меня в свое время это так отрезвило. Тогда сменила спонсорство, когда мне задали вот такой вопрос: верю ли я или готов ли поверить? Бог – это все или ничего? Да? Вопрос Второго шага. Я всегда отвечала: «Да, Бог – это все». А мне за этим сразу же задали вопрос: «А сколько ты времени проводишь с Богом в день? В служении Бога?»

Да? Одно дело, тебе в голове это сказать, а другое дело: а как твоя жизнь, она вообще, вокруг чего она крутится? Вокруг тебя? Или вокруг других людей? Как построен распорядок дня? Как просыпаешься? Как проживаешь? Как засыпаешь? Кому был посвящен день? Эгоизму? Страху? Ревности? Зависти? Или был построен день вокруг служения другим людям? Просьбы воспринимались как возможность, как шанс быть полезной, как послание от Высшей Силы? Вот это меняется. Точно. Если посмотреть мой распорядок дня, скорее всего, ну, я рада: все-таки по объективным меркам сегодня мой день надо… потому что я делаю письменные вечерние обзоры Одиннадцатого шага, и у меня всегда очень большие списки, и я этому рада. Поэтому так мышление меняется. А позитивные-негативные? Не знаю, больше к психологии, наверное, относится. Не думаю про это.

Второй вопрос, я вижу его, поэтому могу сама его, да?

Вопрос. Я зачитать его должна, потому что запись же идет. Второй вопрос тоже, Настя, от Юли: «Как справляться с чувством вины после смерти близкого человека. Есть ли такой опыт?»

Ответ. У меня нет такого опыта. Вообще, чувство вины – такая интересная штука. Связана она, конечно, со своеволием очень часто. Но не всегда. Иногда это индикатор того, что я сбилась с пути. И действительно, поэтому здесь духовный наставник, духовник, может очень помочь разобраться: а где это эгоизм, а где это правда, где-то надо возместить ущерб? У меня, вот, в плане близких людей, да?.. я все-таки очень долго оставалась трезвой, и я знаю, что я была хорошей дочерью. И, несмотря на то, что у меня у близкого очень человека был алкоголизм, и у меня постоянно приходили очень сложные сообщения, прям, обвинительного характера по поводу кончины, все-таки я знаю, что я была хорошей дочерью, потому что, ну, я выполняла свои обязательства.

И я, вот, говорила: «Вера без дел, без действий мертва». Оно действительно так, и важно вести правильный образ жизни. В свое время я обратилась к священнику и спросила (кстати, он у нас будет в семинаре, мы сейчас готовим очень интересный семинар: «Библейские корни большой книги», 15 января он начинается). И вот, у нас будет один из священников как приглашенный гость. Я сейчас такой спойлер… меня, наверное, потом заругают, кто со мной будет участвовать. (Смеется. – Прим. ред.). Ну, ладно, коль сказала, так сказала. Так вот, я обратилась к нему и сказала: «Вот, как быть: у меня все время, вот, чувство вины постоянно на себя навешиваешь, что я, там, не такая дочь, и я, там, такая. И мне сказали: «Посмотри на обязанности ребенка по отношению к родителю». Есть даже заповедь определенная, да? Это уважение родителей. И, вот, у меня просто близкий человек – это родители, кто уходили из жизни. Слава Богу, у меня пока нет других людей. И это относится хоть к кому, там: обязанности жены к мужу, родителей к ребенку. На самом деле, у нас говорится в большой книге: постарайтесь побыстрее понять, в чем правы верующие люди. И обращаться надо.

Вот, книга несколько раз говорит: обращайтесь к священнослужителям, обращайтесь к профессионалам. И я, вот, обратилась. И посмотрела на все свои обязанности, которые я как дочь должна выполнять. Несмотря, пьет человек, в запое – не в запое, обвиняет – не обвиняет, сплетничает – не сплетничает, еще что-то там делает – несмотря на поведение другого человека, я должна была выполнять эти обязанности, даже иногда вопреки. И вот поэтому у меня сегодня нет этого чувства вины, потому что если оно у меня приходит: ой-ой-ой, что-то там не так было бы, да?.. (иногда бывает так), то у меня очень трезво: ну, я себя правильно вела; я себя абсолютно правильно вела объективно. Да? Поэтому действия, они намного важнее, чем чувства.

Как у меня одна из моих спонсоров говорила: «Жить по чувствам называется безумием». Поэтому мы стараемся вести правильные поступки. И правильные поступки, они дают и свободу от вины. И если я действительно смотрю на свое поведение, и оно было правильное, то чувство вины, оно отходит. Потому что оно такое, ну, как пугало. Оно нереальное. Это просто воображаемое. Когда я смотрю на поступки – все чисто. И мне важно вот именно общаться с другими людьми. Они мне помогают расчистить мое поведение. Иногда вина указывает, что да: своровала, там, на работе, чувство вины – это нормально, надо вернуть. Но оно полезное – чувство вины на самом деле. Просто у нас мир настолько искажен и очень утрирован. Все наши чувства очень утрированы болезнью. Поэтому это превращается в такое (про себя опять): вот эта история про зацикленность на себе – это чувство вины. Вот это нездоровая история. Надеюсь, ответила.

Ведущая. Спасибо большое тебе, Настя, за ответ. И спасибо тебе, Юль, за вопросы. Следующий вопрос голосом у нас от Евгения. Друзья, напомню еще раз: вы можете задать вопрос голосом: 3 единички в чат поставьте. Либо напишите свой вопрос в чате. А Евгению я включаю микрофон. Жень, добро пожаловать.

Вопрос. Привет, спасибо за спикерскую. Я там, на самом деле, ниже написал текстом, просто я уже по улице иду. Я просил ссылочку на женскую группу «AA Girls» прислать, если возможно. Спасибо

Ответ. Да, я отправила свой номер телефона сейчас в чат. Можно мне туда написать, потому что я не знаю, как сейчас в зум перекинуть с телеграма, я не очень хорошо соображаю. Можно мне написать сообщение, и я напишу. Это женская группа. Спасибо.

Вопрос. Спасибо, Евгений. Насть, тоже спасибо большое за связь, что ты оставила. Тут вопрос от меня. Привет, я Ольга, я алкоголик. Насть, спасибо тебе за спикерскую. За честность за твою спасибо. Ты зачитала очень хороший момент из книги, что мы не просим для себя, если это не будет полезно другим. Мы можем просить для себя, если это будет полезно для других тоже. Поделись, пожалуйста, что ты просишь у Бога для себя?

Ответ. Что я прошу для себя? Смирения. И я уже знаю, когда я это прошу, как это работает. С моей Высшей Силой, с моим Богом, да? Если я прошу смирения, о чем я, в принципе, в последнее время часто прошу, то мне даются ситуации, где я могу демонстрировать это качество. То есть у меня Высшая Сила не работает, мой Бог так не работает, что бах – на тебе смирение. И ты ходишь, как Мария Тереза. Нет. Мне будут даваться ситуации определенные, которые меня будут провоцировать на не́смирение, на не́терпимость, на не́толерантность, на не́доброту, на не́любовь, где будет мне хотеться вести себя по-другому. Но мне придется смиряться. И моя задача об этом: быть духовно пробужденной. Вот, как раз вот это: «Проснись, проснись!» – что говорила мой спонсор. «Проснись» – быть духовно пробужденной и видеть это как возможность сейчас продемонстрировать это качество. Вот так это работает. Обычно это, да, мои недостатки характера. Вот, я молюсь о недостатках характера. Молитвы похудеть не работают у меня. (Смеется. – Прим. ред.).

Вопрос. Спасибо большое, Настя, тебе за ответ, за честность. Спасибо большое. Вопрос от Юрия. Он тоже благодарит тебя, делает комплименты. «Анастасия, подскажите, пожалуйста, вы определили, что у вас привело к срыву перед длительным выздоровлением? И как долго длился срыв?»

Ответ. Что привело к срыву? Нечестность. Нечестность. И вообще у меня не было понимания Программы. То есть я пришла через ребу, я узнала об Анонимных Алкоголиках через ребцентр. У нас есть шутка. Я все время ее шучу, да? У нас здесь на местных группах говорят: «Ребцентр это место, где ты платишь 30 тысяч, чтобы узнать об Анонимных Алкоголиках». Это мой опыт тоже. То есть, я побывала в ребцентре. Я тогда попала на какую-то постлечебную программу и взяла там консультанта как спонсора. И я тогда не понимала, что вообще все эти шаги – это о духовных принципах, о каком-то образе жизни – этого вообще не было в моем понимании, и мне казалось, что то, что я пишу там, по-моему, это энейбл. Были разработки. Я писала эти шаги. Я казалось, что я вот так делаю шаги и Программу выздоровления.

А потом наступил срыв, что было, вообще, очень удивительно и показывает, что наше заболевание всегда работает в паре с созависимостью. Это тоже мои наблюдения. Алкоголик редко один, такой, знаете: прекраснейшая обстановка и семья, и один такой уродился, дурачок. (Смеется. – Прим. ред.). Такого, по моим наблюдениям, не бывает. Всегда есть созависимые вокруг. И вот моя мама, которая вообще перед тем, как меня положить в этот ребцентр, у нас были такие, ну, очень драматичные ситуации. То есть, меня выгнали из дома. Она, там, меня на коленях умоляла. Она плакала, говорила: «Лучше б ты умерла, я бы переплакала бы уже, и все, нежели чем видеть, как ты себя сама убиваешь». И потом эта же мама моя через 4 месяца так называемой трезвости мне предложила выпить вместе с ней Мартини. Я выпила, никому не сказала. И я приходила на группу еще пару месяцев. Но у меня было абсолютно нетрезвое поведение. Особенно в сексе. Сексуальное поведение не было чистым, не было честным. Была полная неуправляемость в моем поведении. То есть ничего: я как личность не изменилась. У меня этот алкогольный персонаж, он продолжал существовать.

Для полного изменения нужно полное изменение личности, фундаментальное такое переосознание своей жизни, себя, и построение вообще на новых основах. А самое главная основа – это честность. Это честность. Как раз, доверие Богу и служение другим людям. Как у нас, да?.. вся Программа говорит: доверяй Богу, наведи порядок в своем доме и помогай другим. Все очень просто. Вот, все можно в это свести. Так что вот так вот. Потом это произошло, потому что был такой срыв, и я смирилась. Я помню, когда я позвонила, я сказала: «Я сорвалась». Но у меня там знали хорошо, потому что меня по телевидению показали в срыве. Я говорю: «Вот, сорвалась». Мне говорят: «Ну, вот, 90 дней – 90 групп. Надо спонсора сменить». Я говорю: «Ну, это я все знаю». Мне сказали: «А зачем ты звонишь?» И я заткнулась. И, вот, я заткнулась и надеюсь, что я заткнулась навсегда. Что я стала подотчетной. Я стала слушаться. Я надеюсь, что у меня всегда будет достаточно смирения – быть подотчетной.

Потому что это опасность уже старичков, когда мы все уже знаем наизусть, знаем всех, всякие семинары и все такое. Люди звонят и эго, гордыня, очень растет. Надеюсь, что у меня такого никогда не будет. Одна из причин, по которой я регулярно организую и участвую в группах «Сталь о сталь» (то есть мы собираемся с девочками): мы, прям, подотчетны друг другу. Мы проходим через все сферы жизни. Один из вопросов, кстати, относящихся к сегодняшней теме «Доверие и вера»: соблюдаю ли я свое слово? То есть, каждые 2 недели я отвечаю, соблюдаю я в течение двух недель свое слово или нет. Вот, когда я соблюдаю свое слово – это вызывает доверие других людей. Кстати, я забыла еще сказать, коль скоро мне пришло, так уж я тоже скажу: наши Двенадцать Традиций – это крайне важно. Это доверие внутри сообщества. Потому что это такие постулаты, которые должны быть на основе закона. И мне очень повезло, что меня всегда окружали такие впередиидущие, которые просто уважали эти принципы анонимности, все принципы единства, которые изучали и традиции, и принципы обслуживания.

Но я знаю людей, которые делали Пятый шаг, и это разносилось потом по группам и люди уходили из Сообщества и умирали. Я знаю такие случаи, поэтому это не шутки. У нас очень серьезное заболевание. И эти традиции – это не для красоты они висят у нас на стенках, да? Они действительно нас защищают от нас самих. И важно вот это изучение и повторение регулярное этих принципов. Они очень-очень важны. Двенадцатая традиция очень важна. И когда я принимаю Пятый шаг (я знаю, что моя спонсор больше не принимает Пятый шаг, она отправляет к священнослужителям), но если я принимаю, то я очень молюсь. Для меня это, прям, святое: доверие другому человеку – это святое. Потому что это настолько важно. Я сказала, насколько это для меня было важно. Для меня это было вообще поворотный момент. Пятый шаг – это стал поворотный момент для меня, для всей моей жизни, мой первый Пятый шаг. И тем более, направление моей трезвости. Поэтому все, что говорится – это в доверии. И это просто святое. Для меня это, прям, святое. Вот.

Вопрос. Спасибо тебе, Насть, за ответ большое. И Юрию спасибо за вопрос. Вопрос от Тани. Друзья, я напомню быстренько: у нас есть время на вопросы. Вы можете задавать их голосом, поставив 3 единички, или писать свои вопросы в чате, у нас еще есть время для вопросов. Вопрос от Тани: «Анастасия, спасибо большое. Вопрос: Девочка попросила провести по шагам со словами: «Спаси меня, больше не могу пить». Но честно признается, что сама себе на известный вопрос отвечает, что хочу пить. Просила сопроводить ее по телефону в магазин, но не перезвонила. Стоит ли проведать ее по телефону? Например, поделиться ссылкой на твою спикерскую».

Ответ. Ой, насчет спикерской я не знаю. Тут я не очень хорошо поставлена советовать, не в том положении. Но вот, что я делаю: мы должны вести, поддерживать контакты с людьми, даже которые в срыве. То есть человек сорвался – не значит: все, пошел ты наф*г. Да? Это часть болезни, и мы поддерживаем связь как с ним, так и с его близкими, если есть такая возможность. Как я это делаю? У меня это обычный вопрос: «Привет, как ты?» Это тот же вопрос, который получают мои девочки, которых я спонсорю, которые куда-то отлетают, или я Одиннадцатый шаг от них не вижу. То есть, еще раз как напоминание: «Привет, как ты?» «Привет, я надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь». И вот именно с отношением именно не́осуждения, потому что если вы помните себя – у меня судили та-а-ак(!): вообще, вот. У меня было тако́е чувство вины. Я пришла молоденькая в Программу, у меня было ощущение, что мне 95 лет. У меня было такое чувство вины навязанное, потому что никто не понимал болезнь и тыкали, что, вот, там: с жиру бесится; свинья такая, всех подвела; обворовала; мужика отбила.

Вот это все вот нечистое пьяное поведение. Поэтому очень важно: когда человек уходит из Программы, он просто не может по-другому. И важно, чтобы, вот, как бы… Вы знаете, в Шестом шаге говорится: да, мы должны подражать Богу. Мы должны подражать нашей Высшей Силе, стремиться к Его образу и подобию, другими словами. И вот, как Бог бы себя вел? Я всегда так стараюсь: как я могу транслировать вот эту любовь, отсутствие оценки, но, в то же время, строгость, необходимую для выживания, потому что без строгости тоже невозможно. Вот, у меня спонсор строгий. Я специально самого строго искала. Везде, где бы я ни была, у меня самый строгий в стране будет спонсор. Почему? Потому что строгость есть любовь. Это я знаю точно. Потому что я настолько манипулятор. Я вообще вихляю. Мне важно, чтобы меня кто-то удерживал. Поэтому мы честно говорим: если человек в срыве, мы зовем обратно на группу, говорим, что у нас есть, объясняем Программу. Это мой опыт: хождение на группы мне не дало трезвость.

Мне дало трезвость: работа по Двенадцати шагам, потом по Двенадцати традициям дальше и концепциям. Ну, вы знаете. Да, это была реально работа со всей отдачей и честностью, какая только могла у меня быть на тот момент. Вот это мне дало трезвость. Поэтому мы должны объяснять нашу болезнь с точки зрения Программы, аллергии, безумия нашего мышления, провалов в сознании. И Кто нам может дать защиту? Это только Бог. Поэтому продолжаем вот такие беседы. Это я так стараюсь вести с людьми, которые уходят. Потому что она ушла не потому, что она хочет уйти, а потому что по-другому не может.

Я не курю – вы задали вопрос, я вижу. Я не курю уже давным-давно. И я стараюсь не ругаться матом. Меня очень удручают люди, которые уже достаточно долго в Программе все еще одержимы другими вещами. Мне кажется, мы должны применять эти принципы во всех наших делах. Вот. Я реально работала по Программе: бросала курить. На третьем году трезвости бросила. И также другие всякие одержимости я бросила.

Вопрос. Спасибо тебе большое, Настя, за ответ. И Тане спасибо за вопрос. И уж Дмитрия тоже поблагодарим за вопрос про курение. Спасибо большое. И вопрос от Нади: «Настя, спасибо большое. Можешь поделиться опытом, что из инструментов Программы помогает принять тебе решение, когда есть сомнения?»

Ответ. Немножечко непонятно. Можешь раскрыть? Можешь микрофоном раскрыть немножечко тему, вопрос?

Ведущая. Надя, сможешь голосом сказать? Хорошо, сейчас включу. Добро пожаловать, Надежда.

Вопрос. Привет. Всем привет, Надя, алкоголичка. Привет, Настя. Спасибо огромное за спикерское. Спасибо ведущим за служение. У меня есть склонность на себя много нахапать, короче – потом не вывозить. В трезвости. И вот сейчас у меня в жизни предлагают новую должность, и я вроде как бы тяну, а вроде как не тяну. И вот, я боюсь и не знаю, как мне успокоиться. И вот эти сомнения, что я снова что-то на себя пытаюсь нахапать сверху, и что я это не вывезу. И вроде как хочется нового чего-то, опыта, там, и так далее, вот, на руководящей должности, а с другой стороны, я переживаю, что не потяну. И такие переживания у меня постоянно. Поэтому я думала: может, есть инструменты? Вот, например, сталкиваешься со сложным выбором: что ты делаешь в этот момент? Спасибо.

Ответ. Ой, Надя, я тебя знаю, кстати. Я тебя узнала. Рада тебя видеть. Хорошо, что ты (ой, спасибо за сердечко), хорошо, что ты рассказала. Потому что совсем по-другому слышится, когда раскрыла вопрос. Совсем под другим углом. Конечно, я-то вообще люблю быть вездесущной: всем для всех и везде. Потому что это такая характеристика эгоизма. Но здесь немножко другая история. Первое, чему меня научил мой спонсор, это что приходит само. То есть мне самый первый вопрос: я манипулировала? Я обманывала, чтобы, там, эту должность получить? Или чтобы мне?.. Нет. Если нет, тогда мне самой это пришло. Мне предложили. Окей. Хорошо. Какие будут дальше…

У меня просто недавно, ну, относительно недавно, 2 года назад такая ситуация произошла, что я пошла на повышение и никогда не думала, что у меня будет настолько ответственная должность. И я сегодня ответственна за 34 страны. То есть большая такая дивизия, департамент я возглавляю: большая команда в разных, разных странах.

И я горжусь этим. Конечно. Я вообще думаю: «Боже, какой Ты великий!» Да? Я, которая на первом году не могла запомнить имени. Ваши имена на группе было, прям, для меня… там: «Вася». «Как?!» – уже через минуту у меня улетало это в голове. Но потихонечку. Я думаю, Бог дает по силам. И я, прям, задаю такой вопрос (вот, очень просто) я прям, сажусь утром. Обычно у меня утром больше времени с Богом проходит. Так просто запланирован мой день. И я утром обычно говорю: «Это от Тебя – не от Тебя?» Тот же вопрос, когда от спонсируемого приходит: «Это от Тебя – не от Тебя? Что Ты хочешь, чтобы я делала?» И потом я наблюдаю. И всегда обсуждаю со спонсором. Вот, очень важно наблюдать, как это происходит. Важно, какая моя личная заинтересованность? Я знаю, что у меня растут детки. У меня все-таки трое деток. Финансовая ответственность лежит на мне. Так сложилось. Поэтому я знаю, что Бог тоже дает это сейчас, потому что у меня они становятся подростки. У них совсем другие нужды. То есть, моя зарплата 2 года – на нужды моих детей бы не потянула.

Я только сегодня, вот уже сейчас вижу, да?.. что это план. Очень часто он вообще не про меня. Мне кажется, что про меня – это вообще не про меня. Это Бог меня использует куда-то. Вот, мне важно понять: Он меня использует или это я для эго сама, там, что-то себе выбиваю. Поэтому мне пришлось заплатить цену моим самым любимым служением. Я служила в Комитете по структуризации Международной Ассамблеи, которая в принципе – это моя такая детка, вся эта структура. И мне пришлось уйти со служения, потому что я не справлялась из-за командировок, из-за всего. И, вот, очень было сложно. Я, прям, рыдала просто навзрыд, но мне пришлось выбирать. Я понимаю, что сейчас такой возраст: и возраст моих детей, и мой возраст – что это сейчас. Мне надо: я здесь буду полезней – здесь мне надо быть. И как бы я там ни крутилась, я бы сама себе должность такую не придумала и не выбила.

То есть, оно дано, и теперь я прошу силы, чтоб мне правильно себя вести. Но мне кажется классно: я руководитель, я, прям, балдею. У нас сейчас Новый Год, я заказала им персональные открытки. Ну, прям, от себя. Я стараюсь быть хорошим шефом. Потому что и заботиться о них так, как если бы Бог заботился о них. То есть, это здорово. В принципе, куда бы я ни пошла – вот этот образ жизни, он транслируется везде, и, прям, от этого очень, очень прекрасно и радостно. Вот, не знаю, получилось или нет ответить?

Ведущая. Спасибо тебе, Настя, за ответ за твой. И, Надя, большое спасибо за вопрос. Видимо, получилось. Сердечко стоит. Дмитрий вопрос задать хочет голосом. Дим, добро пожаловать, твой вопрос.

Вопрос. Здравствуйте. Меня зовут Дмитрий, я алкоголик. Спасибо всем, что вы есть. Вопрос: а что для тебя единство на сегодняшний день? Спасибо.

Ответ. Это первая традиция. (Смеется. – Прим. ред.). Ну, в каком смысле? Как я применяю принцип единства?

Вопрос. Единство, служение, выздоровление. Мне необходимо сверяться на сегодняшний день по мгновению: нахожусь ли я, допустим, в единстве, служении, выздоровлении? Для тебя единство – это что?

Ответ. А, ну, Двенадцать традиций: живу ли я по традициям или нет? Особенно в семье. Вот, семья – это самое первое. Потому что на группах это намного легче. В семье мне сложнее. Мне сложнее не быть боссом. Мне сложнее выбирать большинство и подчиняться. Мне сложнее доверять – это точно. Вот так, наверное. Я не знаю, то же самое и на работе. Единство, единение, я бы сказала. Да? И, вот, тенденция к единению – это качество моей Высшей Силы, которому я должна подражать. Потому что, например, противоположность – это дьявол. Это тот, кто разъединяет. И поэтому, поскольку моя задача – это подражать Господу, да?.. и Ему служить, поэтому для меня, вот, очень важно: задавать себе вопрос (и я стараюсь себе его задавать): а вот я сейчас собираюсь сделать – оно разъединит или объединит? Особенно, когда задето эго. Особенно, когда получил какой-то неприятный эмейл. Там, шефу написали что-то, и хочется ответить и начать – а первый вопрос: вот это сейчас добавит дров в огонь? Или польет водой? И моя задача, чтобы действие полило водой. И моя задача, чтобы оно объединило, а не разъединило.

Ведущая. Спасибо тебе, Насть, большое за ответ. Спасибо тебе, Дима, за вопрос. И вопрос от Анастасии голосом. Настя, добро пожаловать.

Вопрос. Всем привет, Анастасия, алкоголик. Анастасия, очень рада тебя тут видеть. Жалко, я пропустила, но я это время провела с пользой и со спонсором общалась. Я, может быть, задам вопрос, который уже задавали. Если что, я заранее извиняюсь. Но вопрос мой такой: Анастасия, что ты делала, когда тебя бесили и раздражали абсолютно все люди вокруг? Они ничего не сделали. Вот сегодня я, например, была на живом собрании утром. И меня выбесила девушка, которая сидела рядом. Конечно, я не подала вида, я адекватный человек. Я не бросилась, естественно, там, царапать или высказывать, какая она плохая да, там, негативная. Но чем она меня выбесила, я не могу объяснить. Она ничего не сделала, она не дышала в мою сторону, она ничего не говорила. Она красивая, она ухоженно выглядит, она говорила очень красиво, мне все отзывалось. Но она меня бесила. Ничего я с этим не могу сделать. И сегодня целый день так. И я сегодня чуть не сорвалась именно, ну, практически из-за этого. В этом тоже была доля этого. Вот, что ты делала в такие моменты? Спасибо.

Ответ. Нет, такого не было вопроса. Очень важный вопрос. Как мне сказал духовник мой в свое время: «Представьте, что вы – это ведро. Если вы наполнены цветами, и кто-то открывает крышку, то идет благоухание. А если вы наполнены говнецом, то и смердит от вас, конечно». Вот, мне был такой дан ответ в свое время. То есть, мне-то надо смотреть, чем я-то наполнена: цветочками или еще чем-то другим. И вот, когда я смотрю, что внутри, то есть, какой недостаток характера сейчас дергает меня за веревки просто как кукловод: что-то дернуло, и мое поведение – понеслось. Почему я говорю про чувства? Очень опасная вещь: жить по чувствам. И если это зависть, потому что ухоженная девушка и так далее, то у меня есть такой инструмент: «Боже, я бессильна перед завистью. Благослови эту женщину и все ее блага». И то, чему я завидую, я обычно перечисляю там: красота, молодость, еще что-то. Ну, что там, я не знаю. И второй инструмент, это если что-то меня действительно задевает – это молитва из Четвертого шага. Она вот так вот звучит: «Боже, помоги мне увидеть, осознать и принять, что вот этот человек (какое его имя, там, да?), возможно, духовно болен. Хотя мне не нравится то, что он совершает со мной, возможно, несправедлив по отношению ко мне (он или она, да?), он, как и я, духовно болен. Боже, помоги мне относиться к нему с той же толерантностью, состраданием и терпением, с которыми я радостно относилась бы к больному другу». Вот, если этот человек обижает меня или раздражает меня, да?.. он больной человек. «Как я могу быть полезна ему? Господи, спаси меня от моей(!) злобы. Да исполнится воля Твоя. Боже, помоги мне никогда не спорить, никогда не мстить. Ведь я не стала бы так относиться к больному человеку. Если я позволю себе это, то я разрушу шанс помочь ему. Конечно, я не могу быть полезна всем людям, но, Боже, покажи мне, как надо относиться с добротой и терпимостью к каждому». И когда я это произношу, меня научили такому инструменту: визуализации. Я, прям, стараюсь визуализировать свое поведение. Что значит, с добротой? Что значит, с терпимостью? Что значит, быть полезной? И вот если у меня, там, пошла зависть, раздражение на группе, самое первое задание для новичка – это искать схожести на группе. Не различия, там: вот она, там, такая, а он, там, такой, они, там, такие. С каждого человека найти, что меня с ним объединяет. Как раз, кстати, вот, к первой, это единство: что меня с ним объединяет? Что похожего? А что у меня похожего с этим? У меня было задание от спонсора такое первое время. Потому что я приходила и осуждала всех. И я вообще ничего не слышала. И потом я просила Бога, прям: «Боже, помоги мне услышать Тебя». Да? Не того, кто говорит, а «Тебя». И если действительно, там, какая-то идет сильная злоба и не перестает, а у меня такое бывало, то я, прям, письменно молитву эту из Четвертого шага от обиды. Оно вообще от обид, но оно показывает, дает как раз инструменты там. Инструменты – там. Понимаете? Иллюзий очень много, кстати, в Программе: что мы молимся – оно само приходит. Нет. Это усилие. Мне на́до быть толерантной. Мне на́до быть терпимой. Мне на́до быть доброй и любящей. Осо́бенно, когда я так не чувствую. Именно тогда́ есть выздоровление. Ведь если я буду делать: быть доброй, любящей – когда мне прикольно и по кайфу, но в этом нет выздоровления. Потому что это как горькая пилюля. Это немножко горечи должно быть. Немножко неприятно. Как пожертвование. Вот, я кидаю когда Седьмую традицию, ну, немножечко надо, чтобы было жалко. Если не жалко, ну, тогда это не жертва. Тогда это не по́жертвование. Тогда это просто с барского плеча копейка, да? Вот тогда это делает полезность духу. Вот, кстати, в «Сталь о сталь», у нас есть такой вопрос: «Как я применял свой дух в течение двух недель? Как я практиковал, применял?» Вот это и есть применение: когда мне не хочется, когда дискомфортно, но я делаю, что правильно. И за это получаю сполна. За это действительно потом приходят дары.

Вопрос. Спасибо большое обеем Настям. Настя, спасибо за вопрос. Настя, спасибо за ответ. Друзья, я хочу сообщить, что очередь на вопросы у нас закрыта. Но, вот, от Святослава вопрос: «Анастасия, вы случайно не из спонсорской ветки «Сообщества духа»?

Ответ. У меня есть запрет говорить «ветка». И «спонсорская» – тем более. Но моим спонсором многие года был Джи Ар. До этого Дейв Фредоксен. Да? И спонсор их – это был Марк Хьюстон. А у Марка Хьюстона – Дон Притц. Поэтому так. А у Дона Притца – Билл Уилсон. Вот так. Но это ничего не значит. У меня сегодня как раз был разговор про эту ветку, я поэтому улыбнулась. Важно, что мы делаем. Вообще, кто спонсор, в принципе, это очень мало важно. Большая книга задумывалась так, что ее отослали, и ты делаешь все шаги. И есть люди, которые действительно делают сами шаги и ищут потом, с кем делать Пятый шаг. Да? Важно то, что мы делаем, а не кто у тебя спонсор.

Вопрос. Спасибо большое, Настя, тебе за ответ. И Святославу спасибо за вопрос. Настя, мы по времени уже впритык. У нас после закрытия очереди еще один вопрос. Если можно кратко ответь, пожалуйста. Вопрос от Тани. Он написан в чате. Может, когда ты сама прочитаешь, тебе будет понятней? Я скажу вслух: «Я в Программе 8 месяцев. Шаги прошла, но осталась без спонсора. Надо заново искать спонсора и идти по шагам? Я без срывов. Мысли об алкоголе бывают, но как тень крыла птицы. Живу под одной крышей с пьющим человеком». А вопрос? А вопрос мне непонятен. Остался нераскрытым.

Ответ. Я так скажу: приходи на женские группы. Женские группы очень хорошо: найдешь женщину-спонсора. Их достаточно много сейчас в онлайн.